Опубликовано в журнале Звезда, номер 1, 2023
* * *
Как бестолковый тать,
спрячу чужую речь.
Чтобы ее впитать.
Чтобы себя зажечь.
Может, и мой язык
сделается острей,
переписав азы
пройденных словарей.
Если возникнет свет,
медленный, небольшой,
то прозвучит ответ —
правильный, но чужой.
* * *
Стены вдруг открываются, как сезам,
крыша едет и уезжает в дождь,
замолкает телика злой галдеж,
я смотрю и не верю своим слезам.
В колесо превращается мотоцикл,
время тьмой вмерзает в палеолит.
Я спокойна, только рука болит —
сжала пульт и долго давлю на «выкл.».
Потому что, словно подъемный кран,
надо мной, покачиваясь, молчит
в перегаре нервнобольной ночи
динозавр, разбуженный сквозь экран.
* * *
Вот дерево, его я узнаю`,
мне снится, что оно на прежнем месте,
на нем все так же выжжено «мы вместе»
и подпись птичьим почерком — «Н. Ю.».
То дерево вчера свалили в ров,
когда-то я в его тени сидела,
и никакого не было мне дела
до перестука гулких топоров.
Но дотлевали времени угли,
со мной шептались призраки растений,
и ветви звали выбраться из тени
и ничего поделать не могли.
* * *
Разве кто-то объяснит
то, чего нельзя понять,
то, что память леденит,
поворачиваясь вспять.
Все, что хочешь превозмочь, —
этот век и этот ад,
этот плач, стоящий над, —
повторяется точь-в-точь.
То, что заперто внутри,
то до корки запеклось.
Ты смотри, не посмотри
в самого себя насквозь.
* * *
Со всей самоотдачей
без глупой суеты
животный и горячий
в ночи накроет стыд.
Мне вспомнится такое,
что оторопь возьмет —
тяжелою рекою
польется ржавый мед…
Во сне, в ознобе липком,
где полночь глубока,
прожорливая рыбка
поймает рыбака.
* * *
Идти сквозь иголку верблюдом —
слепая игра. Наугад
блуждать между бредом и чудом,
в плену говорливых цикад.
Ни зла, ни обмана не видя,
гляжу в горизонт слюдяной,
и время прошедшее в виде
пустыни ложится за мной.
Я правил игры не нарушу,
хоть выбор мучительно прост,
И чем безрассудней, тем лучше —
идти напролом, в полный рост.
* * *
Глубоким рыбам мало места —
к воде спускается песок.
Когда не хочешь переезда,
прыжок последний невысок.
Не ждешь ни сумрака, ни света,
и только холод гложет грудь
о том, что смерть не зачеркнуть,
как ты ни рыпайся, ни сетуй.