Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 1, 2011
Информация к размышлению
Non-fiction
с Алексеем Михеевым
Есть классический анекдот про цивилизованного белого человека, который пытается научить африканского аборигена правильной жизненной стратегии. “Вместо того чтобы лежать под пальмой и есть бананы, ты мог бы собрать эти бананы, арендовать корабль, отвезти их в Америку, продать, оплатить аренду, а часть прибыли оставить себе”. — “А зачем?” — “Чтобы собрать новую партию бананов, сразу заплатить за аренду корабля, отвезти их в Америку, продать и оставить себе уже больше прибыли”. — “А зачем?” — “Чтобы со временем из накопленных денег купить свой корабль, не платить за аренду и оставлять себе все больше и больше прибыли”. — “А зачем?” — “Чтобы со временем накопить столько денег, что можно было бы уже ничего не делать, лежать под пальмой и есть сколько хочешь бананов”. — “А я уже и так ничего не делаю, лежу под пальмой и ем сколько хочу бананов”.
Этот анекдот вспомнился мне при чтении “документального романа” Барбары Кингсолвер Чудеса здоровой пищи (пер. с англ. Е. Топчий. — СПб.: Амфора, 2010. — 408 с. — Серия “АМФОРА TRAVEL”); английское название — Animal, Vegetable, Miracle, то есть Животное, овощ, чудо. Рядовая американка, вынужденная переехать из Аризоны (где три года подряд свирепствовала засуха) в Южные Аппалачи (так называемую зону ведения фермерского хозяйства), решила поставить на себе (и на своей семье) смелый концептуальный эксперимент: целый год (от весны до весны) питаться только теми продуктами, которые выращены в этом регионе (и в первую очередь — на собственном участке).
Теоретических предпосылок было две. Первая — забота о собственном здоровье: ведь местные продукты заведомо более “натуральны”, чем продукты крупных аграрно-индустриальных корпораций, подвергающиеся на разных стадиях плохо контролируемой обработке. Вторая — забота об общем социальном благе: если питаться только тем, что вырастил сам или приобрел непосредственно у соседей-фермеров, можно существенно сократить затраты на транспорт, а следовательно — расходовать меньше бензина, а следовательно — уменьшить вред, наносимый окружающий среде и т. д.
Преимущества натурального хозяйства Барбара пропагандирует крайне эмоционально и убедительно, подробно описывая, как прекрасно возделывать свой участок, какую уникальную радость это доставляет и насколько вести собственное хозяйство приятнее, полезнее и достойнее, нежели покупать в супермаркете фасованные товары с вредными химическими добавками. Повествование замечательно еще и тем, что это отчасти и поваренная книга: многие главы завершаются рецептами отдельных блюд (типа лазанья из шпината, суп из бобов и зимней тыквы или фасольный крот) и “сезонными” меню на целую неделю. При этом растительными рецептами Барбара вовсе не ограничивается: например, она умудряется готовить даже домашнюю моцареллу (причем за 30 минут).
Что же касается мясной еды, то на этот счет у автора особая философия. Главным, конечно, и здесь является показатель полезности, обусловленной натуральностью: питаться мясом своих животных (у Барбары это прежде всего домашняя птица) во всех отношениях лучше, чем готовить из замороженных полуфабрикатов — не говоря уже о гамбургерах. Однако это не единственный аргумент. Есть и “гуманистическое” обоснование: Воротилы мясной и яичной промышленности в США принимают меры, чтобы в печать не просочились сведения о том, как они растят животных. Животные на предприятиях концентрированного откорма животных живут в ужасающем физиологическом напряжении. <…>А куры и индюшки на птицефабриках часто вообще всю свою жизнь не видят дневного света. Барбара же весьма горда тем, что обеспечивает своим индейкам вполне достойные условия существования и даже учит их приносить потомство не в результате искусственного оплодотворения, а при помощи традиционного старомодного секса: ведь в их генетической памяти инстинкт естественного спаривания, как она обнаружила, уже практически утрачен. А завершается книга умилительной сценой — Барбара и ее дочь наблюдают за тем, как у их индюшки из яиц вылупляются птенцы: Крошечный темный глазик… пушистая головка… комочек нежного пуха… Конечно потом, когда он вырастет, придется отрубить ему голову, ощипать, приготовить и сьесть; но что поделаешь — так устроена природа, не мы это придумали. Тем более что расти цыпленочек будет на свежем воздухе, а не в мрачном и душном инкубаторе.
Не только эта сцена, но и книга в целом оставляет двойственное впечатление. С одной стороны, подобное возвращение к естественной органике можно только приветствовать; с другой же — оно фактически ставит под сомнение всю капиталистическую систему с ее разделением труда, экономикой посредничества и развитой социально-технологической инфраструктурой. Ведь в итоге оказывается, что действительно проще и намного полезнее питаться “бананами со своей пальмы”; и пример этот не случаен — именно от собранных в дальних странах бананов Барбара отказывается, заменяя их в своем рационе местной ежевикой. Понятно, что перед нами прежде всего модный “тренд”, однако можно увидеть в нем (с учетом все чаще возникающих глобальных экономических кризисов) и некий знак своего рода социальной “архаизации” — впрочем, пока лишь на уровне обыденного сознания.
Как другой пример особой специфики американского сознания можно назвать книгу Яна Гальперина Без маски. Майкл Джексон. Последние годы жизни (пер. с англ. А. И. Ахмеровой. — М.: РИПОЛ классик, 2010. — 352 с.). Меня, честно говоря, всегда удивлял феномен этого исполнителя как иконы поп-культуры: я вырос на “Битлз”, и популярность Майкла Джексона, на мой субъективный взгляд, — это показатель некой деградации этого культурного сегмента (причем особо меня смущает тот факт, что именно Майклом Джексоном были выкуплены авторские права на издание музыки “Битлз”). И отчасти с желанием разобраться в этом феномене я взял в руки документальное повествование о нем.
Однако увы: несмотря на то что герой книги — музыкант, какой-либо разговор о музыке здесь практически отсутствует. Книга целиком и полностью посвящена подробному разбору скандального судебного разбирательства, связанного с выяснением того, занимался ли Майкл Джексон на своем ранчо “Неверленд” совращением несовершеннолетних мальчиков или просто невинно спал с ними в одной постели, оставаясь по натуре своей так и не повзрослевшим маленьким ребенком. Обсуждается этот вопрос довольно подробно, что, на мой взгляд, фактически приводит к противоположным результатам: как раз само желание защитить детей от “аморальной” звезды становится, по сути, причиной их реального развращения. Публичные (пусть и сохраняющие анонимность) допросы о мельчайших деталях происходившего в спальне Джексона (включая выяснение анатомических подробностей), как мне представляется, должны были быть для психики его юных друзей-поклонников значительно более травматичными, чем то, что реально происходило (что бы там ни происходило). Приоритетный же интерес (на обложке книги стоит знак New York Times бестселлер № 1) именно к этой стороне биографии уже покойного певца вполне определенным образом характеризует уровень запросов читающей публики.