Роман по понедельникам
Рейтинг ЖЗ. Декабрь 2021
Проза № 1
Лев Прыгунов. Бежать, бежать! Роман-дневник. Опубликовано в журнале «Звезда», № 11, 2021
Перед нами безусловно автобиографическое произведение: главного героя, как и автора, зовут Лев Прыгунов, он тоже актер и снимался в тех же картинах. Текст напоминает неотредактированные дневниковые записи (большая часть относятся к советским, брежневским временам), однако мы имеем дело действительно, если не с романом, то с повествованием, у которого есть сюжет, основная тема, и некоторый итог-развязка.
Исходная ситуация такова: главный герой — кинозвезда, красавец и умница, кумир миллионов с правом на выезд и съемки за границей (пуcть это и страны соцлагеря) — мечтает только об одном: бежать, вырваться из СССР. Основные препятствия – привязанность к близким, вмешательство КГБ, а также душевная смута с тяжелейшими психосоматическим последствия.
Ведь герой Прыгунова убежден в том, что, будучи актером и снимаясь в советском кино, невозможно не быть частью государственной пропаганды. Более того, чем значительнее, чем, так сказать, «звездней» личная роль в ее обслуживании, тем больше фактов вопиющей и бесстыдной лжи, с которой регулярно приходится иметь дело. В таких условиях для превращения в диссидента идеологические диверсии западных спецслужб не нужны.
Достаточно «Морального кодекса строителя коммунизма» и некоторых цитат из Брежнева, понятых буквально.
По большому счету изображенный в романе антисоветчик семидесятых производит впечатление личности наивной и незрелой. Перед нами этакое дитя дефицита, страстно желающее всего и сразу – и денег, и духовного просветления, и причастности к настоящему искусству, будто не ведая, что вещи это по большому счету несовместимые.
Однако, во-первых, чтобы понять это требуется целая жизнь. Об этом, собственно, и роман.
Во-вторых, в этом произведении не трудно найти историческую фактуру, и объясняющую эти эффекты, и толкающую нас на проведение некоторых параллелей с современными российскими реалиями.
К примеру, зависимость от всевозможных надзирающих инстанций в позднесоветские времена тормозила карьеру творческой личности настолько, что жизнь одаренного человека превращалась в растянутое на десятилетия детство: не даром сорокалетние-пятидесятилетние поэты в ту пору считались поэтами молодыми. Казалось бы экзотика! Но не напоминает ли это в чем-то нынешний курс на подмораживание России с неизменным отказом признавать гражданское совершеннолетие ее жителей на третьем десятке вроде бы демократического транзита?
Не отзывается ли чем-то до боли знакомым нашему современнику крайний индивидуализм, которым герой Прыгунова отвечает удушающей лжеколлективисткой системе?
Поистине у каждого свой путь, однако порой, сверяясь с отчетами предшественников, приходится признавать, что на некоторых отрезках мы ходим кругами.
«На съемках разговор о цензуре в кино. Наш фильм медицинский и хирургический — и смех и грех! Разве можно поверить в подобную ахинею и полный дебилизм? 95 процентов медицинских терминов вымараны! Все сцены с реальным медицинским действием (массаж сердца, сама операция (то, ради чего был написан сценарий), переливание крови —тоже! Болезни: рак, воспаление поджелудочной железы, смерть двух героев, выпивка докторов спирта из мензурок — вон! Сов. люди не болеют, не страдают, не умирают! Сов. врачи не пьют, не спорят, не смеются —только все время сами страдают и переживают за больных! И это не самый плохой сценарий! Все оказывается очень просто: а вдруг наши старые пердуны из ПолиП-Бюро, если случайно посмотрят наш телефильм, испугаются за свое драгоценное здоровье?! А между тем в этом новейшем, недавно построенном и совсем недавно открытом институте каждый день умирают или до операции, или во время, или после. Смерти очень много. И ко всему прочему —грязь. Сидим, беседуем, и вдруг мимо нас прямо рядом с отделением реанимации этак весело и не очень-то торопясь проскальзывает… мышь! Довольно крупная, упитанная, с длинным хвостом — и прямо в автоклавную как к себе домой!»