Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 4, 2022
Пьера Паоло Пазолини (1922-1975) хорошо знают в России — прежде всего, как великого кинорежиссера. Его литературное наследие известно меньше, хотя подготовленная Наталией Ставровской и выпущенная в 2000 году издательством «Ладомир» книга «Теорема» позволяет составить достаточно полное представление о его многогранном таланте. Еще раньше, в 1984 году, увидел свет первый сборник стихотворений Пазолини под редакцией Николая Котрелева[2]. С тех пор интерес к поэзии Пазолини не ослабевает, каждый из переводчиков находит в ней нечто близкое себе, выходит по-русски и его проза — рассказы, эссе, статьи, пьесы, главы из неоконченного романа «Нефть». И все же трудно избавиться от ощущения, что все это — фрагменты мозаики, масштабы которой мы даже не представляем. Достаточно взглянуть на полное собрание сочинений Пазолини, подготовленное за последние двадцать лет издательством «Мондадори», — поэзия, романы и рассказы, статьи о политике и обществе, о литературе и искусстве, работы о кино, о театре… Все это — отдельные тома, каждый по три-четыре тысячи страниц! Такого Пазолини — блестящего интеллектуала, автора острых, намеренно провокационных текстов, властителя умов, мы, в отличие от итальянцев, почти не знаем, как не знаем Пазолини — выдающегося литературного критика, человека тонкого вкуса и невероятной эрудиции.
Стихи Пазолини писал с детства, но начинал как критик: по меткому замечанию Чезаре Сегре, взгляд критика ощущается в его поэзии, прозе и режиссуре. При этом, несмотря на усиливавшуюся с годами идеологизированность и увлечение различными подходами — от стилистики в духе Л. Шпитцера и Дж. Контини до психоанализа и семиотики, — Пазолини неизменно чуток к слову, он смотрит на литературу глазами человека, наделенного большим поэтическим и писательским талантом, отзывается лишь на то, что созвучно ему самому.
Дипломная работа Пазолини, окончившего знаменитый Болонский университет, посвящена Джованни Пасколи, который изменил облик итальянской поэзии, расширил ее словарь, впустил в него обиходный язык и диалект. Любовь к диалекту, воспринимаемому как мифический, девственно чистый язык, Пазолини пронесет через всю жизнь — прежде всего, к фриуланскому, языку его матери, затем, после переезда в Рим, — к романеско, языку Дж. Дж. Белли и К. Э. Гадды (перекличка с поэзией Белли слышна в стихотворениях, включенных в нашу подборку), а еще к языку бедных окраин, на котором заговорят герои его фильмов. В то же время Пазолини посвятил диалекту серьезные филологические работы, они появились в годы, когда стремительно развивалась фольклористика, историческая лингвистика, обсуждался статус и престиж диалектов. В пространных статьях Пазолини исследует язык разных областей Италии, кроме того, он выпускает две фундаментальные поэтические антологии — «Антология диалектной поэзии XX века» и «Итальянский канцоньере», где собраны образцы народной поэзии.
Литературные интересы Пазолини удивительно широки, он не раз опережал время, проявляя редкую проницательность. Пример тому — статья к семидесятилетию Умберто Сабы, одного из лучших итальянских поэтов прошлого столетия, которому, в отличие от многих современников, долго пришлось ждать признания. Сегодня ее приводят в школьных учебниках, но в свое время Пазолини одним из первых проанализировал поэзию Сабы в психоаналитическом ключе и связал ее с культурной традицией Триеста — маргинальной относительно литературных столиц Италии и вместе с тем отражающей новейшие европейские течения.
Занятия литературой никогда не были для Пазолини чем-то камерным, ограниченным пространством частной жизни, он испытывал потребность открыто выражать свои мысли, вести дискуссию, вовлекать в нее новых участников. Он живо откликался на культурные события, пример тому — книжные рецензии, публиковавшиеся на протяжении нескольких лет в журнале «Темпо» и включенные в составленный самим Пазолини сборник «Описания описаний». Есть среди них отклики на книги русских писателей — Достоевского, Пушкина, Гоголя, Сологуба, Платонова, Мандельштама[3]. Для нас они особенно интересны иным взглядом на хорошо известные произведения, возможностью понять ход мысли Пазолини, его оценки, аргументацию, причины интереса к тем или иным авторам.
Собранные ниже тексты показывают тесную и многообразную связь Пазолини с литературой, представляют его как поэта, прозаика, критика и режиссера, который как никто другой умел «переводить» шедевры мировой литературы на язык кино, предлагая их спорное, но всегда оригинальное, остающееся в памяти прочтение. Показательно, что одна из первых литературоведческих книг Пазолини называется «Страсть и идеология»: пожалуй, слово «страсть», не случайно поставленное на первое место, вернее всего определяет его отношение к литературе.
[1] Анна Ямпольская, 2022
[2] Пьер Паоло Пазолини. Избранное. — М.: Молодая гвардия, 1984.
[3] Рецензия на «Братьев Карамазовых» Ф. Достоевского опубликована в «Митином журнале», № 68; статья о Мандельштаме включена в русское издание «Теоремы»; рецензия на «Чевенгур» А. Платонова издана в журнале «Иностранная литература», 1989, № 6; см. также книжные рецензии в настоящем Литгиде.