Опубликовано в журнале Звезда, номер 8, 2019
УЛ. ПЕРВОМАЙСКАЯ, Д. 56
Да, старик, мы тогда укрылись
От дождя в глубине подъезда.
Деревянные рамы бились,
И сквозная ревела бездна.
В этом доме мы знали многих.
В годы детства тут жили сами.
Ничего, что промокли ноги,
Мы зато угодили в память.
Та девчонка, ты помнишь Седу?
Все мальчишки за ней гонялись.
Ты тогда за нее соседу
Навалял. Да, тебя боялись.
Ох, боялись! Ты был пройдохой,
Криминалом, авторитетом.
Обналичил фальшивый доллар
И вернулся с большим пакетом.
И влетало тебе нередко —
От ментов и от наших предков.
Как бы ни прозвучало странно,
Жаль, так рано тебя не стало.
Жаль, старик, и тебя и детство.
Я сейчас ощущаю глубже
Боль. Не знаю, куда мне деться,
И становится только хуже.
Я ведь тоже сбегал отсюда,
Жил на Западе диким зверем.
Не устроилось. Знаешь, в чудо,
Как и ты, я теперь не верю.
И не верю, при всем желании,
В бескорыстный пример соседства.
Я ведь тоже погиб в Зеландии,
Двое суток хожу без сердца.
Да, старик, мы тогда укрылись.
Испытали и страх и радость.
А какие кошмары снились
Мне. Об этом сейчас не надо.
Помолчим. Слишком много боли
В этом мире. Старик, куда ты?
Исчезаешь, как ветер в поле,
Оставаясь всего лишь датой.
* * *
Чем дольше я учился ремеслу
Стихосложенья, тем сложней мне было
Воспринимать поэзию на слух,
И я отверг все то, что полюбил я.
И размышлял, зачем в природе звук.
Есть живопись: закаты и рассветы.
Вдруг ветер прошуршал, задев листву,
И я заметил, что прекрасны ветви.
И размышлял я дальше: если свет
Есть волны, обтекающие тело,
И привлекает взгляд любой предмет.
Что, если в этом, собственно, и дело?
Немного ветром быть, немного светом,
Немного горьким опытом, советом,
Немножко утешать, бодрить и верить,
И, если надо, постучаться в двери.
* * *
Грядущее настало, и оно
переносимо…
Бродский
Надеюсь, ты жива и все в порядке.
Я тоже выживал, но дольше вряд ли
я выживу. Один хожу по миру.
Я видел, как разрушили Пальмиру.
Как к родине утрачивались чувства.
Я мог бы прокричать, но отмолчусь я.
Молчу, и ты молчишь, и только эхо,
возникшее меж двух людей, потеха
для этих строк, как крохотная сдача,
или поэта жалкая удача.
Иначе говоря, находит нега
на человека, бросившего в небо
усталый взгляд, и наполняет жилы
сознание, что хоть и врозь, но жили
мы друг за дружку — точно! друг за дружку, —
делили это, пусть и не подушку,
но это — тоже из концепций веры, —
одалживая слух у техносферы.
Ты там, в Баку. Я боль в моем боку,
как дань тому, что было, берегу.
Но все без сожаленья канет в Лету —
и вся тоска, доступная поэту.