Опубликовано в журнале Звезда, номер 2, 2024
Люсьен Рёбате, Пьер-Антуан Кусто. Диалог «побежденных». Перевод с французского Владимира Лорченкова.
М.: Тотенбург, 2023
Написана эта книга двумя французами, один из которых приходился старшим братом знаменитому капитану Кусто. Написана в тюрьме, где оба автора отбывали пожизненное заключение. Рукопись могла бесследно исчезнуть, но была спасена и увидела свет благодаря тюремному охраннику, тайно вынесшему ее из узилища. Пожалуй, этого предварительного знания о книге «Диалог „побежденных“» вполне достаточно, чтобы проявить к ней здоровый читательский интерес.
Для кого-то интереса к ней добавит то обстоятельство, что сидели писатели за коллаборационизм и что, будучи бывшими анархистами, питали искренние симпатии к фашизму и даже желали победы Третьему рейху. Впрочем, этих подробностей кому-то, быть может, хватит для того, чтобы принципиально не брать эту книгу в руки.
Но, пожалуй, напрасно. Ибо «Диалог „побежденных“» не только позволяет ознакомиться с картиной мира правых французских интеллектуалов середины прошлого века. Содержание этой книги оказывается неожиданно актуальным сегодня — во время новых потрясений для Европы и всего мира. При этом оценки, даваемые соавторами главным событиям мировой истории и их участникам, порой настолько разнятся с общепринятыми, что способны вызвать настоящий шок. А их нравственный приговор обществу (прежде всего западному) поистине сокрушителен. Вот, к примеру, сентенция Кусто о хроническом отсутствии справедливости на Земле:
«Право и Справедливость — метафизические конструкции. Если немного поковыряться в системе, то найдешь всегда старый закон джунглей, то есть право сильного. Вот это — да, солидно. Организованное общество уничтожает своих врагов. Имущие защищают свой бифштекс. Правящие банды крушат индивидуумов или группы, которые эти банды беспокоят».
Написана книга людьми очень незаурядными и очень разными. Вот что говорится о Пьере-Антуане Кусто (1906—1958) и Люсьене Рёбате (1903—1972) в аннотации: «Один хладнокровный спецназовец, регбист, заключенный III и IV Французских республик и III рейха, лучший публицист своего поколения. <…> Другой — …выдающийся писатель и музыкальный критик». Приговоренные к казни, оба несколько месяцев ждали смерти. А после того как высшая мера была заменена на пожизненное заключение, сидели в тюрьме-аббатстве Клерво (с отнюдь не райскими условиями содержания). Там на основе приватных бесед и написали они свой «Диалог…», впервые изданный во Франции только полвека спустя. Произведение в известном смысле уникальное и даже «революционное» — что подчеркивают сами писатели: «Впервые в истории литературы диалоги составлены двумя разными авторами. До сих пор автор ограничивался диалогом с самим собой, диалогом-монологом, что, если вкратце, представляет собой злоупотребление доверием, враньем на этикетке товара. Разве Платон, Тацит, Люсьен, Эстьен, Фенелон, Монтескьё, Ренан — действовали по-другому? Нас действительно двое. Наши диалоги — это настоящие диалоги. Это революционное нововведение».
Известная степень революционности есть и в тех базовых идеях, которые стоили свободы обоим их носителям. Можно предположить, что столь высокую плату за свои убеждения писатели считали вполне соразмерной. Вот как о масштабе их с Кусто политических замыслов рассуждает Рёбате:
«Мы предложили этому миру свои решения. Не утверждаю, что они были идеальными, но у них был масштаб побольше, чем у современного дерьма. Их не захотели, наши решения. Даже затеяли мировую войну, чтобы сделать их невозможными. Итак, теперь что же!.. Всё кончено, у нас есть право сказать наше энергичное Scheiss западному обществу!»
Как бы то ни было, побежденными себя Рёбате и Кусто, по всей видимости, не считали. Во всяком случае сдавать свои идейные позиции они не собирались. Да и слово «побежденный» едва ли применимо к людям, приговоренным к казни, но продолжающим следить за маникюром и с увлечением (и с юмором) разговаривать о философии, искусстве и политике. Не боясь при этом признавать собственные промахи и поражения. И — не стесняться открыто причислять себя к интеллектуальной аристократии, как это, в частности, делает Рёбате:
«Мне кажется, что мы имеем право претендовать на то, чтобы представлять аристократию, отличительной чертой которой является прежде всего свобода разума, а затем страх эгалитарных мифов <…> то, что отличает нас от сентиментального анархиста, всегда более или менее назареянина».
Как и французский тюремщик, вынесший рукопись «Диалога…» в большой мир, значительную роль в ее судьбе сыграл писатель Владимир Лорченков, открывший книгу для российского читателя. Переводчик снабдил русский текст книги множеством комментариев. Читаются они порой как реплики третьего участника этих неординарных тюремных бесед.