Подлинная повесть. Перевод с английского и вступление Артема Серебренникова
Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 9, 2023
Перевод Артем Серебренников
Об английской писательнице Афре Бен (1640–1689) легче написать авантюрный роман, чем краткую биографическую справку. Скудные документальные свидетельства о ее жизни утопают в море взаимоисключающих теорий и гипотез, сомнительных сведений из вторых рук и откровенных мистификаций из первых. Доподлинно не известны ни место ее рождения (Кент?), ни ремесло ее отца (цирюльник?), ни даже ее девичья фамилия (Эмис? Купер? Джонсон?); о ее детстве и юности не известно ровным счетом ничего. К 1663 году относится ее путешествие в южноамериканскую колонию Суринам, тогда еще бывшую английским владением, – или же это литературная мистификация, как полагает часть исследователей? Фамилию Бен она получила в (фиктивном?) браке с немецким (голландским?) купцом Йоханом Беном, заключенным после возвращения в Англию в 1664 году, – и этот брак закончился скоропостижной смертью мужа (или быстрым разводом?).
В 1666 году, заручившись знатными покровителями, Афра Бен появляется при дворе Карла II и вскоре начинает исполнять для короля деликатные поручения (называя вещи своими именами, шпионить) во Фландрии. Недостаток биографических сведений часто объясняют как раз тем, что «на секретной службе Его Величества» Афре Бен требовалось скрывать свое прошлое и постоянно заметать следы. Ее шпионская деятельность не была ни особенно удачной, ни особенно доходной, но подарила ей псевдоним Астрея (изначально агентурный, впоследствии литературный) и косвенно способствовала ее обращению к словесности – лишившись источников дохода, Афра поступила в писари королевской актерской труппы и приобщилась к миру театра.
В 1670 году была поставлена первая комедия Афры Бен “Брак по принуждению”. К концу десятилетия она уже была в числе модных драматургов своего времени, хотя критики нередко нападали на ее пьесы за “безнравственность” и “непристойность” (а иногда – лишь за то, что они написаны женщиной). Сам король часто посещал постановки ее комедий, особенно пьесы “Странник”, считающейся ее высшим достижением в театре. Параллельно продолжала участвовать в придворных интригах, политической и литературной борьбе. В 1680-е годы направление ее творчества смещается от драматургии к поэзии и прозе. Как прозаик она завоевывает признание любовно-авантюрными новеллами и повестями, из которых, однако, большинство было опубликовано посмертно.
Лебединой песней Афры Бен считается изданный за несколько месяцев до ее скоропостижной кончины небольшой роман “Оруноко, или История царственного раба” (1688). Повествование о героическом африканце и его возлюбленной, обращенных в рабство и противостоящих тирании и несправедливости, пришлось по вкусу читающей публике. Оно также послужило основой трагедии Т. Сазерна “Оруноко” (1695), также пользовавшейся в свое время грандиозным успехом и даже на время заслонившей собой первоисточник.
В целом же произведения Афры Бен оставались на слуху до середины XVIII века; пристрастная критика со стороны просветителей привела их к забвению, продолжавшемуся до начала ХХ столетия. Интерес к ее наследию в целом и к «Оруноко» в частности лавинообразно вырос в 1960-е годы, на фоне развития феминистских и постколониальных теорий, для которых повесть Афры Бен служила чуть ли не идеальной иллюстрацией. В не ослабевающем с тех пор потоке научной и популярной литературы, посвященной “Оруноко”, не обходится без радикального осовременивания и идеологизации этой книги. Разумеется, было бы заблуждением видеть в “Оруноко” некую “Хижину дяди Тома” своего времени. Сам институт рабовладения и работорговли нигде в книге прямо не осуждается; мало того, главный герой до того, как сам оказался в неволе, продавал чернокожих пленников в рабство европейцам (что опять же отражает историческую реальность). В рамках тогдашней системы ценностей трагедия Оруноко в том, что в рабство его завлекли обманом, а по своему королевскому происхождению и выдающимся талантам он вовсе не должен был быть низведен до положения обычного раба. С другой стороны, симпатии автора всецело на стороне чернокожего героя, английские колонисты за редкими исключениями (Трефри, Мартин) представлены совершенными негодяями, а от сочувственно изображенных суринамских туземцев лежит прямой путь к “благородному дикарю” и “естественному человеку” Просвещения.
Восприятие “Оруноко” исключительно как инвективы против работорговли, а то и вовсе опередившего время прогрессивного манифеста, заслоняет литературно-исторические и просто литературные достоинства этого произведения. В разговоре о них сначала нужно пояснить, что к концу XVIII века в английском языке закрепились разные обозначения для разных разновидностей романа. Словом romance именовался (с сильным негативным оттенком) роман “старый” (прежде всего – античный, средневековый и барочный), где действие происходило в древние времена и в экзотической обстановке, герои были воплощением всех мыслимых добродетелей, а тянущееся на сотни и тысячи страниц повествование состояло из череды поражающих воображение воинских подвигов и любовных похождений. Слово novel (ставшее со временем обозначением романа “по умолчанию”) подразумевало развившийся в эпоху Просвещения роман “нового типа”, где действие происходит в узнаваемой, повседневно-бытовой обстановке, чаще всего современной читателю, герой – скорее обычный человек, чем непобедимый супермен, а писатель ориентируется на “правдоподобие” и “верность природе” (за неимением лучшего термина такой роман мы назвали бы реалистическим).
В британском литературоведении “Оруноко” нередко именуется первым novel на английском языке. Правильнее было бы назвать его некоей ступенью от “старого” романа к “новому”. С одной стороны, действие его разворачивается в экзотических для рядового читателя странах, фабулу книги (точнее, ее “африканской” половины) движут воинская доблесть и любовная интрига, а сам Оруноко наделен всевозможными талантами и благородными качествами, возвышаясь над обычными людьми. С другой, события появившейся в 1688 году повести относятся к самому недавнему прошлому (начало 1660-х годов), повседневность колониального Суринама передана в ней с большой точностью, а сам текст постоянно настаивает на своей правдивости (в оригинале автор определяет жанр своего сочинения как a true history – “подлинная история” или попросту “быль”). Важно и то, что повествование ведется от лица самого автора (точнее, ее альтер-эго) и фактически представляет собой псевдомемуары.
Даже если допустить, что не подвержденное документами пребывание Афры Бен в Суринаме – не более чем мистификация, то никак нельзя отрицать, что ее познания природы и быта этой страны удивительны. Как сможет убедиться читатель из комментария, все названные в тексте по имени английские колонисты – исторические лица; использованные в книге индейские слова зафиксированы в существовавших в то время словарях; многие гео- и этнографические сведения подтверждаются источниками. В меньшей степени это относится к более “книжному” африканскому миру “Оруноко”, но и там многое исторически и этнографически достоверно. Тщательная выстроенная иллюзия правдоподобия, смесь вымысла и факта, книжных тропов и документального повествования заставляют читателя поверить в то, что если событий романа и не было на самом деле, они могли бы произойти – а это из краеугольных камней современного (в широком смысле) литературного повествования.
Итак, “Оруноко” – не только старинный литературный памятник, но до сих пор актуальное, востребованное, широко читаемое и обсуждаемое произведение. Его появление на русском языке давно назрело.
“Оруноко” единственный раз издавался по-русски в 1796 году под заглавием “Похождение Оронока, князя Африканского”. Анонимный перевод был выполнен не с оригинала, а с французской переделки П.-А. де Лапласа (1745), где многое было прибавлено и изменено по произволу переводчика. Достаточно сказать, что французский, а вслед за ним и русский “Оруноко” завершались возвращением героя на родину и воцарением. Теперь “Оруноко” наконец появляется в России в своем подлинном виде.
При переводе мы стремились сохранить возвышенный и для современного слуха цветистый слог подлинника, ориентируясь на (но не пытаясь механически копировать) язык русской сентиментальной прозы рубежа XVIII–XIX веков, в том числе и старого перевода “Оруноко” 1796 года. Одновременно мы избегали нарочито архаических грамматических конструкций и словообразований. Кроме того, в описаниях африканских реалий мы сочли возможным вслед за автором использовать лексику из области западноевропейского быта и общественного устройства (“король”, “принц”, “генерал”, “офицеры” и т. п.).
Для удобства чтения введены дополнительные абзацы, упрощена пунктуация и отчасти синтаксис – особо длинные периоды разбиты на несколько более коротких фраз. Также для внесения большей ясности были «расшифрованы» повторяющиеся местоимения. Например, когда речь идет о заглавном герое, в подлиннике может много раз подряд употребляться сплошное “он”. Часть из этих местоимений мы сообразно контексту заменяем на слова “Оруноко”, “принц”, “Цезарь” и т. п.; это же относится и к другим персонажам.
(Полную версию см. в бумажной и электронной версии журнала).
__________________________
© Артем Серебренников. Перевод, вступление, 2023