Пьеса. Перевод с английского Андрея Корчевского. Вступление Лизы Хопкинс Перевод вступления с английского Ксении Жолудевой
Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 10, 2022
Первый русский перевод пьесы Джона Форда (1586—1639) «Суд на леди» выходит через семь лет после премьеры спектакля, сыгранного театральной компанией “Edward’s Boys”[2]. В этой интеллектуальной, прочувствованной постановке 2015 года есть значимая сцена, когда главная героиня Спинелла стоит на возвышении, окруженная четырьмя актерами с пустыми картинными рамами в руках. Ясный намек на сложное положение Спинеллы — в обоих смыслах глагола “to frame” (“обрамить”), который в британском английском означает в том числе и “обвинить в преступлении на основании лжесвидетельства”, и “представить человека или ситуацию в неприглядном свете”. Спинелла несправедливо обвинена в супружеской измене, но в более широком смысле она (и, следовательно, все женщины в то время) – личность, которая воспринимается обществом исключительно через призму ограниченных, предвзятых суждений о ее характере, мотивах и намерениях. Слово «леди» в названии “The Ladies Triall” на титульном листе издания 1639 года (в формате ин-кварто) может быть прочитано как в единственном — Lady’s, так и во множественном числе — Ladies’, поэтому, возможно, оно указывает не только на Спинеллу, но и на многих женщин, представших перед общественным судом и заведомо виновных, пока не доказано обратное. А невиновность доказать, конечно же, очень сложно, что хорошо понимал Джон Форд, некогда студент-правовед Миддл-Темпла[3] и внучатый племянник одного из самых значительных юристов своего времени Джона Пофэма, лорда – главного судьи Англии, который председательствовал на судебных процессах над Гаем Фоксом и сэром Уолтером Рэли и был заключен в тюрьму неудачливым бунтовщиком графом Эссексом. Доказать, что кто-то что-нибудь сделал, – сравнительно легко, но как убедить в том, что обвиняемый не совершал проступка?
Зритель понимает, что Спинелла не поступала предосудительно, однако ее супруг граф Ориа (чей образ списан, вероятно, с выдающегося генуэзского адмирала Андреа Дориа) должен не только решить, верить ли жене, но и суметь убедить общество в ее непогрешимости. История любви Спинеллы и Ориа, красивой молодой женщины и воина-героя в летах, напоминает взаимоотношения Отелло и Дездемоны – что неудивительно: многие пьесы Форда отсылают к «Отелло». Впрочем, Форд всегда поворачивает знакомый сюжет неожиданным образом: в «Жертве любви» героиня действительно увлечена не мужем, а кем-то другим, хотя до измены дело не доходит; в «Королеве» персонаж, соответствующий Яго, – весьма доброжелательная фигура, способствующая примирению ревнивого мужа и ошибочно подозреваемой в неверности жены. «Суд над леди» позволяет легко провести аналогии между Отелло и Ориа, Дездемоной и Спинеллой, Яго и Аврелио, однако мотив последнего неясен: в самом ли деле он подозревает Спинеллу или просто ревнует к ней друга Ориа, чье сильное чувство к жене подспудно угрожает их дружбе? Именно из этих точно подмеченных эмоциональных нюансов и создается живая основа пьесы, и самые интересные ее герои весьма неоднозначны: Спинелла, азартная и экстравагантная, но тем не менее преданная; Мальфато, терзаемый страхом от кровосмесительной любви к кузине; Ориа, который одним глазом стережет личное счастье, а другим – репутацию; Адорни, знатный повеса, который, как станет известно под занавес, не прочь остепениться в браке с добропорядочной женщиной; Левидольче, которая когда-то по легкомыслию развелась с мужем, а теперь радуется возможности снова связать с ним жизнь. Если бы мы подвергли этих персонажей суду, было бы нелегко вынести приговор. Тонкости, перипетии их отношений создают волнующее, побуждающее к размышлениям действо. Русская литература славится тщательной прорисовкой человеческих чувств и мотивов поступков, поэтому надеюсь, «Суд над леди» понравится российскому читателю.
[2] Труппа состоит из учащихся школы короля Эдуарда VI в Стратфорде-на-Эйвоне.
[3] Миддл-Темпл – лондонская палата адвокатов.