Стихи
Опубликовано в журнале Звезда, номер 9, 2019
* * *
Готовься к погребению заранее:
вели построить глиняных солдат.
Продолжишь там свои завоевания,
где остальные, сдавшись, крепко спят.
Ростки любви, побеги милосердия
заденет гибель черным рукавом,
их не спасти. А ты обрел бессмертие,
оно стоит в порядке боевом.
Плечом к плечу — с уверенными лицами,
им не дано ни сдаться, ни предать…
Мечи и луки, кони с колесницами,
безмолвная, бесчисленная рать.
Враги падут под звуки марша вашего:
с престола Вседержителя столкни!
А то, что слуг похоронили заживо,
забудут все за считанные дни.
* * *
С.С.
По живым не надо плакать,
мол, уехал навсегда.
Есть на белом свете, лапоть,
и другие города.
И тогда земля вращалась,
и вращается сейчас.
Да, уехал, не прощаясь,
но зато в последний раз.
Тесен мир, порой, как узел,
тот же воздух ловишь ртом,
я избавлен от иллюзий,
что увидимся потом.
Ни вопросы, ни ответы
не важны, твоя взяла.
На холодный берег Леты
наши вынесет тела.
* * *
Все позабылось, а забор остался —
такой зеленый, с ржавчиной кругом.
В душе копался, в памяти копался —
она не хочет больше ни о ком.
Ни о разлуке, радости и горе,
ни о любви, разбавленной виной…
она зачем-то хочет о заборе,
мяче дырявом, банке жестяной.
Ну что сказать? Буквально, это мусор.
Прошедшей жизни символ и итог.
Я этот хлам однажды даже музам
в коробке безразмерной приволок.
Они, конечно, посмеялись хором
и заявили: сам перебирай.
Цветет шиповник прямо за забором…
как символ детства, недоступный рай.
* * *
Доктор Фрейд уволился навеки,
и не примет даже на дому.
Так что про страдания, коллеги,
говорите небу одному.
Небосвод блестящей тканью вышит,
и во мгле сверкает и горит.
Ты считаешь, Он тебя не слышит?
И не знает, как душа болит?
Тот грозит сильней пальнуть из пушки,
тот пророчит с пеною у рта…
Все понятно: отобрал игрушки
в детстве брат, не завели кота,
на работе кто-то вставил жало
между ребер, у собаки — жар,
и жена с соседом убежала
в несравненный город Сыктывкар.
Не кошмар — прелюдия к кошмару.
Поломалось главное внутри.
Доктор Фрейд, за нас свою сигару
в тихом небе смачно закури.
* * *
Е. Б.
Все здесь закончится — и музыка, и строки,
и краски на холсте…
Зачем же мы блуждаем, одиноки,
в кромешной темноте?
Любовь — мираж, развеется, как дымка,
скажи, была ль?
Глядит глупец счастливый с фотоснимка
куда-то вдаль.
Вниз головой слетает с пьедестала
надежда прежних дней.
Вот истина была, а вот ее не стало —
и пустота за ней.
Коснется солнце робкими лучами
сугроба грязного.
Сверкает, как браслет.
Не уставай влюбленными очами —
сквозь пелену
глядеть на этот свет.
* * *
Что понимают за пределами
огромной Родины моей?
Она глазами обалделыми
глядит с заснеженных полей.
От бедных спрятались богатые
за толстой пленкой нефтяной;
кусты топорщатся патлатые,
и стонет ветер ледяной.
Могучих рек переплетения,
дорог заплатанных куски.
Урок страдания, терпения,
любви недолгой и тоски.
Дурной погоды наваждение,
покорность, глупость или спесь.
Но все же — это наслаждение:
родиться здесь.