Условия успешной диверсификации монопрофильных городов
Опубликовано в журнале Отечественные записки, номер 3, 2013
Условия семейного счастья по Льву Толстому известны: счастливый брак подразумевает совпадение множества «переменных». Именно поэтому «все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему»: в каждом случае несчастья «выпадает» что-то свое. В современном браке это может быть взгляд на гендерные роли, финансы, воспитание детей, благосклонное отношение со стороны родственников и иного социального окружения и т. д.
Тот же принцип применим и к местному развитию. Диверсификация «несчастных» монопрофильных городов, решение социально-экономических проблем которых является одним из наиболее сложных блоков региональной проблематики современной России[1], также не достигается каким-то одним радикальным способом. Особенно важно, что она не зависит напрямую от финансовых ресурсов: иной раз «плачут» и бедные, и богатые. Для «счастливой» диверсификации города в первую очередь должны быть хорошо «притерты» друг к другу все элементы местной системы «власть — собственность (активы) — сообщество», этого черного ящика регионального развития. На входе в него необходимо учитывать экономико-географическое положение, понятое в современных условиях расширительно, с учетом институциональных факторов. На выходе получаем креативность местного сообщества, его способность создавать и усваивать инновации, быть обучаемым — важнейший ресурс современного экономического развития на местном уровне вне зависимости от специализации (см. рис. 1).
Сложность взаимосвязей названных элементов удобно проиллюстрировать на примере сравнительного анализа социально-экономического развития двух соседних монопрофильных городов. На первый взгляд это «близнецы-братья»: оба расположены в южной части Ямало-Ненецкого округа, у обоих примерно одинаковый возраст — время основания (соответственно 1984 и 1986 гг.), специализация (нефтегазодобыча), население (25 тыс. и 33 тыс. на 1 января 2012 г.). В городах сопоставимы доходы муниципального бюджета (3,9 млрд руб. и 3,3 млрд руб. в 2011 г.), в основном обеспечиваемые за счет поступлений из бюджета ЯНАО. Таким образом, ни один из двух городов никак не может считаться бедным, хотя и там и там в последнее десятилетие падали объемы добычи нефти у градообразующего предприятия (в связи с постепенным истощением месторождений).
Разным оказался только результат: в одном городе сегодня существенно лучше, чем в другом, развит малый бизнес, появляются новые производства, лучше обеспеченность населения социально-бытовыми услугами, в целом комфортнее условия жизни (см. рис. 2—5). Местное малое предприятие ООО «Кирилл» в этом городе — крупнейший в округе производитель молочной продукции. Итак, сравним два города: Муравленко и Губкинский.
Малый бизнес Губкинского выделяется не только количественно, но и качественно, как настоящий генератор нововведений. В частности, большинство официально регистрируемых инновационных проектов в городе инициируется именно малым бизнесом. Так, например, в 2011 году губкинским малым предприятием «Афродита» было осуществлено внедрение технологии Cellulab (инновационная система ультразвуковой кавитации) в сфере аппаратной косметологии, а также PST-технологии (технология пиксельного экрана) для щадящего омоложения кожи с помощью Er:YAG лазера. В сфере экологии и биотехнологии малым бизнесом был реализован инвестиционный проект по созданию современного производства высококачественной упаковочной биоразлагаемой продукции широкого ассортимента (полиэтиленовых пакетов и бутылок).
Предпринимательство Губкинского встало на ноги практически в самом начале развилки траекторий социально-экономического развития городов и уже на ранних этапах развития получило институциональное оформление (Совет предпринимателей Губкинского был создан в 1994 г.[2]). В Муравленко развитие предпринимательства получило прочную институциональную основу значительно позже, только в 2002 году[3]. Первый бизнес-инкубатор был создан в Муравленко в 2011 году, в то время как в 2012 году в Губкинском был открыт уже третий — производственный бизнес-инкубатор «Старт» (первый — офисный бизнес-инкубатор «Бизнес-центр» — был открыт здесь в 2003 г., второй — бизнес-инкубатор «Дом быта» — в 2007-м).
Предпринимательство является одним из важнейших генераторов событий в жизни Губкинского — в отличие от Муравленко, где большинство информационных поводов связано с социальной сферой и криминальными событиями[4].
Конечно, высокий уровень развития малого бизнеса — крайне чувствительного к местным институциональным условиям — не возник сам по себе. В Губкинском малый бизнес получает беспрецедентную для Ямало-Ненецкого округа поддержку администрации.
Казалось бы, все просто: где поддерживают малый бизнес, там он и развивается[5]. Важно, однако, посмотреть глубже. Почему при сопоставимых размерах бюджета, при одинаковых природных и экономических условиях в одном городе поддержка малого бизнеса радикально сильнее? Почему в Губкинском она дает результат? Почему крупнейший на Ямале молокозавод не возник в Муравленко? Почему, наконец, — и это самый главный вопрос — развитие малого бизнеса сочетается в Губкинском с целым рядом других особенностей местной системы власти, собственности, развития сообщества: с волонтерским движением, щедрым финансированием сферы культуры, относительно более позитивным настроем молодежи, более демократичной системой власти?
Поиски ответов на вопрос в отечественной географической традиции принято начинать с анализа экономико-географического положения (ЭГП) городов. Оказывается, и в нашем случае ЭГП может стать ключом к ответу — при условии пересмотра понятия ЭГП с учетом современных реалий.
Дистанция огромного институционального размера
Исходным фактором — генератором различий стало географическое расположение относительно субрегионального центра — города Ноябрьска (109 тыс. жителей): Муравленко удален на 120 км (или 2 часа дороги), Губкинский — примерно на 240 км (3,5 часа дороги). Такая, казалось бы, небольшая разница в географическом положении вылилась в различие институциональных условий: Муравленко стал институциональной периферией, а Губкинский — субцентром.
Здесь необходимо оговорить расширение традиционной трактовки экономико-географического положения. Традиционно при анализе ЭГП учитывалось положение города относительно источников сырья и энергии, путей сообщения, рынков сбыта. Осознание роли институциональных факторов экономического развития требует расширения перечня учитываемых условий, которые обретают экономическое значение. Сегодня в первую очередь необходимо учитывать положение города относительно центров власти (принятия решений): административных центров, штаб-квартир крупных корпораций (последнее особенно важно в случае монопрофильных городов) (рис. 6).
Для рассматриваемых монопрофильных городов актуальны прежде всего два аспекта: положение города в системе административно-территориального деления и положение города относительно штаб-квартиры компании, в которую входит градообразующее (или структурообразующее) предприятие. И по тому, и по другому аспекту географическое положение Муравленко можно охарактеризовать как периферийное, положение Губкинского — как центральное (локальный центр) — см. табл. 1.
Таблица 1
Институциональные аспекты ЭГП Губкинского и Муравленко
«Сибнефть»[6]
Кратко поясним. Муравленко возник в 1984 году, когда руководителем «Ноябрьскнефтегаза» Виктором Городиловым был создан новый поселок. Де-факто это была удаленная часть самого Ноябрьска. Это строительство не было предусмотрено пятилетним планом, а значит, не было и финансирования. Но М. К. Михайлов, управляющий трестом-площадкой «Ноябрьскнефтестрой», убедил генерального директора объединения «Ноябрьскнефтегаз» В. А. Городилова начать строительство на собственные средства — благо фонды на строительство жилья были. Летом 1982-го строители вышли в Муравленко[7].
Губкинский был основан чуть позже, в 1986 году, и несколько севернее. В современных условиях его отделяет от Ноябрьска трехчасовой путь по автотрассе (около 180 км). В ранние годы освоения в условиях бездорожья это расстояние требовало примерно дня пути. По-видимому, именно транспортное положение по отношению к Ноябрьску в местных условиях оказалось критическим для формирования институциональной части ЭГП рассматриваемых городов. В 1986 году на базе «Ноябрьскнефтегаза» было сформировано новое — самостоятельное — нефтегазодобывающее предприятие — «Пурнефтегаз» в составе «Главтюменьнефтегаза». После упразднения главка в 1991 году «Пурнефтегаз» стал самостоятельным государственным предприятием и функционировал в этом статусе до июля 1993 года, когда в ходе акционирования был преобразован в акционерное общество открытого типа. 25 сентября 1995 года предприятие вошло — в качестве дочернего — в состав государственной компании ОАО «НК «Роснефть»[8].
Таким образом, расположенный ближе к Ноябрьску Муравленко был своего рода «щупальцем» базы освоения, неразрывно с ней связанным. Субъекты экономики города институционально долгие годы находились в зависимости от ноябрьских структур — как производственных, так и административных. Именно периферийность по отношению к Ноябрьску на долгие годы стала ключевой чертой развития города. Для расположенного на 60 км дальше Губкинского Ноябрьск как центр имел значительно меньшее значение: разница в 60 км дороги обернулась радикальным различием в институциональных аспектах ЭГП.
Аналогично складывалась и административная история городов. Поселковый Совет народных депутатов Муравленко первые шесть лет своего существования был подчинен горсовету Ноябрьска, несмотря на расстояние в 120 км между ними. Созданный в 1986 году поселок Губкинский уже в 1988-м стал самостоятельной административной единицей.
Пример. Вынгапур: прото-Муравленко
Еще ближе к Ноябрьску (около 80 км) расположен поселок Вынгапуровский — пионер нефтедобычи юга ЯНАО (начало добычи в 1983 г.); в первые годы ему прочили славу «нового Самотлора». Иссушающее влияние регионального центра здесь оказалось еще сильнее. Поселок в настоящее время вовсе лишен самостоятельности: он входит в состав муниципального образования город Ноябрьск.
В дальнейшем статус градообразующих компаний в составе «материнских» сближался: «Пурнефтегаз» постепенно терял свою самостоятельность в составе «Роснефти»[9], а «Муравленковскнефть», напротив, ее обретал[10]. Однако ранее заложенные траектории развития города, по-видимому, были сильнее текущих изменений ЭГП: именно под первоначальные условия были выстроены в городах системы власти и специфические общественные институты.
Пример. «Остров» Губкинский: за пределами социальных паутин
Институциональные аспекты экономико-географического положения города — это не только его положение относительно штаб-квартиры и других организационных структур. Большую роль играет его положение относительно зон распространения крупнейших социальных сетей — особенно социальных сетей региональной или отраслевой властной элиты.
Сети, формируемые сильными социальными связями, в ряде случаев очень важны: достаточно вспомнить Италию, Латинскую Америку, связи в рамках китайской и некоторых других диаспор.
По всей видимости, сыграли свою роль они в «разведении» траекторий развития Губкинского и Муравленко: Губкинский оказался вне не только административных, но и тесно связанных с ними социальных «паутин» Ноябрьска.
Попытки изменения собственника градообразующего предприятия Губкинского предпринимались не раз[11] — при этом с точки зрения изучения территориальных зон влияния различных элит как минимум в 1998 году отчетливо заметна открытая борьба элиты Губкинского против попадания ключевых активов города в зону влияния Ноябрьска. Формально против компании «Пурнефтегаз» было возбуждено дело о банкротстве, после чего принадлежавший компании «Роснефть» пакет акций «Пурнефтегаза» был продан за 10 млн долларов, однако по решению суда акции компании вновь были возвращены в «Роснефть». Изучение развития ситуации по материалам прессы показывает, что за попыткой продажи «Пурнефтегаза» стояла борьба за региональную собственность между округом и «Сибнефтью» (главной «базой» которой в округе был Ноябрьск)[12].
Власть, собственность, сообщество: губкинская «сборка»
Механизм зависимости социально-экономического развития города от институциональных аспектов кроется в специфической модели взаимодействия муниципальной власти с местным сообществом. Власть периферийного города в принятии решений ориентируется на внешних партнеров: формируется колониальная модель власти. Власть самостоятельного, «центрального», города вынуждена опираться на собственные ресурсы и в первую очередь — налаживать коммуникации с городским сообществом. Так формируется укорененная модель власти.
Участие сообщества в принятии управленческих решений
В Муравленко в условиях колониальной модели управления сложилась авторитарная модель местной власти[13]. Для нее характерна ориентация на взаимодействие с контрагентами в Ноябрьске с минимальным вниманием к местному сообществу. Это ярко выразилось, например, в низком (втрое меньше, чем в Губкинском) количестве комиссий и консультативных советов при администрации города: в Муравленко их 17 (по состоянию на октябрь 2012 г.), в Губкинском — 54.
Развиваются и другие институты местного сообщества, в том числе профсоюзы и иные общественные организации. В частности, в Губкинском уже в начале 1990-х годов отмечалась сильная роль профсоюзов:
«Приватизация "Пурнефтегаза" состоялась в том же 1993 году. К тому времени на предприятии уже сложилась крепкая профсоюзная организация, охватывавшая трудовые коллективы всех его структурных подразделений и выражавшая коллективное мнение всех работников. И во многом благодаря активной позиции объединенного профкома и способности его председателя отстаивать интересы северян во всех инстанциях вплоть до правительства решение было принято в пользу трудового коллектива и предприятие не вошло в состав ныне не существующей компании "Сиданко". Впрочем, борьба за принадлежность "Пурнефтегаза" продолжалась еще два года, лишь в 1995-м он окончательно вошел в состав "Роснефти".
А потом был 1998 год с процедурой банкротства и сильнейшим кризисом неплатежей. И тогда профсоюзная организация выступила против зарвавшегося руководителя предприятия, принявшего решение "в целях оздоровления финансового состояния" снизить заработную плату на 40 процентов, организовывала акции протеста и представляла интересы работников в суде. Выстояли. Мало того, и "генерала" после этого убрали»[14].
В администрации Губкинского регулярно проводятся круглые столы по актуальным вопросам с привлечением широкого состава участников, различные консультативные и праздничные мероприятия для местных предпринимателей и т. д.
Местная культура
Консолидация местного сообщества, полноценное раскрытие его креативного потенциала связаны с формированием местной идентичности. Роль консолидации местного сообщества, четкого осознания его границ отмечала в качестве фактора эффективного управления общественной собственностью Э. Остром[15]. На практике о роли «духа истории» местного сообщества в экономическом успехе Аляски писал бывший губернатор штата У. Хикл[16]:
«Жители штата Аляска должны были вновь обрести дух первопроходцев, который был у них до открытия нефти в Прадхо-Бее, когда аляскинцы думали, что они богаче, нежели можно представить себе в самой невероятной мечте… И этим богатством был наш дух первопроходцев.
<…> Далее рассматриваются пять задач, которые штат Аляска продолжает решать, они приводятся здесь, чтобы другие могли учитывать наш опыт и учиться на нем: <…> 5. Поддерживать дух истории. Вслед за открытием нефти на Северном склоне Аляски в наш штат хлынула волна новых переселенцев из других штатов. У некоторых из этих новых жителей были представления о ценностях, отличавшиеся от аляскинских. Новых пришельцев часто привлекала возможность найти у нас высокооплачиваемую работу или осуществить свои благородные идеи экологической этики. Лишь немногие знали историю штата Аляска, и большинство из них не понимало первоначального смысла создания штата-собственника…»"[17].
В общем случае идентичность обеспечивает легитимацию существующего порядка[18]. Похоже, что территориальная идентичность связана с легитимацией местного сообщества как самостоятельного субъекта экономического и социального действия: именно осознание сообщества как коллективного субъекта («мы» — в отличие от совокупности обособленных жителей города, не представляющих единства) позволяет действовать от его имени, заявлять о праве сообщества на ресурсы, комфортную среду, участие в принятии решений и т. д. В свою очередь важнейшим инструментом формирования и поддержания коллективной идентичности считается коллективная память[19], а важнейшим институтом репрезентации коллективной памяти — музей.
Тем более важен музей в условиях малого города (к тому же оторванного от основной полосы расселения страны) — здесь он нередко становится важнейшим институтом интеграции культурной жизни местного сообщества и главной коммуникационной площадкой[20].
По всей видимости, не знакомые с актуальными культурологическим работами, однако ориентированные на максимальное раскрытие потенциала местного сообщества руководители Губкинского интуитивно понимали важность музея для формирования духа сообщества в молодом северном городе[21]. Это выразилось в щедром финансировании музея: по занимаемой площади, количеству ставок экскурсоводов и научных сотрудников музей Губкинского существенно обгоняет своего собрата в Муравленко. В результате, хотя музеи двух рассматриваемых городов (как и сами города) почти ровесники (губкинский Музей освоения Севера действует с 1996 г., в Муравленко Эколого-краеведческий музей создан в 1998 г.), различия между ними проявляются как количественно (табл. 2), так и качественно.
Таблица 2
Количественные характеристики деятельности музеев Губкинского и Муравленко[22]
| Эколого-краеведческий музей, г. Муравленко | Музей освоения Севера, г. Губкинский | |
| Занимаемая площадь, м2 | 328,9 | 733,9 (с 2006 г.) |
| Общая численность сотрудников, 2011 г., чел. | 8 (вкл. технический персонал) | 12 (не считая технического персонала) |
| Количество единиц хранения, 2011 г. | 5622 | 8693 |
| Количество посетителей в 2011 г., тыс. чел. | Около 12[23] | 23,5 |
| Количество посетителей в 2011 г. на 10 000 жителей города | 3,6 | 9,1 |
Высокие показатели посещаемости губкинского музея достигаются за счет качественных отличий: музей значительно больше интегрирован в жизнь городского сообщества и по сути является неформальной коммуникационной площадкой для разных возрастных групп горожан. Кроме того, губкинский музей теснее связан с важнейшими производственными предприятиями города. С одной стороны, в губкинском музее более широко представлена специфика производственной деятельности города (в частности, непосредственно в музее разработаны и представлены интерактивные компьютерные игры по нефте- и газодобыче), с другой — в Губкинском нефтегазодобывающая компания способствует расширению интеграции музея в жизнь городского сообщества через специальные социальные проекты (грант ООО «Газпром добыча Ноябрьск» на социальный проект «Пригласи родителей в музей» в 2011 г.), в то время как нефтегазодобывающая компания Муравленко выступает спонсором лишь одной фотовыставки (2011). В Муравленко участие музея в досуге горожан ограничено довольно узким кругом членов «Семейного клуба» (рукоделие и т. п.). В Губкинском реализуется целый ряд программ для разных категорий посетителей (в т. ч. проекты «Школа будущих матерей», «Нескучная пенсия» и др.).
Помимо поддержки собственно музея Губкинский отличается высоким уровнем поддержки сферы культуры в целом. В данном отношении город выделяется не только на фоне соседнего Муравленко, но и на фоне многих более крупных муниципальных образований автономного округа (см. рис. 7).
Формирование местной идентичности и культуры является необходимым фактором укоренения местного сообщества — наряду с формированием благоприятных социально-экономических условий жизни, закреплением населения города. И в этом отношении между Губкинским и Муравленко наблюдается огромное различие.
Проблема укоренения горожан на протяжении многих лет рассматривается руководством Губкинского как одна из важнейших. Приведем типичный пример демонстрации отношения к укоренению горожан:
«В отличие от ряда других, более северных городов округа, где развивается в основном вторичный рынок жилья, в Губкинском идет строительство новых капитальных домов на долевых условиях с населением. Жилье на Крайнем Севере — дорогое, но губкинцам городская администрация старается создать наиболее благоприятные условия расчета за квартиры. Переселение людей в новые дома решает и болезненную для Губкинского проблему пожаров, от которых часто страдают деревянные кварталы молодого города. Мэр даже издал приказ о запрещении строить деревянное жилье. <…>Но самым большим достижением В. Лебедевич считает то, что из города стал постепенно выветриваться дух временности, характерный для вахтовых поселений. Люди перестают ощущать оторванность от Большой земли, обустраиваются на новом месте основательно, собираясь здесь жить долго-долго…»[24]
Напротив, глава администрации Муравленко считал достижением ограничение роста численности населения города:
«Хочу обратить внимание, что город Муравленко по численности населения не растет. Как было немногим больше 37 тысяч жителей, так и есть по сегодняшний день. На мой взгляд, это одно из серьезных достижений. Северный монопрофильный город не должен расти, потому что в противном случае ухудшится его производственная и социальная структура. У нас сохранилась структура, и это очень хорошо»[25].
Ориентация на ограничение роста численности населения города, понимаемого исключительно как трудовые ресурсы для нефтегазодобычи, привела к сокращению человеческого потенциала местного сообщества. В качестве яркой иллюстрации можно привести цитату с одного из молодежных форумов города (речь идет о главе города, занимавшем этот пост до осени 2010 г.):
«Я когда училась в филиале ТюмГУ в Муравленко, на втором курсе у нас преподавал наш уважаемый мэр, он нам сказал фразу, которую я не могу забыть: "Уезжайте отсюда, вам тут делать нечего, со своим образованием «государственное и муниципальное управление» вы нам тут не нужны, у меня и своих людей хватает работать в администрации, нам нужны рабочие и нефтяники". И это слова мэра, заинтересованного в развитии и процветании города?»[26]
Пример. «Вернетесь ли Вы в Муравленко? — Вернусь, но в Губкинский»[27]: репрезентация общественных настроений в Губкинском и Муравленко в сети Интернет
Анализ интернет-форумов Губкинского и Муравленко[28] углубляет понимание взаимосвязи колониальной и укорененной модели с общим тонусом городского сообщества, с возможностью проявления низовой активности, направленной на развитие города. Контент-анализ сопоставимых групп высказываний[29] на форумах двух городов показывает разный список тем, обсуждаемых в двух городах: на фоне значительного числа общих тем только в Губкинском присутствует тема возвращения в город по окончании вуза с целью начала активной экономической деятельности; только в Муравленко присутствуют немотивированные уничижительные высказывания о городе (табл. 3).
Таблица 3
Уникальные темы на форумах городов
Всего к теме «Кто, если не мы?» на форуме «Вернетесь ли Вы в Губкинский?» относится восемь высказываний. Вместе с выражениями согласия с высказыванием другого участника это 11 % от общего числа сообщений форума. К стратегии «Вон из этой дыры!» — 11 высказываний (16 % сообщений форума «Вернетесь ли Вы в Мурку?»). Следовательно, проблема пассивного и даже уничижительного отношения к городу может быть признана специфичной именно для Муравленко; именно она (в области коммуникаций и самоощущения городского сообщества) отличает городское сообщество Муравленко от соседнего Губкинского.
Таким образом, укорененная модель власти, сопряженная с включением местного сообщества в процесс управления городом (консультационные органы при администрации), с вниманием власти к местной культурной специфике (финансирование музея), сочетается с формированием в сообществе активной позиции («чувство хозяина») по отношению к своему городу, сильной территориальной идентичности. Напротив, колониальная модель власти и собственности связана с распространением в городском сообществе чувства бессилия и пассивности.
Сильное чувство местной идентичности, локальный патриотизм стали в Губкинском питательной почвой для раскрытия эндогенного экономического потенциала. В малом городе локальный экономический потенциал в первую очередь заключается в развитии малого и среднего бизнеса. Таким образом, важнейшим, критическим индикатором ориентации местной власти на отношения с местным сообществом или с внешними (Ноябрьск) агентами стало ее отношение к малому бизнесу. Укорененная власть Губкинского, ориентированная на максимальное развитие местных ресурсов, оказывает беспрецедентную поддержку малому бизнесу, охарактеризованную в начале статьи. В Муравленко малый бизнес развивается скорее вопреки сложившейся системе отношений между властью и местным сообществом.
Пример. Две стороны идентичности: музей и малый бизнес
Если местная идентичность обеспечивает легитимность («оправдание») развития местного сообщества, то малый бизнес — его непосредственный механизм. Любопытно сопоставить уровень развития обоих явлений: лидеры и аутсайдеры городов ЯНАО по уровню поддержки малого бизнеса и числу сотрудников музеев на душу населения практически совпадают (рис. 8).
И обеспеченность музея сотрудниками, и поддержка малого бизнеса практически провалены в Муравленко и Новом Уренгое, чуть получше ситуация и с тем и с другим в Ноябрьске, тогда как на высоте и то и другое в столичном Салехарде, соседнем с ним Лабытнанги — и в Губкинском!
В условиях колониальной модели целевые установки местной политической власти в Муравленко сузили «окошко возможностей» для диверсификации экономики города. Напротив, в условиях укорененной модели в Губкинском местная власть активно способствовала развитию производства силами малого бизнеса, что стало важным инструментом диверсификации этого монопрофильного города (рис. 9).
В обоих городах оказываются «плотно притертыми» друг к другу модель власти, местная культурная среда, предпринимательская энергия местного сообщества, деятельность общественных организаций, местная идентичность. При этом спусковым крючком формирования специфической модели их взаимоотношений («укорененная» и «колониальная») оказались институциональные аспекты экономико-географического положения городов (соответственно центральное и периферийное). На выходе же возможности диверсификации экономики оказались детерминированы спецификой местных взаимодействий в системе «власть — собственность — сообщество».
[1] Анимица Е. Г., Новикова Н. В. Проблемы и перспективы развития моногородов России // Управленец. 2009. № 1-2. С. 46—54; Пути активации социально-экономического развития монопрофильных городов России / под ред. Г. Ю. Кузнецова, В. Я. Любовного. М.: Москов. общ. науч. фонд, 2004. 217 с.; Зубаревич Н. Социальная дифференциация регионов и городов // Pro et contra. 2012. Т. 16. № 4-5. Июль — октябрь. С. 135—152.
[2] Общественное объединение «Губкинский союз предпринимателей» // Муниципальное образование город Губкинский. Информационный сайт администрации. URL:http://www.gubadm.ru/gubadm/economy/msb/gsp.php (дата обращения 12.04.2013).
[3] Союз предпринимателей создается в городе Муравленко // Сообщение РИА Новости. Урал. 15.11.2002. URL: http://ural.ria.ru/economy/20021115/39611.html (дата обращения 12.04.2013).
[4] Пилясов А. Н., Замятина Н. Ю. Сравнительный инсштуциональный анализ как новый инструмент исследования проблем пространственного развития // Региональные исследования. 2012. № 1. С. 34—66.
[5] Заметим, что малый бизнес нередко сильно зависим от локального потребительского спроса. В Губкинском выше, чем в Муравленко, средний уровень заработной платы — может быть, развитие малого бизнеса здесь простимулировано местным спросом? Не все просто и с добычей углеводородов: в Губкинском раньше, с 1998 г., началась добыча не только нефти, но и газа (ОАО «Пургаз») — она значительно рентабельнее, чем нефтедобыча; в Муравленко многие годы добывали только нефть, а добыча газа была начата только в 2011 г. Можно предположить, что более емкий — по сравнению с Муравленко — потребительский рынок в Губкинском обеспечивают газовики. Однако это не так. Во-первых, в газовой отрасли Губкинского занято всего около 200 человек, пусть и выгокооплачиваемьтх. Во-вторых, «взвешенные» по уровню покупательной способности показатели развития малого бизнеса в Губкинском все равно существенно превышают таковые в Муравленко. В-третьих, и это самое главное, малый бизнес Губкинского включает не только торговлю и бытовые услуги, действительно сильно зависящие от объема потребительского рынка, но и производственные предприятия (выпуск тротуарной плитки, строительных материалов), обслуживание транзитного грузового автотранспорта (следующего по трассе, на которой расположен и Муравленко). Таким образом, уровень заработной платы в Губкинском и Муравленко — никак не главный дифференцирующий фактор их развития.
[6] С 2005 г. перешел к ОАО «Газпромнефть».
[7] История города // Город Муравленко. Официальный сайт муниципального образования. URL:www.muravlenko.com/istoriya_goroda.html (дата обращения 12.04.2013).
[8] ООО «РН-Пурнефтегаз». Прогубкинский.РФ. Информацдаонный портал г. Губкинского. URL:http://progubkinskiy.ru (дата обращения 12.04.2013).
[9] Кампания по увеличению доли ОАО «Роснефть» в своих дочерних подразделениях началась в 2000 г.; параллельно шел вывод активов из собственности компании. Так, в 2001 г. была осуществлена продажа в пользу НК «Роснефть» имущества «Пурнефтегаза» на сумму 2,2 млрд рублей; тогда же принадлежавший ОАО «Пурнефтегаз» банк «Пурпе» был продан Всероссийскому банку развития регионов (ВБРР). 1 июля 2006 г. в связи с проведением консолидации ОАО «НК «Роснефть» ОАО «НК «Роснефть» — Пурнефтегаз» преобразовано в ООО «РН — Пурнефтегаз»; «Пурнефтегаз» утратил самостоятельность акции и ряд других преимуществ. С включением в ОАО «Роснефть» активов ЮКОСа уменьшилась и доля «Пурнефтегаза» в производстве компании.
[10] Осенью 2005 г. «Ноябрьскнефтегаз» перешел к ОАО «Газпром Нефть». В ходе последовавшей в 2009 г. реорганизации компании был выделен филиал «Газпромнефть-Муравленко» (до 30 января 2013 г. назывался «Муравленковскнефть») с центром в Муравленко.
[11] В частности, в 1994 г. была предпринята попытка включить «Пурнефтегаз» в корпорацию «Сиданко», однако вскоре, в начале 1995 г., было принято решение о возвращении акций «Пурнефтегаза» в «Роснефть».
[12] Ключевой фигурой данной борьбы был Алексей Матевосов; в географическом отношении суть вопроса состоит в его близости к социальным сетям элиты «Сибнефти» и Ноябрьска в целом. С одной стороны, встречаются трактовки происходившего конфликта как попытки сохранить независимость компании от властей ЯНАО (см.: Никулин В. «Пурнефтегаз». История ограбления со второй попытки. Аргументы и факты. 1999. № 3. URL: http://gazeta.aif. ru/oldsite/952/art015.html (дата обращения 12.04.2013)). С другой стороны — и это выглядит более правдоподобно — по-видимому, Алексей Матевосов был тесно связан с ноябрьской элитой (она же — управленческая элита «Ноябрьскнефтегаза» в составе «Сибнефти»), то есть по сути речь шла о превращении Губкинского в организационную периферию Ноябрьска: «По данным Ъ, причиной увольнения Алексея Матевосова стало сотрудничество с Борисом Березовским. Брат Матевосова, Андрей, возглавляет основное подразделение "Сибнефти" — "Ноябрьскнефтегаз", а сам Матевосов чересчур благоволил к одному из трейдеров "Сибнефти" — компании "Руником", которой "Пурнефтегаз" долгое время продавал свою нефть. <…> Сам Матевосов, однако, эту версию своей отставки комментирует следующим образом: "Сейчас, чтобы снять человека с должности, достаточно обвинить его в связях с Березовским. Мне лестно быть причисленным к его друзьям, но я с ним ни разу в жизни даже не встречался"». (Ъ-Полуэктов Николай. Кредиторы «Пурнетфегаза» пошли на мировую // Коммерсантъ. 05.02.1999. № 14 (1658). URL: http://kommersant.ru/doc/212455 (дата обращения 12.04.2013)). Заметим также, что в начале 1998 г. было объявлено о предстоящей приватизации «Роснефти»; среди потенциальных покупателей фаворитом считалась именно «Сибнефть».
[13] Главой города Муравленко в 1997—2010 гг. был один и тот же человек, В. А. Быковский. Ранее он — депутат Госдумы ЯНАО, а еще раньше — депутат Тюменского областного и Ямало-Ненецкого окружного Совета народных депутатов. До начала политической деятельности работал в нефтегазодобывающей отрасли в Самарской (Куйбышевской) области, Удмуртии, Сургуте, Нижневартовске, Радужном. Участие в работе властных структур областного и окружного уровня способствовало формированию «колониального» стиля управления в Муравленко. Глава администрации поселка и позже города Губкинского В. В. Лебедевич занимает пост с 1993 г. (ранее Лебедевич в качестве комиссара белорусского комсомольского отряда «Молодогвардеец» участвовал в строительстве железной дороги от ст. Пурпе; в 1981—1988 гг. работал в Пуровском райкоме КПСС, Южно-Таркосалинской НРЭ. С 1988 — заместитель председателя, а потом председатель исполкома Пуровского районного Совета народных депутатов. С 1992 — зам. главы администрации Губкинского. Таким образом, практически весь карьерный путь будущего главы администрации города связан с Пуровским районом и буквально — окрестностями Губкинского). Длительность сохранения властной элиты каждого из городов позволяет считать модели власти в обоих городах неизменными на протяжении длительного периода.
[14] Ружицкий И. Роль ключевой фигуры //Губкинская неделя. 2012. 27 апреля (№ 17). С. 14. [Электронный ресурс]. URL: http://www.gublibrary.ru/gub/lica_gub/Neftegaz/Martinenko.htm (дата обращения 12.04.2013). [Речь идет об Алексее Матевосове.]
[15] Остром Э. Управляя общим. Эволюция институтов коллективной деятельности. М.: ИРИСЭН; Мысль, 2011. 441 с
[16] Хикл У. Дж. Проблемы общественной собственности. Модель Аляски — возможности для России? М.: Прогресс, 2004. 355 с.
[17] Там же. С. 241, 301, 312.
[18] Применительно к России см., например: Тимофеев И. Н. Политическая идентичность России в постсоветский период: альтернативы и тенденции. М.: Издательство МГИМО (У) МИД России, 2008.
[19] Применяются также термины «социальная память» и «культурная память» (ср. названия монографий: Collective Remembering / Middleton D., Edwards D. (eds.). L.: Sage, 1999, но: Misztal, B. A. Theories of Social Remembering. Maidenhead, Berkshire, England; Philadelphia, PA: Open University Press, 2003). Немецкий ученый Ян Ассман употребляет даже непопулярный в англоязычных memory studies термин «культурная память» (Assman, J. Das kulturelle Gedaechtnis. Schrift, Erinnerung und politische Identitaet in fruehen Hochkulturen. Miinchen: C. H. Beck, 1992).
[20] В еще более мелких сельских населенных пунктах данную функцию чаще выполняют образовательные учреждения.
[21] Иркутский социолог М. Рожанский обратил наше внимание на то, что в молодых сибирских городах иншовационные образовательные программы в школах возникают в основном именно по краеведению — настолько наработка «культурной памяти» актуальна для их пионерных сообществ.
[22] Таблица составлена на основе данных управлений культуры Муравленко и Губкинского.
[23] По данным управления культуры, спорта и молодежной политики администрации Муравленко, музей посещает «более 12 тыс. чел. в год». Муниципальное бюджетное учреждение культуры «Эколого-краеведческий музей г. Муравленко» (МУК ЭКМ) // Управление культуры, спорта и молодежной политики администрации муниципального образования города Муравленко [сайт]. URL:http://uksimp.muravlenko.com/ob-upravlenii/ podvedomstvennye-uchrezhdeniya/uchrezhdeniya-kultury-i-iskusstva/muk-ekologo-kraevedcheskiy-muzey-g-muravlenko/ (дата обращения 12.04.2013).
[24] Юдина Людмила. Вдали от Большой земли // Труд. 02.09.1999. [Электронный ресурс]. URL:http://tremis.ru/67/183 (дата обращения 12.04.2013).
[25] Игтисамова А. С любовью к городу [интервью с В. А. Быковским] // Наш город. 2009. 4 сентября (№ 36). С. 2 [электронный ресурс]. URL: http://www.gublibrary.ru/pub/Personalii/Bik;ovskiy.htm. (Дата обращения 12.04.2013).
[26] Я когда училась… // Город Муравленко. Офшциальньгй сайт муниципального образования. Интернет-форум. Сообщение 2450. URL: http://www.muravlenko.com/forum/topic_193#post-2450 (дата обращения 15.01.2012).
[27] Несколько измененная цитата с одного из молодежных интернет-форумов Муравленко: Разинькова Мария. Я бы вот вернулась… // Вернетесь ли Вы в Мурку / Поедем в Мурку! [Обсуждение группы в социальной интернет-сети «ВКонтакте»] (16.10.2007).
URL: http://vkontakte.ru/feed#/topic-614041_646050 (дата обращения 12.04.2013). Исходный текст: «Я бы вот вернулась, но если вернусь, то скорее всего в Губкинский».
[28] Проведен в январе 2012 г.
[29] Для сравнительного анализа отобраны тематически близкие обсуждения на молодежных форумах в сети «ВКонтакте»: тема «Кто вернется в Губкинский?» в группе «Губкинский — город мечты» (http://vk.eom/feed#/topic-29017_217511; число участников группы 3531 чел.; число записей в теме 67); тема «Вернетесь ли Вы в Мурку?» в группе «Поедем в Мурку!!!» (http://vkontakte.ru/feed#/topic-614041_646050; число участников группы 1844; число записей в теме 69; тема «ПроГубкинский одним словом» в группе «Губкинский — город мечты» (число записей в теме 27); тема «Любите ли вы Губкинский?» в группе «Губкинские люди» (http://vk.com/ feed#/topic-25981350_24304245; число участников группы 330; число записей в теме 27); тема «Муравленко — город или деревня» в группе «Все с Муравленко сюда!!!» (http://vkontakte.ru/ topic-614041_646050#/topic-4510135_7642410; число участников группы 544; число записей в теме 58); тема «Каковы ваши впечатления о Муравленко?» в группе « Муравленко (ЯНАО)» (http://vkontakte.ru/topic-147384_152237; число участников группы 1436, число записей в теме 172).