Публикация и вступительная заметка Калле Каспера
Опубликовано в журнале Звезда, номер 7, 2024
Журнал «Звезда», можно сказать, родной для Гоар Маркосян-Каспер (14 июля 1949 г., Ереван — 10 сентября 2015 г., Барселона). Здесь печаталась почти вся ее проза — «Пенелопа» (1998, № 12), «Елена» (2000, № 10), «Кариатиды» (2003, № 8), «Пенелопа пускается в путь» (2007, № 11), «Memento mori» (2012, № 9), «Париж был так прекрасен» (2015, № 2). Но Гоар в молодости писала и стихи, вернее, только стихи она тогда и писала, и о них читатель, увы, знает меньше. Вышли в свет четыре книги ее лирики: «Недостроенный замок мой» (Ереван, 1990), «Родилась я черной пантерой» (СПб., 2018), «Последняя любовь» (М., 2020) и «Lumi rohul» («Снег на траве», Таллин, 2021). Неизданные стихи хранятся в архиве Европейского университета Санкт-Петербурга (фонд Л-22), но кто, кроме исследователей, ходит в архив читать стихи? Поэтому я признателен редакции за эту вторую публикацию (первая состоялась в № 5 за 2017 г.), в месяц, когда Гоар исполнилось бы 75 лет.
Vita brevis, ars longa.
Калле Каспер
ВЕРНОСТЬ
Просит любовь… что поделать?..
этой мучительной дани.
Впившись зубами в пределы
своих необъятных желаний,
задыхаясь от их непомерности,
сокрушительной мощи дичась,
как поруку незыблемой верности,
наложила на страсти печать.
Разогнала себе же назло
всех — свой мир превратила в пустырь.
И, морским завязавшись узлом,
затворилась в себя — в монастырь.
И жду его рук, как ключа от ворот,
тавром его издавна мечена.
Жду, искривив засыхающий рот,
сегодня и завтра. И вечно.
1973
* * *
Наше счастье — это лишь молчание несчастья.
Ж. Ренар
Были мы.
Взлохмаченные, как мочало,
наши взгляды, руки, тела.
Были мы.
И несчастье молчало.
Безнадежность под дверью спала.
Гло`тку тоски отчаянно
сдавили ладони…
(Чужие?
Пусть!..
умоляю о лжи я,
о лжи и об умолчанье…)
Молчало несчастье,
и счастье
пробивалось тоненьким лучиком
сквозь щелочки глаз измученных,
сквозь непролазные шторы…
Мерещилась
точка опоры.
Вроде такая малость —
мираж, суррогат…
Но вдруг —
стояли в дверях кредиторы —
выполз черный паук
трещины…
Разбилось, распалось…
и руки сорвало с горла —
в крик!
Отыграна роль,
я в зрительном зале одна.
В разорванных складках видна
моя вездесущая боль.
1974
* * *
Иду вдоль моря,
по влажному
податливому песку.
Никнет волна тоскующая
на холодной ладони пляжа.
Полночь.
Под путаный лепет транзисторов,
колючие скалы нервно выставив,
ворочается
в трудном сне,
прекраснейшая… пока!.. из планет.
Хрипит, надсадно дыша
горьким воздухом горных высот…
Земля, любимая…
Зеленая кружевная шаль
лесов
изодрана в клочья.
Обеззвездились ночи.
Подернуто едким дымом
небо.
Становится мертвой живая вода морей.
И может, выцветет скоро
закатная акварель…
Мир, который у нас на поруках,
замаран, оплеван, поруган,
покрыт рубцами от ран и ожогов.
Разменяв на медяшки лет,
бездумно транжирим вечность…
как античные боги, беспечны,
бесцеремонны, как боги…
Тихо.
Ночь, разомлев,
прикорнула под сонным кустом…
Мы боги — лишь на Земле.
А без нее —
ничто,
толпа безумных антеев,
порвавших вечную связь….
На щербатые рыжие стены
старого монастыря
всползает
удивленное солнце.
Прислонившись к решетке балконной,
небрежно откинув листья нарядные,
жалуется на бессонницу
мудрой сосне кокетливая лоза.
И, сбившись в кисти тесные,
аккумулируют лето виноградинки —
зеленые, словно мини-планеты,
сплошь поросшие лесом.
1977
ШУБЕРТ
Неоконченная симфония точно любовь моя.
Неоконченная симфония — оправдание бытия,
оправданье гармонии, постыдной в век наш изломанный.
Она —
мир и война.
Тоска по свершениям…
Неоконченная симфония,
точно любовь моя,
не завершена.
Неоконченная симфония,
точно любовь моя,
совершенна.
1978
ГОРЫ
Недалеко от города,
на безликой равнине
вдруг почему-то горы —
врезанные в синее,
желтые и оранжевые,
острые, с неприглаженными
зубцами скал и отрогов…
Если б я верила в Бога,
мне бы
все эти храмы…
Нет, люблю толстопузые башни барокковые,
люблю готовые к старту в небо,
одетые в серый, как сталь, камень,
готические соборы —
но молиться
я ходила бы только
в горы.
Все!
Ступайте в храм.
У алтаря, где свечкой тлеет луна,
до утра,
пока не погаснет огарок,
помолитесь —
вам подскажут слова вдохновенные скалы —
помолитесь небу и тишине,
чтоб они не покинули нас,
помолитесь,
чтоб грохот взрывов и дым пожаров
их миновали.
1979
НА УЛИЦЕ
Улица в пятнышках солнечных, веселенькая, как шалость.
На улице
газончики — премиленькие,
аккуратненькие прямоугольнички, подстриженные почти налысо, до уровня самой низенькой —
чтоб, не дай бог, ничего не торчало — былиночки,
и посему —
не иначе — обретшие законченность.
Само совершенство —
ухоженные, стандартные, равновеликие, безликие равно.
При этом предательски
похожие
на вирши иных поэтов.
1978