* * *

Присматриваешь за мной,

Пока я, жилец земной,

Трясу головою наверх

Промеж календарных вех.

 

«Смотри, — говорю, — смотри,

Все сходится цифрой три!»

А ты видишь, взгляд наклоня,

Повсюду одно меня.

 

Вот так и глядим вдвоем

Друг в друга о том о сём.

И яблоко новой зимы

Даешь навсегда взаймы.

 

 

* * *

Казалось бы — ты всё и вся

Увидел. И пресыщен шоком.

Но те, кого узреть нельзя,

Как египтяне, ходят боком

 

Вокруг тебя. И в гильзах глаз

У них сгоревший порох высох,

И кто-то каждый божий раз

Им вновь отказывает в визах.

 

Но он не злой, и ты не злой

(И это разная незлоба).

А вообще, что мир трехслой-

Ный, важно знать, но не особо,

 

Особенно тебе, не весть

Чего за этим поворотом.

Казалось бы, ты — все и есть.

Откуда кто там?

 

 

* * *

Кирпичные, белеют облака —

Я тоже белый фон для них, пока я

Стою и пялюсь в небо, облока-

Чиваясь на февраль. Нет, никакая

 

(отталкиваю слово) кладка не

(еще раз), говорю еще раз, скроет

То, что, должно быть, выдано не мне,

Но что — мое и что меня утроит.

 

И преобразовав эфир в почти

Совсем уже разборчивую речь, я

Заоблачное вижу Full HD

И тру предплечье.

 

 

* * *

…Или мятные лужицы губ

Ты нарочно ко мне прикоснешь…

Я тогда беспричинно солгу,

Больше чем на себя непохож,

 

Что с изнанки лоскутной спины —

Разве это увидишь насквозь? —

Ничего, кроме зла и вины,

Кроме зла и вины. Не спалось,

 

Ты поэтому встала с крова-

Ти, поэтому я промолчу,

Что ты в целом и общем права,

Что само по себе — ровно чушь.

 

И поскольку мне жаль, что не жаль,

И поскольку не выйти без жертв,

Робкой лаской меня унижай,

Больше чем я унижен уже.