Опубликовано в журнале Зарубежные записки, номер 21, 2013
Бывает, живут незнакомые люди в одно время и никогда
не сталкиваются друг с другом, а судьбы их потомков
переплетаются так причудливо и крепко, словно корни и ветви
в густом кустарнике. Взять хотя бы таких непохожих современников, как
писатель Томас Манн, рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер и физик Вернер
Гейзенберг.
В конце девятнадцатого века мюнхенская гимназия имени Максимилиана считалась
одной из лучших в Баварии. Ее в то время возглавлял доктор
Николаус Векляйн[1], талантливый педагог и организатор
школьного образования, сторонник глубокого изучения в гимназиях древней
истории и классических языков.
Гимназию Максимилиана посещали дети известных в городе людей. В ней
учился младший брат Томаса Манна — Виктор, а также братья Кати, будущей
жены писателя, — Петер и Хайнц, дети профессора математики Мюнхенского
университета Альфреда Прингсхайма.
Векляйн приглашал на работу с гимназистами первоклассных учителей. В 1894 году преподавателем латинского и греческого
стал Август Гейзенберг, незадолго перед этим защитивший докторскую диссертацию
в Мюнхенском университете под руководством профессора Карла Крумбахера[2]. Молодой доктор проработал в гимназии три
года, а потом вплотную занялся научными исследованиями, два года провел
в Италии и Греции, изучая византийские рукописи.
В 1901 году защитил в Вюрцбургском университете вторую
докторскую диссертацию и стал там же преподавать в качестве
внештатного профессора. В декабре 1909 года умер профессор Крумбахер,
и в следующем году его бывшего ученика пригласили занять
освободившуюся кафедру византийской и новогреческой филологии Мюнхенского
университета. Так Август Гейзенберг достиг
в 1910 году научного Олимпа — стал полным (ординарным) профессором,
что в Германии означает занятие высокой государственной должности
со всеми положенными ей привилегиями: гарантированный высокий оклад,
индексируемая пенсия и т. п.
Дети Альфреда Прингсхайма, в то время экстраординарного профессора,
безусловно, запомнили молодого преподавателя классических языков, ведь они год
посещали ту же гимназию, пока в 1895 году их вспыльчивый
отец не поссорился с директором Векляйном из-за методики преподавания
математики и не перевел своих мальчиков в другую школу —
гимназию имени Вильгельма.
Короткое время, проведенное в гимназии, оказалось для Августа Гейзенберга
весьма продуктивным — там он нашел свою жену: ею стала дочь директора Анни
Векляйн. Брак подарил родителям двух сыновей: старшего Эрвина, родившегося
в 1900 году, и Вернера, который был на год младше брата.
Мальчики посещали, естественно, ту же школу, где директорствовал их дед.
В анналах гимназии имени Максимилиана сохранилась запись о том, как
принц-регент Людвиг посетил это учебное заведение весной 1913 года,
и ученик второго «А» класса Вернер Гейзенберг приветствовал высокого гостя
своим стихотворением. В том же году Николаус Векляйн ушел
на пенсию, проработав на посту директора гимназии более двадцати пяти
лет.
Оба брата Гейзенберги стали во взрослой жизни учеными: Эрвин химиком,
а Вернер физиком, лауреатом Нобелевской премии за 1932 год
с формулировкой «за создание квантовой механики». Премию присудили
в следующем году, когда в Германии у власти были уже нацисты.
Свежеиспеченный нобелевский лауреат довольно скоро испытал на себе, что
значит развивать в Третьем Рейхе «еврейскую физику», как называли нацисты
теорию относительности Эйнштейна и квантовую механику.
Вернер Гейзенберг, несмотря на свою молодость — а ему
в 1933 году исполнилось всего 32 года — уже занимал одно
из ведущих мест среди немецких физиков-теоретиков. Он необычно рано
получил должность ординарного профессора Лейпцигского университета, где
руководил институтом теоретической физики.
В 1935 году появилась реальная возможность занять еще более престижное
место — освободилась должность профессора теоретической физики в его
родном Мюнхенском университете. Это место в течение почти тридцати лет
занимал учитель Гейзенберга и патриарх немецкой теоретической физики
Арнольд Зоммерфельд [3].
В 1935 году ему пошел шестьдесят седьмой год, а по закону
немецкий профессор, являвшийся одновременно высокопоставленным государственным
служащим, обязан в этом возрасте уйти на пенсию.
Процедура назначения ординарного профессора в Германии всегда была
непростой. Университет на своем Ученом Совете утверждает список, как
правило, из трех кандидатов на освободившуюся должность. Этот список
направляется в курирующее данный университет министерство науки
и образования, где утверждается один из кандидатов или отвергается
весь список. Тогда процедура повторяется: университет составляет новый список
кандидатов, который вновь направляется в министерство, и так
до тех пор, пока кандидатуры университета и министерства
не совпадут. Иногда процесс назначения нового профессора затягивается
на годы. Так произошло и с утверждением преемника Зоммерфельда,
однако в 1937 году назначение Гейзенберга в Мюнхен
не вызывало почти никаких сомнений ни у молодого профессора,
ни у руководства университета. Вернер и недавно ставшая его
женой Элизабет (дочь берлинского профессора-экономиста Шумахера) уже
подыскивали себе дом в баварской столице, куда собирались переехать после
завершения всех формальностей. Но их надеждам не суждено было сбыться
— сторонники «немецкой физики», сплотившиеся вокруг нобелевских лауреатов
Филиппа Ленарда[4] и Йоханнеса Штарка[5], нанесли молодому создателю квантовой механики
неожиданный и страшный удар. В тот самый день, 15 июля
1937 года, когда чета Гейзенбергов прибыла в Мюнхен после свадебного
путешествия, в официальном эсэсовском органе печати, еженедельнике «Черный
корпус», была опубликована огромная на всю газетную полосу статья против
молодого физика-теоретика под убийственным названием «Белые евреи
в науке». В статье объяснялось значение этого термина:
«Победу расистского антисемитизма можно оценить только как частичную победу.
Ибо не сам по себе расовый еврей нам опасен, сколько дух, который он
распространяет. И если носителем этого духа является не еврей,
а немец, то с ним нужно бороться вдвое решительнее, чем
с расовым евреем, который не может скрыть происхождения своего духа. Народная мудрость придумала даже специальное обозначение «белый
еврей» для подобных бациллоносителей»[6].
В вину Вернеру Гейзенбергу в статье ставился тот факт, что он
в 1936 году «протащил» в официальный партийный орган национал-социалистической
партии статейку, в которой отстаивал истинность теории относительности
еврея Эйнштейна, чтобы «заткнуть рот» ее критикам. Звание
профессора в 1928 году Гейзенберг получил якобы незаконно, так как
был слишком юн для такой высокой чести. Заняв кафедру теоретической физики
в Лейпцигском университете, он открыл дорогу в науку многим евреям,
ущемляя при этом права «истинных арийцев».
Говоря о присуждении Гейзенбергу Нобелевской премии за 1932 год,
автор статьи в «Черном корпусе» называет его «Осецким в физике», что
предвещало Вернеру трагическую судьбу бывшего редактора газеты «Ди Вельтбюне»
пацифиста Карла фон Осецкого, уже третий год томящегося в концлагере. Присуждение Осецкому в 1936 году Нобелевской премии мира
настолько взбесило Гитлера, что он запретил со следующего года подданным
Третьего Рейха получать эту «проеврейскую награду» [7]. Замученный пытками Осецкий умер в 1938 году
в берлинской больнице, так и не получив свободу, несмотря
на протесты писателей, ученых и политиков многих стран.
Статья в «Черном корпусе» заканчивалась призывом удалить из немецкой
духовной жизни таких наместников еврейства, как «белый еврей» и «Осецкий
в физике» Вернер Гейзенберг, подобно тому, как были исключены
из общественной деятельности сами евреи.
Здесь не место описывать все подробности травли Гейзенберга, длившейся
не один год. Ограничимся лишь одним эпизодом, в котором важную роль
сыграли родственные связи действующих лиц.
Ректор Мюнхенского университета Леопольд Кельбл[8] предупредил
Гейзенберга, что о его назначении профессором теоретической физики можно
будет говорить только тогда, когда все обвинения против него, выдвинутые
в статье, будут опровергнуты. Это понимал и сам физик.
На следующий день после выхода пасквиля в эсэсовской газете, он
написал официальное письмо министру науки, воспитания и народного
образования Бернгарду Русту, который курировал университеты Германии.
В этом письме обвиняемый в страшных преступлениях против рейха профессор
Лейпцигского университета, т. е. высокопоставленный государственный чиновник,
требовал от министра принять по его вопросу окончательное решение:
«Либо министерство считает выступление газеты «Черный корпус» правильным,
и тогда я прошу моей отставки. Либо министерство
отвергает подобные нападки: и тогда я верю, что имею право
на защиту, которую, например, предоставили бы вооруженные силы
Германии своему юному лейтенанту, окажись он в подобном положении»[9].
Несмотря на свою молодость, Вернер Гейзенберг хорошо разбирался
в хитросплетениях бюрократической системы гитлеровского государства
и не надеялся, что письмо попадет в нужные руки, если его просто
отправить по почте. Поэтому обращение к министру
Русту он передал своему хорошему знакомому Гельмуту Берве [10], декану философского факультета в Лейпцигском
университете. Берве поддержал просьбу Гейзенберга и передал письмо выше
по иерархии — ректору университета Артуру Книку [11], который должен был его доставить непосредственному адресату
— министру Русту.
Но была еще одна инстанция, от которой существенно зависела судьба
Гейзенберга — это зловещая служба СС, которой принадлежала газета «Черный
корпус». Окончательное слово было за рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером,
но не ясно было, как к нему обратиться, чтобы послание
не затерялось в паутине бюрократических сетей его огромного
полицейского аппарата. Выход предложила мать ученого, Анни Гейзенберг, которая
взялась переговорить с матерью Генриха. Дело в том, отец Анни —
директор гимназии имени Максимилиана в Мюнхене Николаус Векляйн — был
хорошо знаком с руководителем другого мюнхенского учебного заведения —
гуманитарной гимназии имени Виттельсбахов — Гебхардом Гиммлером [12], отцом будущего шефа немецкой полиции. Оба
гимназических директора занимались в одном спортивном обществе
и общались семьями.
* * *
Сейчас трудно себе представить, что зловещий Генрих Гиммлер, один
из величайших преступников двадцатого века, ответственный вместе
с Гитлером за гибель миллионов людей, родился и воспитывался
не в криминальной среде каких-нибудь люмпен-пролетариев,
а в добропорядочной семье высокопоставленного государственного
служащего, знатока античности, истинно культурного человека.
Его отец Гебхард Гиммлер родился в 1865 году в городе Линдау
на Боденском озере, на самом юге Баварии. Когда мальчику исполнилось
восемь лет, умер его отец, семья жила скромно, но как прилежному ученику
Гебхарду установили стипендию, благодаря которой он смог окончить ту самую
гимназию имени Максимилиана в Мюнхене, которой через несколько лет будет
руководить Николаус Векляйн. В октябре 1884 года Гебхард стал
студентом Мюнхенского университета, где специализировался в классической
филологии, греческом и латинском языках. Помимо учебы подрабатывал, давая
частные уроки детям знатных фамилий. Это помогло ему познакомиться
с влиятельными людьми, которые способствовали потом его карьере.
Работая домашним учителем, Гебхард не забывал и свою учебу:
в 1888 году он с отличием окончил университет, получив право
преподавать в школьных учебных заведениях. Но свежеиспеченный учитель
не торопился искать работу в немецких гимназиях. Осенью того же
года он поехал в столицу далекой России, где стал домашним преподавателем
для двух сыновей почетного консула (honorarkonsul) Германии
в Санкт-Петербурге барона фон Ламезана (FreiherrvonLamezan).
Со времен Петра Первого в Петербурге жила большая немецкая колония,
так что учитель из Германии не был там редкостью. Молодой
преподаватель произвел хорошее впечатление на барона, близкого друга
принц-регента Луитпольда, фактического правителя Баварии. Так Гебхард Гиммлер
стал известен при королевском дворе и после возвращения в Мюнхен был
назначен воспитателем принца Генриха фон Виттельсбаха, и оставался
в этой должности целых четыре года,
с 1893 по 1897 год. Не удивительно, что после
окончания такой деятельности тридцатидвухлетнего преподавателя сразу приняли
на службу в мюнхенскую гимназию имени Вильгельма.
В том же году Гебхард женился на Анне Марии Хайдер, дочери богатого
торговца. В качестве приданного она принесла в дом Гиммлера триста
тысяч золотых марок [13].У Анны
и Гебхарда родились трое сыновей, вторые имена которым давали в честь
баварских принцев: старшего сына в 1898 году назвали Гебхардом
Людвигом, а второго в 1900 году — Генрихом Луитпольдом. Его
крестным отцом стал как раз принц Генрих фон Виттельсбах. Младшего сына,
родившегося в 1905 году, назвали Эрнстом.
В июне 1901 года в мюнхенской гимназии имени Вильгельма состоялись
выпускные экзамены. Сейчас такие экзамены называют «абитур», а успешно их
выдержавших — «абитуриентами». В то время в ходу был термин
«абсолюториум» (Absolutorium). Среди учеников гимназии, допущенных к экзаменам,
был Клаус Прингсхайм, брат-близнец Кати, будущей жены Томаса Манна. Сама Катя
сдавала эти экзамены экстерном, так как в то время гимназий для
девушек в Германии еще не существовало. Катя занималась дома
с прекрасными преподавателями и показала себя на экзаменах лучше
брата. Одноклассник Клауса и в последующем друг семьи Томаса
и Кати Манн писатель Лион Фейхтвангер вспоминал тот день, когда неожиданно
увидел Катю:
«Она поднималась среди толпы девятнадцатилетних парней по низким,
стертым ступеням гимназии Вильгельма в актовый зал, где проходили экзамены
абитуриентов. Раньше на такие экзамены девушек не пускали; она была
первая, кто прошел суровую предварительнуюпроверку и был допущен
к испытаниям. Для нас, юношей, это была неслыханная новость, делиться
нашими бедами и страхами с этой странной, необычно привлекательной
девушкой»[14].
Пожалуй, Лион Фейхтвангер немного преувеличил: Катя была не первая,
но одна из первых девушек, прошедших абсолюториум. Кроме нее среди
более пятидесяти выпускников гимназииуспешно сдала экзамены экстерном еще одна
представительница «слабого пола» — дочь почтмейстера Бабетта Штайнингер
(Babette Steininger) [15]. Среди
абитуриентов был и молодой человек, который тоже не учился
в гимназии. Но причина у него была иной — принцу Генриху фон
Виттельсбаху, воспитаннику Гебхарда Гиммлера, высокое положение
не позволяло садиться за парту с простыми гимназистами.Поэтому
он тоже сдавал экзамены экстерном.
Наследник престола все гимназические испытания успешно выдержал, и по этому
случаю его наставника пригласили на праздничный королевский обед. Событие
оказалось для Гебхарда столь значительным, что приглашение во дворец он
хранил всю жизнь вместе с самыми ценными бумагами и письмами[16].
С баварскими принцами и принцессами Гебхард и в дальнейшем
сохранил хорошие отношения, они иногда встречались, обменивались поздравлениями
по случаю праздников.
Когда в 1936 году тайный советник и директор гимназии Гебхард
Гиммлер умер, в некрологах отмечали такие его качества, как строгость,
дисциплинированность, порядочность. К этому многие добавляли прилежание,
верность долгу, исполнительность. Это типичные характеристики идеального
немецкого чиновника. На семейных фотографиях Гебхард Гиммлер выглядит
важно и значительно. И учителя, и ученики в его гимназии
одновременно и боялись, и уважали своего директора. Рядом с ним
его жена, напротив, смотрится нежной, заботливой матерью и любящей
бабушкой. По крайней мере, внешне ничто не предвещало, что
в такой образцовой немецкой семье вырастет будущий рейхсфюрер СС.
* * *
Генрих Гиммлер был всего на год старше Вернера Гейзенберга, так что их
матери могли разговаривать как сверстницы. Когда разразился скандал
с «белым евреем» Гейзенбергом, Анна Мария Гиммлер уже год жила одна без
мужа в небольшой мюнхенской квартирке, не показываясь на людях
и не принимая никакого участия в публичной жизни. К ней
и отправилась Анни Гейзенберг, чтобы просить за своего сына.
Как вспоминал профессор Гейзенберг в 1971 году, его мать описывала
эту встречу так. Узнав о случившемся с Вернером, госпожа Гиммлер
запричитала:
«Ах, боже мой, если бы только мой Генрих про это знал, он бы сразу
что-нибудь предпринял, чтобы это прекратить. К сожалению, в его окружении
есть несколько неприятных людей. Это, конечно, абсолютно грязное свинство.
Но я скажу моему Генриху. Он такой приятный парень — всегда
поздравляет меня с днем рождения, шлет цветы и другие подарки. Итак,
если я скажу ему только слово, он все приведет в порядок» [17].
В конце разговора между двумя дамами возникла напряженность, из которой
Анни Гейзенберг удалось ловко вывернуться. Анна Мария Гиммлер вдруг положила
руку на плечо уже собиравшейся уходить матери Вернера Гейзенберга
и неуверенно спросила, заглядывая ей в глаза: «Может быть, Вы
думаете, что мой сын выбрал неправильный жизненный путь?». Госпожа Гейзенберг
ответила дипломатично:
«Ах, госпожа Гиммлер, мы, матери, ничегошеньки не понимаем
в политике, ни в делах вашего сына, ни в делах моего.
Но мы твердо знаем, что о наших парнях должны заботиться мы. Вот
почему я к вам пришла» [18].
Госпожа Гиммлер посоветовала Гейзенбергу написать письмо непосредственно ее
сыну, и обязалась непременно передать это послание в его руки. Все
так и было сделано, и после тщательной, длившейся почти год проверки,
учиненной физику службами СС, все обвинения в его адрес были отклонены,
и ему доверили руководить созданием немецкой «урановой машины», т. е.
атомного реактора.
О том, почему провалился гитлеровский план создания атомной бомбы,
и о роли Гейзенбергав этом проекте написаны горы книг [19], и мы не будем касаться этой темы
в короткой заметке.
В заключение скажем, наконец, о связях семейств Маннов
и Гейзенбергов. У Вернера и Элизабет родились семеро детей. Дочь
Кристина вышла в 1966 году замуж за Фридо Манна, сына скрипача
и альтиста Михаэля, младшего из шести детей Томаса и Кати Манн.
У Кристины и Фридо в сентябре 1968 года родился сын Штефан
Александр Манн, который одновременно приходится внуком нобелевскому лауреату
по физике Вернеру Гейзенбергу и правнуком нобелевскому лауреату
по литературе Томасу Манну.
______________________________________________________________
[1]. — Николаус Векляйн (Nikolaus Wecklein, 1843-1926) –
немецкий педагог, филолог-классик, член-корреспондент Баварской академии наук,
многолетний (с 1886 по 1913 годы) директор мюнхенской гимназии имени
Максимилиана.
[2]. — Карл Крумбахер (Karl Krumbacher; 1856-1909) — немецкий
филолог, византинист.
[3]. — Арнольд Зоммерфельд (Arnold Sommerfeld; 1868-1951) —
немецкий физик-теоретик и математик, профессор Мюнхенского университета.
[4]. — Филипп Ленард (Philipp Lenard, 1862-1947) — немецкий
физик, лауреат Нобелевской премии за 1905 год, впоследствии активный сторонник
национал-социализма и представитель «немецкой физики».
[5]. — Йоханнес Штарк (Johannes Stark, 1874-1957), немецкий
физик, лауреат Нобелевской премии за 1919 год, активный сторонник
национал-социализма и представитель «немецкой физики».
[6]. — Цитируетсяпокниге
Cassidi David. Werner heisenberg. Leben und Werk. Spektrum Akademischer Verlag.
heidelberg, Berlin, Oxford 1995, S. 465.
[7]. — Grossmann Kurt. Ossietzki: Ein
deutscher Patriot. Kindler Verlag, München 1963, S. 359-428.
[8]. — Леопольд Кельбл (Leopold Kölbl, 1895-1970) –
австрийский геолог, с 1935 по 1938 годы ректор Мюнхенского университета.
[9]. — Cassidi David. Werner heisenberg (см. прим. на стр.
230), S. 471.
[10]. — Гельмут Берве (helmut Berve, 1896-1979) – немецкий
историк, специалист по античности, поддерживал идеи национал-социализма в годы
Третьего Рейха, с 1940 по 1943 годы – ректор Лейпцигского университета.
[11]. — Артур Кник (Artur Adolf Alfred Knick, 1883-1944) –
немецкий врач, с 1937 по 1940 годы – ректор Лейпцигского университета.
[12]. — Гебхард Гиммлер (Joseph Gebhard himmler, 1865–1936) —
немецкий педагог, филолог-классик, директор гуманитарной гимназии имени
Виттельсбахов в Мюнхене.
[13]. — himmler Katrin. Die Brüder himmler. Eine deutsche
Familiengeschichte. S. Fischer Verlag, Frankfurt a. M. 2005, S. 38.
[14]. — Цитируетсяпокниге
Jüngling Kirsten, Roßbeck Brigitte. Die Frau des Zauberers. Katia
Mann. Biografie. Propyläen Verlag, München 2003, S. 44.
[15]. — См.,например, Inge und Walter Jens. Frau Thomas
Mann. Das Leben der Katharina Pringsheim. Rowohlt Taschenbuch Verlag, Reinbek
bei hamburg 2006, S. 40.
[16]. — himmler
Katrin. Die Brüder himmler. Eine deutsche Familiengeschichte (см. прим. настр. 233), стр. 38-39.
[17]. — Цитируетсяпокниге
Beyerchen Alan. Wissenschaftler unter hitler: Physiker im Dritten Reich. Ullstein
Sachbuch, Frankfurt a. M., Berlin, Wien 1982, S. 218.
[18]. — Тамже.
[19]. — См., например, прекрасную книгу Фейнберг Е. Л.
Эпоха и личность. Физики. Очерки и воспоминания. Физматлит, Москва 2003, стр.
305-357.