Опубликовано в журнале Звезда, номер 5, 2024
НОВОГОДНЕЕ
Пятнадцать этажей в заоблачных равнинах,
ватага декабрей из моего райка,
поет луна в хрустальных палестинах
издалека.
А здесь предвестие, святая манна снега,
за шириною штор открытая ладонь,
снежинка, белый чай зимы, смешинка неба,
вода, эфир, огонь.
И ангелы зимы, как маленькие дети,
упрятывают вглубь сервантов и шкафов
счастливые часы, застрявшие в столетьях
на стрелках снов.
* * *
Артемида говорит Актеону:
«Беги, собаки твои быстры,
успеем в миф актерами
будущей игры, дробящими
мраморные слова,
беги, мальчик, пока гекзаметрами
разговаривает эгейская синева.
Вот уже идет человек
величия Эллады
и другой — забвения».
Сколько еще веков надо
зрению, чтобы видеть
нас в мраморе
богов-детей ойкумены.
* * *
Белое небо, черная речка
с красным отливом,
эполеты, плечи
под легким снегом,
золотым, несчастливым.
А в помянниках —
праздниках каждого поколения,
будто дети-призраки,
ненаписанные стихотворения
отмаливают державу-храм-на-крови,
открывают святцы на любом имени.
Возвращается гулом.
Назови.
* * *
Ревнивая Нева
от Шлиссельбурга
к Петропавловской, сквозь
город каменного сна
роняет блики
на тени строгих лиц,
пальцы у губ и глаза —
дни, в которых
тебя не было.
Купить солнца
в Петербурге.
* * *
А на Невском —
запах балтийской воды.
Пиво на Невском,
солнцепек в Петербурге.
Ирокезы, татуировки,
кринолинные дамы
в дорогих экипажах,
эполеты, матросы,
старики-ленинградцы,
в их карманах —
окарины-соловьи.
И два плотных редута,
классицизм и эклектика,
две линейки фасадов,
теневая и солнечная,
рисуют ажуры,
вылеты летних кафе.
Как же грустно
уплачивать за невыпитое пиво,
чтобы пулей по Невскому
в направлении «поезд—вокзал»,
о мое золотое аи,
пиво на Невском.
Солнцепек в Петербурге.
* * *
…здесь когда-то была страна…
Алексей Цветков
До чего высок за облаками вечерний свет,
как же близко дышит человек, которого нет.
Ниже ямы земли, выше гор голубых миров
проливается дождик, яблоневый покров.
Здесь под вечер приходит повестка о завтрашнем дне.
Это фигура речи, но кто нам не должен в этой стране?
Здесь дороги внезапно сходятся под острым углом.
Здесь трамваем до Ладоги и до звезды пешком.
Каждый молча пересказывает свой тихий свет.
То, что было, есть и чего больше нет.
Ходят люди, и называется это — «страна»:
ее сказки, песенки, имена.