Опубликовано в журнале Звезда, номер 8, 2022
МЕМЛИНГ
Иголками шили по золоту злато.
Старик наклонился в плаще магистрата
И, ножки младенца ища,
Целуя стопы воплощенного Бога,
Собрал шелухи и навоза немного
На долгие полы плаща.
И вол статуарный стоял у проема,
В котором желтела стена незнакомо,
Как будто бы то Вифлеем,
А может, и Ме́хелен, бог ведь их знает —
Фламандцев. Бегущая синь омывает
Их шпили и мачты трирем.
А в крыше звезда золотая застряла
И отблеск провидческий тихо теряла,
Что жук-светлячок за стрехой.
Слетала солома на царские плечи.
А Дева пеклась, чтобы Сын человечий
В пеленках брыкался сухой.
ПОЭТАМ ПРОШЛОГО
Они мне говорят, но словно не со мной
Идет их давний спор, болезненный и хмурый.
Хотел бы я пойти за каждою фигурой,
Чтоб рассмотреть приют усталости больной,
Где вспыхивает вдруг алмазная игра
И брызжет радостью, как дикая комета,
Игривая строка — о, водомет сонета,
Ты дивно увлажнил и дни и вечера!
В вертепе ты рожден и матерью-тоской
Заботливо увит в блестящие туники,
Пока твоих отцов иссушенные лики
Уносит ветер снов к канаве городской.
Их рыцарство давно штурмует облака.
Но на земле им нет пристанища и крова.
А спор их все идет, накатывая снова
Ко мне, — и сквозь меня идет через века.