Опубликовано в журнале Homo Legens, номер 4, 2013
Книжек, разумеется, накопилась
масса: и лето было отнюдь не мёртвым сезоном, и осень началась с урожайной книжной
ярмарки. Но по порядку.
В некоторых областях литературы
процветает стабильность. Денис Драгунский
издал ещё один сборник миниатюр «Взрослые
люди». Борис Акунин издал ещё
один сборник постов из своего блога «Настоящая принцесса и другие сюжеты». Фигль-Мигль,
оказавшийся петербурженкой Екатериной Чеботарёвой,
представил публике новый роман «Волки и
медведи» – сиквел дебютного романа «Щастье»:
снова путешествие по пережившему апокалипсис Петербургу с его контрабандистами,
ментами, китайцами, дикарями и прочей публикой. Не
самый конкурентоспособный роман на переполненном подобной продукцией книжном
рынке, поневоле задумаешься: а вовремя ли был раскрыт псевдоним?
Николай
Байтов вслед за
сборником церковных рассказов «Ангел-вор» выпустил «Любовь Муры» – роман в письмах о
запретной любви двух женщин, киевлянки Муры и москвички Ксюши, в эпоху
сталинского социализма. Письма эти, по словам Байтова,
совершенно реальны, он нашёл их то ли на чердаке, то
ли в подвале заброшенного дома. Интересно? Интересно, хотя «Любовь Муры» вряд ли войдёт в историю как «единственная в своём
роде книга»: нашёл Байтов эти письма или же только имитировал эпистолярную
манеру – и то, и другое для современной литературы, от Шишкина до Понизовского, дело уже привычное. Вот и Владимир Шаров даёт своему роману в
письмах «Возвращение в Египет»
(«Знамя», № 7-8; отдельной книгой издан в «АСТ») подзаголовок «Выбранные места
из переписки Николая Васильевича Гоголя (Второго)», утверждая, что письма эти
были действительно найдены им (Шаровым, разумеется, а не Гоголем) в период сотрудничества
с журналом «Знамя» и «Народным архивом». Роман, однако, не столько
«гоголевский», сколько «платоновский»: связывая историю родственников Николая
Васильевича с сектой «бегунов», автор вновь пытается подобрать ключ к своей
постоянной теме – загадке русской религиозности.
Свою трактовку России как
заколдованного пространства предлагает и Александр
Проханов в новом социально-визионерском романе «Время золотое», правда, в отличие от Шарова он обращается не к истории, а к недавним «болотным»
событиям.
Вышла в свет книга Сергея Шаргунова
с недвусмысленным названием «1993»;
какой-нибудь предприимчивый филолог уже может садиться за диссертацию «1993 год
в современной русской прозе», множество наших писателей – от Пелевина («Чапаев
и Пустота») до Юзефовича («Журавли и карлики») пытались расшифровать эту дату.
Своеобразие же шаргуновского романа в том, что о
«чёрном октябре» пишет не их непосредственный участник (как, к примеру, Проханов в «Красно-коричневом»), а человек, которому в 93-м
было ещё десять лет; словом, перед нами отсроченный опыт переживания того, что
сегодня модно называть «исторической травмой». Кроме того, Шаргунов
предстаёт в качестве персонажа повести Романа
Сенчина «Чего
вы хотите?», вошедшую в одноимённый сборник
повестей-передовиц.
Напротив, в будущее устремил
взгляд Владимир Сорокин – и выдал
читателю роман о мире, где всеми помыслами и желаниями управляет загадочный
наркотик теллур. Оказалось, впрочем, что будущее мира, сколь бы чудным оно ни
было (не поймёшь, кто тут вызывает большее удивление: кентавры или православные
коммунисты), есть прежде всего тщательно
законсервированное прошлое, уютно обжитое Среднневековье
– добро пожаловать в «Теллурию».
Отчётный период оказался богат на
хорошие рассказы: почти одновременно вышли огромная антология «Русские дети», в которой, кажется,
представлен весь цвет нашей прозы, и сборник Александра Терехова «День,
когда я стал настоящим мужчиной»: десять новых, по-честному, рассказов с
широким эмоциональным диапазоном, от очень смешных
(заглавный) до довольно жутких («Леф и мыф»).
Менее громкие,
но значимые новинки: молодой автор Мария Ботева после книги «взрослой» прозы выпустила сборник «Мороженое в вафельных стаканчиках» –
три повести о жизни подростков; Сергей
Круглов выпустил первую книгу прозы «Птичий
двор»; продавцы в книжных магазинах, скорее всего, засунут её на полку
«Душеспасительная литература», но имейте в виду: это скорее «Микушевич», чем «Тихон Шевкунов».
Впрочем, иногда полезно
отвлекаться от Сорокина с Шаровым и сканировать
смежные литературные области – например, такую обширную и местами заболоченную
территорию, как современная русская фантастика. Её по-прежнему выходит много
(слишком много) – но если у вас есть, допустим, квота на одну такую книгу в
сезон, то пусть это будет «Равновесие»
Марины и Сергея Дяченко
– крайне динамичная (но не одномерная, с двойным дном) история о студентке Даше
Лебедевой, ставшей охотницей на Теней.
Уф, переходим к поэзии. Здесь
хватает актуальных переизданий: нельзя обойти вниманием тот факт, что
издательство «Лениздат» в этом году задалось
замечательной целью переиздать множество замечательных поэтов, от Гандлевского до Сосноры; кроме
того, здесь вышел новый сборник Кушнера
«Вечерний свет». Хватает и не менее
актуальных новинок: Денис Ларионов
выпустил дебютный сборник «Смерть
студента», Елена Сунцова
– сразу два сборника стихов «Возникновение
колокольчика» и «Манхэттенские романсы», в Таганроге коллекционным тиражом
издана сборная (за 1992-2012 гг.) лирика Игоря
Панина «Кровосмешение», а в
Москве – третья книга стихов Юрия Конькова «Акустика».
Вышел в свет и новый сборник Алексея Цветкова «Salva veritate»:
кого-то он, возможно, заставит говорить о повторе характерных тем и приёмов, мы
же заметим, что традиционность Цветкова отраднее иного новаторства. И –
перейдём к сборнику саратовского поэта Алексея
Александрова под названием «Не
покидая своих мультфильмов». «Мультфильмы» там, например, вот какие:
«Медвежонок Ёжику говорит, / Ёжик думает отчего-то вслух. / Наступает осень, и гришковец / Затяжной царапает ухо.
Дождь / Отряхнётся – капли летят в стекло…». «Затяжной гришковец» – правда,
хорошо?
Обратим внимание и на изданный «Айлуросом» поэтический сборник Ирины Машинской «Офелия и мастерок». Не дадим гарантии, что стихи Машинской войдут в вашу персональную коллекцию внутренних
цитат, но то, что она умеет складывать слова каким-то особым, не до конца отрефлексированным критиками образом, очевидно и в первом
прочтении.
Иной консерватор в этом сезоне
вполне мог продержаться и на толстожурнальной диете:
в «Арионе» (№ 2) – Борис Херсонский и Вера
Павлова, в «Знамени» – Михаил Айзенберг (№ 7), Бахыт Кенжеев (№ 8) и снова Павлова (№ 9).
Много переводной поэзии, иногда вполне экзотической: от заново переведённого Григорием Дашевским
стихотворения Роберта Фроста «Остановившись у леса
снежным вечером» (опубликовано в «Коммерсантъ-Weekend» от 04.10.2013) до современных сингапурских
поэтов в переводе Кирилла Щербицкого в «TextOnly» (№38,
2013); это было летом, а уже в ноябре Щербицкий
выпустил целую антологию «Поехать в С-пур».
Не так часто литературные
обозреватели обращают внимание на драматургию; сейчас как раз тот случай: в
издательстве «НЛО» вышел сборник режиссёра Владимира
Мирзоева «Тавматургия»:
одноактные пьесы+сценарий с сильным сказочным
уклоном.
Наконец, очень много
качественного отечественного нон-фикшна – настолько,
что только ему можно было бы посвятить отдельный вдумчивый обзор. Многие из
этих книг маскируются под чужой жанр, но читать их от этого ещё интереснее. К
примеру, книга Александра Гениса «Уроки
чтения. Камасутра книжника» – «детальная
инструкция по извлечению наслаждения из книг», 36 глав о доверительных, едва ли
не интимных отношениях с изящной словесностью. Не обойдём вниманием и два
странных (ну а какие ещё могут быть в мире, где в каждый смартфон вмонтированы
карты чего угодно!) путеводителя. Во-первых, Михаил Айзенберг выпустил книгу «Ошибки в путеводителе» («НЛО», серия
«Письма русского путешественника»; на самом-то деле это классическая «проза
поэта»). Во-вторых, главный (когда-то) пропагандист постмодерна в России Вячеслав Курицын
наконец принёс одному из постмодерных гуру сакральную
жертву – издал книгу «Набоков без
Лолиты. Путеводитель с картами, картинками и задачами». «Без
Лолиты» – потому что речь только о «русском периоде», но обязательный набор набокововеда присутствует: ребусы, загадки, запутанные
маршруты персонажей, многочисленные авторские улики («Вывески, афишные тумбы,
логотипы, витрины, золотые и медные блюда над парикмахерскими, фрески устарелых
реклам на слепых стенах – почти в каждом сиринском
сочинении») – словом, почти детектив, если вы верите, что в набоковском
собрании сочинений осталось ещё что-то неразгаданное.
Ну и – заканчивая тему травелогов – обратим внимание, что Дмитрий Бавильский и вовсе издал книгу
под названием «Невозможность
путешествий»; намеренное отрицание жанра – тоже приём, и ещё какой
плодотворный.
А вот жанр новой книги Людмилы Улицкой «Детство 45-53: а завтра будет счастье» вполне определён – это
собранные писательницей письма людей о своём детстве в послевоенные годы, с
1945 по 1953-й. Вообще, с творчеством Улицкой – от «Даниэля Штайна»
к «Священному мусору» и вот теперь к советским воспоминаниям – происходит то,
что Шкловский когда-то назвал «разроманиванием
материала»: принципиально невымышленный, документальный материал становится для
писательницы гораздо важнее художественных сюжетов.
В «Новом литературном обозрении»
наконец издана «Затоваренная бочкотара» Василия Аксёнова» Юрия Щеглова – комментарий к культовой советской повести. Михаил Эпштейн в новой книге «Религия после атеизма. Новые возможности
теологии», создававшейся на протяжении 30 лет, выясняет, как научный
прогресс дополняет религиозную картину мира, чем опасен поспешный переход от
воинствующего атеизма к доминантной роли РПЦ и как понять
25% россиян, которые верят в Бога, но не относят себя ни к одной определённой конфессии.
Наконец, историко-архивные
новинки. Издательство «Гилея» предлагает читателю
двухтомные «Обэриутские
сочинения» Игоря Бахтерева;
«Редакция Елены Шубиной» («АСТ») при содействии архивистов Института мировой
литературы выпустила собрание писем Андрея Платонова «Я прожил жизнь. Письма (1920-1950 гг.)»; в «Новом литературном
обозрении» (начинаем загибать пальцы): дневники и переписка В.М. Жирмунского
под названием «Начальная пора»;
солидный (под тысячу страниц) сборник материалов про «Смерть Андрея Белого (1880—1934)»; и – увы, теперь это тоже ad memoriam – том избранной прозы
Аркадия Драгомощенко
«Устранение неизвестного».