Публикация Марии Тхоржевской
Опубликовано в журнале Звезда, номер 3, 2022
* * *
В жизни людей ничтожных многое зависит от случая, в жизни великих — все закономерно.
Но, быть может, в жизни вообще ничего случайного нет, и то, что нам кажется случайностью, на самом деле выражает закономерность, еще неясную нам.
* * *
Цыгане в Донбассе занимались лужением посуды, мастерили цепи и цепочки. Я видел серые палатки цыганских таборов на окраинах Славянска и Артемовска, возле продымленной насквозь Константиновки и в степи у Зугрэса.
Я спросил цыганку:
— Дом-то у вас есть?
— Есть.
— Где?
— В Бессарабии.
Каждая цыганская семья разъезжала в повозке, запряженной одной или двумя лошадьми. Сзади, под повозкой, брела привязанная на цепочке собака. Иногда еще две или три лошади шли в пристяжке или позади.
Впрочем, один раз я видел маленький табор, ехавший со всем своим скарбом на двух грузовиках по автостраде Харьков—Ростов. Это уже, можно сказать, экономический прогресс (1956 год).
* * *
Отмахиваясь от мух, официантка сказала неестественно громко:
— Раньше я работала в ресторане «Люкс» в Черновцах…
* * *
Из доклада:
— Как мы с вами живем, товарищи? Прямо скажем, товарищи, хорошо мы с вами живем! А что мы для этого делаем, товарищи? Прямо скажем, товарищи: ничего не делаем!
Скитался, скитался — и все деньги проскитал.
«Казацёк, поцём луцёк? Пятацёк пуцёк…»
* * *
Из письма:
«Здравствуй, Нина, мой букет розы! Не раз вспомнишь ты мою горячую, волнующую любовь к тебе. Ты мне манула и мне ты лицемерила, как та юла. Ты погордилась тем, что ты молодая, ты погордилась тем, что ты культурная, и в гордости своей души погубишь сама себя.
Пусть дым кружится кольцами
Над той курящей папиросой,
Пусть твоя любовь кружится
Над всеми, кто хочет обмануть тебя…»
* * *
Тоже подлинное письмо (с некоторыми купюрами):
«Здравствуй, Зоя!
Интересно знать, все же в силу каких обстоятельств ты соизволила вспомнить, будучи отвергнутое создание?
Несмотря на то что у меня появилось много поклонников со стороны девичьего персонала, но я просто немного отрафировался и не мог найти утешение до тех пор, пока в душе моей стерлась рана прежних страданий. Стал чаще посещать танцы, кино и сад. Появилось желание, усилилась чувствительность, и я стал (говорю от чистого сердца) творить чудеса за все прошлое, оскорбленное и обвиненное. Основался, т. е. остановился на одной девушке. Продолжается вся эта трагедия до сего времени и с некоторыми конфликтами. Основной причиной их являешься ты, Зоя, я как человек с чистыми прежними чувствами ответил взаимно. Да, Зоя, во многом ты меня ущемила, сейчас бы жили вместе и горя не знали.
С приветом Миша».
* * *
— Ах, какие каштаны! Ах, какие липы! А это что за дерево? А какое дерево ночью шепчется? Так, знаете, тревожно шепчется, как будто ропщет…
* * *
В кино я не ходок. Лучше по-стариковски вечерок посижу дома, водочкой и капусткой развлекусь…
* * *
Пьяный шел, приплясывая:
— Коли в серодке полно, то i кiнцi грають.
* * *
Самоуверенность — результат одностороннего опыта.
* * *
Люди крайних воззрений всегда навязчивы.
* * *
Свою сожительницу называл так: «Моя незаконная половина».
* * *
В Туре, на высоком берегу Нижней Тунгуски, стоит добротно построенная изба. Ее поставил бывший кулак, высланный сюда в начале тридцатых годов. В его родном селе у него отобрали все начисто, он прибыл в ссылку без вещей и без денег. Но прошли годы, и на новом месте он тоже стал жить богаче других. У него собственная моторная лодка, на которой он промышляет рыбу, а в избе — все блага современной жизни, возможные в такой глуши, как Тура.
А его односельчане — где-то на Оке — и прежде не имели материального достатка, и теперь не имеют.
* * *
— У вас тут женщины… — сказал геолог эвенку, сидевшему возле своего чума, и подмигнул: — Развлекаетесь, наверни?
— Э! У меня спирт — есть, лепёска — есть, зэньсину — не надо.
* * *
В Новосибирской области я слышал некоторые местные слова: «сверток» — поворот дороги, «писклята» — цыплята, «закваска» — простокваша, «ходок» — повозка вроде дрожек, с подобием корзины — для сидения. Вместо «пилить» здесь говорят «резать».
* * *
Выпил с ней на «ты». Как полагается, поцеловались. Он осмелел и сказал:
— Какие у вас… то есть у тебя… холодные губы.
Она засмеялась.
— Это потому, что я замужем.
* * *
Стыдливое самомнение.
* * *
Юбилей устраивается для того, чтобы скрасить юбиляру горечь этой даты.
* * *
Название для рассказа: «Нарушитель традиции».
* * *
Неинтеллигентная дура лучше интеллигентной. Потому что интеллигентная дура всегда с претензиями. «Ах, Шостакович! Ах, Пикассо! Ах, Пастернак!» — а сама не понимает ни того, ни другого, ни третьего.
* * *
Помню весну пятьдесят третьего года в Каменске. С тридцать девятой статьей в паспорте, без всякого специального образования и без диплома, но зато — с туберкулезом легких и двусторонним пневмотораксом — я никак не мог устроиться на работу и просветов не видел никаких.
В полном отчаянии прибрел я на берег Донца, лег на траву и, помню, долго лежал, глядя в небо. И тогда подумалось: если даже нет в жизни ничего, кроме вот этой травы, и реки, и неба, — стоит жить…
Радость общения с природой смягчает трагизм нашей жизни. Природа — громоотвод души. Самые добрые писатели те, кто живописуют природу. Самые ожесточенные, самые трагические — те, для кого природа существует как бы на заднем плане. Таков Достоевский.
И хотя он упоминает о клейких листочках, но остаться наедине с природой не стремится никогда.
* * *
Паустовский великолепно видит и плохо слышит, поэтому он бесподобный пейзажист и плохой драматург.
* * *
Солженицын сказал мне об А. Н. Толстом:
— Вот писатель, которого я не люблю.
Я не стал спрашивать почему. Это и так ясно. Неприязнь Солженицына к А. Н. Толстому — это неприязнь подвижника к приспособленцу.
Солженицын обрадовался, прочитав статью Ключевского «Добрые люди Древней Руси». Он увидел исторических прототипов своей Матрёны.
Жаль, что он такой крайний славянофил.
Когда я похвалил ему пейзажи Петергофа, он ответил:
— Но это же не Россия.
* * *
Мне очень запомнились слова Шефнера, сказанные им Фонякову (это было в Новосибирске, куда мы приезжали вдвоем с Шефнером). Фоняков спросил, чего не хватает в его стихах, которые он прочел нам тогда вслух. Шефнер ответил:
— В этих стихах не чувствуется главного: ощущения трагичности мира. Даже если мы пишем юмористические стихи, мы не можем забывать, что мир трагичен.
* * *
Плохой был писатель Леонид Андреев, а знаменит чрезвычайно. Потому что оказался созвучен своей эпохе, выразив смятение русской интеллигенции накануне революционного катаклизма.
А теперь его читать просто неинтересно.
Зато интересно читать все воспоминания о нем: и Горького, и Блока, и Чуковского, и Вадима Андреева.
Вадим Андреев, на мой взгляд, талантливее своего отца. Но славы он не дождется. Потому что для славы самое главное не талант, а созвучность настроениям современников. Надо быть камертоном эпохи, чтобы услышать ее резонанс.
* * *
Мой дед, И. Ф. Тхоржевский, хотел назвать своего пятого сына Львом — в честь Льва Толстого. Когда мальчик родился, все в доме говорили: «Он будет Лев…» Двухлетний Гриша слышал эти разговоры и, когда пришли гости, громко заявил:
— А у нас медведь родился!
И новорожденного назвали Мишей.
* * *
Маленькому Володе врач накладывал на руку жгут — перед тем как сделать укол.
— Вот мы наложим жгутик…
— Почему жгутик? — спросил Володя. — Надо — жмутик…
* * *
Девочка 3-х лет:
— Козлик такой маленький, а уже с бородой.
— Дедушка, ты старше нашего Тузика?
Заглянула в комнату, посмотрела на двух взрослых дядь, уплетавших борщ и не обращавших на нее никакого внимания, грустно сказала:
— А я борща не хочу…
* * *
Как много на свете людей, политические симпатии которых определяются исключительно их собственным положением. Рассуждают они так: если я преуспел — значит, власть хорошая, и неважно, каково другим, хорошо или плохо. А если я прозябаю, если мне, лично мне, плохо, значит, и всё плохо: власть, государство, общественная мораль, всё.
* * *
Заключенный с только что прибывшего этапа, маленький чернявый человечек, робко вошел в барак. Его спросили:
— Ты кто?
Он поспешно ответил:
— Моя фамилия Соловейчик, я белорус.
И тогда все поняли, что он еврей.
* * *
В сущности, все люди своеобразны. Только вот истинное своеобразие свое мало кто выставляет напоказ. Желание выделиться вовсе не означает стремление выразить себя. Гораздо чаще человек, жаждущий выделиться, просто играет выбранную роль — один лучше, другой хуже.
Внешняя оригинальность легко слетает с человека при перемене обстоятельств.
* * *
Аристократизм духа — в глубоком осознании собственного достоинства и полном отсутствии высокомерия и снобизма.
В России величайшим аристократом духа был, несомненно, Пушкин.
* * *
Перефразированный в тюрьмах вариант поговорки: «Дальше едешь — тише будешь» (вероятно, этот вариант возник не ранее 1930-х годов).
* * *
Легче других переживают исторические потрясения люди-хамелеоны. Известен классический пример Жозефа Фуше. Можно вспомнить пример более современный — жизнь прокурора Вышинского. В начале своей политической карьеры кроткий меньшевик, он с годами стремительно менялся, и розовый цвет его взглядов постепенно превратился в кровавый.
* * *
Воспоминание (кажется, 1957 года), как однажды я зашел к Асе, моей двоюродной сестре, Асе Петровой, и она меня познакомила со своим гостем, Николаем Семеновичем Тихоновым, поэтом. Он был слегка навеселе, очень оживлен, <нрзб.>. Разговор коснулся его ленинградской квартиры на Зверинской. Он обратился ко мне:
— Знаете, почему эта улица называется так? Потому что на одном ее конце живут обезьяны, а на другом — я.
* * *
Летчик рассказывает, что он провел вечер у любовницы:
— Отбомбился и порулил домой.
* * *
Я думаю, что слова в художественном произведении не должны вставать для читателей преградой, которую надо преодолеть, чтобы добраться до смысла.
* * *
Страсть к переименованиям в первые годы советской власти и страсть к словотворчеству у тогдашних наших поэтов были связаны с верой в обновленную силу слова и в обновление жизни.
* * *
Л. И. Борисов о внешности Любовь Андреевны Менделеевой-Блок: «Это Менделеев без бороды».
* * *
— Выпьем за то, чтобы наши сердечные чувства к Армении были так же вечны, как снег на вершине Арарата!
* * *
Верховье речки Быстрицы на северных склонах Карпат. Здесь влажный климат, и в солнечные дни в прозрачном воздухе все вокруг поражает необычайной вымытостью: деревья, трава, камни.
Редкие селения кажутся заповедником патриархальности. Жители здесь еще здороваются так:
— Слава Iсусу!
На что полагается отвечать:
— Слава навiки!
* * *
Нетерпимость начинается с принятия аксиом в вопросах миросозерцания.
* * *
Слова «товарищ» и «гражданин» далеко не всегда можно заменить словами «господин» и «сударь».
Теперь можно услышать в обращении слова «мужчина» и «женщина».
— Женщина, вы крайняя в кассу?
Проводница поезда, идущего в Ростов-на-Дону, проверяет билет у молодого человека:
— Зайчик, у тебя не тот вагон.
«Зайчик» (а также «ласточка») — образец провинциальной женской любезности.
Пассажиру постарше проводница говорит: «дядя».
Он огорчается:
— Сказала бы «молодой человек». А то — «дядя»!
Публикация Марии Тхоржевской