Конспект-словарь. Фрагменты. Вступительная заметка Бориса Ванталова
Опубликовано в журнале Звезда, номер 12, 2023
Такие люди, как Борис Останин (1. X. 1946, Баян-Обо, Монголия — 22. IX. 2023, С.-Петербург), не должны умирать. Их творческому двигателю требуется более основательное вместилище, нежели человеческая жизнь. Борис дотянул до семидесяти семи (одна из его любимых цифр) — и все же смерть выхватила его на лету.
Он успел сделать, однако, немало. Вкратце: самиздатский журнал «Часы», премия Андрея Белого, Клуб-81 (совместно с Борисом Ивановым), лаборатория «Поэтическая функция», серия конференций «Новые языки в искусстве», журнал «Лабиринт/Эксцентр» (совместно с Александром Горноном); он же — главный редактор «Издательства Чернышева», переводчик Ж. Жене, А. Камю, Ж.-П. Сартра, основатель Библиотеки лауреатов премии Андрея Белого на «Пушкинской-10».
Семьи, дети, жизнь.
Помимо всего этого Останин издал десятка два собственных книг. Оригинальнейших. Вот что вышло в последнее его десятилетие: Самиздатские Четьи минеи: «Тридцать семь и один» (2015), «Тридцать семь и два» (в 2 т.; 2018), «Тридцать семь ровно» (2019).
Двухтомник «Дребезги» (2018) — трудноопределяемая, но захватывающая книга. «Словарь к повести Саши Соколова „Между собакой и волком“» (2020). Для написания этой книги Борис совместно со своим другом Сергеем Ионовым предпринял специальное путешествие по соколовским местам. И наконец, «Догадки о Набокове. Конспект-словарь. Кн. 1. (А—З)» (М.—СПб., 2023).
Знаю, что Набоковым замыслы Останина не исчерпывались. План еще одной ни на что не похожей книги зрел в его эвристическом перпетуум-мобиле…
Борис Ванталов
Игра
Об особом пристрастии Набокова к спиртному или кулинарии и о его карточном, как у Ходасевича, азарте неизвестно. Дружеские сборища он не жаловал, предпочитал им деловые встречи, друзей у него по большому счету не было. До женитьбы в 1925 году и переключения с поэзии на прозу ВН иногда появлялся «в дружеских собраниях», потом реже, а если и появлялся — исключительно «по профессиональным нуждам», особенно в середине 1930-х годов в Париже и Лондоне (см. его письма жене о «проделанной работе») и в начале 1940-х в США.
Набоков (1968): «Игры меня не интересуют. Они подразумевают участие других людей, меня же привлекает сольная партия — к примеру, шахматные задачи, которые я составляю в бесстрастном одиночестве».
Игра слов
У Набокова игра слов в романах и письмах, как правило, натужная, тяжеловесная: «гогочущий Гогоберидзе», опера-фарс «Сократись, Сократик», «туфельки из мятой лайки для мятых девочек». Вот еще: из «глух как Бетховен» и «слеп как Мильтон» перекрестной рифмой получается «глуп как бетон». «Издатель Минтон — Бадминтон» (bad = плохой), «прустовские пытки на прокрустовом ложе», каламбур с Калмбрудом, Биянка Шварц: черная (лес)биянка, «у всех гигиен есть свои гиены», «плакала, словно вавилонская ива», спунеризм из «Лолиты»: «Чем поцелуй пыл блох?», «сезамка» = ключ, «сэр Бернар — сенбернар», «меховщик <Kürschner> Кирхнер», «чаровница из Чарской», «от Цветаевой цветистая записка», «стою за статус-кво — а кругом пусть квакают» и т. п. — аккуратно разложенный по мозговым клеточкам «юмор». «Жена Лужина», «принститутка», «чепупаха», «приеду в среду», «за границу в Ниццу», «гнусные гностики», «летейский и гречневый языки», «страны Эстотия и Канадия», «у хризантемы всегда есть темы», «положение становится парадоксальным, если не попросту сальным», «моим поклонникам с поклоном» — завсегдатаи «Кривого зеркала» и «Синей птицы» от таких шуток, вероятно, приходили в «форменный восторг».
Большинство каламбуров ВН — каламбуры иностранца на чужом языке, сухая кость в ухе читателя. Уилсон: «Его каламбуры бывают просто ужасны».
В своей словесной игре ВН редко превосходит средний/пошлый уровень и потому сочиняет себе алиби: переадресует свои изобретения и находки — пошлякам («Это не я говорю, это они так говорят», подобное у Флобера).
Набоковские игры тем не менее захватывают набоковедов, нередко пытающихся им подражать. Далеко не единственный пример: удачное (лучше, чем у Набокова!) анаграмматическое название статьи Барабтарло «Тайна Найта».
Игра слов заменяла Набокову музыку.
Каламбуры и шутки ВН — дутые, вымученные, лишенные внезапности и свежести экспромта, на который был горазд другой Владимир Владимирович, искрометный острослов Маяковский — на ходу, в случайном разговоре, во взаимной пикировке.
→ анаграммы; → псевдонимы; → шарады
«Изобретение Вальса»
В 1938—1939 годах, покинув ради безопасности тоталитарную Германию, Набоков издает несколько антитоталитарных сочинений («Изобретение Вальса» и др.), чего раньше, ссылаясь на свою аполитичность, не делал.
«Луч смерти» описан в «Войне миров» Г. Уэллса (1897); лучевое оружие было популярно в литературе и кино начала ХХ века: «Красная звезда» (А. Богданов, 1908), «Аэлита» (А. Толстой, 1923), кинофильм «Луч смерти» (Л. Кулешов, 1925).
Вальс и Валя (Валюся) — ВЛС.
В английском переводе пьесы одного из персонажей зовут Виола (Viola Trance), срв. «Двенадцатая ночь» Шекспира: Виола (фиалка), сестра-близнец Себастьяна (≈ Себастьян Найт), она принимает имя Цезарио, цезарь, REX; общие согласные у Виолы и Вл., фиолетовый цвет перекликается с именем Владимир (Вл.). Вальтасар — Вольдемар — Владимир — плюс Вальсингам из «Пира во время чумы».
Генерал Берг, его дочь Анабелла, Борг, Горб и др. (с подразумеваемым Гроб?).
→ Владимир, старший брат
Император и империя
Гигантская ночная бабочка император (Thysania agrippina, белая колдунья), размах крыльев 30 см. Пурпурный император (Purple emperor, переливница) живет у реки, в зарослях ив, бабочка утопленницы Офелии.
«Империя N» (2006) — очень точное название сборника статей про Набокова; мечта ВН: создать, на манер со-литерника Наполеона, свою империю. Высокомерные и очень понятные Набокову слова Джойса о критиках: пусть всю жизнь копаются в моих романах!
→ Аксаков и бабочки; → Карл
Импровизатор
По-своему выдающаяся неспособность Набокова к импровизации: у него не было таланта к живому разговору — все по шпаргалке, по конспекту, он плохо чувствует словесную динамику — в шутке, в диалоге, в беседе с аудиторией, мечтает «остановить мгновенье» экфрасисом, нередко заимствованным у других, вплоть до переписывания в «Аде» инструкции к игре в скрэббл.
Журналистам приходилось подавать ему вопросы в письменном виде, ВН через несколько дней возвращал письменные ответы, позже вообще отказался от устной беседы. Каждую свою лекцию в Америке он читал не отрываясь, по листочкам, упрашивал университетское начальство позволить ему использовать как лектора магнитофон (не однажды этим магнитофоном становилась ВЕ), но получил понятный отказ. Нулевая степень контакта, во многом объясняемая стремлением ВН к совершенству. Если считать, что остроумие неотъемлемо от скорости словесной реакции на происходящее или сказанное, то придется признать ВН неостроумцем или по крайней мере тугодумом; возможно, он сознательно сдерживал свою реакцию — из опасения, что она окажется недостаточно остроумной. ВН (огранка алмазов!) тщательно обрабатывал свои реплики, добиваясь совершенства, корпел над ними в рабочем кабинете, как над составлением шахматных задач и шарад. Малоподвижный ум; как же он, черт возьми, ловил бабочек?
Чье-то: «Лекции Набокова напоминали остроумные импровизации, однако не являлись таковыми… К моменту первого выхода на преподавательскую кафедру у него было написано 2000 страниц текстов лекций…» Срв. его «юморески» и «бурлески» на бумажках с многоэтажной игрой слов (якобы живые беседы с журналистами, сколоченные и записанные до разговора). Занудство, педантичность, Langweiligkeit.
Неспособность ВН к мгновенной реакции на собеседника, нежелание видеть того «вмешивающимся» в чужую речь и участвующим в ней, исключительно в роли покорного слушателя, «куклы». Отсюда воображаемые набоковские «собеседники»: он сам, удвоенный в литературных персонажах (Кончеев и др.).
→ Тимон Афинский
Инварианты
Две важные для Набокова темы: 1) утраченный рай детства и ностальгия по нему (то и другое характерно для русской эмиграции в целом), 2) связанная с п. 1 драма/шизофрения: то, что было когда-то, и совсем другое, что есть сейчас; «ножницы» между памятью и окружающей реальностью; ретрофутуризм; рассказать о счастливом детстве — и тем самым его повторить, а если рассказать изумительным образом, изжить, заменить, исцелить себя. Однако ВН вряд ли хочет исцеления (о чем тогда придется писать?) и цепко держится за свои idées fixes.
Неполный список набоковских инвариантов-лейтмотивов (слов, понятий, слогов, букв):
я, игра, бабочка, ребенок, король/царь, голубой/синий, солнце/свет, радуга, калейдоскоп, оранжевый, апельсин, цирк, Арлекин, шахматы, глаз/зрение, лето, книга, музей, витраж, стекло, микроскоп, драгоценные камни, цветные стекла, гейская пара, казнь, всадник без головы, конь/knight, дуэль, ло, ма, ра…
Инварианты ВН переходят из романа в роман, как будто он пишет ОДИН бесконечный роман, мегароман и издает его по частям, «фельетонами»-книгами.
Характерное для серийных убийц ритуальное «застревание». ВН — серийный литератор, нарциссически застрявший на себе и своем детстве, прилипший к себе, никак не отлипнуть.
Выбор Набоковым слов, которые касаются лично его (нетки, нимфетка, крестословица), нередко становятся его своеобразной подписью или камео (Хичкок, исполняющий небольшой эпизод в собственном фильме; его появление в кино или на фото в качестве второстепенного персонажа). Две разновидности камео: 1) подпись, 2) образ — как печать, подтверждающая подлинность происходящего. ВН был озабочен вопросом достоверности/правдоподобия сообщения («Пушкин, или Правда и правдоподобие» и др.), не потому ли, что сам склонялся к обману?
Ирис
Любимые цвета и цветы Набокова — из холодной части спектра: ирис, сирень, фиалка, очень популярные в России на рубеже веков (Врубель, Блок).
Корневище ириса (фиалковый корень) содержит ирон — душистое вещество с запахом фиалки.
Ирисовая диафрагма в фотообъективе.
Ирит — глазная болезнь, воспаление радужной оболочки, светобоязнь, ухудшение зрения.
У набоковского псевдонима Сирин и имени Ирина (Гваданини) общее буквенное тело; Нина из «Весны/Смерти в Фиальте» неотделима от покинутой/«убитой» Гваданини.
Себастьян Найт посещает Рокбрюн (вероятно, Рокбрюн-сюр-Аржан, между Ниццей и Тулоном), где 13 лет тому назад умерла его мать Вирджиния (раньше не удосужился навестить?), как оказалось, не тот Рокбрюн, правильный — Рокбрюн-Кап-Мартен, между Монако и Ментоной. Рокбрюн ≈ коричневая шахматная ладья (rook brun). Вирджиния Элиза Клемм (1822—1847), жена и кузина Э. По, названа именем своей двухлетней сестры, умершей за неделю до ее рождения. КЛЕММ—$5ЕЛЬК ≈ МЕРЦ («Дар»).
Пансион, где умерла мать Найта: «Фиалки» («Les Violettes»), правильнее было бы «Лаванда»: без нежно-сиреневых полей лаванды юг Франции, особенно Прованс и долину Роны, представить себе невозможно, лаванда как бы проглядывает у ВН сквозь фиалку.
Годунов-ст. «идет шагом по весенней, сплошь голубой от ирисов, равнине».
Первую из жен Вадима зовут Ирис.
Если Набоков — внук Александра II (допустим), то он — троюродный брат Ирины Юсуповой, жены кн. Феликса Юсупова-мл. Отец Ирины вел. кн. Александр Михайлович («Сандро`»), как бы троюродный дядя ВН, похоронен в Рокбрюн-Кап-Мартене, где одно время мечтал поселиться Набоков и на кладбище которого он похоронил мать Себастьяна Найта.
→ бастард; → вереск, эрика, лаванда; → Гваданини; → фиалка
Искусство ради искусства
Бессюжетная (чистая) литература — скучная, особенно с непривычки. Красивые узоры, ритмы, приемы — ничего плохого, вот только энергии и жизни мало. Согласно Набокову, во многом следовавшему Уайльду, все вне художественного стиля — чужеродные примеси (у Поля Верлена: «Все прочее — литература»). В окрестностях — Кандинский, Малевич, Гнедов, Крученых, Ильязд, дада, которых ВН побаивался.
Далеко не все узоры на крыле бабочки видны человеческим глазом. Так и в творчестве ВН: не все его узоры видны «невооруженным» взглядом… да и ультрафиолетовых лучей не всегда хватает…
Повтор/симметрия — основа узора. Разновидности симметрии: зеркальная, бордюрная, круговая. Узор помогает выпасть во вневременной мир; из узора, как из замкнутого лабиринта, нет выхода: узор (любой узор!) некоторым образом напоминает КОЛЬЦО.
Страстная привязанность рационалиста ВН к симметрии (бабочки, шахматная доска, теннисный корт, футбольное поле, Арлекиновы ромбы). В скобках: хорошо, если бы и слово «симметрия» было симметричным, допустим SYMMYS!
Стереоскоп в 1844 году изобрел Людвиг Мозер; калейдоскоп в 1849-м — Дэвид Брюстер. Небывалая мода в Европе на стереоскопы: в 1856 году их продали 1 миллион штук (!), калейдоскоп не отставал. К началу ХХ века интерес к обоим изобретениям заметно упал, из взрослых развлечений они — обычная история — превратились в детские игрушки. Защита от мира стеклом: окно, витрина, калейдоскоп, микроскоп, об этом в стихах Кушнера.
Набоковский калейдоскоп: небольшое количество (с десяток-полтора) «исходных элементов», словесных стекляшек, симметричным узором отражающихся в зеркалах текста и создающих новые узоры посредством перемещения и временно`го соединения (стоп-кадры). Априорное/рациональное ограничение себя в темах и материале. Калейдоскоп вместо лестницы, дороги, стрелы; взгляд домоседа из окна.
Коллекция бабочек — калейдоскоп разноцветных симметричных фрагментов; сюда же «лоскутное одеяло» как литературный стиль. Калейдоскоп узоров позволяет созерцателю избежать «окончательного выбора»: один узор рассыпается и немедленно уступает место другому, ничуть не хуже. Наркотик псевдоразнообразия: новое, ритуал.
Набоков видит во времени не процесс, а ковер со складками (килим, пространственная конструкция); его память питается пространством — с ячейками хранения информации, — а не временем; она борется с неугомонным Сатурном-пожирателем, тщетно надеясь в своей борьбе преуспеть.
Важные литературные темы ВН и их возможная подоплека: стекло (verref≈ Вера), свет (lux, Люся или Света) и радуга (Iris ≈ Ирина). Возможен и обратный ход: Вера, Светлана, Ирина как отражение стекла, света, радуги.
→ белка; → стекло
Калека Онегин
В 1950 году ВН задумал «адекватный перевод „Евгения Онегина“» в помощь студентам, изучающим русский язык и литературу; по его мнению, существующие переводы были никуда не годными.
Набоковский автоперевод «Лолиты» — далеко не выдающийся: «язык высох»; «Евгений Онегин» — не лучше: читательское понимание пушкинского смысла (смысла использованных Пушкиным русских слов) при чтении перевода ВН, допустим, возникает, а где читательский восторг? За полгода до публикации набоковского перевода (1964) вышел стихотворный перевод Уолтера Арндта (1916—2011), который ВН немедленно разнес как недостоверный и разорвал дружеские отношения с Э. Уилсоном, выступившим в защиту Арндта.
ВН защищал свой перевод ЕО тем, что он «точен по смыслу», хотя «смысл» — лишь одна из сторон перевода, не единственная. Не попробовать ли переводить «точно по буквам», сохраняя равное количество букв оригинала и переложения?
ВН не желал видеть в переводе художественный/поэтический текст, только смысловой, какая-то школярская установка — впрочем, здесь ВН далеко не один и далеко не первый!
Можно сказать так: «Перевод ЕО точный, но неверный», и это не парадокс.
«Тусклый свет» Набоков писал по образцу комментариев к ЕО.
К слову сказать: знал ли Ю. Лотман, написавший учебную книгу комментариев к «Евгению Онегину» (1980), о существовании обильных комментариев Набокова, читал ли их, использовал ли в своей работе?
→ бледный огонь / тусклый свет; → буквальный перевод; → Гершенкрон
Калерия
Имя Калерия происходит от calescol воспламеняться; calorl жар, пыл; срв. «Cor ardens» Вяч. Иванова, у Набокова ardoure жар, пылкость, рвение, Ада. Константин Мережковский, взявший в 1905 году малолетнюю Калерию Коршунову на воспитание, возил ее за границу, обучал латыни и французскому, в Крыму девочка помогала ему собирать коллекцию лишайников. Один лишайник («коршуновий») Мережковский назвал в честь своей воспитанницы. (Не уверен, что у Набокова есть бабочка, названная им в честь жены или матери.) До 14 лет Мережковский сохранял девственность Калерии, разве что воспитывал ее либертенкой, настаивая в духе киников и просвещенных эгоистов на условности моральных норм и на счастье как цели человека (об этом его утопия «Рай земной»).
Киники, здесь ВН следует за ними, объявляли общие понятия/эйдосы Платона вредной выдумкой, призывали отказаться от стыда, допускали инцест и людоедство. Секс Гумберта с полуживой куклой Набоков пытается выдать за страстную любовь к юной женщине. Даже если Гумберт хотел, как Мережковский, стать Пигмалионом и оживить куклу Лолиту, это ему не удалось, слишком был занят собой. Мережковский преуспел здесь куда больше, он всерьез занимался воспитанием малолетки Калерии: для него это важный научный и философский эксперимент, для Набокова — всего-навсего детские ложесна, воспоминания о собственном детстве. Als ob великая любовь к Лолите (словно хеппи-энд в голливудской мелодраме, «Лолита» устроена по голливудским лекалам): необходимо обмануть цензуру и протащить на публичное обозрение секс с куклой. Лолита — дважды не человек: она кукла и куколка; ВН застрял на полпути от Данте к Мережковскому. Подробно о Мережковском у Золотоносова.
Калерия — король — Карл — Кэрролл: имена на общем скелете согласных КЛР.
→ Карл; → Константин Мережковский; → Платон; → Единственный и его Штирнер
«Камера обскура»
Рабочие названия для английского перевода «Камеры обскуры» (1936, Лондон, переводчик У. Рой): «Blind Man’s Buff», «Coloured Ghost», «The Magic Lantern», «The Clumsy Moth», «The Blind Moth», «Laughter in the Dark» (Набоков остановился на последнем).
ВН переработал этот перевод (1938, Нью-Йорк), переименовал Магду в Марго, Бруно Кречмара — в Альберта Альбинуса, Горна — в Акселя Рекса. Любовный треугольник: слепой, карикатурист и малолетка. ВН еще не был знаком тогда с Э. Уилсоном, но мог слышать о его знаменитой книге по истории европейского символизма «Замок Акселя» («Axel’s Castle», 1931), а то и читать ее.
→ нансеновский паспорт; → Уилсон
Капитанский сын
Набоков-ст. был коллежским асессором, что соответствует 8-му классу Табели о рангах, то есть армейскому чину майора, а после отмены в 1884 году звания майора — чину капитана. Иными словами, ВН был капитанским сыном, что позволило ему соотнести себя с капитанской дочкой Машей Мироновой: «Маша — это я». Как мужской литературный персонаж ВН — Иван/Ван, но, будь он женщиной, носил бы имя Мария или Мара; срв. цветок иван-да-марья.
До 1845 года чин коллежского асессора, к которому применялся титул «Ваше Высокоблагородие», давал потомственное дворянство, после 1845-го — только личное.
Коллежский асессор Ковалев для пущей важности именовал себя майором. Сам Гоголь, как и его отец, дослужился до коллежского асессора: Ковалев у него — отчасти автобиографический персонаж. Коллежские асессоры в русской литературе: Ковалев и Чичиков у Гоголя, Молчалин у Грибоедова, «подпольный человек» у Достоевского.
→ ма-ма-ма
Карл
Карл (Чарльз, Шарль, Шарло) — обычное имя для обозначения короля (или, как у Чаплина, шута, карлика), женский вариант имени: Шарлотта.
Карл-король, Karl-king ≈ kарлекин, король и шут в одной персоне, в одном имени: Karl est King. Карл XII Шведский, Чарли Чаплин, Карл Булла, Карлотта (Шарлотта), Феликс Круль у Т. Манна (колебания Манна, как и ВН, между иератическим и ироническим). Карл VI Французский Возлюбленный (Bien-Aimé), срв. Карл II Возлюбленный Зембланский (Чарльз Кинбот). Charlatan: шарлатан, врун.
Набоков жил недалеко от берлинского вокзала Шарлоттенбург (районы Тиргартен и Шарлоттенбург, прозванный Шарлоттенградом, были плотно заселены русскими эмигрантами).
Постоянное тяготение ВН к царскому/королевскому как к своему собственному: «Я царь или не царь?»; «В Испании есть король. Он отыскался. Этот король я…» (Гоголь).
→ карлик; → король; → Чаплин
Карлик
Зацикленность на малых размерах: мечта о детстве? комплекс неполноценности? игра в него?
КАРЛИК: КАР ЛИК (рассказ «Лик»); лилиПУТ (Путя).
КАРЛИК (lilliputiane лилипутский). ЛИЛИ; срв. ЛЕЛЯ, домашнее имя ЕИН. Песня Норберта Шульце на слова Ганса Ляйпа «Лили Марлен» (1938), «шлягер всех времен и народов», принесший авторам всемирную известность. Возможный прообраз Лили Марлен — племянница З. Фрейда Лили Фрейд, в которую Ляйп был влюблен и в 1915 году перед отправкой на фронт записал строки («Песня молодого солдата на посту») будущей песни. Опубликована в 1937 году под названием «Девушка под фонарем», позже, в исполнении Лале Андерсен и Марлен Дитрих, «Лили Марлен». Перенести!
Восковая фигура, подложенная мужем в постель жены (вместо себя? как бы себя? свой «отпечаток»?): речь о неудачной шутке отца Фреда Добсона, которая привела того к уродству. В другом рассказе мстительный муж сунул жене в постель скелет. Тема: покойник в супружеской постели: холодное тело (труп, фригидная любовница / любовник-импотент). Frog лягушка, крестовина; frig холодильник, to frig мастурбировать, срв. фрикции.
ВН написал по «Картофельному эльфу» киносценарий для Голливуда «Любовь карлика», кино не было снято.
Партнер Добсона — фокусник Шок = потрясение; шок-о-лад. Добавить про «Отчаяние» (шоколад). От кого у ВН цирк? Вероятно, от братьев Гонкур и Олеши.
Фред Добсон был на несколько сантиметров выше знаменитого швейцарского карлика Циммермана по прозванию Принц Бальтазар. Срв. «Портрет принца Бальтазара Карлоса с карликом» Веласкеса (1631), с 1901 года находится в бостонском Музее изящных искусств. Принц на портрете — двух-трехлетний ребенок: niños карлик; enanos ребенок, мальчик. Бальтазар Карлос (1629—1646) — наследник испанского престола, умер в юношеском возрасте. Историк искусства Хулиан Гальего (1919—2006) предположил, что портрет «Карлоса с карликом» написан в жанре «картина в картине»: карлик изображен на фоне парадного портрета Карлоса, что это оптическая игра; Веласкес обожал оптическую игру и путаницу мира реального и мира изображенного.
Нора хочет выкрикнуть мужу, «что он не человек, а резиновый призрак, что жить с ним дольше она не может, что…». ЗИНА, реЗИНА.
«Волшебник»: «Ему (маленькому Гулливеру) физически невозможно приступить к этому…» (противное «ширококостное» тело зрелой женщины), срв. «Великанша» Бодлера — у ВН возможный намек на скромное половое вооружение мужчины и/или импотенцию. Нора не хочет вспоминать о карлике: «карлик был неприятный червячок», срв. слова Машеньки о холодном червячке-Ганине!
→ Бальтюс; → картофельный эльф
Картофельный эльф
Возможна связь названия рассказа «Картофельный эльф» (1924) с венгерским князем Людвигом Альбрехтом фон Виндишгрецем, министром продовольствия в Австро-Венгрии, которого после его аферы с продажей картофельных очистков прозвали в народе «картофельным князем».
Декабрь 1925 года, Гаага — еще одна афера фон Виндишгреца, на этот раз с валютой. Связанный с ним венгерский фальшивомонетчик Артур Шульце в 1889—1901 годах работал в Санкт-Петербурге в Экспедиции заготовления государственных бумаг. Виндишгрец дружил с австрийским императором Карлом I, в ноябре 1918 года публично заявившего, что «отстраняется от управления государством», но от престола не отрекается.
В 1923—1925 годах «тысячефранковая афера» (подробнее!), дело Виндишгреца — 1925—1926. Срв. «Королек» ВН и «Фальшивомонетчики» А. Жида: 17-летний Бернар Профитанди, узнав, что он незаконнорожденный, уходит из дома; оба писателя откликнулись на слово.
Карточки
Карточное, круговое и слоистое сознание (Ницше, Розанов, фрагменты, Вавилон): вместо развития сюжета — отдельные, не связанные друг с другом, возвращающиеся и наползающие друг на друга впечатления и мысли.
Набоков: «Я не начинаю роман с самого начала». Отказ от линейного времени в пользу разорванного/дискретного и кругового.
→ Бугаев; → круг; → слойка/палимпсест
Карусель
В 1922 году в Берлине открылось русское кабаре «Карусель», при котором издавался буклет-программа «Карусель»; молодой Набоков написал для нее три небольших текста. В сентябре 1923 года ВН и Иван Лукаш (притом что Набоков не любил работать в соавторстве) сочиняют пантомиму «Агасфер» (сфера, круг, коловращение Вечного Жида).
Ожившую театральную жизнь Берлина 1920-х годов возглавляли кабаре, среди которых особо была знаменита «Синяя птица» Якова Южного, потомок московского кабаре «Летучая мышь», начавшегося в 1908 году с пародии на «Синюю птицу» Метерлинка. Кабаре: отказ от центральных мотивов, варьете, эксцентр (смещенный центр).
Кабаре «Ванька-встанька» возглавлял Н. Агнивцев.
→ круг; → Лукаш
Каталог
Каталогизация мира, энциклопедическая начитанность ВН — срв. Томас Манн, отчасти М. Булгаков, у последнего, как и у Газданова, имелись, впрочем, «реальные общие события» (война), ВН отказывается от них в пользу «личных событий», бежит от общества в одинокую (номинально семейную) жизнь.
Профессорский энциклопедизм: краткие очерки обо всем понемногу (охлаждение страсти); «серийные химеры» вместо пушкинского синтеза.
Каталогизация мира «по полочкам»; срв. структурализм: перечень всех русалок в литературе, всех знаменитых любовных пар и пр. — они как бы тождественны, один элемент может заменить любой другой из своего класса независимо от их художественной и идейной ценности.
К. Чуковский о Горьком: «Он верит в названия, в собственные имена, в заглавия, в реестр и каталог» — то же о Набокове и в меньшей степени о Борхесе.
→ шар и куб
Кентавры
Тяга ВН к словесным кентаврам (соединение двух-трех слов в одно с последующим при его чтении расчленением) и спунеризмам (перестановка слов в предложении, иногда с переменой слов). Лоуден = Лоуэлл Оден; Гершижевский = Гершенкрон Чижевский — не только желание подколоть («одним махом семерых убивахом») неприятных персонажей, но и характерное для ВН бегство от прямого нападения в царство художественной изобретательности. Сюда же словесный гольф.
В письмах к ВЕ: обли = obd если. Продолжить.
«Kilroy was here»
«Здесь был Вася» — обычная надпись на стене, но если про Васю известно лишь то, что это некий анонимный Некто, а то и Никто (Personnef), то Килрой — вполне реальное лицо: в 1940-е годы Джеймс Килрой работал на одной из американских военных верфей, проверял работу клепальщиков и оставлял свой автограф в самых неожиданных и укромных уголках. Общество экспроприировало его имя: формулу «Здесь был Килрой» воспроизводят где только не лень — от статуи Свободы до вершины Эвереста.
Своеобразно поступил с Килроем Набоков: он транслировал его в Боткина: по обоим именам пробегает мрачная тень цареубийства (Kilroy = kill roy; Botkin ↔ Kinbot = king bot/beat). Впрочем, в простоватом «Здесь был Вася/Ваня» тоже скрывается королевская фигура: Вася = Василий < базилевс, царь, Ваня напоминает о ВН. Тусклыми тенями проходят на заднем плане и царь-убийца Одиссей (Боткин — Никто), и Хью Персон из «Прозрачных вещей», и творец модернистского Улисса Джеймс Килрой-Джойс, и Ник. Т-о Анненский…
«Здесь был я, Персон» — мечта личности о самоутверждении и самосохранении, хотя бы в слове. Человек тщится оставить на стене надпись «Здесь был я». Но что это за выдуманная стена, если она не Божественная, если она не Стена жизни?
Кинжал
Dagger (кинжал; danger), daguerrotype (фото), dangerotype ≈ danger type, опасный тип. Луч солнечного света рисует на дагеротипе, словно спица или шило. Главное событие в жизни Кинбота/Боткина, убийство, содержится в его имени, суть архаического царя — в его смерти, в принесении царя в жертву (со временем ее превратили в подставную смерть шута; об этом у Евреинова и Бахтина). Bodkin — Body-king, телесный царь.
Луи Дагер (1787—1851), один из создателей фотографии (1838): «Дагеротип дает природе власть самой воспроизводить себя».
Кино
Кинематограф братьев Люмьер запатентован в 1895 году; cinemae, cinee, его звуковые соседи: Sinal, Chinae Китай, Sion, Соня (Зиланова), Зина (Мерц), Цинциннат. Реальное путешествие в Китай, намеченное Набоковым-мл. на 1918—1919 годы, перепоручено Годунову-Чердынцеву-ст., als ob самого ВН, искусственность и хрупкость набоковского Китая проглядывает среди прочего в онониме china = фарфор.
Один из создателей русского кинематографа купец Яков Щукин. В 1893 году он арендовал здание бывшего московского театра «Парадиз» и открыл там «Театр Я. В. Щукина», то есть познакомил Россию с кино в 1896 году, раньше, чем в США. Щукин привез в Россию из Германии труппу лилипутов и давал пользующиеся большим спросом киносеансы в саду «Эрмитаж», превратив тем самым «отшельничество» (hermite отшельник) в массовое развлечение.
Маяковский: «Для вас кино — зрелище. Для меня — почти мировоззрение. Кино — проводник движения, новатор литературы, разрушитель эстетики, бесстрашность, спортсмен, рассеиватель идей». Как и Набоков, Маяковской страстно любил кино и активно участвовал в его производстве: «Не для денег родившийся» (1918), по мотивам «Мартина Идена» Лондона, где он играл «самого себя», поэта-футуриста Ивана Нова. Маяковский (не в первый и не в последний раз) перебежал ВН дорогу: Ван, Нов —набоковские инициалы, его личные шифры, обидно!
Кино (фото в меньшей степени) — искусство как бы преодоления смерти посредством длительного хранения «двойников».
Кино: тени на стене/экране платоновской пещеры; зрители прикованы к креслам своей страстью к видимости и не в силах ни покинуть их, ни даже повернуть головы в сторону ослепительного выхода.
ВН, если судить по его неприязни к музыке и разговорам, был, как и Чаплин, любителем немого кино (1910—1920-е): беззвучное зрелище, laterna magica, camera obscura.
Стандартный голливудский фильм: секс, перестрелка, спорт, преследование на машине, гостиницы… «Лолита» как пародия на американское кино.
→ Маяковский; → Чаплин
Китч
Набоков на удивление охотно и безболезненно влился в поток массовой культуры, зато и получился — вместо столь желанной им (но, увы, с годами все более смыкающейся с политическим китчем) Нобелевской премии — лосьон «Лолита». Подробнее.
Книга
Где-то Набоков изъявляет восторг по поводу того, что жизнь и книга для него — одно и то же, но делает хорошую мину при плохой игре: по причине безденежья и отсутствия в эмиграции насыщенной телесной жизни приходится ограничивать себя книгами, выдавая их за главную, а то и единственную часть жизни, превращая чтение и писание в сердцевину занятий, «профессионализируя» писательство как способ заработка и первостепенную область интереса.
В фамилии Набоков (Na-book-off) некоторым образом присутствует книга: bok (швед.) = booke. Бог мой — bok мой!
Книга-повесть, книга-комментарий, книга-поэма, книга-нравоучение, книга-узор, книга-каламбур, книга-клоун, книга-царь (книга ↔ a king), книга-рыцарь (knight), книга-ночь (night), г-н Киган (Keagan)…
Я книгу предпочту природе,
Гравюру — тени вешних рощ,
И мне шумит в весенней оде
Весенний, настоящий дождь.
Не потому, что это в моде,
Я книгу предпочту природе.
Какая скука в караване
Тащиться по степи сухой.
Не лучше ль, лежа на диване,
Прочесть Жюль Верна том-другой.
А так — я знаю уж заране,
Какая скука в караване…
(Кузмин, 1914)
За вычетом каникулярной ловли бабочек и принятия солнечных ванн, Набоков природу не жаловал, отсиживался за книжной работой дома, в библиотеке или музее. Его знание природы (как то или иное дерево, цветок, бабочка называются) — это знание ученого-энциклопедиста вроде самоучки Чернышевского, до любви и знания природы здесь далеко. Объяснение: …
Превратить человека в книгу (книга = тюрьма, а то и гроб) — экое жестокое занятие!
Христианство ценит человека за душу, которая есть у каждого, не только у книжника, и если упоминает порой книгу, то не рукотворную, а Божественную — Книгу жизни, в которую всякий из нас вписан коротким словцом…
Набоков — запойный книгочей; подростком он проглатывал по 1—2 книги в день. Верность ВН своим подростковым (пошлым!) книжным привязанностям (Шерлок Холмс, «Всадник без головы» и пр.).
Код
Набоков «кодирует» одно слово другим, другое третьим. Способы кодировки: метафорическая (подобие) — смысловая, оптическая, звуковая, метрическая; метонимическая (смежность); трансформативная — преобразование, перестановки.
Пример: перестановка букв в псевдониме Сирин и перемена одной буквы: SIRIN ↔ RINIS ≈ FINIS, конец. У ВН есть стихотворение «Finis», написанное после расторжения помолвки со Светланой Зиверт 8 января 1923 года. Finis ≈ феникс.
Для расшифровки числовых головоломок ВН необходимо знать не всегда доступные, а то и умалчиваемые даты, адреса, телефоны, номера автомобилей…
Апостол Петр — властелин ключей и шифров; для ВН таким апостолом оказался его дядя Василий Иванович Рукавишников.
→ Рукавишниковы
Кокон
Монада-кокон и соответствующая ей игра в прятки. Есть и разница: монада склонна к мизантропии и мечтает скрыться навсегда, играющий в прятки ребенок хочет, чтобы его нашли, и страдает, если это долго не происходит (подробнее у Э. Берна).
Монада-кокон — место для творчества. Сначала прожорливая гусеница (юность), потом спящая куколка (кризис, вынашивание), наконец — прекрасная бабочка.
Одно из первых детских воспоминаний Набокова и один из первых его мифов — о шпионаже (Peeping Tom, соглядатай): маленький Лодя наблюдает из шкафа за слугами: 1) мальчик спрятался в малом замкнутом пространстве, в монадной капсуле-коконе (он один, в отличие от детей из повести К. Льюиса «Лев, колдунья и платяной шкаф», которые все вместе используют шкаф-кокон для перехода в другой мир, а не для наблюдения за этим; 2) слуги Володю не видят (шпион подобен призраку); 3) он их видит и воспринимает эту асимметрию как свой особый статус и дар — комплекс наблюдателя-невидимки (срв. Уэллс), «я как невидимый Бог».
КОКОН ↔ ОКНО: попытка синтеза замкнутого и открытого (для глаза), Гоголя и Пушкина.
Конан Дойль
Артур Конан Дойль (1859—1930) занимался вызыванием духов, задумал создать всемирную лигу Христианского спиритизма. Влияние Конан Дойля на Набокова: сыщик-аналитик Шерлок Холмс, общение с иными мирами.
Романы Набокова — детективы или загадки; их идеальный читатель — Холмс, реже глуповатый Уотсон, который не в силах разгадать набоковскую замысловатую загадку, не обязательно связанную с преступлением. ВН сочинял свои романы-загадки с оглядкой на Холмса: отгадает читатель или нет? Лучше, чтобы не отгадал, пусть помучится.
Король в изгнании
Набокову (комплекс титана) мало быть королем, хочется богом. Пушкинская сказка о золотой рыбке, неодолимое влияние Ницше, еще сильнее — Штирнера. Ровно об этом же марш коммунистов и анархистов «Интернационал».
Царь-изгнанник, принц-изгнанник, царский сын — отражение легенды о короле-изгнаннике, «бродячий сюжет». ВН позиционирует себя как бездомного кочевника: единственное его поползновение купить летний дом под Берлином не удалось из-за нехватки денег; когда же денег оказалось достаточно — он иметь собственный дом не захотел. Кочевой образ жизни ВН: взял посох беглеца — и пошел дальше. Икона бегства: «тропинка».
Из-за частых переездов Ахматовой — в Москву, Комарово, по разным квартирам в Ленинграде — близкие называли ее «королевой-бродягой».
Цареубийство относится к отцу, лишение трона и изгнание — обычно к сыну. «Королевство у моря», воспоминание о парадизе, его словесная реставрация (срв. дом Набоковых на Морской улице). Король-беглец есть самоубийца: он отказывается от себя-царя, от главного в себе.
Из Уайльда: «Каждый человек рождается королем, но большинство людей умирает в изгнании»; сборник рассказов Камю «Изгнание и царство» (1957).
В числе монархов-изгнанников норвежский король Олаф (995—1030), он же Олаф Святой — последний западный святой, почитаемый православными. После Февральской революции британское правительство собиралось предоставить убежище Николаю II и его семье, затем отказало.
→ Берлин; → второй человек; → «Тропинка»
Король и свита
«Короля играет свита»; если это так, то «король без свиты» («одинокий король») — не сыгранный король. Срв. пушкинская оговорка «Ты царь: живи один» (один живет не монарх, а монах!) вместо «Ты более не царь, живи один». Набоков мечтает о двух горошках на ложку: и одиночество хорошо, и от царства бы не отказался; он воспринял пушкинские слова как завет, жизненную программу и оправдание аутизма.
Набоковский король — одинокий лицедей: в любом времени и любом действии он у себя дома (Дидро «Парадокс об актере»). Изгнанник; историк; писатель; постмодернист. Вместе с тем сочиненное ВН царство — всего лишь als ob, видимое, игрушечное, невсамделишнее.
На концерты ВН не ходил (не любил музыку), в картинные галереи и музеи тоже (разве что в пустые) — как видно, опасался толпы на свету (в кинозале от толпы спасала темнота). Кажется, не любил ходить и в театр, хотя сам написал несколько пьес, не участвовал и в публичных шахматных соревнованиях, предпочитая составлять наедине шахматные задачи.
→ «Один, совсем один…»
Кризисы
Главные кризисы в жизни Набокова: 1917—1919 — революция, Крым, смерть кузена, бегство; 1922—1923 — смерть отца; 1936—1937 — попытка бегства из семьи.
Стихи 1925 года (сочинены сразу после свадьбы; осенью этого года за два месяца написан роман «Машенька» о бегстве героя от женщины): «Это я, Владимир Сирин, / В шляпе, в шелковом кашне. / Жизнь прекрасна, мир обширен, / Отчего ж так грустно мне?»
После рождения сына в 1934 году ВН, поразмыслив, решил отбыть один и надолго в Париж: в 1936 году он подготовил для этого плацдарм — любовницу Ирину Гваданини. Отъезду способствовали успех его чтений в Париже и туманная возможность зарабатывать на жизнь литературой, подобно Ходасевичу, Бунину и Алданову.
Когда ВН познакомился с Ириной Гваданини, ему было 37 лет, как Пушкину в год смерти. Говорят, Ирина была похожа на Веру, это облегчало адюльтер: «Изменять, как бы не изменяя». Очередные «сиамские близнецы»; Нарцисс — дубль в пространстве, Феникс — дубль во времени.
В июле 1937 года Набоков признался жене (о чем она и без него из анонимного письма знала; анонимные письма — пушкинский след) в своей любовной связи с Гваданини. На пике измены у ВН на нервной почве возобновился псориаз. Желание покинуть надоевшую и мешавшую творчеству семью и вторить Пушкину (если не гибелью, то хотя бы жизненным кризисом в 37 лет) подгоняло ВН к действиям и заставило «уйти» к Гваданини. Убедившись в справедливости русской пословицы «Хрен редьки не слаще», ВН дал нищей «собачнице» Ирине отставку (ко всему прочему ВН не любил домашних питомцев, от которых «плохо пахнет») и вернулся в лоно нелюбимой семьи, а про свои письма к любовнице сказал, отменяя искренность любовного чувства: «Много писательского преувеличения!»
То ли ради экономии поэтических усилий, то ли из-за неспособности различить двух женщин Набоков в своих любовных письмах Ирине копировал ровно те же слова, которые писал Вере.
→ Гваданини
Крым
В Крыму в 1918 году Набоков впервые сочиняет шахматные задачи, штудирует стиховедческие статьи Белого, сочиняет стихи и читает их сестре Елене. К литературному творчеству ВН двинулся через комбинаторику: он конструирует стихи по образцу неординарных метрических схем. Набоков о стиховедении Белого: «Лучший труд в мире». ВН попал под очарование СТИХОВОЙ ГЕОМЕТРИИ, использует ее как инструкцию. Открытие/вскрытие литературных «приемов» («Так вот как все устроено!» — вот как устроен механизм, шарманка, кукла, фокус; срв. ОПОЯЗ) становится для ВН главным творческим принципом. Весь 1918 год ВН писал стихи под сильнейшим впечатлением от стиховедческих открытий Белого, умствовал вслед за ним, формальничал. Импринтинг сальерианского подхода к поэзии: от схемы к реализации (хотя Набоков не однажды клялся в верности конкретике, единичности!).
«Проверил я алгеброй гармонию». Незамысловатость, в которой преобладает «прямая линия», необходимо усложнить под схему. Талант и тяга ВН — не только в этом случае — к схематичности, комбинаторике, симметрии, словесным играм. Его шахматные задачи неприметно перетекают в причудливое романописание.
ВН нещадно ругал «бездарных советских (шахматных) композиторов» — таких ли уж бездарных? В 1918 году: «Стихи и схемы», в 1979: «Стихи и задачи» (вариант перевода: «Звуки и знаки», но по-английски лучше: «Poems and Problems», одно слово матрешкой в другом), возможно такое приближение: «Shapes and Shades», «Фигуры и тени» (p @ d) и даже такое, пусть не совсем точное: «Знатоки и знаки».
Неполный список крымских дворцов и их владельцев: Ай-Тодор (с 1869) — вел. кн. Михаил Николаевич, затем вел. кн. Александр Михайлович; Дюльбер (с 1895) — вел. кн. Петр Николаевич; Чаир (с 1902) — вел. кн. Николай Николаевич-мл.; Харакс (с 1900) — вел. кн. Георгий Михайлович; Барбо (с 1908?) — чета Крамаржей; Кореиз (с 1867) — кн. Ф. Юсупов-ст.; Сосновая роща (с 1912) — вел. кн. Александр Михайлович, затем его дочь Ирина и кн. Ф. Юсупов-мл.
→ Кэрролл; → Сумароков-Эльстон; → шахматные задачи; → Юсупов
Кукла
Куклы, цветы, бабочки, игрушки, мяч — шибболеты детского восприятия мира, сознания и письма.
Из куколок-букв вылетают бабочки-слова; подчинение букв и слов охотнику за бабочками и кукловоду-писателю.
Pupa, puppet (кукла, куколка у насекомых, кукла-марионетка). К. Тальявини (C. Tagliavini, 1949) установил, что в самых разных языках (романских, китайском и др.) зрачок (pupil) получил свое метафорическое название по аналогии с маленькой девочкой или мальчиком — отражающейся в глазу фигуркой. Срв. «мальчики кровавые в глазах» (указание на нечистую совесть) в «Борисе Годунове».
Блок в докладе «О современном состоянии русского символизма» (1910) о «Незнакомке»: «…красавица кукла, синий призрак, земное чудо» — все слова из лексикона знаменательных слов Набокова. У Блока люди часто — тени, у Набокова тени сгущаются в кукол.
Магические куклы, оберегавшие ребенка от злых духов, были очень могущественны; чтобы ослабить их воздействие на человека, им не рисовали лицо. ВН не дает имя жене Лужина, возможно, желая тем самым ослабить ее влияние на мужа (и читателя).
Цинциннат изготавливал для школьниц мягких кукол (Пушкина, Гоголя, Толстого); Набоков преподавал литературу (по облегченной/кукольной программе) в женском колледже.
Детская страсть изобретателя Томаса Эдисона к игрушкам; придуманная им механическая говорящая кукла с цыганским именем Гадали (hADAly, hadas волшебница) (1890) пугала детей своим хриплым фонографическим голосом, ее производство пришлось прекратить. Изобретатель кукол Эдисон — персонаж романа Вилье де Лиль-Адана «Ева будущего» (1886); сюда же немецкий сюрреалист Ханс Беллмер (1902—1975), цикл фотографий «Кукла» (1934—1936), деформированные и расчлененные, но по-своему эротические тела.
Швейцарский часовщик Пьер Жаке-Дро (Jaquet-Droz, 1721—1790) и его уникальные куклы-автоматоны 1772—1773 годов: «Рисовальщик», «Музыкантша» и состоящий из 6000 (!) деталей «Писарь». Жаке-Дро с помощниками отослал более 600 автоматонов, музыкальных табакерок, механических певчих птиц и часов в императорский Запретный город в Пекине; срв. сказка Андерсена «Соловей» (1843). Как только у Набокова появилась возможность для возвращения из Америки в Европу, его потянуло в Швейцарию, к часовщикам и кукольщикам.
И. Эренбург: «Я увидел впервые фокстрот (Париж, 1921 год. — Б. О.); парочки тряслись как заводные куклы».
Любовница = кукла. Сон Круга: «…он украдкой ублажался Мариэттой, покамест она сидела, слегка содрогаясь, у него на коленях… во время репетиции пьесы, в которой она играла роль его дочери».
→ синева
Кэрролл
Льюис Кэрролл (собств. Чарльз Лютвидж Доджсон, 1832—1898) — профессор математики Оксфордского университета, писатель, фотограф. Был левшой, заикался, семьи не завел. В 1867 году посетил Россию, единственная его поездка за границу. Добавить.
Кэрролл: «Символическая логика позволяет мне избавиться от грешных мыслей».
Между 1856 и 1880 годами Льюис Кэрролл (начал заниматься фотографией в 24 года, бросил ее ровно через 24 года) снял около 3000 фотографий, сохранилось около 1200, на половине из которых девочки. Подробности в книге Гельмута Гернсхайма «Lewis Carroll, Photographer» (L., 1949).
Кэрролл выпрашивал у своих юных корреспонденток их фотопортреты, желательно в купальном костюмчике или в ночной сорочке, и составил таким образом недурную коллекцию; Набоков ограничился коллекцией бабочек — девочки его не увлекали.
Оммаж Кэрроллу — уважение Набокова к нему и восторженное ученическое подражание, вплоть до «Лолиты» и «Ады».
Комнаты Кэрролла «были настоящим детским раем, наполненным куклами, заводными медведями, марионетками, кривыми зеркалами, фантастическими нарядами и Бог знает чем еще».
Поначалу ВН был сконфужен привязанностью своего любимца Кэрролла к малолеткам, но постепенно смирился с ней, стал защищать отклонения в сексуальных привычках как непременную особенность гения и даже сочинять их себе, хотя бы литературные. Из интервью 1966 года: «Я всегда называю его — Льюис Кэрролл Кэрролл, потому что он был первым Гумбертом Гумбертом». Г.Г. и его двойник К.К. (Куильти). Ну а насчет «первый», кто ж их считал?
Тем не менее ВН позиционирует себя, особенно после женитьбы и переезда в США, как мирного литературно-научного чиновника, по 12—14 часов в день занятого микроскопическим изучением бабочек и кропотливыми научными и литературными записями.
Лжец
Писатель Набоков — обманщик, плут; ему не терпится обмануть читателя (включая загадки и камуфляж) и помучить его обманом. Нет искренности, она обесценивается (декаданс). Правда и правдоподобие — преимущество отдается правдоподобию (!). То же у Гоголя: вместо одного «реального» мира множество возможных («творческих») миров. Срв. обратный ход у Киркегора. Писать правду о себе ВН тем более не хочет: он предпочитает ей правдоподобное и приукрашенное. Декаданс — путь ПРАВДОПОДОБНОГО, а не правдивого (Гоголь, Уайльд, Евреинов).
Горн, как и Остап Бендер, — плут, жулик, циник, Бендер как-то безопасней, симпатичней, артистичней.
ВН играл на снижение («медведь» на бирже), заимствовал у всех («имею право»), в том числе у юмористов/ироников (Саша Черный, Аверченко, Тэффи, Ильф — Петров). Продолжить.
Набоков: «Америка — это единственная страна в мире, где стоит жить». Как только возникла возможность бежать из «единственной страны» — немедленно бежал. Еще примеры.
→ врун
Лилит
Имя Лилит возводят к еврейскому layil, «ночь», но это имя древнее еврейского: на шумерском языке ki-sikil-lil-la значит «девочка-призрак», на аккадском ardat liili — «девочка ночи». Лилит — ночной демон бесплотной страсти, сотканный из лунного света, суккуб?
Лилит напоминает о ночи, как напоминает о ней рыцарь knight, разве что в рыцаре и шахматном коне связь с черным цветом очевиднее: не все читатели знают еврейский, не все с первого взгляда усматривают в Лилит тьму, причем не черную, а цветную.
В слове Лилит бросается в глаза лиловое, сиреневое (lilasf сирень), индиго. Состав согласных у Лилит — тот же, что у Лолиты, чье имя ВН, вероятно, заимствовал у демоницы. Little Lolita: ЛТЛ/ЛЛТ. К любимому ЛИЛОвому цвету легко пристегивается не только Лилит, но и ЛОЛИта.
Это моя дочь — поэт вправе сказать так о поэме, своем детище, и о поэзии/литературе в целом. Он словесным образом переносит определение «моя» с героини на название книги.
Лилит — неотступная память Адама об утраченной первой любви; Ева — слабая ей замена. То же Лолита для Гумберта: лишь памятка/сувенир об утраченной детской любви и ее предмете. Малолетка — воспоминание Гумберта и ВН о собственном детстве, о первых любовных увлечениях. Стихотворение «Лилит» (1928), впрочем, не столько о девочке-демонице, сколько о посвященной ей мастурбации.
Дельвиг «Фани»: «Я дев меняю как вино. / Темира, Дафна и Лилета / Давно, как сон, забыты мной». Пушкин «К Батюшкову»: «И тихим шепотом любви / Лилету в свой шалаш зови».
Верность ВН первой детской любви (памяти о ней), которой нет рядом. Адам утратил свою первую женщину Лилит (любовь), другая женщина (Ева) — всего лишь суррогат. Мечта о прошлом, которое невозможно вернуть, разве что «взогнать» искусством и сделать бессмертной — ее или себя?
Декаденты и модернисты, начиная с Э. По (Ленор, леди Лигейя, Аннабель Ли), любили женские имена на Л: Лиола у Пиранделло, не счесть у Северянина и мн. др. Буква М раздваивала женское имя на «нежное/материнское» и «смертельное/опасное», на любовь и смерть, сообщала об умершей возлюбленной (Морелла и др.).
Lilte напев, ритм (lyrics); еще: lilye (королевская) лилия, знак королевской ВЛАСТИ, не только имя мифической женщины; lilace сирень; lione лев.
→ Адам; → второй человек; → Константин Мережковский; → синева
Лилия
Лилия ≈ Лилит.
Геральдическая золотая королевская лилия (желтый цвет — один из двух любимых цветов ВН, второй — голубой/лиловый). Бурбонские лилии.
Солнце (sol/solo) в ясном (serene) небе, «Золото в лазури» Белого, апельсины и голубянки, жовто-блакитный шведский флаг, пожизненная мечта ВН о шведском Нобеле…
→ голубая кровь; → нимфа
Литера и литература
Literature/литература, litera/буква.
Набоков: литература — феномен языка, а не идей. Или-или? Разве нельзя: и-и? Язык способен передавать сообщения (конкретные и общие; раньше их называли идеями), а не только свою собственное устройство и красоту.
ВН против превращения литературы в проповедь и даже в сообщение; смешно было бы ожидать чего-то другого от штирнерианца, который не приемлет — по большому счету — ни проповеди, ни людей. Спасайтесь каждый как у кого получится, общих рецептов нет.
Конкретное слово — МОЕ; вселенское (обобщенное, абстрактное) — чужое, мне оно не нужно. ВН: «Чем масштабней идея, тем меньше интереса я к ней проявляю».
Набоков: всемирная литература — большое зеркало, в котором отражается «мой лик», из этого зеркала я его вырезаю; литература первичнее реальности (Уайльд, Пейтер). От Шиллера: отрыв искусства от жизни (от взрослой реальности, вместо нее подростковый романтизм) — в сторону детской игры и выдумки (als ob, как бы понарошку, разыгрывание роли, богатый гардероб, есть во что переодеться).
ВН — противник «слишком реального» (ему необходим хотя бы малый сдвиг, чтобы реальное не совсем узнавалось). Романы ВН — вне газетного (злободневного) контекста, изъяты из него. Он хочет видеть в окружающем мире, а тем более в своих романах что-то свое, не массовый ширпотреб, не газетную моду, хотя нередко в нее вляпывается.
→ Уайльд
Литота
Набоков, как это принято у англичан, не любит назойливости других и сам старается ее избегать, особенно в текстах. Его свидетельства, показания, намеки не выпирают из страниц, порой и вовсе не бросаются в глаза, приходится отыскивать. ВН любит прятаться и прятать; срв. детская игра в прятки. Возможно, дело не столько в «неназойливости», сколько в желании ВН «разыграть идеальное убийство» без улик, задать нерешаемую задачу — и восторжествовать над неучем и простаком.
Английская выучка, английская самооценка — скорее литота (скромность, скрытность), чем гипербола (преувеличение). Мимикрия = разновидность литоты. Тем не менее Набоков, как и Маяковский, любит карикатуры: гиперболы даются ему, несмотря на английское воспитание, легче, чем литоты. Литота ↔ Лолита.
ВН, его карикатура на ЛИТОТУ, которая, в отличие от образцовых англичан, плохо ему давалась, он всего лишь изображал литоту: если я ничего не говорю о России, значит, я ее очень-очень люблю, но молчу, чтобы скрыть свои чистые чувства от толпы.
Лихберг, автор «Лолиты»
В «Литературной газете» от 7 апреля 2004 года статья М. Маара о немецком журналисте Хайнце фон Лихберге (собств. фон Эшвеге, 1890—1951, жил в Берлине), авторе рассказа «Лолита», который вошел в сборник «Про`клятая Джоконда» (Дармштадт, 1916). Лихбергская Лолита — такая же малолетка, как и набоковская. Среди персонажей рассказа близнецы Антон и Алоис Вальцеры, хозяева винного погребка на юге Германии.
Возможно, ВН читал рассказ Лихберга или знал о нем, но скрывал: неловко как-то заимствовать у пошлого немца.
В августе 1929 года репортер Лихберг оказался пассажиром дирижабля «Граф Цеппелин» («самого известного летательного аппарата в мире») во время его первого кругосветного путешествия Лейкхерст—Фридрихсхафен—Токио—Лос-Анджелес—Лейкхерст. Среди спутников Лихберга — полярный исследователь и фотограф австралиец Хьюберт Уилкинс (Hubert ≈ Herbert).
Сюда же роман Герберта Уэллса «Кстати о Долорес» (1934), герой которого убивает свою жену Долорес и мимолетно влюбляется в собственную дочь от первого брака.
→ Герберт Уэллс; → «Граф Цеппелин» и «Наутилус»; → Константин Мережковский
Лоскуты
Набоковское творчество = плетение кружев (tate) или лоскутное шитье (quilte, таковы же, в сущности, скрэббл, кроссворд и энциклопедия). Patchworke — переделка старья: жаль выбрасывать лоскуты, лучше снова пустить их в дело. Quilt — шитье из чужих обрезков; срв. постмодернизм как монтаж заимствованных фрагментов, сплошное цитирование текстов и стилей; Quilty — один из главных персонажей «Лолиты». Quilt (разг.) — компилировать, quill — птичье перо (поэтическое), quill pen — гусиное перо, «писатель».
Бабочка — бархатный, шелковый, ситцевый лоскуток. Стая бабочек на песчаном склоне: лоскутное одеяло, одежда Арлекина, пестрый мир… каждый эпизод, словно заносчивый актер, тянет одеяло на себя; вместо ансамбля — схватка актеров и эпизодов; результат: рассыпание, разлетание.
Лужин
Набоков: «Мой Лужин — чистейший плод воображения». В каком смысле? Чистая выдумка? Вряд ли, вероятно, ВН имеет в виду другое: Лужин — не списан ни с Алехина, ни с Тартаковера, ни с кого-то другого; это я сам, единственный Владимир Набоков, мой личный опыт, моя биография, мое воображение: «Лужин — это я». Вместо Лужина ВН может упомянуть почти любого своего (не обязательно главного) героя, ВН охотно примеряет одежды и маски из гардероба литературы и фольклора: «Горн (Смуров, Чернышевский, Гумберт, Лолита, Падук, глаз, аз, Фред Добсон, Синяя Борода, Ван, Ада, Чипи, Гадкий утенок, лебедь-Сван, Золушка, серая белка, геральдический лев) — это все я» (как у его учителя Флобера: «Эмма — это я»), и если даже не «я», то «мой», «моя»: «Я — единственный, мои герои — моя собственность, мои куклы, мои тени». И положительные (Лужин, Федор, Пнин), и отрицательные (Смуров, Горн, Чернышевский) герои ВН — это все он, он один, никто иной.
«Защита Лужина» (1930) — автобиографическая книга о себе, своей женитьбе, невыносимости семейной жизни и то и дело подступающем желании смерти. Шахматы заменяют Лужину, как литература Набокову, весь мир. Аутизм Лужина (и ВН), его полная слепота к окружающему миру и людям, полное безразличие к жене.
Холщовый кушак с металлической пряжкой в виде буквы S (сиринская монограмма) — ВН постоянно метит литературную территорию своими «знаками» и «сигнатурками».
Безымянная жена Лужина: лишить человека имени — словно отсечь ему голову.
Набоков перепоручает Лужину свое несчастье: капкан, в котором он оказался после женитьбы. «Семейное (общее) счастье» Лужину/Набокову не нужно и глубоко ему как шахматному, литературному и психологическому типу противопоказано, доводит до самоубийства/бегства. Жена Лужина — оммаж Вере и одновременно разочарование в ней, агент «нормальной» жизни, которая Лужину/Набокову абсолютно ни к чему. Известная романтическая коллизия, «обыкновенная история».
Лужин — от illusione [ɪlu: ʒǝn] иллюзия, фокус, волшебство; Il-lux-Sion ≈ свет (с) Сиона; ВН снова и снова — в разных изводах — повторяет слово illusion. Illusionist, фокусник; срв. illustration. Дореволюционные кинотеатры «Иллюзион», «Люкс», «Солей» (Soleilf солнце, Пассаж, Невский пр., 48)… Сюда же: Лужин → delugef потоп.
Луга Оредеж → Лугин Оредежин (по образцу Онегина и Ленского) = Лужин. Лужин ≈ loser [lu: zer].
Екатерина Данзас (1876—1949), сестра Набокова-ст.; срв. рыжеволосая тетя Лужина, научившая его шахматной игре. Возможно, у ВДН и Екатерины был любовный роман.
ВН равнодушен и бессердечен, но, когда в этом была особая необходимость, он мог — в духе постановочных фотосъемок — талантливо изображать рассеянного добряка Лужина/Пнина.
Отдал как-то почитать «Защиту Лужина» Ольге П. (брошюра 1989 года с упавшим черным королем на песочно-коричневых клетках обложки, с моими многочисленными заметками на полях — а ведь я редко позволяю себе чиркать книги!), она бесследно ее потеряла. На восстановление этих заметок у меня ни сил, ни желания не было, почему и отказался писать предисловие к латышскому переводу книги, о котором дружески просил Вадим Руднев, проведавший у кого-то о моих лужинских штудиях.
«Это ложь, что в театре нет лож» (упражнение на различие Ь и Ъ в дореволюционном написании), в фамилии Лужин (Ложин) — тот же «корень» ЛЖ, плюс безымянная лже-жена). Точнее и загадочнее было бы: «Это ложь, что у масонов нет лож»; сквозь театр просвечивают загадочные масоны. Срв. ложа и эшафот (символическая смерть и евреиновская театрализация жизни).
→ дефенестрация; → Евреинов; → Маша Алферова; → Берлин—Прага
Малые миры
Синекдоха — часть вместо целого, pars pro toto, к чему Набоков, номиналист, яростный противник обобщений, естественным образом склоняется. Он фокусирует свой взгляд на одной части (обычно крохотной) и за деревьями не замечает ле´са; описывая одежды и маски, «души`-то он и не приметил»…
ВН ненавидел обобщения, был противником «литературы больших идей» — в пользу «малого» (Кузмин и Пастернак давно его в этом «обогнали»). Как ВН умудрялся совмещать войну с большими идеями со своими занятиями наукой, с увлечением отца политикой, с морализаторством любимого Льва Толстого? Сокращение масштаба дворянства: вместо охоты (по ниспадающей) на медведя, волка, лису, зайца, утку — преследование крохотного мотылька.
Не просто «часть вместо целого», а «крошечная часть вместо целого», кроха, крохотулечка (бабочка, нимфетка).
Манн
«Сейчас, когда я взялся за перо, чтобы на досуге и в полном уединении (я, кстати сказать, еще здоров, хотя и чувствую себя усталым, очень усталым, так что писать придется понемногу, с передышками), итак, когда я собрался четким, красивым почерком, который мне дан от Бога, поверить долготерпеливой бумаге свою исповедь, меня вдруг взяло сомнение — достаточно ли я просвещенный и образованный человек, чтобы справиться с этой задачей» (Т. Манн. «Признания авантюриста Феликса Круля». 1954).
«Отъявленный фантазер, я постоянно веселил своих домашних всевозможными выдумками и затеями. Мне помнится, правда, может быть, по рассказам взрослых, что совсем еще малышом, в платьице, я любил воображать себя кайзером и часами с необыкновенным упорством играл в эту игру» (Т. Манн).
Манн (времен работы надо «Доктором Фаустусом»): «Я, если говорить о стиле, признаю, собственно, только пародию. В этом я близок Джойсу».
Набоков с особой силой обрушивается на тех, на кого он похож и у кого особенно много заимствует (Достоевский, Фрейд, Т. Манн). У ВН, как и у Манна, соединение педантизма и иронии.
Как и Т. Манн, ВН «разминирует» мифы, используя для этого иронию/пародию и инженерию (отвлекая внимание читателя с мифа на его изображение, на технику изображения; срв. Флобер: работа занимает все внимание писателя).
Мартын
Мартын — имя главного героя «Подвига», в котором проглядывают ма, март (месяц гибели Набокова-ст.), чайка мартын, мартышка, art.
Набоков позиционирует себя как изГНАНнИка (↔ Ганин): в Крыму и окрестностях собралась целая компания изгнанников: св. Мартин Исповедник, св. Климент, Овидий, Пушкин, Набоков…
Шведский капитан Антон Мартин, плавал в XVII веке к Шпицбергену, его отчетами воспользовался Александр Поуп, когда сочинял свою Ultima Thule.
Отец Мартына из «Подвига» врачевал кожные болезни, срв. псориаз у ВН. Сюда же набоковский учитель Василий Мартынович Жерносеков.
Фольклорный Мартынка (сказка «Волшебное кольцо») — что-то вроде Петрушки или Ивана-дурака. Еще: martyrl свидетель (у христиан — мученик; отсюда мартиролог — не только список жертв, но и свидетельства).
Марфино (или бабье) лето, лето св. Мартина у католиков — несколько ясных теплых дней в конце сентября.
Мартын Эдельвейс — открыватель/изобретатель Новой Земли (Зоорландии) — если не в северных морях, так на бумажном листе.
Сочиненная ВН деревня Молиньяк (?) на юге Франции, в которой батрачил Мартын и где он встретил своего «тезку» Мартэна Рока (≈ Мартин Турский), — вероятно, сборка/коллаж, собранная из имения Соломона Крыма Солье-Пон (где летом в 1923 году гостил ВН) и поселка Сен-Мартен-Везюби (сын Мартын, возлюби!), в 40 километрах от Ниццы. Тип литературного письма: экфрасис (словесное описание зрительного стоп-кадра, в том числе природного, как бы пересказ фотографии). Моль (разновидность ночных бабочек, срв. англ. MOTH — все ночные бабочки). Молиньяк ↔ моя линька — о радикальной умственной перемене в 1923 году? Мартын — исчезнувший, как Рембо, поэт. «Бежать в Африку»: миф Киплинга/Гумилева, у них для вдохновения, у Рембо для сокрытия, исчезновения.
Св. Мартин Турский (316—319, Мартин Милостивый, покровитель беженцев) — некогда один из самых почитаемых святых, особенно во Франции. См. статью Георгия Федотова «Св. Мартин Турский — подвижник аскезы» в журнале «Православная мысль» (1928. № 1).
Г. Федотов: «Ни один святой не пользовался такой посмертной славой на христианском Западе, как Мартин Турский. <…> О почитании его свидетельствуют тысячи храмов и поселений, носящих его имя. Для средневековой Франции (и для Германии) он был святым национальным», «Школа св. Мартина резко отличается <…> героическою суровостью аскезы, ставящей выше всего идеал уединенного подвига. <…> Он занимает место рядом с апостолами и превосходит всех святых. Никто, кроме Мартина, не воскрешал мертвых».
Недалеко от Ялты расположены природный заповедник «Мыс Мартьян» и Никитский ботанический сад.
→ Василий; → Доде из Лангедока; → Инкерман; → ма-ма-ма; → Соломон Крым
Маяковский
Набокову недостает решительности, размаха, масштаба Маяковского; впрочем, он размаха и не хочет, относит его к ведомству противных ему «больших идей», он — камерный человек, дитя, охотник за бабочками, микроскопист.
После смерти Маяковского Ходасевич написал о нем оскорбительную статью «Декольтированная лошадь», не захотел пропустить «новостной повод»; ВН от него не отстал и обрушился в 1930 году на «молодого покойника» (можно было, кажется, подождать, пока покойник «сносит башмаки»); точно так же поступала с умершими поэтами-эмигрантами (Поплавским, Ладинским, Божиевым) советская пресса. Якобсон с негодованием отозвался об отзыве Набокова: «пасквили висельника», «могила не успела просесть».
Маяковский и футуризм с его вниманием к «материи слова»; см. «Пришедший сам» (1913), что-то вроде футуристического манифеста: «Слово — самоцель поэзии», «Слово против содержания», «У нашей поэзии нет предшественников» (вполне в духе ВН).
У Маяковского зачастую — безапелляционное хамство; у ВН нередко то же самое, но комичнее: не мгновенная речевая реакция, как у Маяковского, а многодневное, в духе Акакия Акакиевича, составление кляузных записок.
Набоков и Маяковский — два полюса: первый пренебрегает общим и утверждает автономность личного сознания, второй призывает растворить себя в великом служении общему.
Мизантроп
Кто-то из поклонников Набокова похвалил его: «Лучший из мужей и лучший из отцов» — очень сомнительная похвала. На жену и семью у ВН буквально не хватало времени, бо`льшую часть дня и ночи он занимался своим: читал, писал, составлял кроссворды и шахматные задачи, ловил бабочек… Если снисходил до ближних, то как до плоских объектов наблюдения, описания и использования. Ближние отвечали ему тем же: любили в ВН не «капризного мальчишку», а вундеркинда, производителя блистательных литературных текстов, то есть не человека, а его «дар».
Кто-то о ВН: «Утративший к старости здравый смысл и лишившийся благородства старик-нарцисс-мизантроп, который ненавидит всех и вся, но вдвойне тех, кто смеет с ним состязаться».
Альфред Честер: «[Набоков] высмеивает других, находя примечательное только в себе, но не в них. Он высмеивает людей потому, что не любит их, а вовсе не потому, что они или их действия смехотворны».
Кто-то: «В романах ВН непременно присутствует злорадство».
ВН с презрением пишет о людях и ненавидит читателей, про критиков не говорю.
Трагедия (или парадокс) тщеславного мизантропа: он ненавидит людей, и он же от них зависит: удерживая его труды в клешнях своей многомиллионной памяти, толпа ничтожных и ненавистных людишек обеспечивает гению земную славу и «бессмертие». Тот, кто не верит в инобытие души, более других озабочен своим земным бессмертием и активно «продвигает» его автобиографией и автобиографическими романами. Он верит в написанное им слово как в суррогат бессмертия. Если нет моих «следов» (или слов о моих следах), то и меня нет. М. Шишкин (цитирую по памяти): «Как напишу о тебе, так и будет, а не напишу ничего, так тебя и вовсе не будет!» «Все в руках писца» — психология историка и архивиста, второго человека, от себя же ради равновесия добавлю: «А голова писца в руках палача».
Рядом с ВН нет людей (в романах они появляются в недочеловеческом, манекенном виде — отголоски гурджиевского «люди-машины»), он быстро изгоняет живых со своего горизонта, превращает их в управляемых кукол. Зато безопасных (= мертвых) бабочек и вещи наделяет «душой» (красотой). ВН видит в людях «заведенных марионеток», вместо христианской жалости испытывает к ним презрение. Но и читатель вправе ответить ему тем же. «Главная причина печали: люди хотят, чтобы их любили больше, чем любят они» (Исаак Сирин).
Мизантроп и аутист ВН пересидел за микроскопом, из-за которого его объемное зрение сменилось на плоское, «немецкое». Ни микроскоп, ни телескоп не добавляют моновзгляду глубины, не позволяют смотрящему оценить расстояние и дотронуться до созерцаемого.
Даже в старости Набоков не устает от себя, напротив, с годами прикипает к себе все больше, все активнее наматывает кокон уединения и работы. О Чернышевском в «Даре» он пишет, словно о себе: «Ему мешали посетители. <…> …его терзали (игрой на скрипке. — Б. О.)». ВН: «Судьба (Чернышевского. — Б. О.) задела меня за живое гораздо сильнее, чем судьба Гоголя».
Бунин, Ходасевич, Набоков — мизантропы, но в разной степени и каждый по-своему.
У Набокова эмблема раздражения на окружающих людей — псориаз, у Ходасевича — фурункулез. ВН, несмотря на свою камуфляжную английскую флегматичность, — уязвленный любой мелочью, злопамятный и мстительный подросток. Подростковое сознание; недостаток благородства; тяга к китчу; штирнерианство; постоянное сравнивание себя и «толпы», естественно, в свою пользу; жажда отгородиться от ненавистных современников языком — хотя бы языком!..
Иконы мизантропа: Тимон Афинский, Тимофей Пнин. Мизогиния и мизогамия Набокова, отраженные в милом Тимофее, у которого всю жизнь не было ни друга, ни возлюбленной (скоропостижный «роман» юного Пнина с Мирой Белочкиной — наскоро сочиненная ВН притча в пользу жертв нацизма).
→ Владимир Поль; → «Kilroy was here»; → мизантроп; → отзывы (contra); → Пнин
Минимализация
Партикулизация, фактически минимализация деятельности (часть важнее целого, малое предпочтительнее большого): 1) ловля бабочек вместо охоты с ружьем (гон → охота с собакой → охота без собаки → преследование с рампеткой бабочки): минимальная «дичь» — бабочка (а под микроскопом — ее интимные части); als ob мальчик Набоков — охотник за малыми мира сего — бабочками и девочками, 2) написать книгу, вместо того чтобы отправляться в трудоемкую и опасную экспедицию в Китай, 3) избежать участия в Гражданской войне, 5) воображение вместо поступка.
Для многих ВН — партийная сила, флаг, шибболет, как бы он сейчас — всегда бежавший партийности и общих идей — к этому отнесся?
ВН минимализирует роман: сводит его к частной драме героя, как минимизирует охоту (бабочка вместо волка).
Съесть пудинг и оставить его целым: рассказать в романе о себе, скрыв при этом себя от любопытствующего нахала-соглядатая (камуфляж, маска, псевдоним вместо имени).
В. Жуковский о швейцарцах: умеют довольствоваться малым и только тем, что нужно тебе… не хотят любить всех, заботиться обо всех и делать счастливыми всех. Они строят свой маленький мир, в котором и пытаются достигнуть счастья.
Плотник работает с бревнами; столяр — с досками; миниатюрист — с бисером. Не забывать о масштабе!
Могилы
После падения в горах Энгадина (в этих местах жил когда-то Ницше) Набоков заболел. Осенью 1975 года он попадает в больницу Монтрё, затем Лозанны («Моншуази»), в сентябре 1976-го несколько недель проводит в клинике «Вальмон» в Глионе, в той самой, где лечился Андрей Белый и умирал Рильке.
В начале июня его снова отвозят в лозаннскую больницу, где 2 июля 1977 года он умирает. Выбор способов захоронения для русского эмигранта небогат: 1) в земле с крестом, 2) в земле без креста, 3) кремация с захоронением, 4) кремация без захоронения (в урне, развеять прах). 7 июля 1977 в Веве произошла кремация, на которой присутствовали немногие — сын, жена, сестра Елена, кузены Николай и Сергей, немецкий издатель Ровольт. На следующий день Вера и Дмитрий принесли урну на кладбище Шатлар в Кларане, которое ВН давно себе присмотрел.
С приходом старости страдающая от болезни Паркинсона ВЕ переехала в деревню над Монтрё (Глион? Ко?), где купила две смежные квартиры. Дмитрий там бывал (и квартиры унаследовал), но нечасто. Прах умершей в 1991 году Веры пересы`пали в урну Набокова. Не пожалела жена мужа, не оставила его в покое даже после смерти, навязала себя в загробные помощницы.
Сын Дмитрий, на котором прервалась набоковская линия, умер в 2012 году, похоронен возле родителей.
Неподалеку, на кладбище в Корсье-сюр-Веве, — могилы набоковских соседей Чарли Чаплина и его жены Уны, которых Набоковы при жизни не посещали. На берегу Лемана установлены памятники обоим: Набокову — в Монтрё, Чаплину — в Веве, напротив воткнутой в дно озера китчевой рекламной вилки, эмблемы штаб-квартиры шоколадной компании «Нестле».
В Веве была построена вторая русская православная церковь в Швейцарии, там же находится большое православное кладбище. «По буквам» и Веве (В.В.), и Кларан («светлый») Набокова вполне устраивали; как видно, аутист и атеист не пожелал рядом с собой ни толпы, ни православия, ни русских — и потому предпочел Кларан.
→ Веве; → Монтрё/Монтру; → скульпторы Рукавишниковы; → Чаплин
Монада
Онтологическое одиночество: mon Ade = монада, мой ад. Набоков именно его и добивался.
Из «Себастьяна»: «Одиночество было лейтмотивом жизни Себастьяна», «приговорен к благодати одиночного заключения внутри собственного „я“».
«Виртуальный мир» — та цена/пена, которую поэт-романтик платит Музе за помощь.
«Облако, озеро, башня», «Защита Лужина», «Приглашение на казнь», «Лолита» — индивидуальные антиутопии, защищающие единичного человека от настойчивого насилия общества. Спасти одного — главная и единственная задача; требовательное, эгоистическое, негероическое «Спастись должен я, только я», своеобразный эгофашизм.
Флобер, Уайльд, Пруст, Набоков — эскапизм одиночки: единственная реальность в мире — искусство.
→ две Алисы; → Единственный и его Штирнер; → мизантроп; → трус
Монтрё/Монтру
Монтрё — в XIX веке несколько деревень у швейцарского озера Леман (Женевское озеро). В 1837 году (год смерти Пушкина) здесь построили гостиницу «Лебедь» («Hotel du Cygne»), к которой в 1906 году пристроили отель «Палас». «Montreux Palace» — самая шикарная и дорогая гостиница курорта Монтрё. Срв. прустовский Сван (Swane, Schwand лебедь), его поиски «утраченного времени» и «Эйвонский лебедь» Шекспир. Неподалеку Шильонский замок (Château de Chillon), европейское шоссе Е27.
Леманская Ривьера с середины XIX века привлекала состоятельных русских, сюда, на горные курорты, приезжали лечиться от чахотки.
В 1857 году Л. Толстой был в Швейцарии; 27 мая в Кларане. Много ходил по горам, заглянул в Монтрё. Чайковский написал в Кларане оперы «Евгений Онегин» и «Жанна д’Арк».
«Монтрё уже в начале ХХ века — фешенебельное место, куда приезжают мировые знаменитости». В 1910-х годах в Кларане/Монтрё/Морже жил Стравинский с семьей, здесь он сочинил «Петрушку», «Весну священную», «Пульчинеллу», «Мавру», с ним поддерживал дружеские отношения Николай Набоков. В Монтрё есть памятник Стравинскому и концертный зал его имени. В 1900 году Веве и Монтрё посетил Бунин, в августе 1909 в Монтрё приезжал О. Мандельштам, который учился в Гейдельбергском университете и вырвался на каникулы. Из его письма В. Иванову: «У меня странный вкус: я люблю электрические блики на поверхности Лемана, почтительных лакеев, бесшумный полет лифта, мраморный вестибюль hôtel’я…»
Место для жизни в Европе после Америки Набоков выбирал почти два года — искал что-то конкретное? — он колебался между двумя Ривьерами: Французской (Лазурный берег) и Швейцарской. Остановился на франкоязычной Швейцарской (кантон Во). В октябре 1961 года Набоковы поселились в старом крыле «Монтрё Паласа», сначала в двух номерах на четвертом этаже (№ 35 и 38) (согласно русскому счету этажей, по-европейски — на третьем), осенью следующего года перебрались под крышу на седьмой этаж в восьмикомнатный люкс с балконом на Женевское озеро № 60—69 (?). Вероятно, все решило «лебединое» слово/символ (Cygne, синь, сигнум), а не деловой совет актера Питера Устинова, посоветовавшего эту гостиницу: ВН приятно было оказаться «под сенью/синью символики». Полное название гостиницы с присоединенным к новому названию старого: «Hôtel Montreaux Palace et du Cygne», адрес: Montreaux, Grand-Rue 100. Монтрё — один из самых дорогих городов Швейцарии, «Палас» — самый дорогой отель в городе, жить на очень дорогом курорте очень дорогой Швейцарии весьма накладно.
ВН иногда — в шутку? — подписывал не Montreux, а Mont Roux (рыжий, красный, mon roux, Mon Trou, дыра, нора, захолустье).
В Монтрё ВН перевел на русский язык «Лолиту», закончил работу над переводом «Евгения Онегина». После выхода перевода он пишет: «Кажется, я сделал для Пушкина не меньше того, что он сделал для меня» (!).
Жили Набоковы очень уединенно; раз в месяц к ним приезжали ближайшие родственники, чаще всего сестра Елена из Женевы, их принимали в музыкальной гостиной на втором этаже, угощали обедом в ресторане. «Он почти ни с кем не общается, живет затворником. Переписка и общение с внешним миром осуществляются через жену Веру. <…> В Швейцарии у Набоковых не было друзей». Посетителей к себе ВН не пускал, разве что по предварительной, за много дней договоренности.
В городке Морж (Morges) на озере Леман, пригороде Лозанны, умер (был помещен в морг? кремирован?) Набоков.
→ Тартарен в Альпах
Море
Набоков, за вычетом детского возраста, — не слишком большой любитель моря, курортов и публичных пляжей с их праздными толпами, разве что для здоровья (загар в Ницце или на озере в Грюнвальдском лесу), он предпочитает общественному/общему морю партикулярную ванну в отеле, в крайнем случае пребывание на морском пляже; тяга ВН к «морскому» скорее словесная, топонимическая, чем телесная, стихийная. Большую Морскую улицу в Петербурге, на которой стоит набоковский дом, после переименования в 1902 году Малой Морской в улицу Гоголя стали называть просто Морской. Впрочем, море (точнее, пароход) не однажды появляется в автобиографических текстах ВН: из Крыма на «Надежде», из Франции на «Шанплен», позже на атлантическом лайнере из Америки в Европу и обратно.
Ворон Э. По кричит: «Nevermore!» ≈ НЕВА МОРЕ (ВН: никогда больше не увижу ни Невы, ни Морской улицы): «монограммы», «пароли» и «шибболеты» ВН обнаруживает где только не лень, даже в крике эдгаровского ворона. Nevermore — NV MR — VN RM → Ван Романов. Raven — never.
→ зуд
Москва
Набоков живописует Выру, Батово, Рождествено как свои усадьбы, свою собственность; Петербургу досталось меньше; о Москве он вообще не упоминает (демонстративное отсутствие Москвы в сочинениях англомана — символическая месть староверам Рукавишниковым и иже с ними). В Москве ВН никогда не был и презирал ее как оплот «мракобесия». Только «малая родина» Выра — реальная; не желаю делить ее ни с кем: малая, но моя.
→ ма-ма-ма
Мотор
Набоков так и не научился водить автомобиль, шофером у него была Вера. К технике его сердце не лежало (ни к пишущей машинке — для этого была жена, ни к телефону — к нему он не подходил, ни к самолету — его просто боялся).
В 1928 году Маяковский купил во Франции в подарок Лиле Брик маленький «Рено 5CV» желтого (по другим сведениям, серого) цвета — нарядную спортивную машину.
Известные в начале ХХ века автомобильные фирмы «Фиат», «Пежо», «Томас», «Рено», «Бьюик», «Гумбер» с отделениями в крупных российских городах, включая Петербург. В начале ХХ века автомобили называли в России «моторами».
У ВДН было три автомобили, в том числе «бенц» и «роллс-ройс» (второй «роллс-ройс» после Николая II). В 1912 году за ним числились два автомобиля: немецкий «дубль фаэтон» и «ландоле бенц». (Подробности у Левинга.)
В 1948 году ВЕ купила себе машину и быстро научилась ее водить. (У нее было немало мальчишеских повадок — ездила верхом, носила в сумочке револьвер и пр.) Набоков автомобилей панически боялся: машина была для него не просто убийцей женщин, но и орудием рока.
Мститель
Образец словесного кентавра: в первом абзаце «Ады» иронически упомянут «переводчик» романа Анна Аркадьевич Каренин; американские читатели подобный юмор безропотно, но с малым пониманием проглатывают.
А вот примеры мстительности ВН: Р. Дж. Стоунлоуэр (Джордж Стайнер, автор статьи «Извращать или преображать…» против набоковской теории перевода) плюс Роберт Лоуэлл (поэт и переводчик), который чем-то не пришелся писателю.
На слова Гершенкрона о неадекватности перевода «Евгения Онегина» Набоков не сумел ответить по существу, зато мстительно упомянул в «Аде» доктора Гершижевского (Гершенкрон Чижевский); в другом месте с изяществом слона на кафедре зоологии появляется кентавр Фолкнерманн), приятно поиздеваться над словесно переиначенным, но узнаваемым противником! Гершенкрон об этом: «Месть мелкого человечка».
Бюффонада мстительного Бюффона: фамилией своего врага-арендатора (Бабуин) ученый назвал одну из разновидностей обезьян. Не отстает и Оффенбах: «В войне с критиками Оффенбах идет дальше газет: изображает их нелепыми персонажами собственных оперетт».
→ Гершенкрон; → Лига плюща
Музыка
«В семье не без урода» — ВН, кажется, единственный из Набоковых активно не любил музыку, собственно, презирал ее, на концерты и в оперу не ходил. В литературе и речи ВН — противник перетекания и непрерывности, ему по душе дискретные игры, разрывные функции, комбинаторика…
Изрядное зияние в характере и мировосприятии ВН: он живет без музыки и без религии. Оказывается, и так можно.
Э. По: поэзия = музыка с мыслью, проза = мысль без музыки. То же Верлен.
→ Бугаев
Нелепое
Чеховская тема у Набокова: жизнь = нелепость. З. Шаховская писала о том, что нелепое доставляет ВН больше удовольствия, чем осмысленное и прекрасное. Гоголь и Гофман как учителя карикатуры (в том числе архаической) здесь первенствуют; ВН — любитель иронии, шаржа, карикатуры, срв. Роберт Горн.
Карикатура у ВН — «манихейское» оружие, которым малый и слабый сын света борется с одолевающими сынами тьмы. Г. Ландау: «Ирония предполагает безразличие; иначе она — маска».
Брюсов (в 1909 году): «Гоголь пишет сплошные и чрезмерные карикатуры, гиперболы». ВН именно за это его и любят: за очень большой отрыв от реальности. Часть вместо целого, доведенная «до высшей кондиции» и ставшая реальней реальности. Сила/колдовство карикатуры. Горн у ВН — тоже карикатура, но какая-то неприятная, неопрятная.
Немецкий язык
Слова Набокова о том, что он не знает немецкого языка, — первая, но не единственная его ложь о себе, которая резко подрывает доверие читателя к его свидетельствам, включая документальные и эпистолярные.
Тому, кто колеблется, достаточно глянуть, если сохранился, в табель успеваемости ВН в Тенишевском училище, где он семь лет учил немецкий язык (английский и французский отлично знал с детства, а что-то изучать надо), если же табель не сохранился, вспомнить его переводы с немецкого в Крыму, посещение берлинских кинотеатров и — с раннего детства — изучение немецких справочников и альбомов с лепидоптерой.
Для певицы Анны Ян-Рубан ВН перевел несколько песен Гейне, включая знаменитый романс Шумана «Ich grolle nicht», хрестоматийную первую строку которого «Я не сержусь…» он переиначил в «Нет злобы, нет…», объясняя это нуждами равнослогового и равноударного перевода и по наивности воспринимая свой средней руки перевод как достижение.
Одна из возможных причин (языковая!) неприязни ВН к Германии: каждодневное упоминание немцами смерти (Guten Morgen!), которой писатель панически боялся.
Чем больше ВН нападает на немцев, тем больше заставляет думать о себе как о «немце».
→ Владимир Поль; → врун; → Гваданини
«Николка Персик»
Николай — имя современного Набокову царя. «Николка Персик» — название романа Роллана «Кола Брюньон», переведенного после внимательного изучения ВН в Кембридже Даля и Ремизова. Пер(сик) → pèref отец sicl, именно так!
Отрывки из перевода публиковались в 1922 году, в четырех номерах «Руля», отдельное издание вышло в издательстве «Слово». Ромен Роллан оказал известное влияние на пацифистское умонастроение молодого Набокова.
Кола/Николка, робкий и покорный подкаблучник, раздавлен своей безымянной женой. Из его разговора с дочерью Марфой: «Стараться найти любовь в супружестве так же глупо, как решетом воду черпать…» Кола о себе: «Зачем же Господь даровал мне глаза ненасытные?» Еще: «Я себя чувствую королем сказочной страны» — общее место, подхваченное ВН.
В набоковском переводе появляется Мартын Теркин (у Роллана — Мартен Фротье).
→ Герберт Уэллс; → Мартын
Ницше
«И Кант, и Гете, и Шопенгауэр, и Вагнер создали гениальные творения. Ницше воссоздал новую породу гения, которую не видывала еще европейская цивилизация» (Белый). Еще: «Отдельные личности грядущей расы, преждевременно рожденные в период господства обреченной на вырождение расы, — это дети, заброшенные из будущего в царство стариков». Еще: «Бренную душу у нас вырывает Ницше для того, чтобы мы превратили ее в колыбель будущего. Для этого измышляет он новое средство: библейское хождение перед Богом превращает в хождение перед собой».
Лоскутный стиль Набокова. «Ницше драпировался во все, что попадало ему под руки. Как попало, окутывает он свои символы тканью познания. Но если соткать в один плащ разноцветные одеяния Ницше — мы получили бы плащ, сшитый из лоскутов…».
Парадокс Набокова: он на ницшеанский (раскольниковский, штирнерский) манер утверждает себя как «первого человека», но в литературе остается «вторым» — заимствующим, а то и крадущим. Срв. его сомнения на свой счет: — А что если я только тень великого писателя?
Анархист Макс Штирнер прежде Ницше призывал к полному разрыву личности с любой формой общности, доходящему до полного произвола. Набоков — ницшеанец? Скорее штирнерианец, тем более что общих идей, которых у Ницше немало, он не переносил.
Возможно, «вечное возвращение» немецкого философа натолкнуло ВН на мысль о кольцевой организации рассказов и романов.
В декабре 1921 года Набоков и его кембриджский сосед итальянский граф (?) Роберт де Калри отправляются — как ВН сообщил матери — в Санкт-Мориц покататься на лыжах. На самом деле поездка была связана не с лыжным отдыхом, а с паломничеством к Ницше — недалеко от Санкт-Морица расположена деревня Зильс-Мария, где Ницше в 1880-х годах проводил летние месяцы. Дом, в котором он жил, сохранился, с 1960 года здесь музей. В Зильс-Мария философ написал или задумал свои главные книги: «Так говорил Заратустра», «По ту сторону добра и зла», «Веселая наука», «Сумерки идолов», «Антихрист».
Ницше по 6—10 часов в день (!) гулял в окрестностях Зильс-Мария с записной книжкой в кармане (записи внезапных мыслей, которые он делал, присев на минуту на пень или камень, до некоторой степени сформировали фрагментарное письмо философа).
«Происхождение фрагментарного письма из духа горных прогулок».
Ницше размышлял и писал на ходу.
Впервые Ницше приехал в Зильс-Мария летом 1879 года, оставив кафедру в Базельском университете, где преподавал 10 лет, и бывал здесь ежегодно по 3—4 летних месяца в 1881 и 1883—1888 годах.
Из письма Карлу фон Герсдорфу (1883): «Мой старый друг, я вернулся в Обер-Энгадин, уже в третий раз, и вновь чувствую, что только здесь и ни-где в другом месте находится мой настоящий дом и родина».
Ницше Ф. Овербеку (1886): «Если бы я мог довести до Тебя в словах мое чувство одиночества! Ни среди живых, ни среди мертвых нет у меня никого, с кем я чувствовал бы себя родным. Это неописуемо жутко, и только то, что я изловчился сносить это чувство и с детских лет постепенно развивал его в себе, внушает мне уверенность в том, что я еще не конченый человек».
Коммуна Санкт-Мориц (герб синий и желтый) названа в честь св. Маврикия, покровителя рыцарей и красильщиков.
В 1913 году в Санкт-Морице был построен летний дворец Николая II, в котором царь ни разу не побывал; ныне его — после перестройки — занимает люксовый «Карлтон Отель».
Круговые построения ВН, скорее всего, заимствованы у Ницше («вечное возвращение», éternel retour, круг, цикл, синусоида).
Между набоковским городком Монтрё и ницшевской деревней Зильс-Мария 222 километра по прямой, они знаменательным образом оказались на одной географической широте 46º 26’ N.
Нобель
Мечта Набокова о литературной премии № 1, о «царской» Нобелевской премии так и не исполнилась; он страстно завидовал Бунину, получившему Нобеля в 1933 году. Дело, впрочем, не столько в Бунине, сколько в набоковской психологии: нобелевскому лауреату-современнику (Т. Манну, Бунину, Фолкнеру, Хемингуэю, Камю, Пастернаку, Сартру), ВН немедленно отказывал в литературном таланте.
Nabokov V. V. → N. V. V. → N. W. = Nobel’s Winner. Сладкая мечта о нобелевском фраке с бабочкой.
Н-б-вский роман: набоковский или нобелевский?
Неоднократные неудачи Набокова с Нобелевской премией — его мечта так и осталась миражом, хотя в 1960-х годах он несколько раз побывал в лонг-листе. Чем дольше ВН обходили премией, тем невыносимее он становился.
В скобках о премии: на нее ни разу не номинировались (или номинировались, но не получили): Чехов, Блок, Твен, Конрад, Ж. Верн, В. Вульф, Джойс, Пруст, Рильке, Фицджеральд, Лорка, Золя, Ростан, Мережковский, Горький, Клодель, Валери, «правые» Селин, Паунд, Юнгер, Бланшо, Чоран… Одним из самых долготерпимых неудачников Нобелевской премии оказался Марк Алданов, 12 раз безрезультатно побывавший в ее лонг-листе.
После издания «Ады» в 1969 году Джон Леонард то ли в шутку, то ли всерьез заметил: «Если Набоков не получит Нобелевской премии, то единственно потому, что она недостойна его». В 1969 году его обошел Беккет, в 1970 — Солженицын; отчасти повторился 1958 год, когда долгожданную премию получил не Набоков, а Пастернак. В 1973 году надежда на премию была особенно сильна, на этот раз его опередил австралиец Патрик Уайт.
В «Аде» упоминается Lebon (— Nobel) Academy Prize. В последней набоковской книге «Оригинал Лауры» страстно желанный премиальный лавр вынесен открытым текстом в заглавие.
Ради великой славы Набоков сменил язык — сначала на французский (он собирался осесть в Париже), потом на американский (переезд в США), все без толку.
Обобщение
Набоков — номиналист и ярый враг обобщений, без которых нет ни философии, ни науки; он по-марксистски «социализирует» обобщение и видит в нем стремление массы к коллективизации (к «обобщению жен»), которой противопоставляет радикальный штирнерский индивидуализм («без жен вообще»).
Классификация/таксономия — это уже обобщение, «большая идея»: вид принадлежит роду. Как ВН удавалось заниматься классификацией тех же бабочек, будучи ее принципиальным противником? Здесь как в анекдоте: или крест сними, или трусы надень; если позиционируешь себя как ученого, нелепо протестовать против обобщений и абстракций, на которых зиждется наука, иначе ты не ученый, а дилетант.
Набоков не любит обобщений и избегает общения, как следствие, он плохой педагог… Философом ВН назвать как-то язык не поворачивается, хотя он не единожды вооружался философским пенсне и даже сочинил «трактат о времени».
Обобщать = забывать; именно это ВН в обобщении не нравится! Ему сподручнее отказаться от общего, чем забыть конкретное. Примерно то же у Розанова (наверняка Набоков — его «плагиатор»), в тех же рассуждениях про Шперка: «И не то чтобы „душа Шперка — бессмертна“: а его бороденка рыжая не могла умереть».
Общих тем, особенно в старости, Набоков не избежал (жизнь и смерть, любовь и ее отсутствие, дар и бездарность, талант и пошлость, успех и провал, «я» и мой двойник), но писатель всякий раз старается повернуть их к читателю партикулярной, частной стороной.
Общей истории у ВН нет или почти нет; ее подменяет личная биография и описание ее мелких, не всегда приметных постороннему глазу обстоятельств. Срв. рассказ Л. Андреева «Бен-Товит» (1905), в котором зубная боль заслонила главному персонажу распятие Спасителя. В бегстве от общих мест ВН видит, вероятно, важнейшее литературное задание для себя. Среди его антагонистов — И. Эренбург, чьи воспоминания, включая «Книгу для взрослых» (1936) кишат общими местами, газетно-историческими клише, патетическим приобщением себя к российской и мировой истории.
Вслед за Флобером и Уайльдом ВН — противник общих мест и потому среди прочего иронический противник Чернышевского, апологета энциклопедий и газет. А как же любовь самого ВН к энциклопедиям, его учеба по словарям, без живого речевого и умственного общения? Кажется, ВН готов сохранить за собой ум, но ум, как ему кажется, особый.
Г. Ландау: «Гений есть способность выделять существенное; умение при этом не замечать мелочей есть условие его производительности».
Выдавать общее за особое — обычный философский прием Набокова, среди прочего, он настаивает на личном толковании снов, выступая против онирического лексикона, годного для всех. Собственно, он не то чтобы про-тив общего, но против трафаретного, ходового, лекального, «пошлого» (страх перед повторением стертого его постоянным использованием).
ВН — противник абстракций и обобщений и в этом смысле язычник. Сюда же: тема минимизации/миниатюризации окружающего мира: сачок, бабочка, книга, карточка — всё под рукой. Все главное — со мной; а дом, пространство, люди — это уже лишнее, довольно того, что они пребывают в моей памяти (как Машенька) и могут быть использованы как полуфабрикаты для литературной работы. Живые, говорливые, навязчивые люди мне не нужны: важны не люди, а слова о них (в том числе «экфрасис»), в связи с ними, независимо от них. Вместо могил (родители, переживание) и общения (ближние) есть словарь Даля. Как следствие, иссушение и омертвение/некроз языка. Пренебрегая в теории «общим», на практике Набоков нередко оставался ему верен: так, «общая идея» не посещать после войны подлую Германию перебежала дорогу его конкретному малому переживанию (посещение отцовской могилы в Берлине).
ВН не терпел и малейших поползновений в сторону «коллектива», включая родных и семью. Секс для внеколлективного человека: чета мастурбантов, нередко — один.
Асексуал ищет алиби и оправдание своей фригидности, он отказывается от любви — в том числе телесной — под предлогом своей смертности: «Дорогая, мне некогда о тебе заботиться, я с минуты на минуту могу умереть!» Коллективист: «Дорогая, смерть заставляет меня о тебе заботиться, и дело не только в продолжении рода, ведь когда я умру (ты умрешь), неизвестно, будет у меня в мiре ином кто или не будет».
→ «Всесильный бог деталей…»; → импровизатор; → Тегель
Оси
Оси набоковской самореализации (не все):
1) солнце, свет, солнцепоклонник; золотой или желтый цвет; блеск,
2) царь, король, yo el Rey, солнечный король — фараон, обоготворенный сын солнца, phare, прожектор, египетские пирамиды, которых боится время, желтый песок,
3) глаз, его связь со светом и солнцем, оптика,
4) я, эгоизм, нарциссизм, самосозерцание посредством зрения, зеркало,
5) мизантроп, Нарцисс-человеконенавистник,
6) детские игры (цепкая память о детстве),
7) взрослые (интеллектуальные и спортивные) игры: шахматные задачи, карты, скрэббл, пазл, перестановки, комбинаторика,
8) Кэрролл, «Алиса»,
9) все английское,
10) культ красоты, эстетика, чувство прекрасного, Шиллер, Уайльд, Евреинов, превосходство искусства над реальностью,
11) декаданс, Игорь Северянин, Сологуб,
12) бабочки, их связь с глазом и эстетикой,
13) секс: девочки, геи (наблюдение и описание), «я» и нестандартность, особость,
14) круг, цикличность, круговое построение текста, борьба с линейностью времени,
15) судьба,
16) мимикрия,
17) «окрашенные звуки»,
18) творчество.
Исходных элементов не слишком много, зато их комбинаций, как в игре «конструктор» или в калейдоскопе, более чем достаточно.
Память
Убежденность Набокова в абсолютной памятливости матери муз Мнемозины поддерживалась его собственной незаурядной памятью: «Однажды увиденное не может быть возвращено в хаос никогда» — суждение в меру заносчивое и вряд ли для всех справедливое: возможно, где-то в платоновских мирах однажды увиденное, услышанное, пережитое, понятое и впрямь хранится безупречно, что же касается человеческой памяти, то вере в ее абсолютность и в обычную надежность противится многое, начиная с болезни Альцгеймера. У Канетти иное мнение: «Поразительно, до чего в уме ничего не пропадает».
«Память, говори» («Speak, Memory», предварительный вариант названия: «Мнемозина») — книга воспоминаний, в переработанном виде: «Другие берега» (срв. Герцен. «С того берега», 1850). Из предисловия к английскому изданию «Speak, Memory» (1966): «…covering thirty-seven years from August 1903 to May 1940». Интересно сравнить разночтения в русских книгах ВН и в его же английских переводах, в том числе в «Лолите», многое в набоковских «шифровках» становится понятнее. Задача автобиографа: отыскать «инвариантные узоры» как знаки своей судьбы, морозные узоры на стекле памяти. ВН собирался продолжить автобиографию (о своей жизни в США) и дал ей предварительное название «Продолжай, Мнемозина».
Особая роль памяти и зеркала в творчестве ВН. Отражение в памяти: иногда точное, симметричное, иногда с деформацией («кривое зеркало»). Роман-зеркало (реалистический), модернистский роман — кривое зеркало. Кривое зеркало как принцип искусства per se (карикатура, гротеск), выделение «главного» или «редкого», ординарное не очень интересно.
Калипсо — нимфа беспамятства, с ней связано исчезновение времени. Calypsog — «та, что скрывает». Одиссей провел с ней 7 лет, продолжая тосковать по далекому дому. Наказание Калипсо: тот, кто в нее влюбляется, с ней не остается.
Н. Пунин: «Крепкая память в искусстве никогда не давала ничего, кроме эклектизма и академизма». Набоков обладал превосходной памятью, практически наизусть помнил свои романы.
Набоков = 1/2 Кэрролла, 1/2 Т. Манна.
ВН — как и положено романтическому поэту — любил только на большом расстоянии, в воспоминаниях. Он, всю жизнь подросток («Малая собачка до старости щенок»), не дорос до деятельной любви и «любил» либо с идеализацией/преувеличениями, либо с «творческой перелицовкой воспоминаний». С реальным человеком надо «возиться» (заботиться о нем, деятельно любить, воспитывать, обеспечивать), с памятью о человеке ничего этого не надо. ВН предпочитает игру с одиноким игроком, а если уж второго не избежать — такую, чтобы второй был подальше (теннис) и его не касался (вратарь в футболе).
Создание художественных двойников на память (фаюмский портрет).
ВН (заносчиво): — Моя изумительная память не боится времени!
Собеседник (с сомнением): — До визита Альцгеймера?
Мифы и мифообразы предшествуют памяти и ее формируют.
ВН соединяет в своей прозе три поэтики (такого рода эклектическое соединение разных поэтик оказывается четвертой поэтикой — постмодернизмом): символизм, акмеизм и футуризм.
Идеалом литературных усилий ВН служит шахматная задача — в отличие от реальной игры двух шахматистов с ее неожиданностью, импровизацией, творчеством. Шахматная задача обходится без людей (за вычетом составителя) и может, словно золотой клад, пролежать нерешенной столетиями, не утрачивая при этом ни свой смысл, ни ценность, ни трудность. Задача молчит, как клад, но, подобно золоту, не утрачивает своей сути — она вне истории, вне времени. Таковы же логика, математика.
Шахматная задача — творчество одного: механическая шарманка с до конца просчитанными вехами лучших (единственных) ходов, путь закона.
Близость ВН к футуристам, конструктивистам, ЛЕФу. Продолжить.
Просчет Набокова: вместо одной из муз он женился на их матери Мнемозине, которая — в отличие от своих дочерей — не дарит вдохновение.
→ «Всесильный бог деталей…»; → Евреинов; → Питер Пэн
«Парадокс об актере»
Согласно Дидро, есть два типа актеров: страстный «дилетант», играющий по наитию самого себя, и расчетливый «профессионал», исполняющий кого угодно. Набоков — актер № 2: он наблюдает, изучает, рисует… бесстрастный человек, который изображает страсти.
В духе Дидро можно различать не только актеров, но и литераторов: писатель № 1 излагает роман по мере его спонтанного сочинения, не всегда понимая, куда приведет его повествование; у писателя № 2 роман полностью созревает в голове, остается его записать.
1 апреля
1 апреля — не только День дурака, но и святой мученицы Дарии Римской (III век) (Дар и я). Дарья = «победительница», мужской вариант имени — Дарий, «дарованный», «завоеватель», имя трех могущественных персидских царей. Ранние христиане считали, что в этот день был низвергнут с неба сатана.
Набоковский «Дар» начинается 1 апреля 1926 года, завершается 29 июня 1929-го. Впрочем, набоковский романный календарь не всегда совпадает с астрономическим. А когда родился Федор? Возможно, 1 января 1900 года (1 апреля зачат?). Лолита родилась 1 января 1935 года, зачата, скорее всего, 1 апреля 1934-го, в День дурака. В этот же день, 1 апреля 1922 года, хоронили Набокова-ст.
Согласно Торе, Творение-Шестоднев начинается в воскресенье и завершается субботой. Знакомство Алферова и Ганина — в лифте, в темноте, в первый день творения (1 апреля 1923 года)? Шесть листков календаря (№ № комнат), начиная с 1 апреля, то есть со дня похорон отца, Дня дурака, дня смерти Гоголя. 6 апреля — канун Благовещения. Для Ганина «благой вестью» стало бегство от старой любви.
Жильцы и номера их комнат: левая сторона коридора, от лифта: 1 — Алферов; 2 — Ганин; 3 — хозяйка Дорн; правая сторона, от лифта: 4 — Подтягин; 5 — Клара (напротив Ганина!); 6 — Колин, Горноцветов. Срв. Клара — Света; Колин ↔ Николка (Персик); Горноцветов — Горний путь (поэтический сборник), позже — Горн.
Набоков послал Карлу Профферу отзыв о «Школе для дураков» Саши Соколова 1 апреля 1976 года, вряд ли случайно выбрав день, рифмующий «Школу для дураков» и День дурака.
→ Саша Соколов
Плагиат
Вадима Вадимыча N. («Взгляни на арлекинов!») пробила вдруг мысль: а что если я не писатель, а всего лишь тень (shadow, вариант) настоящего писателя, «непохожий близнец, пародия, скверная версия жизни иного человека».
Набоков не только изучал сочинение «Мастерство Гоголя» Белого (1934), но и использовал его как «подкладку» к собственной, написанной через десять лет книге «Николай Гоголь». О Гоголе писали Вересаев («Гоголь в жизни», 1933) и Воронский (1934).
Белый упоминает о мистическом методе познания как лазейке из «голубой тюрьмы» мира; о том же, но более сокровенно и приземленно говорит ВН, для которого мир не только обуза, но и обетование.
Набоков — плагиатор, у которого воровство не вызывает стыда; срв. плагиат как литературный прием в постмодернизме. Странно, все-таки ВН — противник коллективного творчества. Возможно, в литературной хрестоматии он видит не коллективный труд, а анонимную книгу, которую не возбраняется подписать своим именем?
У ВН плагиат — литературный принцип: не преображать, а вторить: переписывать готовое у других писателей и философов, иногда с хитрым шифром/кодом.
Чума и плагиат: plaguee (срв. plagef пляж, взморье, Prague, Прага; Plagiatd плагиат), Pestd, peste вредитель, pestef чума, мор, зараза; pesterf ругаться, «Декамерон», «Пир во время чумы»… Рассыпающаяся коллекция ВН, срв. Плюшкин с его кучей и художник Швиттерс. Червоточина в прекрасном теле, уже у романтиков (А. Шлегель, Гюго). Прага — «довольно чумной город»; св. Рох, защитник от чумы.
«Мой стакан невелик, но я пью из своего стакана» — эти слова из драматической поэмы Мюссе «Чаша и уста» (1832) повторяли многие, предпочитая предшествующую им рифмующуюся строку («Я ненавижу плагиат, как смерть») опустить: «Je hais comme la mort l’état de plagiaire; mon verre n’est pas grand, mais je bois dans mon verre».
→ второй человек; → рок
Повторы
Повтор → итерация → l’iteration ≈ litera.
Две разновидности повторов: 1) поэтические ритмы, когда зеркальная симметрия крыльев бабочки не мешает ее прихотливому полету, 2) механическое воспроизведение (итерация), перетекающее в очевидное, пошлое, как у всех.
Набоков любит повторы, особенно любимых слов. Пример: «дымчатый». Дымчатая белка (дымчатохвостая мышь, хвост у которой шлейфом, а не веревочкой), дымчатый ирис, возможная замена сизого на серый, который совсем недалеко от Сирина. ВН переводил «Слово о полку Игореве», где в зачине есть белка-мысь. Серые белки могли водиться в Кембридже. Vairf, белка, беличья шкурка < variusl разноцветный, пестрый, пятнистый (отсюда «вариации»).
«Доктор Живаго»: детерминизм Пастернака плюс «случайные совпадения», ровно то же у ВН. Кто-то: персонажи «Доктора Живаго» напоминают шахматные и иные комбинаторные задачи — слишком тесно они друг с другом связаны, не оставляют «пустого места» для самостоятельного (в духе Достоевского) развития романа и поступков его героев.
У ВН истории и исторических событий как таковых нет, разве что биографические, партикулярные. Аутист внеисторичен, он хочет пребывать в «постоянном времени» (А. Парибок) вечно.
→ белка; → герб; → ирис
Подвиг
В чем суть подвига-бегства-дезертирства Мартына и самого Набокова?
Речь в романе «Подвиг», пожалуй, не о подвиге, а о двойном отчаянии, вызванном собственной трусостью и неудачей в любовном соревновании. Соня Зиланова говорит как бы невпопад, но недвусмысленно: она упрекает Мартына в том, что тот не воевал в Белой армии. Соня «осведомилась у Мартина, собирается ли он ехать к Юденичу», на что Мартын через некоторое время загадочно ответил: «…одни бьются за призрак прошлого, другие (имея в виду себя и свой талант. — Б. О.) — за призрак будущего», на что Соня, тоже немного спустя и как бы не к месту: «А мне вот не нравится, что говорят пошлости», — очень важный вопрос о настоящем подвиге.
На непонятное название романа (в чем подвиг-то?) некоторый свет бросает написанный за четыре года до него рассказ «Подлец» (рифмуются первые слоги названий). «Подвиг» — роман по большому счету о трусости, как «Машенька» — о ревности/брезгливости, оба — о бегстве.
В русском издании «Подвига» (1952, издательство имени Чехова) посвящения Вере не было (роман был посвящен ЕИН), оно было добавлено задним числом в английский перевод Майкла Скаммела 1963 года (то есть посвящение было переадресовано от матери жене?), хотя «Подвиг» вовсе не о Вере, а о Светлане Зиверт, что отчасти подсказывает название английского перевода «Glory» (свечение, сияние).
→ Зиверты; → дуэль; → Шульгин
Подпись
Монограмма Альбрехта Дюрера под картиной: AD (буквы по вертикали) — его буквенный автопортрет.
Подпись художника — тщеславие (я это сделал!) и гордыня, смертный грех: Богу и без подписи все известно.
«К концу XV века художники <…> окончательно утрачивают скромность и начинают снабжать работы не только сигнатурами, но и датами создания, и пояснениями, восхваляющими собственный талант». Художник ощущает себя важной персоной; Дюрер — первый европейский художник, написавший автобиографию. ВН любил разглядывать свою подпись и увлеченно составлял из фамилии псевдонимы-анаграммы. Мстислав Добужинский, учитель рисования Володи в 1912—1914 годах, считал его малоспособным: глаза живописца, но рука слабая.
→ живопись; → псевдонимы
Подробности
Когда подробностей слишком много, сознание/зрение теряется в них, запутывается в вавилонской сети… не схватывает главную тему, заставленную отвлекающими побочными. Таковы пятна на военном камуфляже, мимикрия животных и насекомых, оптический обман.
Набоков, следуя декадентам, превращает пятно из традиционного знака порока («запятнанный в дурном») в элемент красоты. Впрочем, пятна можно располагать не только в беспорядке (игра «Что спрятал матрос?»), но и упорядоченно (калейдоскоп, геометрические фигуры, Арлекин). Тяга к подробностям и мелким деталям — особенность женского и детского сознания. ВН — маньяк подробностей и их непременной телесности. ВН: «В высоком искусстве и чистой науке деталь — это все».
ВН (1962): «Как художник и ученый я предпочитаю конкретную деталь обобщению, образы идеям, необъяснимые факты понятным символам». Так ВН говорит, но в его романах нередко иное.
→ «Всесильный бог деталей…»
Пушкин и Лермонтов
Лермонтов у Набокова сокрыт; а ведь именно Лермонтов куда сильнее соблазняет вечного ребенка Питера Пэна, чем Пушкин. ВН указывает на Лермонтова словарными словами, очередная игра в слова: Демон, Тамара, кремний… (текст, нацарапанный на тексте, слойка). Близость ВН (через Ницше? Гоголя? Байрона?) к Лермонтову, даже когда он публично — и к тому же в общей толпе — присягает («Правда и правдоподобие», 1937) на верность Пушкину, говорит о неотменной к нему любви. Пушкин — солнечный язычник-сангвиник; Лермонтов — лунный христианин-еретик, холер и меланхолик. Сходным образом ВН задвигает Достоевского в блеск Толстого, но «на самом деле»… Лермонтов «Ангел смерти» (1831), в 17 лет (!): «…Он крепко обнимает нас, / Но холодны его лобзанья…».
Тема: «Мне законы не писаны; я сам их сочиняю, сам меняю, это не „противоречие“, это мое als Gott всесилие».
Проблема «положительного героя», с которой ВН не всегда справлялся — потому и бросил в «Даре» писать про отца, перешел на Чернышевского и себя/Федора.
Лермонтов и НИЦШЕ. Поездка ВН зимой 1921—1922 годов к летнему домику Ницше. Движение в декадансу: По, Лермонтов, Бодлер, Ницше…
Набоков противится «парижской ноте» и, по видимости, отвергает ее, но главного героя «ноты» (в противоход Пушкину) Лермонтова, а еще более лермонтовского Демона носит в душе и обозначает в «шифрах».
→ Питер Пэн; → puer aeternus
Работяга
В первый же год своей жизни в США Набоков написал 100 лекций (2000 страниц) по русской литературе и читал их в дальнейшем год за годом.
В 1944 году ВН начал работать в колледже Уэлсли, должность — преподаватель русского языка, ученая степень — бакалавр гуманитарных наук. Слово «бакалавр» происходит, вероятно, от bacalaureatusl украшенный лавром < bacca laureaL лавровая ветвь. Одно из главных слов ВН — ЛАВР (увенчанный лавром, лауреат), срв. его последний роман «Оригинал Лауры».
В 1962—1976 годах ВН издал 29 томов своих книг, включая переводы, по две книги в год. Десятки тысяч подготовительных карточек к нескольким вариантам перевода «Евгения Онегина» (на стыке творчества, графомании и науки), 12 лет работы. Тысячи этикеток к бабочкам, требующих немалого кропотливого труда, более 1000 (!) стихотворений, половину из которых опубликовал. ВН работал в гарвардском Музее сравнительной зоологии четыре дня в неделю по 12—14 часов в день, первое время бесплатно, затем за небольшие деньги (около 1000 долларов в год). Мертвые бабочки заменили Набокову утраченный дом. В отделе этимологии музея насчитывалось 7 миллионов насекомых, 33 000 видов.
Плюс сюда составление кроссвордов и шахматных задач, требующих немало времени и изоляции. В Берлине и Америке ВН читал и писал по 10—12 часов в день, включая выходные, разве что менял рабочее место и позу: за письменным столом, в кресле, лежа в постели, на диване, стоя у конторки, сидя в автомобиле (ВЕ отвозила его за город, а сама, чтобы не мешать, куда-нибудь уходила), на балконе, в ванной, в туалете…
Сотни и тысячи переделок и добавлений до некоторой степени обличают неуверенность ВН в своем таланте (или определенный тип таланта-крохобора), отсутствие «пушкинского» вдохновения и воображения, сборно-разборочный тип гуманитария-работяги. Вол-работяга Брюсов. Шатобриан: «Я — машина по производству стихов» (дословно не помню).
Коллекционные списки и описи (Линней); словарь языка как коллекция и свидетельство подступающего умирания языка.
Карточки к «Аде», о которых ВН сообщает как о трудовом достижении: 2500 штук, 850 машинописных страниц. Ссылка на Любищева и протестантскую трудовую этику.
ВН (из интервью, 1959): «Слова в процессе сочинительства не текут у меня сплошным потоком. Дело идет со скрипом, с мучительным трудом. Написание письма, даже почтовой открытки занимает у меня часы. Я не знаю, как это делается».
Три набоковских «т»: талант, тщеславие, труд. Такой же маньяк работы, как Флобер (мастер) и Чернышевский (работяга).
Творческое изобилие и необходимость работать с ним отрезает человека от людей, включая ближних, заставляет подменять их собой и своей работой.
Энтомолог и специалист по земляным блошкам Александр Любищев (1890—1972) — с каждодневным и ежеминутным хронометражем (в среднем, если память не изменяет, 14 минут в день на общение с ближними, у Набокова вряд ли больше). Вероятно, хрономания — это хитроумный способ аутиста «на законных основаниях» скрыться от толпы и семьи.
ВН тщательно подбирал и выверял материал: педант-мелочевщик, привыкший работать с очень мелкими, мизерными, микроскопическими объектами и темами, миниатюрист. Набоков: «Я знаю о своем невероятном совершенстве (в литературе. — Б. О.)».
Задача «запойного труженика: вытеснить тоску трудом — даже пропитанный тоской труд результативен, в его финале — помимо смерти — маячит Нобелевская премия!
ВН — космополит и запойный труженик «по крови»: немецкие гены.
В 1932 году: «Иногда я пишу запоем, по 12 часов подряд», «Иногда приходится переписывать и переделывать каждое слово: только в этой области я не ленив и терпелив».
В начале ХХ века в России «протестантская» мода на труд, даже в поэзии: Брюсов, Цех поэтов и пр. Ходасевич был в восторге от Брюсова, многому у него научился, в том числе трудолюбию и эрудиции. У Брюсова есть незавершенные «Все напевы» — стихи, стилизованные под произведения всей мировой культуры: стилизация, формализм, эклектика, поэт-эрудит и актер тысячи лиц (П/М); сходное у ВН.
А. Долинин о «Даре»: Набоков «проделал гигантскую подготовительную работу к своему роману. Он работал как настоящий ученый-исследователь». Мечта Набокова в духе талантливого во всем Гете: ученый-естественник, художник, писатель…
ВН за микроскопом и распялкой — тургеневский Евгений Базаров с лягушками (традиции «базаровского» Тенишевского училища?).
Ганин работал на фабрике (ВН ретуширует свою биографию под «общеэмигрантскую»: сам он на фабрике/заводе никогда не работал; то же в «Соглядатае», «Подвиге» и «Лужине»).
→ «Всесильный бог деталей…»
Романов-Сирин
Набоков подозревал в царской фамилии Романов свою истинную фамилию, что «объясняет» двойное поименование Годунова-Чердынцева и обилие Ро- и Ра- и Ма- в именах набоковских персонажей.
Ро Ма Н. В. ≈ Романов. Роман — имя и литературный жанр.
«Цыганы (рома. — Б. О.) шумною толпой / По Бессарабии кочуют…»
М-сье Пьер — осколок полного имени Робеспьера, одного из зачинателей политического террора в новое время; клоунская троица из «Приглашения на казнь» начинается на Ро-: отсылка к Родиону Романовичу Раскольникову; у Родрига Ивановича — еще и осколок Свидригайлова.
«Приглашение на казнь» сокровенным образом посвящено Достоевскому и Ивану Набокову, коменданту Петропавловской крепости, в которой сидел Достоевский. Плюс указание на Германию: через Кафку, немецкий тоталитаризм <19>30-х годов, охотничий/тирольский гороховый/сыскной костюмчик м-се Пьера.
ВН позиционирует Федора/Теодора Годунова (и себя!) как бы мужем княжны императорской крови Ирины Романовой (1895—1970), своей als ob «троюродной сестры», наследницы усадьбы Ай-Тодор. Мимолетная, литературно-реальная влюбленность Набокова в Ирину Романову-Юсупову; мог ли он встретить ее в Крыму? Почему бы и нет? Мысленное соревнование ВН с Феликсом Юсуповым-мл. за Ирину (поздно пить боржом! они уже женаты: Феликс — герой, убивший «чудовище»-Распутина и женившийся на «принцессе», да-с): Владимир Владимирович и Феликс Феликсович.
→ бастард; → генерал Набоков; → Мартын
Романтическая любовь
Романтическая любовь — не столько любимый человек, сколько память о любви к нему и даже любовь к его имени. В стихотворении Э. По «Валентинка» («A Valentine») зашифровано имя поэтессы, которой посвящена валентинка. Расшифровка: в n-ой строке брать n-ую слева букву, получится имя.
Набоков — большой любитель шифровок; сюда же его дядя Василий Рукавишников.
Романтики (у декадентов это доведено до предела) предпочитают любить что-то необычное, нестандартное, неординарное, чем и мучаются.
Рукавишниковы
Неприязнь «белой кости / голубой крови» Набокова к русским купцам-староверам, включая материнскую родню Рукавишниковых, да и к самой матери — очередной «скелет в набоковском шкафу».
Прадед ВН по материнской линии — Василий Рукавишников-ст. (1811—1883). Один из его сыновей — Иван (1843—1901), миллионер-золотопромышленник, совладелец Ленских приисков, получил два высших образования, физико-математическое и юридическое. Его жена — Ольга (урожд. Козлова, 1845—1901), дети: Владимир (1870—1886), Елена (мать ВН), Василий (дядя Ру´ка), остальные умерли в раннем возрасте.
Собственный доходный дом Ивана Рукавишников — Адмиралтейская набережная, 10; в 1880 году он купил для сына Владимира усадьбу в Рождествено, тогда же ему был пожалован орден Св. Владимира, на основании которого он получил дворянство. Служил в Сенате, имел чин тайного советника. В 1897 году приобрел в приданое дочери Елене дом на Большой Морской, 47. (По слухам, к Елене Рукавишниковой сватался Дмитрий Набоков, брат ВДН.)
Братья Ивана Рукавишникова: Николай (1845—1875), основатель Рукавишниковского исправительного приюта в Москве, Константин (1848—1915), московский городской голова в 1893—1897 годах, его жена — Евдокия Николаевна (двоюродная сестра Саввы Мамонтова, родственница Третьякова), их дети Николай, Евдокия, Зинаида, Елена, Мария.
Дача Константина Рукавишникова в Феодосии «Добрый приют» построена в 1890-х годах недалеко от дома Айвазовского, Ильинский маяк сооружен на средства Евдокии.
Из девичьей фамилии матери, расчленив ее шарадным образом (РУКА ВИШНИ КОВЫ), Набоков-мл. взял себе вишни, а они потянули за собой сирень, ирисы, фиалки, лаванду… ВН, в отличие от Флоренского, не отважился на общие рассуждения о склонности декадентов к холодной/затухающей части спектра, а просто использовал вишневый цвет из семейного багажа. Словом «Рука» ВН хотел назвать журнал, который собирался издавать в Берлине вместе с Иваном Лукашом. РУКАr ≈ PYKAl → пикаr, пики (карточная масть). РУКА и ПИКИ. Срв. пиковая дама и rooke ладья.
→ Козлов и Тарновский; → дядя Ру´ка; → Лукаш; → синева
«Русская акция»
Программа помощи чехословацкого правительства русским эмигрантам «Русская акция помощи» (в том числе поддержка семей крупных политиков, ученых, деятелей культуры, правильнее, вероятно, «Акция помощи русским» или даже «Помощь русским»), «душой и мотором» которой был Карел Крамарж, была изложена в 1922 году в меморандуме президента Томаша Масарика, после чего Прага наряду с Парижем и Берлином стала крупнейшим центром русской эмиграции: после объявления «Русской акции…» здесь нашли пристанище тысячи русских студентов и сотни профессоров. «Акция помощи» — отнюдь не одноразовая денежная помощь, а массированная, год за годом система мероприятий. Для русских в Праге было открыто несколько учебных заведений (Русский юридический факультет, Русский народный университет). Молодые русские могли получить бесплатное высшее образование и комнаты в общежитиях, для русских ученых были построены «профессорские дома». «Русская акция…» была поначалу рассчитана на пять лет, потом ее продлили, но начиная с 1927 года стипендии стали постепенно уменьшать. Нуждающихся поддерживали и частные меценаты (в том числе те же Крамарж и Масарик). В 1922 году в Праге был создан Союз писателей и журналистов, членами которого стали более 100 литераторов.
Елена Сикорская про Прагу, после 1923-го: «В Прагу все ехали, потому что там создались условия изумительные. Чехи давали всем русским эмигрантам так называемые иждивения… каждому по 500 крон в месяц (поначалу 650. — Б. О.), бесплатное обучение в университете, одежду: пальто, платья, костюмы, белье».
В начале 1920-х годов чехословацкое правительство расходовало на русских эмигрантов 90 миллионов (!) крон в год, в 1930-х — 15 миллионов. Финансовые субсидии русским эмигрантам на первых порах составляли около 5 % среднегодового бюджета Чехословакии (!). На обустройство жизни русских эмигрантов было потрачено более полумиллиарда крон (больше, чем потратили все остальные европейские страны). Только что образованная Чехословакия оказала беспримерную помощь русским эмигрантам — значит, имела для этого денежные возможности?..
Кадет Милюков эмигрировал в 1921 году в Париж, однако его имя тесно связано с Прагой: друг Масарика, он часто приезжал в Прагу, в том числе по денежным делам; то же самое эсер Керенский (особо крупная денежная помощь от чехословацких властей предназначалась эсерам на издание газеты «Последние новости» и журнала «Современные записки»). Ходят слухи про масонство Масарика, но точных сведений нет, известно только то, что отец его американской жены Шарлотты Гарриг (чью фамилию Масарик добавил к своей, превратившись в Томаша Гаррига Масарика) был ревностным масоном, равно как и сын Масарика Ян. Томаш Масарик защитил докторскую диссертацию на тему «Самоубийство как социальное явление» и основал влиятельный журнал литературы и критики «Атенеум». Одну из его дочерей звали Алисой.
Карел Крамарж, который поддерживал приятельские отношения с Набоковым-ст. и бывал в его петербургском доме, помог его вдове с детьми переехать в Прагу и получить стипендии «Русской помощи».
→ дефенестрация; → золотой запас; → Крамарж и сосны
Себастьян
Когда был написан роман «The Real Life of Sebastian Knight»? Или, облегчая задачу, когда Набоков придумал его название? Не в то ли время, когда в письме к сестре Елене упоминает в одном параграфе об этом романе и о своем переводе «Silentium!»?
По смыслу Себастьян и бастард далеки, но их объединяет словесная «перемычка» bast-, позволяющая, перетекая из одного слова в другое, обнаружить в Себастьяне покровителя бастардов. Sebast(ian) ≈ c’est bast(ard), ублюдок, сын благородного отца. Увы, этой возможности сопротивляется «занятость» Себастьяна в других мифах: он — святой у христиан, у атеистов — покровитель геев. XVI век — пик популярности св. Себастьяна у художников. Стрелы-дротики-солнечные лучи, ДА-ДАР-DART (дротик-солнечный луч или солнечная стрела). Пронзен стрелами, на лице то ли боль, то ли экстаз.
Себастьян/Севастьян и Севастополь. Владимир Поль уступает место в слове своей жене Анне Ян-Рубан: СевастоПОЛЬ — СевастьЯН, а Набоков таким образом оставляет в книгах следы своего перемещения по миру, флажки и сигнатурки.
Себастьян Найт родился 31 декабря 1899 года, в день памяти св. Себастьяна Медиоланского, зачат, скорее всего, 1 апреля. Приятель Себастьяна художник Рой Карсвелл, Roy, король.
Португальский король Себастьян I Желанный (1554—1578) стал королем в три года и свою недолгую жизнь прожил в вымышленном мире рыцарских идеалов. Пиранделло («Генрих IV»), Евреинов, легенда об исчезнувшем короле.
Русский эмигрант В. (Владимир?) хочет написать биографию своего сводного брата Себастьяна Найта (Сирин-Набоков), о том, как ВН сочиняет книгу о самом себе.
Найт — псевдоним, фамилия матери-англичанки, умершей в 1936 году. Отец — русский, умер, как и Василий Рукавишников, от стенокардии. Муза и идеальная любовница Найта — Клэр Бишоп.
К теме двойников: брат Сергей здесь ни при чем, ВН его не любил. Набоковский «двойник» — раздвоенный он сам, als ob другой. Куда важнее здесь старший (умерший в младенчестве) брат Владимир: что если бы он остался в живых, а я не родился?
Красота изображения св. Себастьяна ослабляет сочувствие зрителя его страданию, перебрасывает регистр восприятия мученика с этического на эстетический.
Рабочий вариант имени повествователя в «Себастьяне»: граф Георгий Грешин (Г.Г.Г.) — c’est un peu trop, многовато будет. Тот же ход: Ольго Олеговно Орлово (своевольное искажение имен ради лишней буквы «о», футуристический ономастикон. ВН ограничивал свое словотворчество именами собственными, исключений мало: крестословица, нимфетка, флавита, да и они «не совсем нарицательные»).
Мать Себастьяна Найта — Вирджиния: 1) Э. По, 2) жена Николая в «Истории одного путешествия» Газданова (1938), 3) оксюморон «мать-дева».
ВН: «„Себастьян“ — это сатира на биографический роман».
→ Владимир, старший брат; → да! → дуэль; → «Kilroy was here»; → Уайльд
Семья
В конце 1920-х годов Набоков перестал зарабатывать уроками. Изредка он получал небольшие гонорары за литературный труд, но семью содержала в основном Вера. После смерти отца и тестя денег у ВН на жизнь не было, а работать по принуждению он не любил и не хотел, разве что разовые уроки английского, французского и тенниса. ВН передоверил зарабатывать на жизнь жене, особенно после того, как перешел с поэзии на прозу, которая требует больше свободного времени. В журналах и газетах заработки были ничтожные, но по пути Газданова (физический труд на заводе и т. п.) Набоков не пошел. В необходимости женитьбы (жена будет мешать) ВН сомневался; сходные сомнения были у Панурга, Подколесина и Шпоньки, у Гамлета, отсылающего Офелию в монастырь и как бы убивающий ее, у Кафки и Газданова; эти сомнения проглядывают там и сям в его прозе (смерть жены/любовницы).
Интересы ВН почти не покидали пределы семейного круга, он чурался чужих людей, не был, в отличие от отца, общественником, скорее социопатом и аутистом. От вынужденного, начиная со школы, общения он спешил домой — к книгам, шахматным задачам, бабочкам… Впрочем, и в семье чувствовал себя одиноко — но этого одиночества он добивался.
Елена Набокова-Сикорская обожала своего брата, ни о каком «ее объективном взгляде на его творчество» нет речи. Его кузен Николай Набоков был влюблен в Елену, но до женитьбы дело у них не дошло… Как и брат, Елена была настроена проеврейски, в русле набоковской семейной традиции юдофобия считалась недостойной «культурного человека», еврей был важнее церкви, ее муж был с этим не согласен, отсюда споры в семье и неприязнь ВН к Сикорскому. В письмах к ВЕ Набоков называл его мерзавцем; срв. юдофоб и черносотенец Борис Щеголев в «Даре». Оба мужа Елены были белые офицеры.
В петербургском доме Набоковых и, пока был жив Набоков-ст., в Берлине не иссякал поток гостей: ВДН был общительным и хлебосольным хозяином, любившим блеснуть в компании. Набоков-мл. с женой всю жизнь прожили в изоляции, которая их, кажется, не тяготила.
Смертью Лужина Набоков демонстрирует неодолимые тяготы своей семейной жизни: я, как и Лужин, на грани самоубийства, я не приспособлен для жизни в семье, оставьте меня, освободите!
Сергей
Сергей Набоков (1900—1945), как и отец, но в отличие от брата, страстно любил музыку, а в детстве проникся такой любовью к Наполеону, что спал в обнимку с его бронзовым бюстом (срв. Цветаева). Друзьями Володя и Сергей никогда не были.
Уличенному в гейских поползновениях, Сергею пришлось покинуть Тенишевское училище и учиться в гимназии, позже — по той же причине — перейти из Оксфорда в Кембридж (или наоборот?). Как дядя Ру´ка и Льюис Кэрролл, близорукий Сергей сильно заикался, впрочем, когда читал стихи, заикаться переставал. Ходили слухи о ненависти Сергея к матери.
В Берлине после смерти отца оба брата устроились работать в банк: ВН, как в свое время Цветаева на почте, сумел проработать всего несколько часов, Сергей — несколько дней.
В 1924 году Сергей уехал в Париж, где стал любовником Юзефа Чапского (кузена Георгия Чичерина) и под его влиянием принял католичество. В конце 1920-х годов он повстречал Германа Тиме (Hermann Thieme, 1891—1971), сына мюнхенского страхового магната Карла фон Тиме, у них возник любовный альянс. Карл фон Тиме (1844—1924) — с 1890 по 1904 год генеральный директор страховой компании ALLIANZ, которая с 1918 года стала развивать страхование автомобилей; страховщик «Титаника» (1912) и крупнобюджетных кинокартин Голливуда. В 1940 году Тиме увез Сергея в родовой замок Вайсенштайн в Австрии (восточный Тироль, деревня Матрай близ Инсбрука). 26 июня 1941 года обоих арестовали по доносу в гомосексуализме (Сергей отсидел 4 месяца в тюрьме, Германа в штрафном батальоне отправили воевать в Африку), в конце 1943 года Сергея арестовали вторично. Он умер 9 января 1945 года в концлагере Нойенгамме в Гамбурге.
О смерти Сергея Набокову сообщил в письме осенью 1945 года Кирилл, с трудом разыскавший адрес старшего брата, с которым давно не переписывался, по публикации в журнале «Нью-Йоркер».
Сирин
Сир — обращение к августейшим особам, в том числе в Британии (Sire), соответствующее русскому Ваше Величество и Государь. Историческое обращение сир: к своему сеньору, к рыцарю… Serene Consort — супруга здравствующего монарха.
Дарвин из «Подвига», Эрвин из «Сказки»; Сирин, два варианта прочтения: Sir Win (господин Победитель) и Sir N (господин Никто). Сирин → Сивин (Р ≈ В) → Sir Win. Псевдоним Сирин/Sirin — сир Н. (или Sir N, сэр Н.), г-н Н. свидетельствует о неопределенности/ускользаемости его носителя: вроде бы он и вроде бы не он. Срв. Одиссей (Никто) и И. Анненский: Ник. Т-о.
В 1908 году в издательстве «Сирин» вышла первая книга петербургского издательства — «Пруд» Ремизова с обложкой Добужинского. Издательство «Сирин» (Пушкинская улица, 10) организовал 26-летний миллионер Михаил Терещенко (1886—1956), крупный землевладелец, финансист и, как это ни смешно звучит, масон и сахарозаводчик, возможный «крестный отец» набоковского псевдонима: в 1913—1914 годах были изданы три выпуска альманаха «Сирин» с романом Андрея Белого «Петербург», книгоиздательство «Сирин» выпустило собрания сочинений Ремизова, Сологуба и Брюсова. Личное состояние Терещенко составляло 70 миллионов рублей, он знал 13 языков, был произведен в камер-юнкеры. В 1917 году Терещенко входил в известную «масонскую пятерку» во Временном правительстве, включающую помимо него А. Коновалова, А. Керенского, Н. Некрасова и И. Ефремова.
По адресу «Сирина» находился директор товарищества «Народная польза» Исаак Богельман, который издавал десяток уличных журналов («Двадцатый век», «Стрекоза», «Всемирный юмор», «Журнал-фарс», «Велосипед», «Женщина»), приносивших огромный доход.
В раю помимо птицы радости Сирин обитают еще Гамаюн и Алконост. Птицу Сирин нередко рисовали в певчих рукописях с акафистом, в котором много раз повторялось слово «Радуйся!».
Своим пением сирены сводят моряков с ума, те бросаются в воду и тонут.
Cires = вишня, черешня. Вишневый цвет, как и сиреневый, — из холодной части спектра, любимый цвет декадентов и ВН.
Сirculus круг; Цирцея. Желание ВН накрыть псевдонимом Сирин КРУГ, важнейший для него литературный прием — круговое построение. Cirquef цирк; circuitf круг, обход. Еще: Sirin — Serene ↔ screen (экран).
Греческое σείριος палящий, жгучий (о сезоне), то же, что ardour; σειρήνα Сирена; Σείριος Сириус, самая яркая звезда.
Sirius = сир из U.S. (господин из Америки), Sirius → Sirins (u @ n) → Сирин(с) ≈ Сирин.
Одностопный хорей в имени нередко приносит победу, особенно политикам-властолюбцам (Бисмарк, Ленин, Сталин, Гитлер, Черчилль).
Осирис — другое имя носителя света Люцифера, звезда, упавшая на землю; Осирис ≈ Сирин.
Преп. Исаак Сирин Ниневийский (640—700), один из отцов Церкви, богослов-аскет; его книга в изголовье Смердякова; Пушкин: «Отцы пустынники…»
Знаменитый писатель Петр Николаевич из набоковского «События» — намек не только на Бунина, но и на самого ВН: действие чеховской «Чайки» происходит в имении Петра Николаевича Сорина (Сорин ≈ Сирин, так что Набоков сокровенным образом о себе не забыл).
→ Алданов; → бастард; → Герцык
Скандалы
Скандалы и разводы, большие и малые, сопровождали Набокова всю жизнь, вот неполный список их участников: Г. Иванов, Адамович, А. Толстая, Карпович, Лафлин, Якобсон, Жиродиа, Уилсон, Шаховская, Г. Струве, Гершенкрон, Фильд… Заводилой скандалов, особенно с «юдофобами и черносотенцами», была, как правило, Вера.
Страх ВН перед сыском, невротическое бегство от сыщиков, неприязнь к виртуозам-психологам (в первую очередь к Фрейду), как бы что не раскопали! Набоков никому не позволяет копаться в своем белье, неважно грязном или чистом: noli me tangere! Отсюда скандал с первым биографом Эндрю Фильдом, его отставка и непременные «условия безопасности», выставленные ВЕ второму набоковскому биографу — Брайану Бойду. Фильд о ВЕ: «Чем ближе к правде, тем активнее становились ее возражения». Скрытность Набокова, его нежелание выставлять на публику события своей жизни; лукавые комментарии, «заячьи скидки», уводящие читателя в сторону.
Смешно сказать: Фильд — австралиец, Бойд — новозеландец, оба из Южного полушария, из «мира антиподов».
ВН не способен к самоиронии, к отчужденному восприятию себя — отсюда его многочисленные скандалы с неубывающими «врагами»: его детская уязвленность оказывается сильнее английской сдержанности.
Один из скандалов: по поводу «юдофобии» Александры Львовны Толстой, опубликовавшей в первом номере «Нового журнала» (1942) часть своего романа «Предрассветный туман».
Адамович уже умер (1972, 80 лет), а воинственный пародист Набоков (тоже годы не юные), вцепившись в противника, словно английский бульдог, продолжает язвить над мертвецом («Взгляни на арлекинов!», 1974, Адам Антропович).
Скандал и разрыв с Уилсоном в 1965 году, когда вышел перевод «Евгения Онегина», о котором не одобрявший его Уилсон написал статью «Странная история с Пушкиным и Набоковым». Неиссякаемая жажда ВН уничтожить (или хотя бы унизить) своего критика.
Разрыв отношений Набокова с Романом Якобсоном (в 1956 году ВН объявил Якобсона, который съездил в Москву на научную конференцию, «коммунистическим агентом»). Неудача с проектом совместного перевода «Слова о полку Игореве» — их взгляды на поэзию и технику перевода оказались слишком разными. ВН надеялся на профессорское место в Гарварде, но профессора-профессионалы Якобсон и Карпович предпочли ему другого кандидата (нам большой писатель не нужен, нам нужен профессионал-ученый), чем обидели ВН на всю жизнь. В Йель «дураки-слависты» Набокова тоже не взяли.
Резкое ухудшение отношений Набокова с Дж. Лафлином (издательство «Нью Дирекшнc»). Летом 1943 года ВН вместе с Верой гостил у Лафлина в Альте (горнолыжный курорт в штате Юта, рядом гора Твин-Пикс): это его первый американский издатель, который издал «Себастьяна Найта» (1941) и заказал книгу о Гоголе, но, не вполне довольный ею, попросил переделать. Впоследствии Лафлин книг Набокова не издавал, а ВН в отместку карикатурно изобразил его в послесловии к «Николаю Гоголю».
Частые перебежки ВН от одного издателя к другому — возможно, по совету ВЕ — в поисках высоких гонораров; с предыдущим издателем дело обычно завершалось судебной тяжбой.
Ссора с Глебом Струве. Очень плохие отношения с пражскими Набоковыми (за вычетом сестры Елены?) и Рукавишниковыми.
Презрение ко всем ВН во многом заимствовал у Штирнера, укрепив немецкой философией свое сословное чванство и аутистский характер.
→ бакалавр Набоков; → Лафлин
Словесные игры
Буквенная комбинаторика (перестановка букв), перемещение букв в пространстве листа (вращение: V @ Л; зеркальное отражение: Я | R), переброс регистра чтения из языка в язык, словесная комбинаторика (VOVA @ ЛОЛА, поворот согласных, гласные неподвижны), шарады, кроссворды, скрэббл, пазл, пасьянсы, стиховедение Белого, «цветовая азбука»…
Рифма как разновидность словесной игры; таковы рифмы у ВН: еду в среду; Зина и кузина и пр.
«О, Лолита моя, все, что могу теперь — это играть словами». Сильнейший приступ словесных игр (литерная акробатика) у Набокова в «Bend Sinister» (1947) после запойного чтения Джойса.
Дар комбинаторики — дар Сальери.
Соглядатай
Набоков о себе: мечта писателя — сделать читателя зрителем. Разве? Только это? У всякого ли писателя такая мечта? Или всего лишь набоковская мечта, выдаваемая за всеобщую?
Набоков (интервью, 1969): «Я вполне понимаю людей, стремящихся изучать мои книги, но мне неприятны те, кто норовит изучать меня».
Сборник «Соглядатай» вышел в 1938 году, в него вошли рассказы 1930—1934 годов.
Реальный (?) соглядатай, как ему и положено, подглядывает за подростками Володей и Люсей в телескоп. ВН подглядывает в замочную скважину микроскопа за мертвыми бабочками. Моне (1840—1926) продолжал писать картины, даже когда ослеп.
В «Лолите» — Г.Г. хотел утопить Шарлотту, но случайный соглядатай этому помешал.
Главное, за чем/кем подглядывают у ВН: секс и смерть.
Набоков понимает, что если он следит за кем-то, то — зеркальным образом (симметричное слово EYE) — кто-то может следить за ним, и старается бежать от сыска в частную жизнь, в кабинетную башню, в гетто личной памяти.
Соглядатай желает стать невидимкой: чтобы он всех видел, а его — никто; срв. Уэллс «Человек-невидимка» (1897). Мечта о privacy, о мире, в который никому нет ходу (английский подход). Англичане — странный народ: они заперлись в своих домах, но при этом очень хотят знать, как живут другие, обожают в духе Холмса подглядывать и тем самым до некоторой степени преодолевать неприкосновенность и отгороженность частной жизни.
«Я мечтал быть знаменитым шпионом» (мечта Гумберта Гумберта в детстве).
Писатель-реалист следит за ближними, писатель-психолог — за собой; оба публикуют отчеты-романы о том, что` и при каких условиях они выследили. Дабы это занятие не наскучило, первый писатель становится «эксгибиционистом» (хотя бы на листе бумаге) и «тщеславным позером», второй — соглядатаем, Peeping Tom’ом. Объяснение: …
У Набокова «Соглядатай»; у Гоголя «Аудитор» («Ревизор»).
Мониторофобия — навязчивая мания преследования и боязнь слежки. Подглядывание нарушает уединение, желанное пребывание и действие в одиночестве. Социальная слежка за Нарциссом, еще жестче — за Онаном.
Аверинцев: «Ум, не подвластный чужому окликанию, высвободившийся из „диалогической ситуации“, создавший дистанцию между собой и другим „я“, получает невиданные доселе возможности для подглядывания и наблюдения за другими и за самим собой „со стороны“». «Что это такое — личность, понятая объективно, чужое „я“, наблюдаемое и описываемое, как вещь? Греки ответили на этот вопрос одним словом: „характер“ (χαρακτήρ). Слово это по исходному смыслу означает либо вырезанную печать, либо вдавленный оттиск этой печати, стало быть, некий резко очерченный и неподвижно застывший пластичный облик, который легко без ошибки распознать среди всех других. Можно выстроить ряд из таких „характеров“, наколов каждый на свою иголку, как жуков в энтомологической коллекции, и с цепкой наблюдательностью натуралиста отмечать различия».
Соглядатай/зевака/фланер наблюдает за мелочами и казусами окружающего мира (Хармс). Микроохота: бабочка вместо медведя. Описание «наблюдаемых»: у одного заячья губа, у другого ватка в ушах, у третьего легкая хромота — через описание признаков, как у бабочки под микроскопом.
Декартов («научный») подход: люди = куклы/манекены, лишенные души! (Декарт был близок к этому выводу, по крайней мере животных он души лишил.) Сюда же Базаров («Лопух вырастет!») и позитивисты, герои Чернышевского.
«После музея <…> красным глазом следил-отмечал: студенты пьют чай без сахара — пропили стипендию, девушка пьет кефир, у нее синие губы — порок сердца, дорогие чулки — первое либидо, мужчина слева рассматривает соседку справа, у которой на лбу свищ, из носа торчит вата, бесстрастный глядека, видимо, врач, поедает салат — витамины. Плохо быть наблюдательным, тошно!» (Б. Кудряков. «Сияющий эллипс»).
Нередкий у ВН обрыв любовной связи в самый важный момент — «кто-то ходит», «кто-то смотрит», «спать хочется»… найти цитаты.
ВН: — Я не политик и тем более не солдат, я соглядатай (свидетель/martyr, только без мученичества!).
→ Мартын
Способы чтения
Двуязычное/триязычное чтение «в разных регистрах» помогает расшатать слово, вытряхнуть из него звуковые и смысловые подобия, установить, что оно — слойка/палимпсест, обнаруживающий свое второе, третье дно… многодонное слово.
Существуют разные способы прочтения текста (особенно поэтического): не только слева направо, но и справа налево, изнутри наружу, по диагонали, к центру, в перестановках, сокращениях и расширениях…
У каждой набоковской загадки имеется, как правило, несколько решений, палимпсест разгадок, просвечивающих друг сквозь друга по смысловой и звуковой ассоциации…
Статика
Живопись — одна из схем набоковской литературы, вторая — словесные игры. Есть еще, но в меньшей степени — кино, точнее фотография: герои Набокова не столько движутся, сколько меняют позы, читатель перелистывает вереницу стоп-кадров и наблюдает дерганое перемещение марионеток…
С внешней стороны, на поверхности набоковские персонажи мастерски прописаны; но нередко только с виду люди, а по сути — шахматные фигуры, манекены, витражи…
Кто-то о ВН: «Какие-то у него книги шахматные!»
Затормозить процесс, отменить движение: бабочка под микроскопом должна быть неподвижной, в идеале — мертвой. Мертвое неподвижно, и это хорошо: можно разглядеть подробности тела, движение их смазывает. Что отчасти напоминает съемку старинным фотоаппаратом с очень продолжительной выдержкой (10—20—30 минут), с подпорками для тела и застывшим выражением лица.
→ манекены; → скрэббл
1. Вниманию читателей предлагаются фрагменты 2-й книги «Догадки о Набокове», не успевшей выйти в издательстве «Пальмира» при жизни автора.