Перевод с английского Сергея Кулакова
Опубликовано в журнале Интерпоэзия, номер 2, 2022
Перевод Сергей Кулаков
Уильям Батлер Йейтс (1865–1939) – ирландский драматург, поэт-символист, вдохновитель «Ирландского возрождения». Лауреат Нобелевской премии (1923). Автор поэтических книг The Green Helmet (1910), Responsibilities (1914), The Tower» (1928), The Winding Stair (1929), New Poems (1938).
Сергей Кулаков – поэт, прозаик, драматург, переводчик. Родился в 1964 году в Архангельске. Публикации в журналах «Сибирские огни», «Урал», «Интерпоэзия», «Журнал ПОэтов», «©оюз Писателей», «Волга», «День и ночь» и др.
ОСТРОВ ОЗЕРНЫЙ ИННИСФРИ
Я поднимусь и пойду к Иннисфри. Я пойду
Хижину там из плетня и из глины сложить,
Грядки вскопаю и пчел я себе заведу;
На поляне лесной буду жить.
Мир обрету, и опустится медленно мир
Прямо туда, где сверчок бренчит песню свою;
Ночи – мерцают, жарой там пропитаны дни,
Коноплянки взлетая поют.
Я поднимусь и идти буду до темноты,
Чтобы услышать плеск тихой озерной волны;
Здесь, среди улиц, среди городской суеты,
Он из сердца идет глубины.
СКРИПАЧ ИЗ ДУУНИ
Когда я играю в Дууни,
Там пляшет народ, как волна;
Кузен мой – монах в Килварне,
Брат – в Мохараби монах.
Кузен мой и брат все время
Читают молитву свою,
А я на скрипке играю,
На ярмарке в Слайго пою.
Когда мы умрем, Петр будет
Нас ждать у райских ворот
И всем троим улыбнется,
Но пустит меня вперед;
Ведь добрый – всегда веселый,
А веселому злым не стать;
Веселый и скрипку любит,
И любит потанцевать.
Когда меня там узнают,
Тогда закричит райский люд:
«Смотри, тут скрипач из Дууни!»
И все танцевать начнут.
ИЗ ЦИКЛА «НЕПОСТОЯНСТВО»
Полсотни лет я разменял…
В кофейне лондонской читал
Уединенно, за столом;
Передо мной – раскрытый том
И чашка на столе пустом.
Вдруг средь людей, стекла, зеркал
Я весь внезапно засиял
На четверть часа. Думал я
О том, что был почти что свят
И мог других благословлять.
Я РАСКАИВАЮСЬ В НЕСДЕРЖАННОЙ РЕЧИ
Я речи обращал к шутам,
Но к этим господам
Теперь я нем и глух.
Других найду, но не предам
Мой фанатичный дух.
Я лучшего хотел всегда,
Да эти господа
Уже с рожденья лгут.
А ложь не примет никогда
Мой фанатичный дух.
Ирландцы мы, а там, внутри
Нас, ненависть кипит.
И этому виной,
Что от рождения горит
Дух фанатичный мой.
ОН ГОРЮЕТ ИЗ-ЗА ПЕРЕМЕНЫ, КОТОРАЯ ПРОИЗОШЛА С НИМ
И ЕГО ВОЗЛЮБЛЕННОЙ, И ЖАЖДЕТ КОНЦА СВЕТА
Ты, безрогая белая лань, не слышишь мой зов?
Я изменен был на пса с красным ухом одним;
Я был на Тропе Камней, в Чаще Острых Шипов,
Ненависть, и надежда, и похоть, и страх в мои
Ноги вошли, чтоб и день и ночь за тобою мчать.
С тростью ореховой странник без звука возник
И изменил меня, и приказал бежать,
И к погоне этой теперь я привык;
А Время, Рождение и Перемены не ждут…
Без щетины Вепря-с-Запада я бы хотел
Видеть, который солнце свергнет, звезды, луну
И будет ворочаться, хрюкая там, в темноте.
ВТОРОЕ ПРИШЕСТВИЕ
За кругом круг: все шире, шире, шире –
Сокольника уже не слышит сокол;
Не держит центр, ослабли, рвутся связи,
И хаос в мире водворился сразу;
Поток кровавый выпущен, повсюду
В нем простодушье и наивность гибнут;
Решимости добру не достает,
А зло сорвалось с привязи, не медлит.
Открытие какое-то готово;
Пришествие Второе нам готово.
Пришествие Второе! Каменеет
Язык и губы, зренье ужасает
Огромный образ; где-нибудь в пустыне,
Он, с телом льва и ликом человека,
Глядит безжалостным, как солнце, взглядом,
Передвигая медленные бедра,
Среди теней зловещих – птиц пустыни.
Тьма опускается; теперь я знаю,
Что за кошмар из каменного сна
Меня пугает скрипом колыбели,
И что за зверь – чье время подоспело –
Крадется к Вифлеему, чтоб родиться.