Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 1, 2023
Свою нобелевскую лекцию Жозе Сарамаго начинает с воспоминания о деде, который для него был самым мудрым человеком в мире, хотя не умел ни читать, ни писать. Деда звали Жеронимо Мелриньо, он был простым крестьянином и всю жизнь прожил в деревушке Азиньяга, расположенной примерно в ста километрах к северо-востоку от Лиссабона. Там же 16 ноября 1922 года родился будущий писатель. Его должны были назвать Жозе де Соуза, как отца, однако в свидетельство о рождении была вписана другая дата — 18 ноября, а к фамилии прибавлено семейное прозвище Сарамаго, что в переводе с португальского означает «дикая редька». В трудные времена ее ели в бедных семьях.
О существовании этого элемента собственной фамилии Жозе узнал, когда родители записывали его в начальную школу. К тому времени семья уже несколько лет жила в Лиссабоне, куда переехала из провинции. Жили бедно, снимали комнаты и часто переезжали с места на место. На лето Жозе возвращался в деревню, которую позднее назовет своей колыбелью и будет вспоминать о том, как помогал деду колоть дрова и возделывать землю, и о том, как долгие летние дни проводил на берегу реки, залезал на деревья и ловил ящериц, которые прятались в коре вековых олив. А поздними вечерами, когда на небе появлялись первые звезды, слушал рассказы деда, который «мог всего лишь несколькими словами привести Вселенную в движение»1.
Полного среднего образования Сарамаго не получил. Из-за нехватки средств родители приняли решение перевести сына из лицея в техникум, где он освоил профессию автомеханика. После техникума Сарамаго действительно два года работал в автомастерской. А по вечерам начал ходить в одну из лиссабонских библиотек, где «наугад рылся в каталогах и сам, никем не руководимый и не направляемый, делал находки, испытывая при этом созидательный восторг морехода, открывающего — во всех смыслах этого слова — новые земли»2. Самообразование позволило ему накопить разносторонние знания, которые, дополнив усвоенную ранее народную мудрость, легли в основу его книг.
Свой первый роман, по настоянию издателя названный «Грешная земля», Сарамаго опубликовал в 1947 году, а потом «замолчал» на целых девятнадцать лет, полагая, что ему «нечего сказать миру»3. В эти годы он занимался журналистикой и переводами. К слову, переводил много и разных авторов, в том числе Гегеля, Мопассана, Бодлера и Льва Толстого (с французского). В литературу Сарамаго вернулся как поэт, издав два сборника «Возможные стихи» и «Вероятно, радость». За ними последовали сборники хроник, в которых отражены события последних лет португальской диктатуры. Однако настоящее «второе рождение» писателя Сарамаго произошло позже. После ноябрьских событий 1975 года4 Сарамаго, придерживавшийся коммунистических взглядов, был уволен с должности заместителя главного редактора крупной газеты «Диариу де Нотисиаш». Это событие его не сломило — напротив, подтолкнуло сделать решающий выбор в пользу литературы.
Для того чтобы собрать материал для новой книги, он на несколько недель отправился в деревню Лавре. Наблюдал, делал заметки, но главное — расспрашивал и много слушал. Так появился роман «Поднявшийся с земли», в котором писатель создал портрет португальской земледельческой провинции Алентежу. Начиная с этой книги, Сарамаго обрел свой неповторимый и сразу узнаваемый стиль. Отсутствие привычных нам кавычек, вопросительных и восклицательных знаков, длинные предложения, в которых слова рассказчика и героев сливаются в единый поток, а также отказ от разбивки текста на абзацы — все это создает эффект не письменной, но устной речи, позволяя прозе Сарамаго звучать, словно хорал, в котором переплетено множество голосов. Этот стиль с некоторыми изменениями, подобными смене интонации, зависящей от того, о чем мы рассказываем, сохранится во всех последующих романах писателя — от «Воспоминаний о монастыре», который принес ему европейскую известность, до последнего неоконченного романа «Алебарды, алебарды, винтовки, винтовки».
Новаторством языка Сарамаго не ограничивается. Все больше отдаляясь от реализма, но сохраняя предельную реалистичность повествования, в каждом романе он переосмысляет и пересоздает действительность, что, впрочем, не становится самоцелью. В форме аллегорий и притч писатель выражает свои мысли о человеке и обществе, предлагая читателям задуматься над вопросами, которые сам считает особенно значимыми. Так, в «Воспоминаниях о монастыре» Сарамаго, воссоздавая атмосферу Португалии XVIII века, не просто рассказывает историю реально существовавшего монаха-изобретателя Бартоломеу Лоуренсо де Гусмана, но дает ему в помощники вымышленных персонажей: колдунью Блимунду и солдата Балтазара, и вместе они строят волшебную пассаролу, которую поднимает в воздух не что иное, как «людские воли»5. В романе «Год смерти Рикардо Рейса» полемизирует с Фернандо Пессоа, продолжая историю одного из его гетеронимов, которому показывает, что мир, особенно если это мир 1936 года, далеко не всегда прекрасен и достоин умиротворенного созерцания. В книге «Каменный плот» в прямом смысле отрывает Пиренейский полуостров от континента, направляя его в плавание через Атлантику и тем самым намекая на то, что Португалии и Испании следует держаться вместе и что, возможно, в культурном плане они больше связаны с Латинской Америкой, нежели с Европой. А в «Истории осады Лиссабона» рассказывает о том, как ничем не примечательный корректор наконец решается заявить о себе и, делая всего одно исправление в тексте книги, меняет судьбу — и свою, и целого города. Альтернативный вариант развития событий Сарамаго представляет и в романе «Евангелие от Христа», в котором переносит акцент с божественного и сакрального на человеческое и земное. Этот роман, споры вокруг которого продолжаются до сих пор, сразу после публикации стал объектом критики и Ватикана, и португальского правительства, исключившего его из списка произведений, выдвинутых на участие в литературном конкурсе Европейского Союза. Не соглашаясь с этим решением, Сарамаго покинул страну и вместе со своей второй женой Пилар дель Рио переехал на Канарские острова. Пейзаж острова Лансароте, столь далекий от шаблонных представлений о райских островах, поражал писателя своей лаконичностью. Он любил смотреть на скалы и слушать шум ветра, летящего над побережьем. А в свои семьдесят лет поднялся на вершину вулкана, чтобы оттуда увидеть весь остров. Лансароте стал для него вторым домом, но о Португалии он никогда не забывал и, должно быть, поэтому посадил у себя в саду несколько олив.
Более поздние романы Сарамаго, с одной стороны, продолжают общую линию его творчества, поскольку в центре внимания писателя по-прежнему находится человек со всеми его достоинствами, пороками и слабостями. Но, с другой стороны, приобретают новые черты: сюжеты большинства из них освобождаются от исторической и географической конкретики, а пересоздание действительности приобретает характер антиутопии. Рубежным в этом смысле можно назвать роман «Слепота». Обращаясь к главным для себя вопросам: «Кто мы? И почему мы такие, какие есть?», в этой книге писатель предлагает нам представить, каким бы стал мир, если бы люди потеряли зрение. И хотя страшная болезнь оказывается излечимой, огромный город, где все живут, не видя и не замечая друг друга, остается на своем месте, тая в себе постоянную и скрытую угрозу. Этот роман Сарамаго считал особенно удачным и утверждал, что, если бы все его персонажи были обречены на забвение, а у него была возможность спасти только одного из них, он бы выбрал не «поднявшегося с земли» Жоана Мау-Темпу и не ясновидящую Блимунду, но слезного пса. В одном из эпизодов «Слепоты», когда главная героиня (единственная не потерявшая зрение и потому видевшая весь ужас происходящего) утрачивает всякую надежду, этот пес подходит к ней и слизывает слезы, которые катятся у нее по щекам, и весь он — сострадание и любовь.
В 1998 году Сарамаго первым и пока единственным из португальских авторов был удостоен Нобелевской премии по литературе. Статус нобелевского лауреата изменил его жизнь: писатель побывал на пяти континентах, читал открытые лекции, получил звание почетного профессора нескольких европейских и латиноамериканских университетов. Однако почивать на лаврах не собирался. Возвращаясь на Лансароте, он продолжал писать, расширяя свою литературную вселенную. А в Лиссабоне основал фонд, в задачи которого входило и входит не только продвижение португальской литературы, но и защита прав человека.
Сейчас книги Сарамаго переведены более чем на сорок языков. На русский Сарамаго начали переводить еще в Советском Союзе. Первыми вышли романы «Поднявшийся с земли» (в переводе А. Богдановского и Н. Малыхиной) и «Воспоминания о монастыре» (в переводе А. Косс). В России основным переводчиком Сарамаго стал А. Богдановский, а несколько стихотворений писателя перевели П. Грушко и Е. Хованович для «португальского» номера ИЛ (2015, № 7). Еще несколько стихотворений в переводе А. Родосского включены в антологию «Португальское море» (издательство «Астерион», 2021).
В нашу небольшую подборку, которая посвящена отмеченному в прошлом году столетию со дня рождения Сарамаго, вошли стихотворения о том, как из смерти возникает жизнь, о реальности и ветряных мельницах и о любви. А также — не утратившие актуальности заметки из блога, который писатель вел в 2008-2009 годах.
1 Жозе Сарамаго. Нобелевская лекция. Перевод А. Богдановского. — «ИЛ», 1999, № 4.
2 Жозе Сарамако. Нобелевская лекция. Перевод А. Богдановского. — «ИЛ», 1999, № 4.
3 J. Saramago. Autobiografia. Website oficial da Fundação José Saramago.
4 В ноябре 1975 г. в Португалии произошла неудачная попытка государственного переворота, организованная левым движением.
5 Жозе Сарамаго. Воспоминания о монастыре. Перевод А. Косс. — М.: Радуга, 1985.