Опубликовано в журнале Зарубежные записки, номер 12, 2007
В одной из – не к ночи будь сказано – мафий
прошёл криминальный заказ…
Но ты была лучше своих фотографий:
красивее в тысячу раз.
Следил за тобою наёмный убийца,
потом не убил – пожалел,
поскольку в тебя умудрился влюбиться,
да так, что совсем ошалел.
А я, досмотрев увлекательный триллер,
Решил приблизительно так:
тот самый чувак – неудавшийся киллер –
вполне безобидный чудак.
Но если по самую суть углубиться
во тьму канцелярских чернил,
выходит, что даже не он не убийца,
а тот, кто его сочинил.
Возьмём Дездемоны историю эту –
какой несчастливый финал.
И также Офелию, также Джульетту,
Корделию – кто доконал?
Возможно, реальная жизнь – лотерея,
но, что до печатной строки,
то авторы триллеров стали добрее –
нормальные мы мужики.
* * *
Солнце вкривь
на пыльных пальмах,
значит – около шести…
“Не пишу я актуальных, –
говорю я ей. – Прости”.
Даже ради примиренья,
чтоб писатель-пейзажист
сочинял стихотворенья
про дурную нашу жизнь?
И без этого до слуха
С каждой уличной скамьи
Долетает бытовуха
из истории семьи.
Мол, уже дошёл до ручки
этот бесполезный зять:
от получки до получки
пьёт – и слова не сказать.
Мол, бесстыдствует невестка
со времён СССР.
Скоро будет ей повестка
посетить вендиспансер.
Мы гуляем по бульвару.
Время – около шести.
Можем встреченную пару
в пух и перья разнести:
от дохода годового,
до – в неделю сколько раз.
Всё давно для нас не ново,
и рассчитано за нас,
уготовлены задатки
для души и головы…
Также мы не две загадки,
даже не одна, увы.
Жизнь проходит в темпе быстром,
дальше, говорят, туннель…
Я не стану программистом,
ты не выйдешь на панель.
* * *
На меня надвигаются скрежет и вой –
если слышу, то, значит, живой.
Это вовсе не скромный жужжащий комар,
что во сне превратился в кошмар.
Это мой электронный будильник поёт
про шмеля вдохновенный полет.
А ведь я не солдат – не спецназ, не конвой –
по тревоге вставать боевой.
Почему голова, словно роща в сентябрь,
а на улице, вроде, октябрь?
Удивился: да что это – явь, или глюк
посетивший сознание вдруг?
Присмотрелся поближе: так это ж она –
никаких вариантов – жена.
Наконец, покидаю постели сугроб –
неохотно иду в гардероб.
Вижу левый носок – где же правый носок,
что с полоскою наискосок?
Не заладится жизнь от напасти одной –
а когда еще тот выходной…
* * *
Потому что люди чтут
наш моральный кодекс,
не показывайте тут
ваш Эдипов комплекс.
Но бывают типажи –
тоже взяли моду…
Если скажут: покажи, –
плюнь такому в морду.
Кто не прячет от людей
комплекс свой Эдипов –
самый пакостный злодей
из подобных типов.
* * *
И возлагали на меня надежды:
давали всё (и что-то из одежды),
но я не стал первейшим из спецов,
но я и не пропал, в конце концов.
А те, о ком сейчас мои тревоги
(им колыбель качали, мыли ноги …) –
недружелюбный взгляд, серьга в носу…
А впрочем, и не то перенесу.
Итак – в подсчётах долларов и центов –
земную жизнь на 70%
пройдя, живу в достойной нищете:
расходы те, а прибыли не те.
И жуть похуже милиционера,
упрятана в застенках шифоньера
уже и не припомню сколько лет
(а впрочем – восхитительный скелет).
А в будущем – выпестовать подагру;
стенать: о дайте, дайте мне виагру,
я свой позор сумею искупить;
и спрашивать: не быть или не пить?
И вот опять чего-то не хватило:
икры, заботы, воздуха, тротила…
И накатила злость – да будет месть!
А впрочем, нехрен лезть, когда всё есть.
* * *
Беру законный выходной,
чтоб отдохнуть как надо.
Есть детектив переводной
про извращенца гада.
Из-за того, что он маньяк,
его не любят бабы.
Он не умеет пить коньяк
и не заходит в пабы,
но жуткой темною порой
кровавый кайф имеет.
За ним охотится герой
который пить умеет.
Который вовсе не урод,
из тех, что души губят.
И женщины, наоборот,
его за это любят.
Как настоящий супермен
он завалил маньяка.
А у меня без перемен –
пойду напьюсь, однако.