Опубликовано в журнале Зарубежные записки, номер 11, 2007
Что ж я на белом тут лежу?
Андрей Битов
Просыпаюсь!
Боже мой!
Отчего ж лежу на белом?!
Люди, как же – я живой?!
По какому ж это праву?!
Кто решил, что мне – капут?!
Не хочу бессмертье,
славу,
Мне, живому, лучше тут.
Я в журналах разных рею,
Мною дорожит страна!
И за Битова Андрея
Пять небитых – не цена!
Стал уже почти великим –
Так за что же так меня?!
И жена
примчалась с криком:
Милый, это ж простыня!
СОБАЧИЙ СТИХ
всё различавший в тишине,
пес умудрённый, семилетний,
сидел и думал обо мне.
Белла Ахмадулина
смело
уставив на меня свой зрак,
не знал, что я собаку съела
по части понимать собак.
Мужчины нынче – буки-бяки,
капризны стали все подряд.
Мне больше нравятся собаки
за то, что на меня глядят.
Как будто кость я из бульона,
а не известнейший поэт!
И размышляют умудрённо
псы от семи и выше лет.
И это сладко и приятно,
необъяснимо это так!
Прошу не понимать превратно,
а то – навешают собак!
ОТВЕТ МАКЕДОНСКОГО МОЛОКОСОСА
По следам македонского молокососа.
до тебя по годам не дорос,
Но уж если сказал,
что я – молокосос,
То тогда и Москва –
небольшое село,
Где количество хат бесконечно мало,
Океаны-моря –
небольшие пруды,
Да и Рейн – не река вовсе –
струйка воды.
ПРОБЛЕМА
той, что сказала не со зла
гораздо больше, чем хотела,
гораздо меньше, чем могла.
Вера Павлова
и мысли острая игла:
А если меньше, чем хотела?
А если больше, чем могла?
И как бы повернулось дело
случись в стихе расклад иной?
Тут не беда – пустое тело,
когда проблема с головой.
ЗАВИСИМОСТЬ
В тёплом пледе. На тёмном ложе.
Неглиже и с кремом на роже.
Мария Степанова
Всё читаю потом, итожа.
И признаюсь: мороз по коже.
Ужас, что сочиняется, Боже!
На кошмар мои строки похожи,
Впереди не видно ни зги.
Это надо же – крем на роже,
А влияет как на мозги!
ПОРА СЕДЛАТЬ ОСЛА
скитаться на покое
где липа не росла
и след не лип к подкове
Алексей Цветков
хлебнул две рюмки бренди
купил себе осла
в каком-то секонд-хенде
сказали что Пегас
опасней самолёта
мол падают сейчас
а мне пожить охота
поэтов всех кумир
помчусь я как цунами
туда где новый мир
нева звезда и знамя
заслышав стук подков
воскликнет вся Россия
ба это ж не Цветков
а форменный Мессия
взойдет моя звезда
и лишь душа в печали
там критиков орда
вот как бы не распяли
О ВЕЩЕМ ОЛЕГЕ
………………………………….
Уезжаю сразу с Трёх вокзалов.
Олег Хлебников
Разносить по белу свету слух:
Я – Олег – зачат был непорочно,
Я – Олег – отец, и сын, и дух.
Не нужны мне храмы или залы,
В лике не хочу иконостас,
Но умею сразу с трёх вокзалов
Уезжать в три города зараз.
Это классно быть таким поэтом,
Вроде – человек, но – триедин!
Правда, я не знаю, как с билетом –
Три мне покупать или один?
ЭТО БЫЛ НАШ ПОСЛЕДНИЙ…
Снаряды взрывались и мины.
И к нам Пастернак, по окопу скользя,
сказал, подползая на брюхе…
не делая саморекламы.
На Курской дуге поднапились “в дугу”,
и я наливал Мандельштаму.
И сам Пастернак, полутрезв-полупьян,
Подполз к нам по краю оврага,
Спросив: Не хотите послушать роман
С названием: “Доктор Живаго”?
Но я отказал Пастернаку и сам
стихи прочитал свои сдуру.
Вскочил, как ужаленный, вдруг Мандельштам:
“Уж лучше я на амбразуру!”
ДЕЛО В МЫШКЕ
меняющего кожу бытия…
Юрий Беликов
Терзать недоумением народ,
Что файла удаление в корзину
Практически – компьютерный аборт.
В такие игры с Музою играю,
Талант гублю бездарно, на корню!
Я файлы гениальные – стираю,
А барахло десятки лет храню.
И абы что потом вставляю в книжку,
Аж самому не хочется читать!
Друзья-поэты!
Отнимите мышку,
А иначе великим мне не стать!
ОБНЕКРАШЕНОЕ
Красок нет – пишу стихи
И шепчу: для бедной Нины
Все занятья неплохи.
Нина Горланова
Кура есть – варю бульон,
Молоко – пьём простоквашу,
И в сырую – шампиньон!
И на радость мне, поэту,
Если вдруг съестного нет,
Объявляю всем диету
И сбегаю в Интернет.
И тогда горланят дети
И к отцу бегут опять:
Тятя-тятя, эти сети
Утащили нашу мать!!!
У САМОГО СИНЕГО МОРЯ
над разными людьми и над вещами….
Нина Воронель (ред. журнала “22”)
Всё в кулаке –
и проза, и сатира.
И повод это мне всегда давало
считать себя владычицею мира.
Сама же,
не подвластная запрету,
стеной стою на горе графоману,
того могу печатать или эту,
а захочу – печатать их не стану.
Но и в журнальном деле много риска,
и к рыбке не ходи –
скажу открыто,
что если дальше так пойдет подписка –
сидеть мне у разбитого корыта.
О ВЕЧНОМ
Сваи забиваем.
А бывал ли ты любим
И незабываем?
Андрей Дементьев
Всюду, где бываю,
Разъясняю, как долблю –
Сваи забиваю.
Лишь последнюю бойком
Загоню я сваю,
То потом своим стихом
Всех уж задолбаю.
Выпущу за томом том,
Я же издаваем!
Чтобы стать в стране потом
Век незабываем!
ЧАСТУШКА
Чтобы не смотрел нахмурясь?
Я туда уже ходила –
Постояла и вернулась.
Елена Исаева
Вне себя от куражу,
Посылает на три буквы,
На какие – не скажу!
Не хватаю чемоданы,
Не рыдаю от души.
Милый, радоваться рано,
За шампанским не спеши!
Я всё помню, не забыла,
Погоди сжигать мосты.
Я туда уже ходила,
Там такие ж, как и ты…
НЕИЗБЕЖНОЕ…
Ербол Жумагулов
Читали, как я жгу сердца глаголом?!
Я думаю и Бродский был ерболом,
За письменный усаживаясь стол.
И многие за мною по пятам
Идут, ерболизируя идею
поэзии.
И этим я владею.
И всем её на блюдечке подам!
Пусть ёжится литературный свет –
Поверьте, это трезвая оценка,
Ербол в России – больше, чем поэт,
Не меньше, чем Евгений Евтушенко.