Опубликовано в журнале Зарубежные записки, номер 2, 2005
ЧЕРВЯК
Вот, жил-был один мужик. Бобылём жил. Сам один. И ни бабы у него, ни невесты не было. Не знаю уж почему, только не нашёл он, так сказать, подругу жизни.
И не то чтобы мужик сильно грустил по такому поводу, но было ему как- то грустновато. Да сами посудите – один, как сыч в дупле. Ни тебе поругаться, ни прочего удовольствия.
Вот, пошёл этот мужик как- то на базар под названием “колхозный рынок”.
– Дай, – думает себе, – схожу я на базар.
И пошёл.
Вот, ходил он по этому базару, ходил и купил себе яблоко. Нет! Он целых три яблока купил, как помню. Захотелось ему. Потому что – витамин там есть в этих яблоках, железо – и вообще для пользы организма.
Вот, пришёл наш мужик домой. Разложил эти яблоки на столе. Пьёт и любуется. Красота, кто понимает!
Вот любуется мужик этой красотой и видит, что из одного яблока червяк вылез. И сидит.
Тут мужик осерчал, размахнулся сплеча, чтобы эту поганую тварь прихлопнуть – или ещё как. А червяк и говорит мужику человеческим голосом:
– Не бей ты меня, мужик. Пожалей. Будешь кормить-поить – из меня через сколько-несколько дней бабочка выйдет.
Мужик охолонул маленько, взял ещё стаканчик на грудь для правильного решения и спрашивает у червяка этого:
– А бабочка выйдет ничего себе или как остальные бабы?
– Глаз не отведёшь! – говорит червяк. – Залюбуешься. Я отвечаю. Ты только потерпи.
Ну и вот. Стал наш мужик терпеть.
Ходит на базар, яблоки покупает, червяка этого поганого кормит почём зря. И всё терпит. Вечером после работы сядет с червяком в шашки играть. Мужик пьёт, червяк закусывает. Чем не жизнь? Терпеть можно.
А по ночам мужик всё себе мечту мечтает. Как пройдёт он со своей бабочкой по двору под ручку. И как другие мужики от зависти сдохнут.
Вот мечтает себе мужик эту замечательную мечту, а червяк тем временем вырос да и окуклился. Мужик его под стол засунул, чтобы кто не сглазил, и дальше ждёт. И уже дворовым мужикам намекать начал: дескать, заведу скоро себе такую бабёнку, что у вас у всех глазы на лоб повыкатываются.
А тут как вышло?
Пришёл мужик домой после аванса. Ну, сами понимаете, дело святое. Отметил. Отметил да и заснул мертвецким сном. Просыпается – хвать! А у куколки шкура треснувши. И никого. Ни червяка, ни бабочки. Только вонь на всю хату.
Мужик туда, сюда. А потом только сообразил, что окно-то было приоткрыто. Вот и улетела его бабочка. Упорхнула.
Горевал наш мужик, горевал. Уж как горевал, так и сказать страшно. Слов таких не придумано, чтобы это горе рассказать. Даже пить был бросивши. Дескать, всё от водки. Правда, потом снова в норму пришёл.
Вот и ходит теперь этот мужик по базару да яблоки червивые покупает. Покупать-то он их покупает, только такой ценный червяк, как прошлый раз, всё не попадается.
КАТМАНДУ
Вот, один мужик в школе хорошо учился. И был во всём примером. И отстающим помогал, хотя они и не просили. И старушек через дорогу переводил, несмотря на их отчаянные крики.
И всё это он потому делал, что хотел быть счастливым на всю оставшуюся жизнь. Ему когда-то учитель сказал, что мы не должны ждать милостей от природы. Вот мужик этот и не стал ждать. Хотя он тогда и не мужик был вовсе, а сопливый пацан, но с характером. И поэтому он учился, себя превозмогая, чтобы вечное счастье со всеми вытекающими.
И, конечно, такое нечеловеческое старание заметили. И не только заметили, но стали поддерживать, поднимать и направлять в нужное русло.
Ну и вот. Поддерживают большие люди этого мужика, а он относится к этой поддержке с полным пониманием. И старается ещё больше.
Вот, позаканчивал наш мужик всякие заведения. Членом стал в организациях. Фу-ты, ну-ты! И близко не подходи! В столице живёт. Дом – полная чаша с охраной и окна за решётками. Куда той тюрьме?
А мужик ещё больше старается. Где надо, лизнёт, где надо, гавкнет. И всё-то у него по уму да как учили выходит.
Ладно.
Вот как-то ввечеру сидел этот мужик у телевизора и вспомнил свою деревеньку, и как с дружбаном Васькой за пять километров в школу бегал. И много ещё чего такого вспомнил.
– А дай –ка, – думает, – съезжу я на родину. Гляну, как там и что. Заодно и себя покажу. Пущай завидуют.
Сказано – сделано. Вот сел мужик в свою “Волгу” с водителем. Приехал. Смотрит, а хатёнка его досками крест-накрест заколочена. А у соседней хаты сидит мужик. На Ваську похож. Только старый. Сидит и на дудке песни играет. Потому как выпивши.
Вот подходит наш мужик. Поздоровкался. Сел рядом. А Васька ему и говорит:
– Ты, – говорит, – брат, не горюй. Маманьку твою пять лет как Господь прибрал. Но схоронили мы её по-человечески. Всем миром скинулись и схоронили. Потому как христианская душа. Всё, бывало, тебя ждала. А коровёнку мы продали и деньги я тебе сейчас вынесу, как наследство, так сказать.
Тут Васька дудку свою в сторону отложил, в хату сбегал. Деньги приносит.
Наш мужик деньги эти, конечно, взял и говорит:
– Что ж так мало? Пропили, наверное.
– Нет, – отвечает Васька. – Мы своё пропивали. А это святое.
И опять за дудку берётся, чтоб песни играть.
А наш мужик помолчал малость и говорит:
– Вот видишь, Васёк, как оно вышло. Всю жизнь учёбу учил. Сам в люди выбился, детей вывел. А счастья что-то нет и нет. Ну что толку от того, что знаю я, где Катманду находится?
– И то! – смеётся Васька. – У нас это каждый мальчонка знает. Ты только спроси – и расскажет, и покажет.
– А я про что? – говорит мужик. И с тем садится в свою персональную машину, чтоб уехать в столицу к полному счастью и социальному обеспечению.
И я его, мужики не сужу. Потому как старался человек, силы прикладывал, не говоря уже о прочих достоинствах. И теперь знает, где эта самая Катманда.
СКАЗКА О ТОМ, КАК У ОДНОГО МУЖИКА НОГИ ВОНЯЛИ
Вот говорят атеисты всякие, что молитва не помогает. Оно, может, им как раз и не помогает. Что правильно. Нечего… А простому человеку очень даже помогает. Я вам, робя, вот какую про это историю расскажу.
Никодимыч, сделав такой зачин, хлобыстнул налитый стакашок, занюхал хлебной корочкой, а потом долго жмурился и махал рукой возле лица, как будто мух отгонял. И только проделав все эти телодвижения, крякнул и сказав “ох, мать твою!…” – начал закуривать. А закурив, продолжил:
– Тут у одного мужика ноги воняли. Я понимаю, конечно, что у нормального человека ноги не вонять не могут. Ну, не бывает так, что никакого такого запашка. На то это и ноги, чтоб подванивать. Особенно когда цельный день в сапогах попреют. Но у этого мужика ноги не просто воняли, а как-то по-особому. Прям не запах, а оружие массового поражения. Больше трёх минут никто не выдерживал.
И тут трудно сказать: этот вонизм у него от рождения был – или болезнь какая. Мужик и врачей всех обошёл, и знахарок – всё зря. Один въедливый доктор сказал, правда, что может больничный выписать. Но не мужику, а евонному начальнику.
И понятно, что у бедолаги-мужика вся жизнь наперекосяк пошла. Баба его бросила. Сказала, что не может спать в противогазе. Он, дескать, ей шею натирает.
На работе мужики сказали, что прибьют, если он ещё раз появится.
И нельзя сказать, что мужик этот не старался запах убрать. Старался. И одеколоном обливал, и дезодорантами всякими, и в соде ноги парил – всё зря. Он даже в баню стал ходить каждую неделю. Тоже напрасно. День-два – ничего, а потом опять воняют. Хоть плачь!
И вот как-то подсказала нашему мужику случайно встреченная старушка:
– Ты, – говорит, – в церкву сходи и Николаю-Угоднику помолись. Как рукой снимет.
Вот мужик и пошёл.
Пришёл, свечку купил, икону чудотворную ему бабуськи показали. Вот мужик стал перед Образом да и говорит. Так и так, говорит. Нельзя ли мне этот вредный запах убрать? А то совсем житья нету.
Так говорит мужик и видит, что Никола Угодник на иконе голову повернул и говорит:
– Ладно, мужик. Исполнится тебе. Ты только свечку ставь быстрей да уходи, а то из киота выпрыгнуть хочется.
Вот мужик свечку зажёг и побежал радостный. И так он обрадовался, что себя не помнил. А вспомнил только тогда, когда в больнице очнулся. Смотрит, врачуга к нему подходит весь в белом. Мужик к нему:
– Доктор, – говорит, – скажи честно: ноги у меня воняют или нет?
– Не волнуйтесь, больной, – говорит этот врач, – вам вредно волноваться, потому что вы были под машину попавши и мы всем трудовым коллективом еле-еле вас к жизни вернули. А ноги… Нет. Не воняют уже ваши ноги, потому что пришлось их обрезать по самое “не могу”.
Так сказал этот доктор и сам ушёл.
А мужик наш сразу начал радоваться:
– Правду старая кочерга мне сказала, – думает. Глянь ты! Простая штука, кажется, – свечку поставил. А как помогло!
И что б вы думали? Наладилась после этого у мужика жизнь. Пенсию стал получать. На паперти сидеть пристроился. И ему хорошо подавали, надо сказать. А потом приженился на одной вдовице. И живут да радуются. Правда, злобные соседки сначала всё к этой бабе приставали. Дескать, зачем тебе безногий нужен? А она им отвечала, что ноги у мужика – это не самый главный орган. Вот они и заткнулись.
Вот так бывает, братцы. А вы говорите…
ПАРИЖ
Я вам, мужики, врать не буду и не хочу, – сказал Никодимыч. – Но тут вот как вышло. Вы и не поверите, но приключилась с одним мужиком такая вот история.
Мужик этот всё мечтал в Париж съездить. Прогуляться, так сказать, по тем местам, где ихние Наполеоны с Луями топтались.
Ну, по молодому делу – это понятно. Я, вон, тоже по-молоду мечтал на Северный полюс и чтоб приключения. А потом заматерел и понял, что белого медведя я и в зоопарке посмотрю. Дёшево и сердито.
А этот мужик до зрелых лет свою мечту мечтал и холил. Даже жениться не стал, потому что деньги на свой Париж копил. А женись, так баба всё, накопленное тяжким трудом и воздержанием, отберёт. Это как пить дать. Правда, мужик этот не всё, что мог, копил. А только то, что после опохмелки случайно оставалось. Оно и понятно – здоровье дороже.
Вот, значит, накопил наш мужик некоторые средства, приобрёл себе путёвку, пиджачок справил да штиблеты – и поехал.
Возвращается мрачнее тучи и без пиджака.
Мужики к нему:
– Да что? Да как? Да с кем? И вообще.
А он молчит себе и разговоры не разговаривает. Только когда рюмашку принял, в себя пришёл и изложил всё, как было. Так что на меня чтобы потом бочки не катить. Я тут ни при чём. За что купил, за то и продаю.
Значит, так. Сел этот мужик в самолёт. Естественный страх преодолел. Огляделся. И тут у него первое разочарование получилось. Потому что в ихней группе собравшись одни бабы да пидарасы. Еле-еле ещё двоих настоящих мужиков отыскал. А раз отыскал, значит, их уже трое. Значит, жить можно и прочие удовольствия.
Ну, значит, летели они, летели и прилетели. Привезли их из аэропорта в гостиницу и бросили на произвол судьбы.
Понятное дело, бабы и пидоры сразу по магазинам расползлись, а мужиков с собой не взяли. Но у них ещё были запасы, и они решили акклиматизироваться.
Вот просыпаются они утром. Трубы горят и во рту сохнет. А экскурсовод их бессердечно в автобус гонит. Ничего они на этот факт нарушений прав человека не сказали и молча пошли. Думают, что где-нибудь по дороге прихватят.
Ну, сели в автобус на свои оплаченные заранее места. Едут. В окошко пялятся. А там всякие французы ходят почём зря. Бабы тощие, носатые, голенастые. Вышагивают, как цапли по болоту. Лягух, небось, выглядывают. А мужики всё куда-то бегом спешат. И нужного магазина не видать нигде. Хоть плачь. А так всё, как было обещано. И башня ихняя и разное другое. А в газетных киосках, кроме газет, ничего подходящего.
Вот их тягали, тягали и, наконец, объявили свободное время, но чтоб к обеду как штык.
Мужики сразу бегом в пивную. На цены глянули – и пить расхотелось. Это же издевательство над простым человеком, а не цены!
Что делать? Вот мужики в магазинчик такой захудаленький вломились. Затарились там ихним поганым пойлом. Опять же, закусочка… И сели, как люди, на ступеньках, потому что о скамейках во дворах и думать нечего. Нету.
Ну и вот. Только по второй взяли, как накатили ихние менты. Лопочут хрен поймёшь и дубиналом угрожают. Наш мужик сразу выдал свой словарный запас. Он, оказалось, этот французский язык учил втихаря. Готовился, так сказать. Вот он этой ментовне и заявил с чувством собственно достоинства:
– Бонжур, лямур и триппер.
А эти недопоняли, или ещё как. Повязали наших мужиков и в ихнюю парижскую кутузку. И тут же суд, не разобравшись по-человечески. Правда, переводчика дали. Тот и говорит, что мужики могут выбирать – или штраф на охрененные деньги, или семь суток каталажки.
А чё тут выбирать? И так понятно.
Вот выпустили этих мужиков и, как порядочных, прямо к самолёту подвезли.
Правда, наш-то в Москве добрал то, что не дали вражины из садистских побуждений. Там и пиджачок потерял.
А теперь больше в Париж не хочет. Женился, как человек. Живёт – куда с добром.
– Я, – говорит, – этих ихних Парижей и на открытках посмотреть могу, ежели припрёт.
И это правильно.
ЦЕЛЬ ЖИЗНИ
Вот, жил-был один мужик.
И вот, когда он ещё мужиком не стал, а сопливым пацаном был, пил он пиво со своими дружбанами детства. Вот, пил этот будущий мужик пиво и заметил, что взрослые мужики портвейн жрут почём зря.
И взял тогда себе этот мужичок в голову, что надо только постараться, подрасти, деньжат подзаработать – и можно будет пить портвейн сколько влезет.
Вот, такую себе жизненную цель поставил этот пацан – и стал этой цели добиваться.
Другой бы на его месте подобивался бы день-два – да и бросил. А наш был упорный. Тут же перестал с пацаньём собак по заугольям гонять и в училище пошёл, чтобы повысить культурный уровень и образоваться.
Все думали, что блажит мальчонка, а он взял да и закончил эту школу с дипломом.
Вот, закончил он эту учёбу, специалистом стал работать, портвейн свой заветный начал попивать. Только всё ему неймётся. Взял и двинул дальше в учёбу. На инженера. Потому что тогда можно себе водочку попивать и в ус не дуть. А что? Ходи себе в галстучке.
Ладно.
Вот, упёрся этот упрямый мужик и стал инженером. Ходит, рукой водит, а вечерами водочку пьёт.
Всё, кажется, как надо быть. Только мужику всё мало. Решил он в начальники выбиться, чтобы можно было коньяки пить без разбору. И уважение, опять же. И положение.
Не знаю, как там он этого положения добивался. Знал бы – сам в начальниках расхаживал. Только лет через несколько стал этот мужик коньяк жрать и колбасой закусывать. Вот, пьёт наш мужик коньяк, а тут Перестройка – трах, бах! И видит мужик, что зря старался. Потому что некоторые пьют не просто коньяк, а что душа пожелает.
Ну и вот.
Стал мужик опять упираться. В бизнесмены пролазить.
И что же вы думаете? Пролез. Прямо неимоверные усилия приложил, но своего добился.
И вот как-то пришёл этот мужик к себе домой, открыл бар. А там всякого горючего наставлено… Пей – не хочу.
Вот смотрел мужик на всё это великолепие, смотрел всю ночь. А к утру вдруг понял, что пить-то ему и не хочется. И такая обида у этого мужика возникла, что взял он и помер.
Потому что смысл жизни потерял.
А вы как думали?