Публикация, вступительная заметка и примечания Жоржа Шерона
Опубликовано в журнале Звезда, номер 3, 2019
- Критический обзор альманаха см.: Дымерская-Цигельман Л. Альманах «Воздушные пути» и его издатель-редактор Роман Гринберг // Евреи в культуре русского зарубежья. Т. 5. Иерусалим, 1996. С.135—152.
- На этой почве и возникла переписка между Марковым и Гринбергом. Наиболее интересные выдержки из этой ранней переписки см.: Роман Гринберг и Роман Якобсон: материалы к истории взаимоотношений. Публ. Р. Янгирова // Роман Якобсон: Тексты, документы, исследования. Ред. Х. Баран, С. Гиндин. М., 1999. С. 203—206.
- См.: «Дребезжание моих ржавых русских струн…»: Из переписки Владимира и Веры Набоковых с Романом Гринбергом (1940—1967). Публ. Р. Янгирова // In memorian: исторический сборник памяти А. И. Добкина. СПб.—Париж, 2000. С. 345—397; Друзья, бабочки и монстры: из переписки Владимира и Веры Набоковых с Романом Гринбергом (1940—1967). Публ. Р. Янгирова // Диаспора: новые материалы. 1. СПб.—Париж, 2001. С. 477—556.
- О взаимоотношениях В. Ф. Маркова с нью-йоркским «Новым журналом» см.: Встреча двух эмиграций: переписка В. Ф. Маркова и М. М. Карповича. Публ. Ж. Шерона // Новый журнал. 2017. Кн. 289. С. 100—143.
- Р. Н. ГРИНБЕРГ — В. Ф. МАРКОВУ
[На бланке:] 304 West 75th Street
New York, N. Y.
10 янв[аря 19]59 г.
Дорогой Владимир Федорович,
я начал собирать альманах в честь Б. Пастернака. Это будет сборник из трех неравных частей: немного стихов, немного прозы и много статей. Такое соотношение вполне верно говорит о нашем времени и нашем положении. От Вас хочу статью.
Сборник не о Пастернаке, но для него, вроде дани, как знак нашего признания от тех, кто в эмиграции, за то самое, отчасти, что хотел отстоять и отстоял, невзирая ни на что, в неслыханных условиях этот человек. Поэтому тема статьи должна быть близка Пастернаку. Круг его интеллектуального внимания очень обширный, и потому нетрудно найти тему. Но думаю, самая его заветная дума всегда была поэзия, а это Ваше дело — не правда ли? Но Вам видней!
Материалы мне нужны к 1 июня, но ответ на это письмо теперь же до моего отъезда за границу в самом начале буд[ущего] февраля на 9—19 недель.
Ваш Р. Гринберг
- Р. Н. ГРИНБЕРГ — В. Ф. МАРКОВУ
[На бланке:] 304 West 75th Street
New York, N. Y.
23 янв[аря 19]59 г.
Многоуважаемый Владимир Федорович,
спешу Вам сообщить, что я не только одобряю намеченную Вами тему для статьи наших будущих «Воздушных Путей», но восхищен ей как удивительно подходящей и увлекательной и совершенно неисследованной.[1] ПИШИТЕ! Существует мнение — я сам слышал это от некоторых поэтов, — что к старости пропадет охота у них к поэзии и что они начинают все больше и больше писать прозой. Об этом есть и у Пушкина. В этом случае речь идет о поэзии в техническом смысле, т[о] е[сть] об языке образов, построенном на различного рода поэтических тропах и других приемах. Но почему? Это слишком общее суждение, и, например, Пастернак продолжает писать стихи, и они ему даются легче, чем проза, он с ними «дома», но и они у него стали «прозаическими», утеряв словесное напряжение; зато с этой метаморфозой наступило и некоторое «просветление», которое меня волнует больше, чем
На тротуарах истолку
С стеклом и солнцем пополам,
Зимой открою потолку
И дам читать сырым углам.[2]
Простите, я немного сейчас увлекся и сказал все это между прочим, увлекшись Вашей мыслью.
Искренно уважающий Вас Р. Гринберг
- Марков предложил для своей статьи тему «Стихи русских прозаиков».
- Стихотворение Пастернака «Про эти стихи» из сборника «Сестра моя — жизнь» (1922).
- Р. Н. ГРИНБЕРГ — В. Ф. МАРКОВУ
[На бланке:] 304 West 75th Street
New York, N. Y.
1 июня [19]59 г.
Многоуважаемый Владимир Федорович,
очень спешу поблагодарить Вас за статью. И по размерам, и по содержанию, и по стилю статья подходит для наших «Воздушных Путей». Мы ее будем печатать[1], и напишите мне, хотите ли Вы держать корректуру?
Ваша статья об одном удивительном курьезе русской литературы, о котором мало кто знает. И первый вопрос, так ли происходит дело и в других литературах или это особенность русских прозаиков? Вы, конечно, знаете, что Святополк-Мирский не включил Бунина в свою Антологию поэтов[2], но, кажется, невозможным не включить Набокова по тому же признаку, хотя в целом только в прозе он «дома». Это не мешает ему писать подлинные маленькие шедевры в стихах, что у других прозаиков совсем почти не бывает. Как быть с Набоковым, не знаю.[3]
Еще хочу поблагодарить за то, что статью прислали к сроку. О, если бы и другие…
Искренно уважающий Вас Р. Гринберг
- Статья Маркова была напечатана в первом выпуске альманаха (Нью-Йорк. 1960. С. 135—178). Вариант статьи на английском языке: California Slavic Studies. 1960. No. 1. P. 73—109.
- Речь идет о книге «Русская лирика: маленькая антология от Ломоносова до Пастернака» (Париж, 1924), которую составил князь Дмитрий Святополк-Мирский (1890—1939). Марков назвал ее «самой лучшей маленькой антологией русской поэзии»; см.: M[arkov] V[ladimir]. Russian Poetry // Encyclopedia of Poetry and Poetics. Ed. A. Preminger. Princeton University Press, 1965. P. 736.
- Марков в своей статье касался главным образом прозаиков XIX века.
- Р. Н. ГРИНБЕРГ — В. Ф. МАРКОВУ
- Grynberg
Barryville, N. Y.
- 7. [19]59
Многоуважаемый Владимир Федорович,
при сем гранки Вашей статьи нашего Альманаха «В[оздушные] П[ути]».
Займитесь ими, без особых больших изменений, и пришлите их поскорее на мой деревенский адрес.
Искренно уважающий Вас Р. Гринберг
- Р. Н. ГРИНБЕРГ — В. Ф. МАРКОВУ
- 8. [19]59
Многоуважаемый Владимир Федорович,
получил В[ашу] записку. Думаю, что еще не поздно добавить «Лермонтова», как Вы просите. Однако прежде, чем это сделать, для точности хочу проверить, там ли Вы хотите это исправление или нет. У меня получается после исправления: «Чувствуется Пушкин и Лермонтов и в более поздних…»[1]
Отпишите, пожалуйста, по получении этой открытки. Сборник все еще набирается, скоро начнем печатать. Все хорошо. Могу — не примите это за слишком большую смелость с моей редакторской стороны — могу сказать, что альманах Вас очень живо займет. Увидите.
Всего хорошего.
Ваш Р. Гринберг
- Это исправление не было внесено в окончательный текст статьи.
- Р. Н. ГРИНБЕРГ — В. Ф. МАРКОВУ
[На бланке:] 304 West 75th Street
New York, N. Y.
- 1. [19]60
Дорогой Владимир Федорович,
я получил В[ашу] открытку от третьего дня и должен Вам напомнить, что я Вам ничего за статью не заплатил и потому и чека не было послано. Я должен еще Вам объяснить, что, задумывая альманах в честь Пастернака, я приглашал сотрудников принять в этом чествовании участие. Я тогда писал, что каждый, кто будет участвовать, как бы внесет свою дань человеку, послужившему нам всем своим творчеством и поведением. Гонорары и не обсуждались еще и потому, что такое предприятие, как «В[оздушные] П[ути]», очень убыточное дело, и хотя продажа успешна, однако еще далеко до покрытия тех нескольких тысяч долларов, израсходованных мною. Я предполагал, что смогу продать сборник некоторым иностранным издателям, но из этого до сих пор ничего не вышло, кроме отказов, полученных мною от тех, что для иностранного рынка книга чересчур «локальна».
Все это я Вам пишу, чтобы Вы знали, что я по этому вопросу думаю. Мне интересно знать Ваше мнение. Из короткой открытки Вашей видно, что Вы думаете или думали иначе.
Рад буду Вас повидать числа 11 или 12 в вашем же городе: я Вам позвоню, и мы условимся.
Ваш Р. Гринберг
- Р. Н. ГРИНБЕРГ — В. Ф. МАРКОВУ
[На бланке:] 304 West 75th Street
New York, N. Y.
- 4. [19]60
Дорогой Владимир Федорович,
простите меня великодушно за то, что только сейчас собрался поблагодарить Вас за «Гурилевские романсы».[1] Откладывал изо дня в день, как случается с очень ленивыми людьми. А перечитывали мы с женой Вашу книжечку с большим удовольствием. Я хочу узнать, где эта страна — Гурилевск или Гурилев?[2] Такая элегическая страна!
Новостей у меня нет никаких. «Возд[ушные] пути» распродались почти до последней книги.[3] С месяц тому назад давал уже об этом объявление, чтобы больше не слали заказов. Вчера пришло письмо из Германии с предложением купить статьи Шестова, Вейдле и Ульянова.[4] Этот последний продолжает, как Вы возможно заметили, отбиваться от целой своры ворчунов и врунов. Делает это Ульянов, по-моему, удачно. Он один, а их много. К тому же парижский редактор Водов[5] не печатает его, будучи сторонником Вишняка.[6]
Дошла наша книга до России. Оттуда, правда, прямо не пишут, но кое-кто прислал мне подарки в виде ценных книг, полуанонимно.
Самуил Матвеевич Вермель[7] оказался в Нью-Йорке и побывал у нас. Я ему сказал, что Вы интересуетесь давнишними его издательскими и писательскими делами времен русского футуризма. Он просил Вас ему написать, обещал ответить. Вот его адрес: S. Vermel, 135 W. 47th St. N. Y. 36, N. Y.[8]
Если он не ответит Вам — напишите мне. Он многое помнит; вспоминает он обо всем том очень древнем с большой грустью. Есть у него в памяти то, что вряд ли у кого еще может найтись. Решили ли Вы, что будете писать о футуристах?
Сердечнейший поклон от нас обоих,
Ваш Р. Гринберг
- Марков В. Гурилевские романсы. Париж, 1960. Переиздана в 2000 году (СПб., «Звезда»).
- Гринберг, очевидно, не понял, что интонация книги Маркова задана популярными романсами композитора А. Л. Гурилева (1803—1858).
- Большое количество экземпляров альманаха было отправлено в Советский Союз нелегальным способом.
- Имеются в виду статьи из первого выпуска «Воздушных путей»: Шестов Лев. А. С. Пушкин (с. 51—66); Вейдле Владимир. О непереводимом (с. 67—86); Ульянов Николай. Ignorantia est (с. 223—247). Николай Иванович Ульянов (1904—1985) — историк, эмигрант. Вышеуказанная статья, где русская интеллигенция подвергается резкой критике, имела скандальный успех.
- Сергей Акимович Водов (1898—1968) — редактор парижской газеты «Русская мысль».
- Марк Вениаминович Вишняк (1883—1976) — общественно-политический деятель. В «Русской мысли» от 15 декабря 1960 года появилась отповедь Вишняка на статью Ульянова.
- Самуил Матвеевич Вермель (1890—1972) — издатель футуристических книг.
- Четыре письма Вермеля Маркову см.: Марков В. Ф.Письма «последних из могикан» русского футуризма. Публ. Ж. Шерона // Ежегодник рукописного отдела Пушкинского Дома на 1994 год. СПб., 1998. С. 309—315.
- Р. Н. ГРИНБЕРГ — В. Ф. МАРКОВУ
[На бланке:] 304 West 75th Street
New York, N. Y.
- 10. [19]60
Многоуважаемый Владимир Федорович,
как Вы поживаете?
Я снова собираюсь издать кое-что и прошу В[ашего] сотрудничества. Это будет № 2 «Возд[ушных] Путей». И снова стихи и статьи. И эту не всегда легкую задачу я взялся решить, потому что я получил «оттуда» бесценные рукописи «приглушенных» голосов[1], как и в первый раз, требующие быстрого выхода в свет. Обо всем этом напишу более подробно, когда альманах образуется как-нибудь оформленнее — сейчас это еще хаос.
Если Вы согласитесь на участие, то напишите мне, что именно Вы собираетесь печатать, и мы это обсудим.
Здесь находится сейчас Набоков, и я ему говорил, что Вы были его соседом несколько последних месяцев.[2] Он меня ругал за то, что я ему не писал об этом раньше. А так как он снова собирается в Лос-Анджелес через некоторое время, то ваше знакомство, если Вы этого хотите, состоится. Он Вам будет интересен, я думаю.
Дружески Ваш Р. Гринберг
- Намек на антологию русской поэзии «Приглушенные голоса. Поэзия за железным занавесом» (Нью-Йорк, 1952), которую составил Марков.
- В 1960 году Набоков жил в Лос-Анджелесе, готовя киностенарий к своему роману «Лолита» для кинорежиссера Стэнли Кубрика.
- В. Ф. МАРКОВ — Р. Н. ГРИНБЕРГУ
31 октября 1960,
L[os] A[ngeles]
Дорогой Роман Николаевич!
Рад был опять услышать от Вас.
Участвовать в альманахах я, разумеется, согласен, но готового у меня ничего нет. Надо написать, а я, как и все мы, занят. Но все это возможно, если только нет особого спеха. Редакторы, в общем, всегда торопят. Должен сказать, что со мной эту редакторскую тактику можете не применять — я в сроках аккуратен.
Что я могу предложить. Или продолжение «Стихов прозаиков» — то есть о прозе поэтов, или уже некоторое время занимающий меня замысел: Свобода в поэзии. Это не о теме свободы, а о легкости поэтического полета. Хочу эту свободу проследить на их образцах: Пушкин, Фет, Кузмин, Хлебников.
Если эти темы не нравятся, есть в столе еще какие-то папки с заметками. Предложу их на рассмотрение.
С Набоковым, конечно, было бы интересно встретиться. Я знал, что он был здесь, и мой знакомый С. Бертенсон[1] у него был. Но мне было неудобно навязываться. Я вообще удивлен, что он знает о моем существовании. Мой телефон: Vermont 7-2989.
Пишу из Урбаны, где гощу 2 дня с лекциями в Университете Иллинойс.
Привет супруге.
Ваш В. Марков
- Сергей Львович Бертенсон (1885—1962) — бывший секретарь МХАТа , который с 1928 года работал в голливудских киностудиях.
- Р. Н. ГРИНБЕРГ — В. Ф. МАРКОВУ
[На бланке:] 304 West 75th Street
New York, N. Y.
- XI. [19]60
Дорогой Владимир Федорович,
получил В[аш] ответ — спасибо! Торопить В[ас] не буду. Мой крайний срок — конец года. Другому, не такому обязательному сотруднику, как Вы, назвал бы срок более короткий.
Интересна тема «свободы». Едва догадываюсь, о чем речь, и потому мне простительно задать Вам вопрос: нельзя ли включить в число образцов еще и Мандельштама? Спрашиваю это, потому что собираюсь в этом сборнике поместить неизвестные стихи «позднего» О. М[андельштама], доставленные мне этим летом, как бы, в награду за № 1 «В[оздушных] П[утей]». Вот эти-то стихи — иные совсем большие шедевры — заставляют меня браться за новое издание. Вы меня теперь поняли. О мандельш[тамовских] стихах пока говорить не нужно.
Ваш Р. Гринберг
- Р. Н. ГРИНБЕРГ — В. Ф. МАРКОВУ
[На бланке:] 304 West 75th Street
New York, N. Y.
- XII. [19]60
Дорогой Владимир Федорович,
я Вас не тороплю, но спрашиваю, в каком положении статья для 2-го №? Напишите мне, когда собираетесь выслать. У меня еще немного времени есть. Типография меня с набором очень теснит ввиду каких-то новых заказов, ими полученных. А у нас всего одна типография. Словом, Вы должны меня понять правильно — знать мне нужно.
Недавно была у нас в гостях заведующая русским отделом Смит-колледжа Елена Мучник.[1] Говорила, что очень ей бы хотелось, чтобы Вы у них читали. Я, сколько мог, ее поддержал, — Вы, надеюсь, уже получили приглашение оттуда.
Наши сердечные поздравления с Новым годом!
Ваш Р. Гринберг
- Елена Мучник (1902—?) — американский славист русского происхождения. Написала восторженную рецензию на второй выпуск альманаха, где особенно хвалила статью Маркова «О свободе в поэзии», см.: Russian Review. 1962. No. 1. P. 94—96.
- В. Ф. МАРКОВ — Р. Н. ГРИНБЕРГУ
29 дек[абря] 1960,
Los Angeles
Дорогой Роман Николаевич!
Дело со статьей неважно. Она у меня с самого начала задержалась из-за другой работы, а также из-за того, что некоторые материалы пришлось доставать из России. Можно было так и не усложнять, но у меня это обычно получается. Потом она стала плохо задаваться. На этих каникулах просиживал часами за столом без всяких результатов, — от этого только обострялась депрессия, в которую я теперь частенько впадаю. В довершение бедствий нам надо переселяться (штат покупает мой дом под шоссе). Этого переселения мы ждали, но не так скоро. Значит, надо будет искать нового места, а это займет много времени и будет стоить много нервов.
У меня есть подробнейший детальный конспект статьи (это обычно самая трудоемкая и долгая часть работы), с которого я обычно пишу, — но в нем есть пробелы; кое-что не продумано до конца. Сам процесс писания для меня — меньшая проблема (больше времени отнимет перепечатывание).
Когда Ваш крайний срок? Я еще никого в таких делах не подводил и не хочу создавать прецедента. М[ожет] быть, выход — написать все в 5—10 раз короче, чем думал (тогда можно не беспокоиться о упомянутых пробелах и недоработках)? Кто знает, от этого может и выиграть (а то у меня тенденция разворашивать материал, а не концентрировать его).
Очень прошу извинить меня за все это — я сам эту задержку тяжело переживаю.
Пожелания всего лучшего в Новом Году Вам с супругой.
Ваш В. Марков
- Р. Н. ГРИНБЕРГ — В. Ф. МАРКОВУ
[На бланке:] 304 West 75th Street
New York, N. Y.
- 1. [19]61
Дорогой Владимир Федорович,
получил Ваше немного грустное письмо. Спешу Вам сказать, что мы никогда с Вами не обсуждали размеры статьи и потому это не должно бы Вас в какой бы то ни было степени стеснять. Я бы сказал так: какой бы размер ни получился в процессе писания, тот бы мне и подошел. Я не помню, чтобы мы с Вами уговаривались, чтобы статья была бы большой. Напротив, на мой вкус, все, что сжато и крайне необходимо, мне ближе. Словом, пишите, как можете и как получится, не стесняясь. Срок? Не знаю, что в точности сказать. В середине месяца начинается набор. Скажем 15 февраля плюс еще несколько дней, если бы было нужно. Согласны? Принимайтесь за работу. Убежден в удаче.
Сборник обещает быть интересным — одного Мандельштама собираюсь напечатать до 50—55 стихотворений, не известных огромному большинству любителей поэзии на всем свете.[1] Никому об этом не говорите — боюсь врагов!
Желаю Вам успеха и с квартирой. Я понимаю, что навалилось сразу, удручаться решительно нечего.
Ваш Р. Гринберг
- Во втором выпуске альманаха Гринберг напечатал 57 стихотворений Осипа Мандельштама 1930-х годов (с. 9—69).
- Р. Н. ГРИНБЕРГ — В. Ф. МАРКОВУ
- 2. [19]61
Дорогой Владимир Федорович,
знаю, что у Вас еще есть срок для статьи. Но мне нужно дать объявление в газете на предварительную подписку, и я не знаю, вправе ли я называть В[аше] имя. Отпишите, пожалуйста, как обстоит дело.
Очень мне понравилась Ваша статья о «Советском „Гамлете“»[1] — только советская жизнь может толкнуть переводчика на такую замечательную авантюру.
Ваш Р. Г.
- Марков В. Советский Гамлет // Грани. 1960. № 45. С. 119—124.
- В. Ф. МАРКОВ — Р. Н. ГРИНБЕРГУ
12 февр[аля] 1961,
L[os] A[ngeles]
Дорогой Роман Николаевич!
Можете объявлять статью. Только что кончил в черновике, завтра просмотрю, а послезавтра, если выйдет, и напечатаю. До самого последнего времени думал, что не смогу написать.
Название статьи «О свободе в поэзии».[1]
Привет супруге.
Ваш В. Марков
- S. Дом купил. Переезжать буду через месяц приблизительно.
- Статья появилась во втором выпуске (с. 215—239). Марк Слоним положительно отозвался об этой статье, см.: Новое русское слово. 1961. № 17626 (12 июня). С. 8. Юрий Терапиано назвал статью «очень интересной, несколько боевой и задорной»: Русская мысль. 1961. № 1702 (1 июля).
- Р. Н. ГРИНБЕРГ — В. Ф. МАРКОВУ
На бланке: 304 West 75th Street
New York, N. Y.
- 2. [19]61
Дорогой Владимир Федорович,
получил к сроку прекрасную Вашу статью, — спасибо! Понял я ее хорошо, и показалось мне, что я и сам так думаю: это верный признак, что нравится.
Верно относительно Адамовича.[1] Любопытно, что недавно он выпустил свою речь о Толстом[2] (без него он никуда не ходит) и в ней восторженно романтическое «всхлипывание», недопустимое, по его мнению, в стихах, которых он всегда хотел заморить нищенским пайком.
Корректуру пришлю — на один день!
Ваш Р. Гринберг
- Переписку Гринберга с Г. В. Адамовичем см.: Литературоведческий журнал. 2003. № 17. С. 97—181.
2 Адамович Г. Л. Н. Толстой. Париж, 1960.
- В. Ф. МАРКОВ — Р. Н. ГРИНБЕРГУ
- III. [19]61
Дорогой Роман Николаевич!
Высылаю корректуру. Начато печатание хорошо, но в главе о Кузмине много опечаток накатали. И ради бога, не Кузьмин, а Кузмин.
Ваш В. Марков
- Р. Н. ГРИНБЕРГ — В. Ф. МАРКОВУ
[На бланке:] 304 West 75th Street
New York, N. Y.
- 4. [19]61
Дорогой Владимир Федорович,
получил сегодня Ваше письмо. Альманах выйдет недели через 2; он сверстан и ждет последней корректуры. Я его Вам вышлю тут же. Посылаю Вам тем временем мой скромный чек. Еще раз хочу Вас поблагодарить за Ваше участие.
Уже сейчас поздравляю Вас с новосельем!
Ваш Р. Гринберг
- В. Ф. МАРКОВ — Р. Н. ГРИНБЕРГУ
17 июня 1961,
303 South Westgate Str,
L[os] A[ngeles] 49, Calif[ornia]
Дорогой Роман Николаевич!
Простите, что долго не откликался на № 2 «В[оздушных] П[утей]». 1-й был удачей, 2-й — еще большей. За исключением стихов Юнга[1], все — первоклассный материал.
Стихи Мандельштама — роскошь; не могу рассказать, как они на меня действуют и художественно, и человечески. Наверно, не один я благодарю Вас за их опубликование.[2]
Не буду писать подробно: занят страшно, да и сборник уже пошел по рукам, и нет его под рукой.
Привет супруге.
Ваш В. Марков
- Гринберг в письме Н. Ульянову рассказывает о Юнге: «Николай Юнг — это псевдоним неизвестного Вам дебютанта. Серовато, без жизни — знаю, но что-то в них меня задело из мира тишины и скромности», см.: «Мы служим не партиям, не государствам, а человеку»: Из истории журнала «Опыты» и альманаха «Воздушные пути». Публ. В. Хазана // Toronto Slavic Quarterly. No. 29. Summer 2009.
- В письме Глебу Струве от 28 мая 1961 года Марков поделился своими впечатлениями: «Вчера пришел 2-й номер „Воздушных путей“. Еще не читал, но начал прочитывать подряд Мандельштама перед сном — и это Бог знает что. В последные годы, кроме Г. Иванова, никто мне не доставлял такого физическогоудовольствия стихами» (Hoover Institution Archives. Gleb Struve Papers. Box 146).
- Р. Н. ГРИНБЕРГ — В. Ф. МАРКОВУ
[На бланке:] 304 West 75th Street
New York, N. Y.
- 9. [19]62
Дорогой Владимир Федорович,
приятно было получить Ваше письмо от 3-го — спасибо!
Г-ну Дольбергу[1] я напишу. Если стихи его советских друзей не хороши, — незачем их печатать. И его рассуждение, что нужно и лучше назвать авторов, мне кажется диким. Не думаю, чтоб они его уполномочивали так именно поступить — уж слишком глупо. Словом, я ему скажу, что думаю.
Лето мы были у себя в Лесном, в тайге, в 100 милях от Нью-Йорка: там по-настоящему дивно. Вернулись в город — это хуже.
Очень скоро буду Вам писать о № 3, если решусь на новое плаванье.
Завалишина[2] проглядел, потому что никогда его не читаю. И это не высокомерие какое-нибудь, а просто он так бездарен, что портит настроение. З[авалишин] подтверждает правило, что писать может всякий, потому что, так повелось, что для этого ничего не требуется — это не та музыка, не та живопись, которые требуют хоть элементарную грамотность. З[авалишин] — лихой человек, что называется.
С сердечным приветом.
Ваш Р. Гринберг
- Александр Дольберг (псевд. Давид Бург, род. в 1933 г.) — журналист и литературовед. Выпускник филологического факультета МГУ, бежавший на Запад через Восточный Берлин в 1956 году.
- Вячеслав Клавдиевич Завалишин (1915—1985) — журналист и поэт. До войны Марков знал Завалишина по Ленинградскому университету.
- Р.Н. ГРИНБЕРГ — В. Ф. МАРКОВУ
[На бланке:] 304 West 75th Street
New York, N.Y.
4 окт[ября 19]62 г.
Дорогой Владимир Федорович,
cпасибо за письмо.
Получив Ваше первое, я написал Дольбергу, но ответа не имел. Писал я к нему, сославшись, понятно, на Вас, что мне бы хотелось ознакомиться с его собранием стихов «оттуда». И еще, что, возможно, кое-что из этого собрания я бы охотно тиснул, если бы приступил [к] 3-му №. Ответа, повторяю, я не получал, и мне хотелось бы знать, почему? Тем временем я прочел его статью [в] «Соц[иалистическом] Вестнике» (там он выступает как «[Давид] Бург»), и в ней он снова говорит о своем большом собрании «подпольной» поэзии.[1]
Но Вы же знаете, что в СССР море безбрежное стихов. Иначе, как стихами, так наз[ываемыми] стихами, не говорят, не пишут. Достаточно взглянуть на любую газету. Что-то особенное. Темы передовиц, статей, статистики и пр[очего] загоняются в размеры, в строфы, и строчки рифмуются. Иной раз замечаешь, как надувается цензура — недавно начались споры о некоторых стихах «против Сов[етской] власти», как писал в «Лит[ературной] Газете» кто-то. Это, по-своему, интересно, но печатать такую поэзию нужно с большой оговоркой.
Но вот, с другой стороны, я недавно узнал от людей сведующих и понимающих, что в Ленинграде возникла небольшая группочка совсем молодых и очень даровитых поэтов, не причастных к газетам и журналам. У них поэзия о «самом главном» личном, глубокая лирика. В Ленинграде началась, говорили мне, «золотая пора» большой силы. Кто они, эти? Называли мне одно всего имя — Бродского, 20-ти лет. Слышали?
Напишите мне, пока суть да дело, что бы Вы мне прислали, если № 3 стал бы готовиться на самом деле? У меня имеется на руках «оттуда» небольшие вещицы, весьма, однако, ценные.
Ваш Р. Гринберг
[P. S.] Наша тайга — в штате Нью-Йорк, в 100 милях от города к северо-западу — Канада же в 300 милях.
- Бург Д. О советской подпольной литературе // Социалистический вестник (Нью-Йорк). 1962. № 7—8 (июнь—июль). С. 767—768. Выражаю благодарность А. Шмелеву за предоставление библиографических данных этой статьи.
- Р. Н. ГРИНБЕРГ — В. Ф .МАРКОВУ
[На бланке:] 304 West 75th Street
New York, N. Y.
13 окт[ября 19]62 г.
Дорогой Владимир Федорович,
еще несколько слов о Дольберге. В конце абзаца В[ашего] последнего письма Вы пишете: «Так что пройдет некоторое время, пока почта дойдет до него». Это относится к моему письму к нему? Не совсем понятно. Ибо он должен был получить мое письмо до отъезда. Не так уж все это важно. Много мне о нем писали еще в 1958 году, когда он только что «не вернулся», и после тоже, и от всех разговоров у меня впечатление, что он как-то особенно не воспитан или воспитан в особом советском стиле.
Я был бы очень доволен, если б Вы меня познакомили с работой об «одностроках».[1] За глаза как можно сказать?! Пришлите, прочту тут же, не задержу и скажу, что думаю.
Вы мне писали еще о «будетлянах», что о них пишете и собираетесь издавать.[2] Так? Или ошибаюсь? Это меня весьма занимает, потому что как-никак я видел их совсем вблизи. И скажу по секрету, что хочу написать небольшое воспоминание о Маяковском.[3]
Пишите.
Ваш Р. Гринберг
[P. S.] Не посетите ли Вы наш город в декабре? От Вашингтона всего 45 минут полета. Будем ждать.
- Марков работал над обзорной статьей об однострочных стихотворениях в мировой поэзии.
- В это время Марков собирал материал для своей фундаментальной истории русского футуризма, которая вышла на английском языке в 1968 году (русский перевод — 2000 год).
- После революции московскую квартиру семьи Гринбергов (Водопьяный пер., д. 3, кв. 4) уплотнили и новыми жильцами стали Лиля Брик и ее муж; Маяковский тоже был прописан там. Прозвище Романа Гринберга в кругу Бриков—Маяковского было Боба; см.: Янгфельдт Б. (составитель). В. В. Маяковский и Л. Ю. Брик: переписка 1915—1930. Stockholm, 1982. P. 24; 221.
- Р. Н. ГРИНБЕРГ — В. Ф. МАРКОВУ
[На бланке:] 304 West 75th Street
New York, N. Y.
- XI. [19]62
Дорогой Владимир Федорович,
только сегодня могу — был очень занят — поблагодарить и ответить на В[аше] письмо и «одностроки». Читал, как все, что Вы пишете, с большим интересом. У Вас особенная способность находить настоящие курьезы в литературе. В данном случае Вы пишете, что рукопись нуждается в исправлениях, дополнениях и оформлении, — и я согласен. После всех этих операций мне кажется, что чтение Вашей работы будет увлекательным для читателей нашего альманаха. Конечно, мы ничего не хотим решать заранее. Возможно, у Вас будет и другая статья ко времени, когда мы начнем печатать, то есть начало 1963 г[ода], январь/февраль. Я Вам писал, я все еще колеблюсь. «Оттуда» материал ценный, но мелкий по сравнению с прошлыми разами.
Помню, я когда-то слышал, что брюсовская строчка: «О, закрой свои бледные ноги» — все, что осталось от длинного стихотворения, обращенного к Христу. Сама строчка обернулась — так мне кажется, — в декадентскую, эротическую стилизацию.
Скажите, а что вот эти пушкинские строчки, пришедшие сейчас на ум, их нельзя применить:
Вези, вези, не жалей,
Со мной ехать веселей.
Amour, exil
Какая гниль!
Но вы во мне почтили годы
Я посетил твою могилу — но там тесно
Хотите, чтоб я вернул Вам рукопись для исправлений или получите ее через месяц в Н[ью]-Й[орке]? Мой телефон: дома En 2 85 35; в офисе Wn 3 45 45.
Ваш Р. Гринберг
- В. Ф. МАРКОВ — Р. Н. ГРИНБЕРГУ
12 дек[абря] 1962 г.
Дорогой Роман Николаевич!
К сожалению, наши переговоры насчет ненапечатанной главы из мемуаров М. А. Чехова[1] пока не привели к положительным результатам. Его вдова опасается за свою сестру в Москве, несмотря на все мои уверения, что в самой Москве сейчас публикуют вещи более «опасные» и что это даже желательный материал, показывающий весь вред «культа личности». Впрочем, я напустил на нее одного режиссера, ученика и сотрудника М. А. Чехова[2]— и если на главу надежд не будет, то попробуют найти что-нибудь другое из его наследия. Кстати, этот режиссер уговаривает меня написать с ним вместе статью о М. Чехове — но даже если бы мы начали работать сейчас, то на это необходимо время.
«Песнь смущенного» Хл[ебнико]ва есть в «Неизд[анных] произв[едениях]» Хл[ебникова] 1940 г[ода][3] в следующей редакции:
На полочке из камней
Я черную хвою увидел.
Мне казалось, руки ее нет костяней,
Стучится в мой жизненный выдел.
Так рано? А странно: костяком
Прийти к вам вечерком
И, руку простирая длинную,
Наполнить созвездьем гостиную.
В комментариях — ссылка на Ахматову, которой Хл[ебников] эти стихи читал в несколько иной редакции. До «Неизд[анных] произв[едений]» это стихотворение было напечатано Крученых, но причислено неправильно к поэме «Игра в аду».
Я еще не принимался за одностроки. За мое отсутствие тут накопилось дел. Но на каникулах все это можно сделать в 2—3 дня.
Пользуюсь случаем еще раз поблагодарить вас обоих за чудесные 2 вечера, а Софье Михайловне[4] еще особый привет и благодарность за прогулку по музею.
Ваш В. Марков
- S. Сейчас перепечатываю письмо Г. Иванова с Делией и пришлю потом.[5]Как думаете, нужно разрешение Одоевцевой[6]на его опубликование?
- Речь идет об отрывке из мемуаров актера Михаила Александровича Чехова (1891—1955), который не был напечатан при первой публикации воспоминаний в нью-йоркском «Новом журнале» (1944). Последние годы жизни Чехов с женой жил в Лос-Анджелесе.
- Вероятно, имеется в виду режиссер и актер Георгий Семенович Жданов (1905—1998).
- См.: Хлебников Велимир. Неизданные произведения. Ред. Н. Харджиев и Т. Гриц. М., 1940. С. 157; 407.
- София Михайловна Гринберг (рожд. Кадинская, 1902—1980) — художница и жена Р. Н. Гринберга.
- Письмо Маркову от 22 июня 1956 года.
- Ирина Владимировна Одоевцева (1895—1990) — поэт, прозаик, вдова Георгия Иванова.
- Р. Н. ГРИНБЕРГ — В. Ф. МАРКОВУ
[На бланке:] 304 West 75th Street
New York, N. Y.
- XII. [19]62
Дорогой Владимир Федорович,
с большущим вниманием читал Ваши оба письма, — спасибо!
Чехову нельзя выпускать! Убедите ее, что в СССР сегодня идут такого рода сообщения. Возьмите последние номера «Нового Мира» и покажите ей: повести Каверина и, в особенности, А. Солженицына «Один день Ивана Денисовича». Мы № получили сегодня, а Вы получите на следующей неделе. Не выпускайте Чехову, прошу Вас еще раз!
За справку о Хлебникове еще дополнительная благодарность. Дело в том, что А. А. Ахматова хранила это стихот[ворение] в заветном своем альбоме, где хранятся все посвященные ей стихи. В числе других поэтов — Сологуба, Мандельштама, Шилейко (он не поэт, но был ее мужем), еще других — был Хлеб[ников]. Меня уверяли, что эти посвящения она никогда из рук не выпускала. Вот как нужно быть осторожным! Возможно, все же, что я пущу эти стихи в 3-м № с примечанием, как Вы это изложили.
Письмо Иванова — шедевр своего рода. Мне приходилось читать этакое и раньше. Он был ругателем. В этом, кроме прочего, он, как-то заискивающе перед Вами, пишет с подъемом. Но печатать такое нельзя. Пока все живы.[1] Справку же о Манд[ельштаме] и Лоз[инском] использую, как смогу, для «шуточного» Манд[ельштама], — Вы знаете, я Вам читал.[2]
С рукописью «Одностроков» не очень спешите. В типографию не пойдет до января — начала февраля. Не загоняйте себя.
Возможно, письмо это Вас еще застанет у себя.
Привет от нас обоих самый сердечный!
Ваш Р. Гринберг
- Все письма Георгия Иванова Маркову впоследствии были изданы: Ivanov Georgii, Odojevceva Irina.Briefe an Vladimir Markov, 1955—1958. Нrsgb. von Hans Rothe. Köln—Weimar—Wien, 1994.
- Марков поделился с Гринбергом шуточными стихами Мандельштама и Лозинского, которые ему сообщил Георгий Иванов.
- Р. Н. ГРИНБЕРГ — В. Ф. МАРКОВУ
[На бланке:] 304 West 75th Street
New York, N. Y.
- I. [19]63
Дорогой Владимир Федорович,
за все приношу благодарность.
«Одностроки» получил. Будем их печатать.[1] Может, придется сократить чуть-чуть. О них напишу особо на этих днях. Дайте мне с ними немножечко пожить. У меня есть, что сказать. Кстати, та одна строка, открытая мною для Вас, — не Малларме, а Гийома Аполлинера. Я исправлю.
Чеховой отписал. Прошу прислать Воспоминания о Хитровом рынке. Заметки о Санчо — хороши. И это тиснем, если не будет Воспоминаний или и то, и другое. Чехова этого стоит. Будет видней, когда весь материал будет налицо. Не все вещи еще дома, хотя и говорю, что пошли в набор. Анонимный поэт советской земли без огня, без света, но лингвист несомненный: удачные аллитерации. Дайте подумать. Оставляю пачку пока у себя. Много все равно печатать не собираюсь.
Откопал у себя небольшой сборник стихов «Мы» книгоиздательства при Всерос[сийском] Союзе поэтов «ЧИХИ-ПИХИ».[2] Знакомы? Тут и С. Третьяков, Шершеневич, Хлебников и мой большой друг Семен Рубанович, давно умерший, и другие. Могу одолжить, если нужно.
Кстати, Вознесенский заявил в Париже, что он без Хлебникова не мог стать поэтом.
Еду завтра на 2 дня в Йель.
Ваш Р. Гринберг
Софья Михайловна шлет привет.
- Cтатья Маркова появилась в третьем выпуске «Воздушных путей» (1963. С. 242—258).
- В сборнике «Мы» (М., 1920) участвовало одиннадцать поэтов.
- Р. Н. ГРИНБЕРГ — В. Ф. МАРКОВУ
[На бланке:] 304 West 75th Street
New York, N. Y.
- I. [19]63
Дорогой Владимир Федорович,
наши записки скрестились в пути.
Если есть у Вас примечание к «Однострокам», то шлите его немедленно. Переводите Вы американскую строку, по-моему, неправильно.
«ДИС» Dis — имя сверхженщин, валькирий; имя нарицательное.
«НАПА» napa — кожа очень мягкой выделки, продукт большой роскоши.
А смысл тот, что современная, молодая, здоровенная валькирия, одетая в кожу, тащит, волочит за собой оскопленного. Картинка сегодняшних университетов — и Вам должно быть видней. Неплохая строчка. Как имя поэта?[1]
Насчет Чеховой жду ответа.
На днях вернусь к «Однострокам» — напишу, что предлагаю «чуть-чуть» сократить.
Прощайте,
Ваш Р. Гринберг
- Не попало в окончательный текст статьи.
- Р. Н. ГРИНБЕРГ — В. Ф. МАРКОВУ
[На бланке:] 304 West 75th Street
New York, N. Y.
- I. [19]63
Дорогой Владимир Федорович,
я не смогу оставить мою Валькирию и Вашего Плутона, пока мы не поймем, что думала выразить г-жа Хопкинс. Посылаю 2 карточки с выписками из 2-го и 3-го изданий Вебстера.[1] Слово НАПА есть в обоих изданиях, и никаких сомнений не должно быть, что это кожа из овчины калифорнийской выделки. Вы очень близко подошли, упомянув про соседнюю с Вами долину того же имени, где разводят этих овец и специально «аппретурят».
О том, что Дис — Плутон, я знал и раньше без словаря, у Данте:
…как был мне Дис ужасен,
Когда узрел я три лица на нем.
Но где Вы видели, чтобы Плутон бывал одет в кожу (выделанную) калифорнийского происхождения?
Мое «дис» — понятие родовое, но иногда этим именем скандинавского происхождения называют и богиню Фрею, богиню красоты и любви из норвежской мифологии. Заметьте, что мой и Ваш «дис» отсутствуют в последнем издании, т[о] е[сть] 3-м [издании] Вебстера, и нужно его искать во 2-м.
Случайно сегодня утром говорил с Эдм[ундом] Вильсоном[2] по телефону и я его спросил про этот однострок. Он ничего не знал и не смог мне объяснить смысл его. Сказал, что напишет. Интересно, что скажет. Напишу. Все же мне думается, что толкую правильно. Какое дело Плутону до скопцов?
М. А. Чехова «Хитровка» мне кажется, весьма подходящей для «В[оздушных] П[утей]». Читается с любопытством. Для читателя, что сказал Станисл[авский] или Немирович, всегда курьезно. Но вы писали о целом чемодане рукописей М. А. Чехова. Значит ждать? Еще Вы называли [рукопись] о портрете Немировича. Буду ждать Вашего ответа. ПРИМЕЧАНИЯ к 6 § принял к сведению.
Ваш Р. Гринберг
- «Webster’s American Dictionary of the English Language».
- Эдмунд Уилсон (Edmund Wilson, 1895—1972) — американский писатель и критик.
- Р. Н. ГРИНБЕРГ — В. Ф. МАРКОВУ
[На бланке:] 304 West 75th Street
New York, N. Y.
Вторник, 12. 2. [19]63
Дорогой Владимир Федорович,
получил «Немировича» и возвращаю его Вам обратной почтой. Прочел и сразу вспомнил, что уже раньше где-то читал это самое. Оказалось, что М. А. Ч[ехов] списывал из книги Немировича-Данч[енко] «Из прошлого», изд[анной] в Москве в 1936 г[оду], и из Горького о Чехове. Для чего-то он это делал, нечто, вроде монтажа. Печатать мы не можем.
«Хитровку» мне очень хочется напечатать. Но, может быть, Чехов написал этот очерк из «Воспоминаний» Вл[адимира] Алек[сеевича] Гиляровского. Этот много писал о Хитровом рынке. Описанный поход туда должен был состояться в 1902[-м], не позднее, потому что в [19]03 году, если не ошибаюсь, ставили в МХАТе «На дне» в первый раз.[1] И вот что я хочу понять, принимал ли М. А. Ч[ехов] участие в этой экскурсии? Когда М. А. Чехов родился? Про отца его много читал, а про него, кроме как у Бунина, ни одного слова. Когда он умер? Помогите! Если тиснем, то как «черновые наброски».[2] Править, кроме самого необходимого, не стану. Самое же главное, списал ли он это откуда-нибудь для неизвестных нам, возможно, сценических или кинематографических целей? Гиляров[ского] под рукой нет.
«Одностроками» окончательно и вплотную займусь завтра перед отсылкой в типографию. Ваши соображения у меня в памяти. Время есть. Типография набирает другое.
Обратите внимание на заметки в «Н[овом] Р[усском] С[лове]», перепечатанные из парижск[ой] «Р[усской] М[ысли]»[3], некоего Георгия Стукова в дополнение сообщения, сделанного этим же лицом в 10-м № «Мостов» о судьбе О. Мандельштама.[4] Нетрудно догадаться, что писал все это Глеб Струве. Его язык, его инициалы и его образ мысли.[5] Сколько правды в рассказе — другой вопрос.
Как только решу о «Хитровке», так напишу К[сении] К[арловне] Ч[еховой].[6] Уведомите ее, пожалуйста, что я занят нашим общим, в этом случае, делом.
Ожидаю Ваших известий.
Ваш Р. Гринберг
- Описываемый эпизод взят из книги Станиславского «Моя жизнь в искусстве». Владимир Гиляровский действительно сопровождал труппу МХАТа по району Хитровка во время подготовки к постановке пьесы «На дне». В книге Гиляровского «Москва и москвичи» есть глава с названием «Хитровка», но нет никакого упоминания о посещении этого района артистами МХАТа.
- Гринберг опубликовал лишь один очерк Чехова в «Воздушных путях» (1963. Вып. 3. С. 173—190).
- Стуков Г. Еще о судьбе Осипа Мандельштама // Русская мысль. 1963. 5 февраля.
- Стуков Г. Новое о судьбе О. Мандельштама // Мосты. 1963. № 10. С. 150—159.
- Библиография Струве это подтверждает; см.: Hughes Robert (составитель). Gleb Struve: a bibliography // California Slavic Studies. 1980. Vol. 11. P. 287—288.
- Ксения Карловна Чехова (1897—1970) — вдова М. А. Чехова. Марков и его жена дружили с ней.
- Р. Н. ГРИНБЕРГ — В. Ф. МАРКОВУ
[На бланке:] 304 West 75th Street
New York, N. Y.
- 3. [19]63
Дорогой Владимир Федорович,
я еще Вас не поблагодарил за отрывок Чехова. Простите! Получил от К[сении] К[арловны] Ч[еховой] на днях письмо. В нем были некоторые данные о М. А. Ч[ехове], нужные мне для краткого введения. Таким образом, все в порядке.
Отрывок этот читается с увлечением. Есть маленькая неувязка относительно Троцкого, мне кажется. Оставляю ее неисправленной — вряд ли кто заметит. Ничего «неблагонадежного» для СССР я не нашел. Непонятно, почему в 1944 году М. А. Ч[ехов] об этом не думал и его удержали от напечатания редакторы «Н[ового] Ж[урнала]», а теперь вдова беспокоится. Словом, очень Вам признателен за хлопоты. Спасибо большое! Напишите, сколько было почтовых расходов? Получили ли Вы «Немировича»?
А теперь об «Одностроках». Выяснилось, во-первых, что крайний срок набора 3-го выпуска 15 апреля. Это секреты типографии. Этот срок может быть Вами, если нужно, использован. Пока что я вставил в рукопись все дополнительные Ваши заметки.
Во-вторых, я продолжаю думать, что «Неодностроки» (приложение 1) и «Голые рифмы» как-то не относятся к основе и, что важней, удлиняют статью в сборнике несоразмерно с другим материалом, — точка [зрения] редакторская. Тогда — не сердитесь! — нужно отказаться от §§ 16, 17, 18 и 19. С другой стороны, мне жаль расстаться с § 18 о «нигилистической» Белой странице. Задача теперь, чтоб не было изъян[ов]. Может, лучше сократить «Антологию»? Пять целых страниц! Одного Лошака 10 штук! Я понимаю, что в Ваших ушах сейчас какой-то варварский несносный шум. Редактор и есть не кто иной, а дикий варвар.
Напишите мне, что Вы думаете. Хотел было звонить, а потом подумал — на письме лучше.
Софья Михайловна кланяется.
Ваш Р. Гринберг
- Р. Н. ГРИНБЕРГ — В. Ф. МАРКОВУ
[На бланке:] 304 West 75th Street
New York, N. Y.
1 апр[еля 19]63 г
Дорогой Владимир Федорович,
был у нас вчера Эдмунд Вильсон и принес мне это письмо. Вы увидите, что наша Джойс Хопкинс[1] вовсе Луи Жуковский из Бруклина. Эта шутка мне нравится. Вильсон докопался наконец. Верните мне письмо.
Сегодня ушла Ваша рукопись в типографию.
Ждете ли Вы корректуру? Мы никогда об этом не говорили. Отпишите — я на все согласен, если Вы не станете менять текст, а только исправлять промашки.
Как будто и волк сыт, и овца жива.
Ваш Р. Гринберг
- В статье Маркова среди тех, кто писал одностроки, упоминается Джойс Хопкинс.
- Р. Н. ГРИНБЕРГ — В. Ф. МАРКОВУ
[На бланке:] 304 West 75th Street
New York, N. Y.
- 11. [19]63
Дорогой Владимир Федорович,
большое спасибо за письмо. Сам готовился писать с тех пор, что вернулись из Европы.
Когда Вы заседали в Баварских Альпах, мы жили недалеко от Вас в Швейцарии, и я был так занят разными встречами, что не мог вырваться в те дни, когда было нужно. Мы поехали на автомобиле в Мюнхен к шапочному разбору. Спросил о Вас, но Вас уже не было. Кой-кого я все-таки повидал. Недавно виделся здесь с быв[шим] председателем вашего собрания — Максом Хейвортом[1], и он мне сказал почему-то, что я могу не жалеть, что не был в Визее.
В Нью-Йорке ничего нового не происходит. Из Сов[етского] Союза доходят первые отклики о 3-м №. Он в спросе.
Сознаюсь для Вас одного, что мысль о 4-м закралась в меня и не выходит проклятая из головы. Когда? Неизвестно. Не раньше конца будущего <года>. Имейте это в виду! Пишите, что у Вас могло бы быть для меня.
Прислали мне книгу переводов Ахматовой на итальянский. О переводах не сужу. Но в предисловии и примечаниях сказано, что Борис Филиппов[2]редактировал «Поэму без героя» и в 1-м, и [во] 2-м выпуске «Возд[ушных] Путей». Что Вы скажете? Писал это Э. Ло Гатто.[3] Нужно будет его задушить.
О какой рукописи спрашивает Ксения Карловна? Если она хочет получить обратно страницы, написанные на машинке, с коих мы печатали, то боюсь, что мне их не найти. Я считал себя их собственником и потому не очень-то их берег после печати.
Книгу Давиденкову посылал, и с Вас будет 4 дол[лара].
Софья Мих[айловна] кланяется, а я жму руку.
Ваш Р. Гринберг
- Макс Хейворт (Max Hayward, 1924—1979) — английский переводчик. Перевел, в частности, роман «Доктор Живаго».
- Борис Андреевич Филиппов (Филистинский, 1905—1991) — литературовед и американский профессор. Совместно с Г. Струве издал первое собрание сочинений Ахматовой в двух томах (Вашингтон, 1965—1968).
- Эторре Ло Гатто (Ettore Lo Gatto, 1890—1983) — итальянский славист.
- Р. Н. ГРИНБЕРГ — В. Ф. МАРКОВУ
- 12. [19]63
Дорогой Владимир Федорович,
густное В[аше] письмо получил. Хорошо, что так. А как поживает В[аша] спина? Передайте жене В[ашей] наше сердечное участие. Кто правил?[1]
Сам я как-то за последние 2 недели совсем расхворался. Мое сердце вдруг за обедом (без водки) затрепыхало, и были нехорошие, но знакомые боли. Уложил доктор на 2 недели. Сейчас снова хорошо, выхожу.
Не понимаю В[аши] условия. Почему бы не хотеть напечатать В[аш] верлибр: познакомьте меня с ним. Тема статьи интересна и, думаю, вполне подходит для «В[оздушных] П[утей]» № 4. Скоро смогу рассказать В[ам] более ясно, что и как. Однако сейчас еще слишком рано. Это в мечтах.
С Чеховой я, кажется, в порядке.
Позднее зимой мы, возможно, полетим на Гавайи и по дороге побываем где-то вблизи Вас.
2 просьбы тем временем:
имеется ли в вашей университетской библиотеке «Дневник» А. Г. Достоевской 1867 года;
выставлял ли В[аш] коллега (имя забыл) 2-й и 3-й вып[уск] «Возд[ушных] Путей» на софийском съезде славистов?[2]
Ваш Р. Гринберг
- Марков и его жена попали в автомобильную катастрофу.
- Пятый международный съезд славистов (1963) происходил в Софии.
- Р. Н. ГРИНБЕРГ — В. Ф. МАРКОВУ
[На бланке:] 304 West 75th Street
New York, N. Y.
- 2. [19]64
Дорогой Владимир Федорович,
на Гавайи не едем. С[офья] М[ихайловна] говорит — далеко. А летим на будущей неделе на юг во Флориду. Так проще и бесспорнее. Однако, пишите сюда — перешлют.
Познакомился с Вл[адимиром] Дукельским.[1] Вы правы — очень живой человек. В мыслях — «налетчик». Поговорили, посмеялись. У него свой репертуар, Вы должны его знать. А вот стихи (он мне оставил большую пачку), не знаю, что с ними делать. Это вроде раешных, что ли? Может, Вы мне дадите совет. Он, читая их мне и оставляя у меня, разумеется, имел в виду «В[оздушные] П[ути]». Что же мне делать? Он их пишет с находчивостью хорошего фельетониста на случай. Они плохо вяжутся с «В[оздушными] П[утями]», не так ли?
Когда Вы собираетесь за границу и куда?
Читали ли Вы книгу Сечкарева об Анненском?[2] Говорят, плохой английский. И чего это писать самому «по-чужому». Рискованное дело и ненужное.
В «Дне Поэзии. 1963» — новые куски «Поэмы без героя».[]3 Так и названо в первый раз, но в целом виде не дают. Но она Вас мало интересует, я говорю об А. А[хматовой].
Жму руку, Р. Гринберг
[P. S.] Мне пишет один славист, побывавший в Софии, что советских не пустили с женами. Это в Болгарию — холера развивается правильно.
- Владимир Александрович Дукельский (1903—1969) — композитор и поэт. Под псевдонимом Vernon Duke писал популярные песни для Бродвея и Голливуда. Издал четыре книги стихов на русском языке. К первой книге стихов («Послания», 1962) Марков написал предисловие.
- Речь идет о книге («Studies in the life and works of Innokenty Annensky», 1963) американского слависта украинского происхождения Всеволода Михайловича Сечкарева (1914—1998). Марков с ним много лет переписывался.
3 См.: День поэзии. 1963. М., 1963. С. 84—91.
- Р. Н. ГРИНБЕРГ — В. Ф. МАРКОВУ
[На бланке:] 304 West 75th Street
New York, N. Y.
- 3. [19]64
Дорогой Владимир Федорович,
извините за молчание. Был занят разным и «Возд[ушными] Путями».
Хочу поблагодарить за Ваш верлибр. Думаю — оценил. Разумеется, он войдет в № 4, если будет стиховой отдел.[1] У меня на руках маленькое собрание совершенно неизвестного поэта — и, по-моему, замечательного — мало на кого похожего, что-то давно не слышанное. Продолжаю поиски. Обещают оттуда, но не шлют. Этот, о кот[ором] говорю, еще не печатался или его не печатают. Будто из другого мира.
С Дукельским плохо. Видно, рассердился на мое «равнодушие». Должен ему написать «все 4 истины», как выражаются галлы.
У нас все хорошо. Весна наступает туговато. После Флориды кажется и скверно, и неуютно. А там солнце прожигало нас насквозь.
Ваша история футуризма меня прямо-таки интересует живейшим образом. Может, глава из книги подойдет «В[оздушным] П[утям]»? Или уже пишется обещанная статья о «дурном вкусе» в поэзии?
Только что, прошлой ночью, перечел дневники Блока. Они, разумеется, местами сфабрикованы издателями, местами опущены и т. п., но в целом впечатление самое отталкивающее, жалкое. И громилы-футуристы пришли вовремя.
С[офья] М[ихайловна] шлет привет сердечный.
Ваш Р. Гринберг
- Стихи Маркова не были напечатаны в четвертом выпуске альманаха.
- Р. Н. ГРИНБЕРГ — В. Ф. МАРКОВУ
[На бланке:] 304 West 75th Street
New York, N. Y.
1 июня [19]64 г.
Дорогой Владимир Федорович,
не уезжайте, пожалуйста, за границу, не простившись. Когда Вы собираетесь туда?
Из газеты Вы узнали, что я собираюсь печатать стихи Иосифа Бродского[1] (в дружеском кругу зовут его Иоселе). Его стихи храню давно. Не все мне нравятся, но те, что нравятся, я очень полюбил. Думаю пустить приличное количество. Раньше думал его не называть, а теперь назову его полным именем. Боюсь, как бы не погиб на каторге.[2] Помнится, я как-то спрашивал Струве, слышал ли он о нем. Струве никакого Бродского не знал, между тем как вполне авторитетные стиховеды в СССР говорили, что Б[родский] «открывает» Золотой век поэзии. Преувеличениям нет конца, но я люблю такой молодой подход в оценке, означающий увлечение. Но если Вы читали те 4 стих[отворения], появив[шиеся] в «Н[овом] Р[усском] С[лове]»[3], я думаю, что они и Вам должны были понравиться. Напишите. Мне важно Ваше мнение.
На чем мы остановились? Что Вы готовите в № 4? Займитесь о «дурном вкусе», который оказывается вовсе не дурным. Это мне кажется более нужным для «В[оздушных] П[утей]».
Как адрес Вернона Дюка?
Ваш Р. Гринберг
- Стихи Бродского появились в четвертом (1965) и пятом (1967) выпусках «Воздушных путей».
- В это время Бродский находился на принудительных работах в деревне Норинская.
- См.: Новое русское слово. 1964. 23 мая.
- Р. Н. ГРИНБЕРГ — В. Ф. МАРКОВУ
[На бланке:] 304 West 75th Street
New York, N. Y. 10023
- 2. [19]65
Дорогой Владимир Федорович,
благодарю за Ваше письмо от 26 п[рошедшего] м[есяца]. И мне очень жаль, что Вас нет среди «путейцев» 4-го выпуска. Успех как будто есть. Раскупают всюду понемногу. До СССР и Европы пока не дошло. Как водится, после выхода редактору хотелось бы изменить кое-что. Книга должна была уже дойти в Калифорнию. Отзовитесь и напишите, как и что Вы нашли хорошего и дурного.
Стихи Набокова из 2-го номера, разумеется, печатайте в антологии. Парижский его сборник не мое дело, а его, и внизу его адрес. На каком языке антология?[1]
Русалкин[2] — Ваш поэт, завезенный Машей В. На этот раз, прошлым летом, она его привезла в новом наряде, более конвенциональном, и я его предпочел именно таким — простеньким, — а не заумным, каким Вы меня с ним познакомили. Думаю, что Вы разочаруетесь. Сама Маша как будто уехала из США в Южную Америку.
Всего доброго,
Ваш Р. Г.
[P. S.] Адрес Набокова: Palace Hotel, Montreux, Switzerland.[3]
Чижевскому[4] послал «воззвание». Мы и раньше ему их слали, но он не отзывался из-за чертей или гордости, — не знаю.
Стихотворение, которое Вы выбрали, было переведено на английский самим автором. Перевод был напечатан в журнале «Newsweek» в 1962 г., весной.[5]
- Марков совместно с американским поэтом Мэрриллом Спарксом (Merrill Sparks, 1922—2014) готовил антологию русской поэзии с параллейльным переводом на английский язык. Марков выбрал два стихотворения Набокова для своей антологии: одно из второго выпуска «Воздушных путей», а другое из сборника Набокова «Стихотворения (1929—1951)» (Париж, 1952).
- Псевдоним поэта и художника Михаила Яковлевича Гробмана (род. в 1939 г.; с 1971 г. проживает в Израиле). Стихи появились в четвертом выпуске альманаха (с. 236—240).
- Последние годы жизни Набоков прожил в гостинице швейцарского города Монтрё.
- Дмитрий Иванович Чижевский (1894—1977) — славист, возглавлял кафедру славистики в Гейдельбергском университете.
- См.: Special Report: Lolita’s Creator — Another Nabokov, a «Cosmic Joker» // Newsweek. 1962. June 25. P. 51—54.
- В. Ф. МАРКОВ — Р. Н. ГРИНБЕРГУ
[На бланке:] Vladimir Markov
303 South Westgate Avenue
Los Angeles, California 90049
17 июля 1965 г.
Дорогой Роман Николаевич!
Я так не откликнулся тогда на «В[оздушные] П[ути]» № 4 — был в «трудовой горячке» несколько месяцев и почти никому не писал. Теперь наконец отослал машинопись моей антологии («Рус[ская] поэзия XX века»[1]) издателю и дышу свободно. Но устал: срок был к Новому году, а работа заняла после этого еще полгода — на всех парах. Теперь пробую продолжать «Историю футуризма», которая что-то затянулась, а главное, думаю, куда бы поехать отдохнуть и развлечься.
От «В[оздушных] П[утей]» у меня впечатление смешанное. Прежние №№ были ровнее. Но и в этом № есть значительное: обе вещи Ахматовой, мемуары Ходасевича. Стихи меня как-то не прошибли ничьи. О Бродском не говорю: во-первых, я тут был подготовлен (читал кое-что раньше; мне присылали), во-вторых, скоро вышла целая книга его стихов[2], дающая гораздо б[олее] полное представление. Кстати, окружение Бродского — все очень талантливые поэты (мне приходилось их читать), а главное, настоящие поэты середины XX века. Статьи по литературе я читал без особого интереса, на Вейдле чуть буквально не заснул. Папу Набокова читать не стал. Предпочитаю сына.
Как Вы живете и дышите? Как поживает Софья Михайловна? Большой ей привет.
Наша Калифорния цветет. Колибри. Черепаха гуляет по саду, как танк. В плюще у нас живет белая крыса, которая выходит раз <в> 3 дня и берет сыр из рук у жены.
Пишите.
Ваш В. Марков
- Modern Russian Poetry. An anthology with verse translations edited and with an introduction by Vladimir Markov and Merrill Sparks. London, 1966. Недавно М. Ефимов опубликовал критическое обозрение этой антологии; см.: Знамя. 2018. № 3. С. 230—233.
- Бродский И. Стихотворения и поэмы. Washington, D. C.—New York, 1965.
- Р. Н. ГРИНБЕРГ — В. Ф. МАРКОВУ
Барривиль, Н.-Й.
20.7.[19]65
Дорогой Владимир Федорович,
спасибо за письмо.
Мы у себя на даче, в так называемом Лесном, в ста милях от Н.-Й. Недели три тому назад вернулись из Европы. Пробыли там недолго.
Были в Оксфорде, когда Ахматова получала диплом доктора филологии. Познакомился с ней и остался недоволен ею и собой.[1] Хвастливая и балованная советская барыня. Говорит с подчиненными, как генеральша Ставрогина, одним повелительным наклонением. Влиянье грубой совдепской жизни чрезвычайно выпирает. Разговора с ней у меня и не вышло и уходил из ее гостиницы в Лондоне с большим чувством облегчения. Много фальши; она в ней одета; она на ней, как хорошо сшитое платье. Кругом было много противного ухаживания и вранья. Видел я многих старых знакомых, приехавших отовсюду. Был там и Струве из Ваших парижей, но не знаю был ли он «принят», а если был, не знаю, что именно произошло во время аудиенции. Мы полетели в Италию. Там было отдохновенно хорошо. Виделся с Набоковым в Гардоне-ривиере. Говорил он мне о Вашей антологии, о которой, впрочем, я знал от Вас же.
Интересно Вы пишете о 4-м выпуске «В[оздушных] П[утей]». Однако, меня удивило, что о Пастернаке Вы даже не упомянули[2], хотя его набросок Ваш «кусок мяса», как говорят англосаксы, ибо он его сочинил в самый расцвет его футуризма, к которому Вы неравнодушны.
О 5-м говорить еще преждевременно, но, мне помнится, что у Вас на примете была заметка о «Реквиеме» Ахматовой, меня очень занимающая. После моего знакомства с поэтом мне часто слышится жалобный звук казанской сироты, вызывающий омерзение.
Пишите сюда мне: Barryville, N. Y.
Cофья Мих[айловна] сердечно кланяется.
Ваш Р. Гринберг
- У Ахматовой тоже осталось плохое впечатление от встречи с Гринбергом; см.: Чуковская Л. Записки об Анне Ахматовой: 1963—1966. Т. 3. М., 1997. С. 294.
- В четвертом выпуске альманаха были напечатаны наброски Пастернака к его фантазии «Поэма о ближнем».
- В. Ф. МАРКОВ — Р. Н. ГРИНБЕРГУ
[На бланке:] Vladimir Markov
303 South Westgate Avenue
Los Angeles, California 90049
24 июля 1965 г.
Дорогой Роман Николаевич!
Да, на Пастернака я не отозвался. Но это не совсем «футуризм». Это уже во многом Пастернак «Сестры [моей жизни]» и «Тем [и вариаций]» (там даже есть переклички). Меня сейчас «интересует» (т[о] е[сть] в том смысле, что я пробую разобраться в нем) ранний Пастернак — времени «Близнеца в тучах» (я сейчас вживаюсь в «Центрифугу»).
Ваши впечатления от Ахматовой подтверждают то, что я давно чувствую в ее стихах. Не в том смысле, что и там все фальшиво, но какое-то «но» я ясно ощутил с «Поэмы без героя», а «Реквием» меня не только разочаровал, но и возмутил (а еще более возмутили коленопреклонение перед этим «Реквиемом» в эмиграции — от Анстей[74] до Адамовича). По-моему, тут обычный комплекс — проблески мании величия в сочетании с чувством неполноценности (внутренне-то она не может не ощущать, что после «Anno Domini» ничего значительного не создала). Пожалуй, обо всем этом надо со всей откровенностью написать. Меня уже давно уговаривает сделать это Струве (боготворящий Ахматову), — который, кажется, встретившись с ней, тоже «скис». Толком он ничего еще не писал, но упомянул о смешанном чувстве от встреч с нею.
У меня, кстати, есть кое-какие вещи Пастернака, ранее печатавшиеся, но настолько редкие, что не попали в 3-томник Струве[75]: его теоретическая статья «Вассерманова реакция» из одного из сборников «Центрифуги»[76]; вторая статья о Крученых* (одна у Струве напечатана) и, кажется, какие-то экспромты в изданиях Крученых. (Кстати, есть и не попавший ни в одно собрание заумный экспромт Есенина (!).) Очень также интересна короткая статья о Хлебникове Юрия Олеши — очень редкая (из стеклографированного издания Крученых).
Желаю Вам и Софье Мих[айловне] хорошо отдохнуть. Мы с женой, возможно, тоже поедем в Европу (с серед[ины] августа до конца сентября).
Ваш В. Марков
- S. Набоков, вероятно, говорил Вам, что забраковал наши переводы и прислал свои. Впрочем, он себе задачу облегчил. Если б мы рифмовали только четные строки и прибегали к неточным рифмам, и у нас бы «вышло». Антология во всяком случае будет небезынтересной.
В. М.
_________
* Струве собирается включить это в дополнительный томик Пастернака, но когда он выйдет — неизвестно. (Примеч. В. Ф. Маркова.)
- Ольга Николаевна Анстей (1912—1985) — поэтесса второй волны эмиграции.
- Издательство Университета Мичигана (University of Michigan Press) выпустило три тома собрания сочинений Пастернака под редакцией Г. Струве и Б. Филиппова (1961).
- Марков сам издал эту статью Пастернака; см.: Die Manifeste und Programmscriften der russischen Futuristen. Hrsgb. von Vladimir Markov. München, 1967. S. 112—117.
- В. Ф. МАРКОВ — Р. Н. ГРИНБЕРГУ
[Лос-Анджелес]
- X. [19]65
Дорогой Роман Николаевич!
Прилагаю заказ. Поздравляю с выходом альманаха и жалею, что не смог участвовать.
Пошлите формуляр заказа Чижевскому в Heidelberg (Unter Fauler Pelz 2). Он интересовался и предыдущими №№. У него их нет.
У Вас ли я должен просить права перепечатки и перевода одного из стихотворений Мандельштама во 2-м №, а также стих[отворения] Набокова «Какое сделал я дурное дело…»?
Мне нужно то же [самое] относительно 2-го стих[отворения] Набокова из его парижского сборника. По какому адресу я ему должен писать?[1]
Это все для антологии, которую я сейчас заканчиваю.
Привет Софье Мих[айловне].
Ваш В. Марков
- См.: Набоков Владимир.Письма к В. Ф. Маркову. Публ. Ж. Шерона // Звезда. 1999. № 11.
С. 109—111.
- Р. Н. ГРИНБЕРГ — В. Ф. МАРКОВУ
- 12. [19]66
Дорогой Владимир Федорович,
о Вас что-то не слышно. Как «живется, как поживается»?
Начинаю сборы для 5-го № «В[оздушных] П[утей]». И прошу Вас принять участие.
Совершенно понятно, что 1967 год, юбилейный год «вечно печальной даты», должен будет быть как-то подчеркнут.
Напишите мне, что Вы предлагаете.
Я полагаю, что если это не стихи, то Ваш отдел «вопросы литературы». Не правда ли? Но, может, у Вас есть проза?
Ваш Р. Гринберг
- В. Ф. МАРКОВ — Р. Н. ГРИНБЕРГУ
[На бланке:] Vladimir Markov
303 South Westgate Avenue
Los Angeles, California 90049
- 1. [19]67
Дорогой Роман Николаевич!
Хоть похвастался тогда, что напишу сразу, а вот сколько времени прошло: как видите, занят ужасно. Главным образом потому, что, в дополнение к обычным обязанностям, все еще работаю над историей футуризма — и на всех парах. Книга уже принята издательством, но они потребовали переделки начала, а главное — надо еще добавить примечания и библиографию, и Вы можете себе представить, какое это кропотливое и время отнимающее занятие.[1]
Вы, к тому же, в письме не пишете о сроках. Я из тех писателей, у которых ничего «в портфеле» нет. Я могу работать лишь, когда знаю, что это напечатают — поэтому сотни планов так, видимо, и погибнут в голове. Стихов нет (одностроки — прощание со стихами; так это надо было понимать в личном плане), прозы нет (и не отваживаюсь). На статьи и essays планов бездна, но ближе всего к выполнению один замысел. Не знаю, однако, заинтересует ли он Вас — особенно в связи с юбилеем 1917[-го], к которому моя статья не имеет ни малейшего отношения (да я и вообще поберегся бы сейчас писать на такую тему: недавно моей матери[2] отказали в приезде ко мне и, по всем признакам, из-за того, что я участвовал в съезде по советской литературе недавно в Мюнхене).
Так вот — статья о гласных в стихе. Не бойтесь, это не лингвистика (коей не занимаюсь). И не дегустация звуковых глотков à la Иваск. Название даже поэтическое: «Звуков изгибы» (это из Мандельштама). Короче говоря, это мое маленькое открытие в ткани русского стиха, которое обосновываю, наблюдаю на разных поэтах и делаю выводы. Что бы Вы сказали, если б кто-нибудь вдруг сейчас открыл аллитерацию в стихе, которая давно была, но никто не замечал? Так вот мое «открытие» меньше размером, но все же какие-то перспективы открывает и для ученых, и для любителей стихов. Дело идет о случаях, где сталкиваются подряд 3 и больше гласных — и что из этого получается, и какая из этого суть-основа. Конечно, написал бы несухо. Как насчет этого?
Другие планы — вилами по воде — и мог бы подвести. А тут материал собран, есть подробный план, некоторые куски даже как бы написаны. Это я мог бы провернуть, несмотря на занятость. А?
Привет Софье Михайловне.
Ваш В. Марков
- S. Вышла в Лондоне (MacGibbon and Kee) моя огромная «Modern Russian Poetry».
- См.: Markov V. Russian Futurism: a history. Berkeley and Los Angeles, 1968.
- Устинья Филипповна Маркова (1896—1978) — жена Федора Алексеевича Маркова (1895—1937), член ВКП(б) с апреля 1917 года; до ареста по «делу академика В. Г. Глушкова» директор Гидрологического института. Позже матери Маркова все-таки удалось его навестить.
- Р. Н. ГРИНБЕРГ — В. Ф. МАРКОВУ
[На бланке:] 304 West 75th Street
New York, N. Y.
- 1. [19]67
Дорогой Владимир Федорович,
приветствую Вас и Вами намеченную тему для альманаха № 5. Статья о гласных в стихе, об их нагромождении и столкновениях мне представляется весьма подходящей: это — «вопросы литературы», для которых имеется раздел.
Когда я писал о «золотой свадьбе», об совет[ском] юбилее, я не имел в виду «политических» статей в обычном злободневном значении слова. Одно наше появление в этом году и наше содержание достаточно, чтобы понять, «до чего большевики лошадь довели».
Материал мне нужен к апрелю. Размер примерно тот же, что бывал раньше.
Желаю успеха.
Недавно, Вы знаете, умер здесь, на своей ферме Давид Давид[ович] Бурлюк.[1] Ни в одной газете не было упомянуто, что он — «основоположник» русского футуризма.[2] Я помню его на даче в 1915 г[оду] у господ Вермель[ей], когда готовился сборник, кажется, «Весеннее Контрагентство Муз». Младший сын [Матвея] В[ермеля] куда-то запропастился, и его мать стала тревожиться, и Бурлюк тут же произнес:
Я сижу и думаю:
Где мой сын Филипп?
Он укушен пумою
И давно погиб.
Этот «сын Филипп» — поэт Варравин.[3] Он Вам должен быть знаком.
Ваш Р. Гринберг
- Давид Давидович Бурлюк (1882—1967) — не только основал русский футуризм, но оставался верен ему до конца жизни.
- Вяч. Завалишин в некрологе («Давид Бурлюк как художник и поэт») назвал Бурлюка «признанным родоначальником русского футуризма»; см.: Новое русское слово. 1967. 27 января.
- Филипп Матвеевич Вермель (1898—1938) — поэт (псевд. Варравин) и переводчик. Выпустил книгу стихов «Ковш» (М., 1923).
- Р. Н. ГРИНБЕРГ — В. Ф. МАРКОВУ
- 3. [19]67
Дорогой Владимир Федорович,
напишите мне, когда Вы сможете мне выслать статью. Я не тороплюсь, но спешу. Сборник, по плану, — большой и питательный, но поступает материал по ложечке. Однако нужно в начале апреля идти в набор.
Как зовут Карлинского — Симон или Семен?[1] Он — Ваш сосед.
Едете ли Вы в Вашингтон в конце месяца?
Ваш Р. Г.
- Семен Аркадьевич Карлинский (1924—2009) — американский славист русского происхождения. Был профессором Калифорнийского университета в Беркли.
- В. Ф. МАРКОВ — Р. Н. ГРИНБЕРГУ
[На бланке:] Vladimir Markov
303 South Westgate Avenue
Los Angeles, California 90049
17 марта 1967 г.
Дорогой Роман Николаевич!
Статья почти готова; могу кончить завтра или послезавтра, если не перебьют другие срочные дела (или соседские ребятишки, играющие в баскетбол). Во всяком случае к 1 апреля, как я обещал, она будет у Вас. Когда напишу, останется еще отделка и напечатание, но это легче.
Единственное, что меня беспокоит, — это [то], что Ваш № получится слишком политическим. В данный момент меня это очень не устраивает (я уже писал Вам о причинах), и я даже склонен просить Вас приберечь статью для следующего номера.
Карлинский Simon только по-английски; по-русски — Семен Аркадьевич.
В Вашингтон еду, но ненадолго (только на свой доклад).
Привет Софье Михайловне.
Ваш В. Марков
- Р. Н. ГРИНБЕРГ — В. Ф. МАРКОВУ
[На бланке:] 304 West 75th Street
New York, N. Y.
- 4. [19]67
Дорогой Владимир Федорович,
получил и прочел с благодарностью и большим интересом В[ашу статью] о гласных. Разумеется, это именно то, что нужно для Вашего раздела «Вопросы литературы, языкознания и поэтики». Как видите, я несколько расширил вход. На этот раз отдел будет богаче, чем прежде.[1]
Но пишу я Вам еще раз о политике, дабы не было потом нареканий. А именно: будет у меня одна статья в другом месте попросту «юбилейная» с перечнем всех прегрешений и хуже большевиков. Хорошая и питательная статья, но
горькая.
Мне кажется, что весь сборник в целом настолько «пестрый» и уровень, я разрешаю себе сказать, настолько «высокий», что «политика» остается почти незаметной: не в ней гвоздь.
Мы летим ровно на неделю в Лондон, вернемся в понедельник 15-го. Тогда и пошлю В[ашу статью] в набор. Тем временем напишите, что Вы решаете. Хочу действовать в полнейшем согласии, но будет очень больно лишиться Вашей поддержки.
Ваш Р. Гринберг
- Статья Маркова называется «Трактат о трехгласии». Григорий Аронсон в своей рецензии на пятый выпуск альманаха заявил, что любой пишущий стихи не пройдет мимо статьи Маркова; см.: Новое русское слово. 1967. 3 декабря. С. 8.
- В. Ф. МАРКОВ — Р. Н. ГРИНБЕРГУ
[Лос-Анджелес]
17 июня 1967
Дорогой Роман Николаевич!
Спешу отослать исправленную корректуру.
Я понимаю, что Вы экономите место, но все же нельзя ли перечни строк делать с промежутками, а то выглядит как будто это одно стихотворение. Кроме того, в этих перечнях изредка встречаются двухстрочные примеры, и их тогда никак не отличишь от однострочных. Я все эти перечни отметил вертикальной чертой на полях. Эта проблема не встает, когда после строчки идет фамилия автора. Тогда эта фамилия дает границу. В других же случаях все сливается.
Привет Софье Мих[айловне].
Искренне Ваш В. Марков
- Р. Н. ГРИНБЕРГ — В. Ф. МАРКОВУ
[На бланке:] 304 West 75th Street
New York, N. Y.
- 9. [19]67
Дорогой Владимир Федорович,
альманах № 5 выслал на днях; а эти — следом — 75 целковых за статью в 30 страниц. Спасибо!
Не так давно читал старое интервью Цветаевой о том, как она халтурила франц[узскими] переводами русских стихов и она жаловалась: «Вот вам одно из основных правил франц[узского] стихосложения, в каждой грамматике найдете, что нельзя, чтобы встречались 2 гласные. Так, например, нельзя написать tu es — слово, которым Бог утвердил человека — ты еси. Я с этим не считаюсь».[]1
Скажите мне, как напечатана Ваша статья: наборщик пыхтел, и как вообще все остальное, кроме удручающих опечаток, в кот[орых] я не повинен?
Ваш Р. Г.
[P. S.] Как[ов] адрес унив[ерситета], а то все пишу и шлю на дом, а Вас, может, нет.
- Городецкая Н. В гостях у Марины Цветаевой // Возрождение (Париж). 1931. 7 марта.
- В. Ф. МАРКОВ — Р. Н. ГРИНБЕРГУ
[На бланке:] Vladimir Markov
303 South Westgate Avenue
Los Angeles, California 90049
13 октября 1967
Дорогой Роман Николаевич!
Простите, что откликаюсь с таким запозданием — и альманах, и чек давно получены. Спасибо.
Номер хороший и «Перекоп» — значительная вещь, хотя, откровенно говоря, значительность в том, что это большая поэма, до сих пор недоступная читателю и исследователю, — и это все. Но она просто не получилась. Мне, по правде, Цветаева начала поднадоедать: тяжело слышать крик с утра до вечера.[1]
С Кузминым Вы сплоховали. Весь этот цикл был напечатан в его последнем (1929) сборнике «Форель разбивает лёд». Неужели у Вас такая же слепая вера информантам «оттуда», как и у других моих знакомых? Как раз «там»-то Серебряный век знают погано (за исключением нескольких еще не умерших). Ведь так легко в данном случае было запросить меня, тем более что я в Вашем же альманахе писал о Кузмине («Cвобода в поэзии»), стало быть, кое-что из него должен был читать. А на самом деле и не кое-что: я самый заправский кузминист и не читал только кое-что из его прозы, которую достать трудно. Всеего книги стихов у меня есть и даже многое из альманашных публикаций.[2] Вот если б Вам удалось в России достать его стихи после 1929 [года] или его прозу, видимо, нигде не печатавшуюся: «Для Августа» или «Лазарь» (которые упоминаются в статейке о нем в Краткой Лит[ературной] Энцикл[опедии]).[3]
Среди других стихов есть неплохое, хотя Бродский как-то стал менее интересен, а великий Набоков просто не должен был свой опус печатать.[4]
С интересом прочел Адамовича (какой он все же дурак с его вопросом о Петербурге—Ленинграде, а она [Ахматова] производит впечатление развалины полной).[5] У Вейдле, как всегда, много не только интересного, но и глубокого, но пишет он как-то суконно, иногда «загибая» такие фразочки, что ничего не поймешь.[6]
Много для себя интересного нашел в мемуарах Яновского[7] (хотя язык у него подчас варвара: ударила по нас, постил и др.).
«Белладонна» — неплохая поэма, хотя Цветаева сильно преувеличивает и ее ценность[8], и ее «державинство» (как раз Державина-то в ней и нет), но текст внушает сомнения. Вы ведь печатали по газете? Например, самая нижняя строфа на стр. 220 — не пришей кобыле хвост, что-то перепутано и здóрово.
На [стр.] 225 — вряд ли у Гронского «громы», размер требует «гром» в единственном числе, а нарушать размер не в его привычке.
Ахмадулина меня мало интересует, и Ржевский безбожно ее преувеличивает.[9]
Статейка Штильмана хороша.[10]
Очень ценна публикация письма Белого.[11]
На [стр.] 142 — где же обещанная «поэмка»?[12]
Со мной наборщик перестарался, хотя у меня все было точно указано в корректуре. Он все гласные шпарил жирным, просил я его или нет (а иногда наоборот), и сделал чуть ли не все промежутки между строками двойными (а иногда наоборот) — даже где эти строки, идущие подряд, из одного и того же стихотворения. Большинству читателей это, конечно, все равно, но внимательные заметят, и боюсь, что кое в чем обвинят меня. В стих[отворении] Крученых из одних гласных наборщик «навел порядок» и приблизил все к «Верую» больше, чем это в оригинале, опустив даже целую строку. Есть 2—3 опечатки, но не ахти какие важные.
Мне напишите на дом. В Европу я поеду лишь в Новом году. Я не преподаю (как я Вам, кажется, писал), но много работаю дома.
Привет Софье Михайловне.
Ваш В. Марков
- В пятом номере была впервые напечатана поэма Марины Цветаевой «Перекоп» из ее архива в Базельском университете.
- Марков был одним из первых собирателей и публикаторов наследия Кузмина; см.: Шерон Ж. В. Ф. Марков // Энциклопедия русского авангарда. М., 2013. Т. 2. С. 108—109.
- Тут В. Ф. Марков противоречит сам себе: оба эти цикла, отмеченные «Краткой литературной энциклопедией» (М., 1966. Т. 3.), опубликованы в вышеупомянутой последней книге Кузмина «Форель разбивает лёд» (Л., 1929).
- Стихотворение В. Набокова «Сорок три или четыре года…» (с. 84).
- См. воспоминания Адамовича о встречах с Ахматовой (с. 109).
- Статья Вейдле «Наследие России» (с. 115—138).
- «Елисейские поля» Василия Яновского (с. 175—200).
- «Белладона» — поэма начинающего поэта Николая Павловича Гронского (1909—1934), о которой Цветаева написала статью «Посмертный подарок».
- Вероятно, статья Леонида Ржевского «Звук струны» (с. 257—278).
- «„Всевидящее око“ у Гоголя» Леона Штильмана (с. 279—293).
- Имеется в виду письмо Андрея Белого его первой жене А. Тургеневой (с. 296—309).
- Артур Лурье в своих воспоминаниях об Ольге Глебовой-Судейкиной говорит о какой-то неизвестной поэме Кузмина (с. 142).
Публикация, вступительная заметка и примечания Жоржа Шерона