Опубликовано в журнале Звезда, номер 5, 2019
Ольга Фикс. Улыбка химеры. М.: Время, 2018
Произведения жанра young adult[1], все еще более популярного на Западе, нежели в России, принято воспринимать как литературу для подростков, что значительно сужает ее аудиторию, которая, по данным специальных исследований, находится в промежутке от 13 до 25 лет.
Я, увы, уже несколько вышла за рамки верхней границы, впрочем, считается, что хорошая литература хороша в любом возрасте — если говорить о young adult, то в пример можно привести «Гарри Поттера». К сожалению, новый роман израильской писательницы Ольги Фикс «Улыбка химеры» оказывается не столь универсален.
Перед нами подростковая антиутопия, главные герои живут в прекрасном мире будущего — эдакой стране победившего социализма. Все живут в относительном довольстве; все дети в возрасте девяти лет забираются у родителей, чтобы продолжить обучение в школах-интернатах, где они уже в старших классах могут вступать в брак и заводить детей — таков их гражданский долг. Сюжет начинается с рассказа о пяти подростках — учениках такой школы. Они самые обычные ребята, ходят на уроки, выполняют общественные работы, дружат, любят, думают о будущем. Все бы хорошо, не выясни они вдруг (каждый своим путем), что их «дивный новый мир» населен не только людьми и жизнь этих не-людей ой как далека от прекрасного. И вот читатель уже переходит от ожидания истории про эдакий немагический Тибидохс (на Хогвартс что-то уж совсем не тянет) к ощущению, что попал в декорации СТС-ного сериала «Закрытая школа».
Формально, все признаки жанра в романе Фикс налицо: главные герои-подростки, которые на протяжении текста переживают некоторую эволюцию; основные темы — любовь, дружба, самоопределение и принятие себя, отношения отцов и детей, проблема ответственности за себя и других. Антиутопия и фэнтези, пожалуй, два самых популярных поджанра young adult, они и определяют архитектонику «Улыбки химеры». С одной стороны, перед нами изображение системы, которая только притворяется идеальной, а на деле в стремлении уравнять всех и вся превращается в оплот тоталитаризма, и изображение попытки пойти против нее (пусть и довольно формальной). Автор на полную катушку эксплуатирует также характерное для young adult проявление бунтарского духа молодых людей. С другой стороны, важным моментом в романе оказывается принятие себя (и принятие твоей инаковости другими), столь трудное обычно в юности. И если в реальной жизни мы говорим, например, о цвете волос или кожи, разрезе глаз, форме носа и размере одежды, то в фантастическом мире Фикс речь идет — ни много ни мало — о крыльях и копытах.
И в общем, казалось бы, все это звучит хорошо и увлекательно, но подводит конкретное исполнение — более-менее продуманным оказывается только начало романа. Персонажи — за редким исключением — не вызывают живого отклика (разве что раздражение), а главные герои и вовсе выглядят плоско. И дело не в том, что они подростки — автор ставит некоторых из них перед таким моральным выбором, что можно сразу повзрослеть лет на двадцать. Но нет в них несмотря ни на что трагической глубины, а общаются они, как гопники из соседней подворотни: «У ти бозе мой, секреты у нас! Можно подумать, кто-то не в курсах, что ты по Ерофееву который год сохнешь». И ладно бы текст притворялся просторечием — для пущего эффекта, так сказать. Но когда на одной странице соседствуют выражения «прочая хрень» и «стан облекала хламида», начинаешь невольно сомневаться в том, что все так и было задумано.
Действие поначалу развивается довольно неспешно, постепенно разворачивая перед читателем картину утопического быта во всей его красе, позволяя в деталях представить себе устройство художественного мира текста. В какой-то момент в тщательно сотканном полотне, изображающем идеальное государство, образуется прореха, в которую удается заглянуть героям — и понять, что все на самом деле не так, как кажется. И тут-то в жизни каждого из них и начинается экшен[2] — вырастают крылья, появляются химеры, кто-то обращается в дерево, мелькают кони, люди — и все это с такой скоростью, что и сюжет, и развитие линий героев, и их проработка натурально летят в тартарары. Не очень понятно, зачем тут нужна страстная влюбленность ученицы в учителя и ее же стремительное разочарование в нем — разве чтобы автор, прикрывшись маской резонера, в одном из разговоров героев тонко намекнула, что утопий («это когда все счастливы») не бывает.
Но есть в романе и персонаж, про которого очень хочется сказать отдельно, — Евдокия Геннадьевна, Дуся — воплощение идеального педагога (есть в этой традиции тоже что-то советское), глубокий и продуманный образ. Ее личная трагедия становится причиной того, что всю себя она отдает своим ученикам — и именно любовь, которой она научила их на своем примере, и отличает главных героев от всех остальных, она же причина того, что они не могут мириться с недостатками окружающего мира, единожды увидев их.
Все критики наперебой утверждают, что книга Фикс, притворяясь, по сути, детской, поднимает очень серьезные проблемы. Только почему, имея на обложке маркировку 18+ (из-за постельных сцен), надо еще чем-то притворяться, чтобы говорить с подростками? Это как будто в совершеннолетие объяснять молодому человеку, откуда берутся дети — с помощью пестиков и тычинок. Кажется, кроме неловкости и отчуждения, такой разговор вряд ли к чему-нибудь приведет.
Полина Бояркина
1. Молодые взрослые (англ.) — популярное направление современной англоязычной литературы, продукция которого предназначена для подростков и молодых читателей. В России это направление издавно называлось «литературой для юношества», что вполне самодостаточно, а коренная идея ее — «юный, но взрослый» — стара как мир, что отразилось даже в названиях книг — «Пятнадцатилетний капитан» Верна, «Молодая гвардия» Фадеева и т. д. Ред.
2. Action — действие (англ.). Ред.