Перевод с эстонского Алексея Пурина
Опубликовано в журнале Звезда, номер 12, 2021
Перевод Алексей Пурин
* * *
Да, я люблю, но не людей, чьи речи
Медово изливаются при встрече,
Хоть завистью отравлены, — а ту
Красавицу, настолько ледяную,
Что льду с ней зябко, — и ко льду ревную:
Ведь если и любить, то красоту.
ИЗ «ПЕСЕН ДОН ЖУАНА»
Туфельки в портфеле
Сотню дней таскал —
Безо всякой цели,
Схиму ли искал?
Иногда в случайном
Баре, приоткрыв
Свой портфель, я тайно
Их ласкал извив.
Представлял, как — или
Мне тебя не знать? —
На моей могиле
Будешь в них плясать.
ЭЧМИАДЗИН
«Эчмиадзин, Эчмиадзин!» —
Не ласточек ли зов?
«Здесь не целуются! — один
Храним завет отцов.
Здесь Рипсимэ и Гаяне
Наказывают тех
Любовников, по чьей вине
Девицы впали в грех.
И Шогакат, лелея месть,
Выходит наконец
Из храма: когти — точно жесть,
А сердце — как свинец.
Ах, не целуй меня, норманн,
Веселый викинг, здесь —
Умчи меня из строгих стран
В твою родную весь!»
* * *
По нраву мне зеленые обои,
Да и ковер коричневый мне люб.
Лениво, как античные герои,
Лежу в кровати, а верней — как труп.
Разглядываю зеркало: завеса
Его проём дублирует дверной…
Себе напоминаю Ахиллеса,
И это беспокоит разум мой.
ОТВЕТ
Высокомерье, утверждаю, — благо:
К нему не смеет наглость сделать шага.
Терпимость же изгадилась до сроку —
И тупо улыбается пороку.
ЧУЖАК
В чужом рожденный времени и крае,
Всей чужести еще не сознавая,
Кричал, дитя, под черным потолком…
С судьбой не спорил, с пыткой был знаком.
Рожденный в языке чужом и речи,
В чужой мечте и горести, далече
Я попытался в сказки ускользнуть —
Но удалось меня поймать, вернуть.
Надвинув шляпу на глаза, о счастье
Давно забыв, бреду один в ненастье.
На море шторм — и бьет мне в зубы он
Умело и цинично. Жизнь не сон.
БОЛОТО
Шел мирно — и в лицо мне плюнул кто-то.
Я знал, конечно, что наш мир — болото,
Но мнил пройти по шаткому настилу —
И это оказалось не под силу.
Теперь в грязи тону, позеленев,
С лягушками деля свой жалкий гнев.
* * *
Крючок с блесною я закинул в воду —
И тотчас же клюет… «Тяни! Тяни!»
Но на крючке — записочка: «Заткни
Пасть! Подыхай! Ты чужд людскому роду!»
Нет, я старался жить как все, как надо
И не искал особенную роль,
Но я не ведал пошлости пароль —
И не был принят я в людское стадо.
* * *
Сон затопил — громадный, как цунами, —
Укрыл меня волною орхидей,
Похоронил меня на дне морей
И веки мне засы`пал лепестками.
Ко мне немые рыбы подплывали,
Глазели на меня, изумлены;
И черепахи, странны, но умны,
Моей тоски все зоны прозревали.
Потом волна в залив ретировалась,
На отмели оставив слизь медуз.
И вот брожу вдоль моря, данник уз:
Стать земноводным! Сущая ведь малость!
ОТЕЦ
На паруснике якобы огромном
Под небом, ослепительным и темным,
Плывем. И голоса я услыхал.
«Впредь будь настороже!» — отец сказал.
И предо мной загробным шагом мерным
Прошли все предки, в мире эфемерном
Давно годам ведущие свой счет.
Отец: «Нет, наше днище не течет!»
ВЕНДЕТТА
Предательский гарпун вонзился в спину,
Как будто я и вправду старый кит.
Теперь плыву я медленно, подбит —
Рубашка вся в крови, я скоро сгину.
Найти бы, ах, спокойную лагуну
Для гибели мне мстительной — и в ней
Вобрать весь воздух,
Выдохнуть сильней,
Дав мощь всепланетарному тайфуну.
* * *
Отчаянья перчатку ночь надела,
Под сердцем тверди нет, как нет предела,
Ты впился в материнские сосцы…
Страшатся смерти трусы, не борцы!
Разбей скорее зеркало, не бойся,
Пройди сквозь щель, скажи: «Сезам, закройся!»
Перевод с эстонского Алексея Пурина