Опубликовано в журнале Звезда, номер 7, 2018
* * *
Заболоцкий уже написал про Север,
Лучше всех написал, грандиозно, громко,
С ломоносовским пафосом, но острее
И подробней, рассказывая о том, как
Валит волка пурга, замерзает птица
На лету, а снежинка то как цилиндрик,
То как звездочка нежится на реснице.
Одописец и нужен здесь, а не лирик.
География — вот что судьбу России
В ее славе и бедах определило.
Взяли и Заболоцкого, допросили,
В камере на Литейном его знобило,
Обливали студеной водой — и в порах
Тела страшная боль возникала, жженье.
Вспоминал ли челюскинцев, о которых
Он писал в том великом стихотворенье?
* * *
Трудно представить себе Колизей в снегу.
Где бы найти итальянца, спросить про снег?
В стужу на невском заснеженном берегу
Мало ли что может выдумать человек!
Все-таки если такое возможно, как
Странно бы выглядел призрачный Колизей,
В саван закутанный белый, свой вечный мрак
На молоко поменяв меловых теней!
Череп не череп, тем более не скелет,
Сколько глазниц — и хватило на все белил.
Римский художник меня за такой сюжет
Долго бы помнил и жарко благодарил.
* * *
В Красноярске мороз, да какой!
Помню, я и вздохнуть там не мог,
Через силу дышал и рукой
Шарф выравнивал, мне бы платок,
Я его бы, как женщина та,
Шерстяной, натянул, повязал.
Но искрился снежок — красота!
Воздух сух, и казалось, что ал.
На Неве он совсем не такой,
Мглист и влажен: ладонь — не кулак.
Красноярск соблазниться тоской
Петербургской не мог бы никак,
По мосту перейти Енисей —
Это подвиг. Мне щек моих, скул,
Носа жаль. Тут бы скис Одиссей,
И Геракл бы назад повернул.
Я сказал уже: мне бы платок,
Я его б натянул до бровей.
Где тут север, а где тут восток?
Красноярск Петербурга южней.
Север, юг — это только мечта,
Запад тоже — в огромной стране.
Мне запомнилась женщина та:
Улыбнулась замерзшему мне.