Отрывок из романа. Перевод и вступление Александра Стесина
Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 6, 2022
В последние годы современная африканская литература привлекает все больше читательского внимания. Достаточно взглянуть на главные литературные премии: Нобелевскую, Гонкуровскую, Букеровскую и Международную Букеровскую; в минувшем году все они достались африканцам. При этом в поле зрения премиальных жюри, как и вообще читателей за пределами Африки, оказываются в основном те авторы, чьи произведения написаны по-английски или по-французски. Лузофонная Африка — в меньшинстве и всегда несколько на отшибе. Но это вовсе не означает, что там «нечего ловить». Наоборот, «улов» богат, особенно в Анголе: тут и признанные классики Луандину Виейра, Пепетела и Каштру Сороменью, чьи произведения много переводились на русский в советское время, и мастер короткого рассказа Арналду Сантуш и незаслуженно забытый Ошкар Рибаш. Без упоминания этих имен невозможен подробный разговор о португалоязычной литературе ХХ века. В ХХI веке в литературном ландшафте Анголы выделяются два имени, Жузе Эдуарду Агуалуза и Онджаки (настоящее имя — Ндалу ди Алмейда). Первый из них уже достаточно широко представлен русскому читателю: на данный момент переведены четыре его романа и несколько рассказов, в том числе и в «ИЛ». Второй же, насколько мне известно, до сих пор не переводился на русский. Между тем в португальском мире Онджаки — знаменитость, автор пяти романов, десятка сборников стихов и детских рассказов; обладатель многочисленных литературных премий. Его романы «Доброе утро, товарищи», «Сколько у ночи рассветов», «Бабушка Девятнадцать и советский секрет», «Книга раззапоминания» — это своего рода тетралогия о детстве в Луанде, остроумный и трогательный автофикшн. Пятый роман, «Прозрачные», стоит особняком. Тут повествование ведется уже от третьего лица, автор отходит от тематики детских воспоминаний и пишет панорамный портрет африканского города; его проза усложняется, не теряя при этом своего обаяния. Он экспериментирует с формой, отказывается от знаков препинания и заглавных букв (даже писательский псевдоним превращается из «Онджаки» в «-онджаки-«). В своем переводе я старался по возможности сохранить авторскую пунктуацию и максимально точно передать языковой регистр. Португальский текст изобилует «анголизмами», словами и фразами из уличного жаргона Луанды («калау»). Передо мной стоял выбор: либо оставлять в тексте иностранные слова и делать сноски, либо подыскивать русские эквиваленты. Мне показалось, что для целостности восприятия текста второй вариант предпочтительней. Очень надеюсь, что результат моих переводческих усилий хотя бы отчасти передает магию оригинала.
(Отрывок из романа см. в бумажной версии.)