Опубликовано в журнале Звезда, номер 10, 2024
Об авторе:
Елена Владимировна Уварова — поэт. Автор книги стихов «Мирная держава» (Волгоград, 2021). Публиковалась в журналах «Звезда», «Аврора», «Литературный Иерусалим» «Плавучий мост», «Дальний Восток», «Бельские просторы», «Перископ», «Енисей», альманахах «Тула» и «Эхо», «Глаголъ». Лауреат различных литературных конкурсов, в том числе — «Русский Гофман», «Пятая стихия», «Волошинский конкурс», «Витебский листопад». Живет в Алма-Ате.
* * *
Уходя от зимы запасными путями,
укрываясь от бед,
поднимается солнце в холщовой панаме
на Тянь-Шаньский хребет,
где, проснувшись, шуршат и качаются ели,
тишину распоров,
где ни вьюжного плача, ни стона метелей,
только шепот ветров.
Только память, в которой морозы, стеная,
заграждали мне путь.
Только голос Господень: «Не бойся, родная».
И не страшно ничуть.
* * *
Где летним жаром занавешены
твой город, лес и водоем,
и облака отяжелевшие
не прорываются дождем,
приходят призраки вечерние,
в шофары древние трубя.
И на дороге всходят тернии —
от Назарета до тебя.
Дрожит осина тонкорукая.
Голодный старый суховей
листву качает и баюкает
дремучей музыкой своей.
Боль не исчезла, только прячется,
спит под корой минувших лет.
Гроза. И тучи, как захватчицы,
осатанело гасят свет.
Страх, словно крест, взвалил на плечи ты.
Не бойся! Вон, не скрытый тьмой,
шагает Бог вочеловеченный,
обожествляя нас с тобой.
* * *
Под грузом ладана, халвы,
приправ для хумуса и плова
шли мы с тобой, а не волхвы,
к Тому, Кто был в начале Словом.
Пустыни, каменный бурьян,
оглохший лес, слепые чащи.
Рассвет был зол, закат был пьян.
Маячил свет кровоточащий.
Как ворон каркал воробей,
провозглашая неудачи:
«Бегите! Ибо «не «убей»
здесь ничего уже не значит.
Вам обесточат провода,
как всем, поднявшимся над бездной!»
Но шестипалая звезда
звала нас лампочкой подъездной,
мопедной фарой, фонарем,
свечным огарком-горемыкой,
шуршащим, тлеющим огнем
в костровой пасти безъязыкой.
Нам говорили: «Небеса
полны водой, а не любовью».
А мы меняли адреса,
искали хижину воловью,
и шли с темна и дотемна,
в гремящем холоде чугунном
туда, где зрела тишина
и обещала тишину нам.
В грушевом плену
Мы в городе, случайном и ночном
где тьма полузаброшенных гостиниц
и свет кафе. Там старый кабардинец
лепешками торгует и вином.
Там сад, в котором столики и пыль,
и лампочки, похожие на груши.
Дышать бы вечно осенью и слушать,
как жалобно поет о нас камыль.
Запомнить этот храм, его жреца,
колодезную крышу с черепицей,
тандырный дух, бочонок у крыльца,
где сны летят на волю, но не спится.
Мы вскоре разойдемся, но пока
пропитан вечер музыкой и чачей,
ешь виноград из рук моих горячих,
срывай мое дыханье с языка.
Сиди в осенне-грушевом плену,
где Бог еще не чопорный, не строгий,
и наши параллельные дороги
соединяет мысленно в одну.