Опубликовано в журнале Звезда, номер 12, 2022
* * *
Почти нечитаемый птичий петит
сбивается за горизонт.
Что думает пуля о том, что летит
средь здешних недужных красот?
Свинцовая птица поет ни о чем,
ей не в чем себя упрекнуть:
земным не заманишь ее калачом,
а небом не выстудишь грудь.
Ей по барабану, какая война
и что за фанфары вдали.
Она напевать о небесном вольна
от радости тесной земли.
Ей не умирать, как и не выбирать —
по адресу иль в молоко,
какая бы ни верховодила рать,
где сдаться на милость легко.
Где зренье — не прерогатива прочесть
сокрытое меж облаков,
а птичьи права — незавидная честь,
но песня страшнее полков.
* * *
Здесь на стук наркомовских отзовется,
репродуктором для страны храним,
безупречный бархат Георга Отса
и огонь Руслановой вслед за ним.
И, занюхав яблочком на морозце,
от души резвятся в одном строю
раздолбаи, олухи, знаменосцы,
чтобы премию сохранить свою.
Ведь профорг учитывает в блокноте,
а потом считает по головам,
вопрошая: «Что же вы не поете?
Будет, черти, пикироваться вам».
Но смешно, не выслушав анекдота,
подпевать всему, что звучит кругом,
даром это и рекомендует кто-то —
знать, с повесткой дня хорошо знаком.
Привкус яблочный на онемевшем нёбе
не проходит с возрастом ни черта…
Честь и совесть — сердцу любезны обе,
хоть и прет из лозунгов пустота.
Траспаранты движутся над страною,
и Шульженко тянет строку навзрыд…
И сомненья преданы перегною,
и вопрос о верном пути закрыт.
* * *
Л. Ш.
Что граненые, что хрустали —
время выпито, песенка спета…
Для того, кто вдали от земли,
не имеет значения это.
Дармовую любовь протостуй,
протестируй наречье беззвучья —
по верхушкам кладбищенских туй
срезонирует пряжа паучья.
Даром парки кривая рука
нас безумными днями связала:
оказалась дорога легка
от пропахшего жизнью вокзала.
В паутине кромешных путей
разбодяжиться — плевая штука…
От пронзительной ноты вспотей,
обожатель гитарного звука.
И стервец обещает подпеть
и к застолью присоединиться,
будто кислая водка и снедь
просветляют вчерашние лица.
Чтоб кипел не желающий там
стыть от здешнего миропорядка,
где забвенье идет по пятам
зажигавшего горько и сладко,
что придирчиво смотрит за мной
и пустой улыбается таре…
Дегустатор отравы земной,
расскажи о небесном нектаре.