Стихи
Опубликовано в журнале Звезда, номер 12, 2018
…Понимаю тяжесть для Вас погружения в безгласие.
Но — что и где сегодня в России в лучшем положении?..
Не теряйте бодрости и веры… Жму руку.
Из письма А. Солженицына
1
…В карцерной стуже застенного снега
наивною яростью душу слепило…
Над вагоном «столыпинским» счастье сулила
ржавая лунной подковы омега…
С вохровской вышки бельмастилось смутно
прожектора сторожевое светило…
В башке неприкаянной и неуютной —
мозги обжигая — надежда знобила…
2
…Вслед за бушлатною толпою
брел подконвойною тропою…
Вдруг словно вскрикнул синью нежной
в овражке мартовском подснежник —
под обомлевшею стопой…
И несказанный свет такой —
над пень-колодной колеей —
подножный озарил валежник…
3
…Тюремной юности угрюмая палитра —
премного краше приговора «к стенке».
И потому неразделим художник —
и в клетке — с очарованной душой.
И пусть меня блаженным величают,
юродивым пусть скопом титулуют,
рассудит нас не эскулап в погонах,
но — времени инакое пространство…
4
…Из репродуктора вулканящие звуки
громадит ураганящий рояль.
К тернистой звездности взметают чьи-то руки
стоическо-геройскую печаль…
Свет фонарей рассыпался на искры.
В сонате «Лунной» изнывала грудь —
благодареньем звездности тернистой,
которой грезил клетчатый мой путь…
5
…Опять паяльник раскаленный
под левым рыскает ребром.
И мысли провод оголенный
зловещим искрит серебром.
Опять на ровной, как площадка,
тропе — пашу разбитым лбом.
И некто — душно-беспощадный —
крадется… в серо-голубом…
6
…Дышу. Ну и, похоже, существую.
Надеюсь. И сдается, что живу.
Дух бредит делом слова. Да бастует —
душа, впав в летаргию наяву.
И гипнотичней этой летаргии
лишь искус — вольной волею — не быть…
Под небом родины смертельной ностальгией
я болен… Нужно ль дальше говорить?..
7
…И в общем-то, жизнь: расставанья и встречи —
и в первый, и в крайний сознания миг.
Космически вечен гулаговский вечер —
кричащим молчаньем когда-то живых.
Под этой глобально-бесплотною речью —
сгибаются плечи. Но мысль — что печать:
истинна жизнь — в расставанье и встрече,
когда — как дышать: и молчать и кричать…
8
…Не заблудись, раздрайная душа,
средь вероломных искушений тела.
От божьедарной искры слова-дела
не отрекись, кресальная душа.
За право быть не избежать платить —
суть невозможно-превозможной платой.
За искренность — суть истинность таланта —
не миновать всей жизнью заплатить…
9
…Еще один декабрь безысходный
в неволе изнывает горевой.
Вновь — каторжник лирической свободы —
чахоточных надежд бужу конвой…
В лоб — безответность, сзади — беспросветность
не столь для сердца отдаленных мест.
Что — посредине? Неужели тщетность
судьбы — принявшей правды русский крест?..
10
…Жизнь Иисуса — сказочная быль?
Но был — Сократ, Джордано Бруно — был.
Другие были, что не отреклись
и — погибая — воскрешали мысль.
Ту мысль, что правде — кровная сестра.
Той правде, что ни ядам, ни кострам,
ни крестному распятью — не убить.
Как и Нагорных истин — не избыть…
11
…Погиб ли героем иль трусом подох,
иль тем и другим — в то же время,
необратимо-вселенский поток
все сбросит в бездонье забвенья?..
Зачем же стихийная эта тщета —
в бореньях с разумною ложью,
когда за чертой… не видать ни черта?..
И всё же, и всё же, и всё же…
12
…Пакет. Журнально-титульный. Ответ.
Мол, слаб мой стих по мысли и по форме.
А в подоплеке — невелик секрет:
несоразмерен подцензурной норме.
Да только ведь поэт — он есть иль нет,
середка — для посредственности вздорной.
И коль судьба, готов я на ответ,
плюя на чувства по кремлевской норме…
13
…Измена мужеству — прискорбней нет напасти
и для бойца, и честного творца.
Рожденный без лицензии на счастье,
блажен я быть собою до конца.
Обратной силы самоприговора —
по высшей мере — страху пред судьбой
не будет. Как, надеюсь, и позора —
перед собою, преданным — собой…
14
…Сдается, шалопут я — нестандартный.
Тюрьмой настигнут? — обошла сума.
Судьба тасует дни мои, как карты,
и назначает козыри сама.
Кто ворожит мне в той игре неравной?
Для дурака неписаный закон?
А в общем-то, фартит пока — и славно.
Банкует жизнь? — а мы ее на кон…
15
…Занудное, бездарное, тупое —
ненастье закусило удила.
Или сама природа предала
июльское призванье голубое?
Как предает с рождения художник
свой дар корыстно-заказной мазне…
В макушку лета долбит долгий дождик,
старинной пыткой, воющей во мне…
16
…Когда аж в загрудину заплеснется
ямщицкая тоска старинных песен
и сердце жаркой стужей обольется, —
как сам себе — ты мал тогда и тесен!..
И, пьяный в дым реликтовым вином
в гульбе неизрекаемого чувства,
вдруг захлебнешься искусом Искусства
в — непостижимо-сущностном — с в о е м…
17
…И все, что есть, и все, что было,
до исступления постыло.
Куда лечу? чего хочу я? —
что там страны! — себя не чуя.
Собой плачу — себе постылый…
Знать, ретивое не остыло.
Невмоготу, видать, не биться…
И что дано — пускай свершится…
18
…Независимость духа — удел одиночек,
чья свободная воля лишь свободы и хочет.
Не за то ли крамольной слывет нелюдимость,
чья отмирность — насущная необходимость?
Не за то ли расплата — одиночеством духа,
одиночеством зрения, слова и слуха?
Можно многое смочь, греясь верою сердца.
Одинокое сердце — где ему обогреться?..
19
…В сердце грубом и нежном моем
снова — кротко-мятежная — грусть.
Сам не знаю — о ком и о чем?
И зачем? — рассказать не берусь.
Грусть-кручины рябиновый сок —
как он сладок в минуты иные!..
Ой вы, годы мои молодые, —
неба в крупную клетку кусок…
20
…Красно-белых советских контрастов
опостылела серая ложь,
чья нелепость уж тем распрекрасна,
что абсурдней едва ли найдешь.
Ничего в их сермяге не ново.
Те же мифы ужасных побед.
О которых свободное слово —
еретично с языческих лет…
21
…Взвыла вьюга овчаркой подбитой,
чья дорога — на бойню — с поста…
Автоматными нитками шита
о побеге шальная мечта…
Все пройдет. И под небушком в клетку
прозвенит — да не в рельсу — звонок.
И особая в паспорте метка
даст мне воли «сто первый» кусок[1]…
22
…Здравомыслием мне ли хвалиться!
Всякий олух по-своему прав.
Только с чуждым устоем смириться,
рабским правилом правду поправ, —
это… как полоумье в рассрочку,
краше — сдуру — добавочный срок…
И зеленой свободы цветочки
не сгубить — да поможет нам Бог…
23
…Судьба иль дурь врожденная моя
спроворили мне клетчатую долю
разбойного, по слухам, соловья,
охочего — до соколиной воли.
Еще не в прах — пусть в пух — продулся я
в плену идейно-шулерской колоды,
но — божьедарной — не предав свободы,
что, кажется, приметила меня…
24
…На березе, ненастьем спаленной,
с вихрем спорит за кровный причал
разъединственный листик — зеленый,
бросив вызов концам без начал…
Пусть — весенние — вдребезги бредни,
сквозь осенний хотел бы я свист
встретить зиму, как этот последний —
стуже в морду хохочущий лист…
25
…Жизни цвет, а не восемь зим-лет,
сгинул в «самой гуманной» трясине.
Не померк заповеданный свет —
в репрессивности сверхпрогрессивной.
И когда под иным фонарем
на «орла» ляжет воли монета,
чернь пропащего цвета сдерем —
посреди бесконвойного света…
* * *
От счастья — масть пойдет — не отвертеться…
С гулаговского смытый корабля,
я вынырнул в апрельские поля.
И заблажило спятившее сердце —
над вольною проталиной: «Земля-а-а!..»
Так Бог нисходит в истину младенца…
ГУЛАГ—Рязань, 1964—1965
1. «Сто первый» кусок воли — разрешенная властью «прописка» по месту проживания: не ближе сто первого километра от столицы и прочих так называемых «режимных» городов бывшего СССР.