Опубликовано в журнале Звезда, номер 8, 2017
Прямая и явная угроза
Страх и трепет, охватывающие граждан западных стран при слове «джихад», подобны страху и трепету, которые охватывали граждан Древнего Рима при известиях о вторжении гуннов.
Как всесокрушающий ураган ворвались гунны в Европу. Они опустошили Северное Причерноморье, Балканы, почти всю Галлию. За ними оставались разрушенные города, разграбленные поселения, сожженные латифундии. Говоря о взятии Аквилеи, большого и процветающего города в Северной Италии, готский историк Иордан писал, что гунны «разоряют всё с такой жестокостью, что, как кажется, не оставляют от города никаких следов… Опустошают они также Медиолан, главный город Лигурии… разметывают Тицин… наконец, разрушают чуть ли не всю Италию».[1] Иордану вторил Марцеллин Комит: «В страшной войне <…> Аттила почти всю Европу стер в пыль».[2] Правда, под Европой историк понимал византийскую провинцию на северо-востоке современной Болгарии, но это же можно было сказать и о других европейских землях. Картину дополнял Приск Панийский, побывавший в ставке Аттилы вместе с византийским посольством. По его словам, «такое бедствие постигло римлян (жителей Византии. — А. С.) после этой войны, что многие из них уморили себя голодом, или прекратили жизнь, надев петлю на шею».[3] Под угрозой были и Константинополь, недавно пострадавший от землетрясения, и великий Рим, походу на который помешала лишь разразившаяся среди гуннов чума.
Европа стояла на краю гибели. Никогда еще она не подвергалась такому опустошению. В позднейших хрониках Аттила, предводитель гуннских племен, получил прозвище «Бич Божий». Считалось, что он был послан на землю за людские грехи. «Они <гунны> были гневом Господним, — писал св. Исидор, архиепископ Севильи. — Так часто, как его возмущение вырастает против верующих, он наказывает их Гуннами, чтобы, очистившись в страданиях, верующие отвергли соблазны мира и его грехи и вошли в небесное королевство».[4] И добавляет: «Народ Гуннов был столь дик, что когда они чувствовали голод во время битвы, то протыкали конскую вену и удовлетворяли свой аппетит, выпивая кровь». То есть гуннов стали рассматривать как символ беспощадного варварства, как метафору диких орд, повергающих в разрушение цивилизованные страны.
Точно так же относится сейчас западный мир к исламскому радикализму. Это дикие орды, несущие западной цивилизации ужас и смерть. Они захватывают самолеты, взрывают административные здания, берут заложников, расстреливают мирных граждан на улицах, в клубах и супермаркетах. Несть им числа. Нет от них надежной защиты. Они как призраки появляются словно бы ниоткуда, порождая вокруг себя кровь, хаос и потрясения.
Самый мощный удар был нанесен Западу 11 сентября 2001 года. Тогда террористы, согласно официальной версии правительства США входящие в организацию «Аль-Каида», захватили в Соединенных Штатах четыре пассажирских авиалайнера. Два самолета врезались в башни Всемирного торгового центра, расположенные на Манхэттене (Нью-Йорк), — через некоторое время обе башни обрушились. Третий самолет протаранил здание Пентагона, штаб-квартиру Министерства обороны Соединенных Штатов. Четвертый самолет, как предположило следствие, террористы намеревались направить на здание Капитолия в Вашингтоне, но, по-видимому, команда самолета и пассажиры попытались оказать им сопротивление: авиалайнер, не долетев до американской столицы, упал около муниципалитета Шанксвилл, штат Пенсильвания.
В результате этой атаки погибло около 3000 человек, еще 24 человека до сих пор, спустя много лет, считаются пропавшими без вести.
Америка испытала колоссальное потрясение — вероятно, не меньшее, чем в декабре 1941 года, когда японские самолеты и подводные лодки неожиданным ударом уничтожили значительную часть американского военно-морского флота в Перл-Харборе. Хотя эффект атаки на Манхэттен, возможно, был даже больше. В 1941 году еще не было полноценного телевидения и трагедия была опосредована потоками слов. А в сентябре 2001 года миллиарды зрителей по всему миру практически в прямом эфире наблюдали, как горят громадные башни Торгового центра в Нью-Йорке, как пойманные в огненную ловушку люди выбрасываются из окон и как четырехсотметровые здания рушатся, поднимая до неба облака дыма и пыли.
Удар был тем более ошеломляющим, что Америка в этот период находилась в зените своего могущества. Только что распался сдерживавший ее геополитические амбиции Советский Союз, и Соединенные Штаты остались единственной сверхдержавой. Американская армия была в тот момент сильнейшей армией в мире, американская экономика (по крайней мере в 2001 году) являлась крупнейшей экономикой во всем глобальном пространстве, американские правила жизни становились непреложным законом для всех.
Казалось бы, Америка безраздельно господствует на планете, и нет силы, способной ей реально противостоять.
Ничто не предвещало опасности.
И вдруг, точно цунами из океанских глубин, поднялась волна, грозящая смести все на своем пути.
Орды «варваров» вторглись в самое сердце империи.
Перед Соединенными Штатами Америки выросла явная и прямая угроза.
Взлетел «черный лебедь»
Термин «черные лебеди» ввел в практику Нассим Талеб — сириец, христианин, который родился в Ливане, а сейчас живет в США и работает финансовым трейдером.
Он объясняет данную метафору так.
В течение многих веков европейцы считали, что лебеди могут быть только белыми — другие в европейском ареале не обитали. И вдруг в конце XVII столетия, когда уже была открыта Австралия, оттуда привезли птицу с черными перьями, которая, ко всеобщему изумлению, тоже оказалась лебедем. Заметим, что это противоречило всем предшествующим представлениям. Лебеди, по мнению европейцев, могли быть только белого цвета. И вот один-единственный факт, которого не предвидел никто, все эти представления перевернул.[5]
Именно такие события, которые опрокидывают ситуацию и при этом являются абсолютно неожиданными для всех, получили название «черные лебеди».
Для самого Нассима Талеба «черным лебедем» стала гражданская война в Ливане. Долгое время Ливан был, пожалуй, самым благополучным государством на Ближнем Востоке: мирная, спокойная, процветающая страна, с высоким уровнем жизни, с многочисленными туристами, банковская столица Арабского мира, где бесконфликтно сосуществовали представители самых разных конфессий, разных политических убеждений, разных этнических групп. Ливан был примером для всех остальных. И вдруг в 1975 году вспыхивает война — непрерывные обстрелы, бомбежки, беженцы, разрушения, противоборство вооруженных отрядов, жертвы среди мирного населения. Главное — никто не мог понять, как это произошло. Абсолютно никто не предвидел, что взорвется мирный и благополучный Ливан. То есть взлетел «черный лебедь», взмахнул крылами, и вся прежняя жизнь оказалась разрушенной.
Таким же неожиданным оказался удар исламских боевиков по Манхэттену. В Разведывательное сообщество США (United States Intelligence Community, IC) входит 17 специализированных подразделений, включая такие мощные, как ЦРУ, ФБР, АНБ, непрерывно собирающие информацию со всего мира и ведущие работу по обеспечению национальной безопасности Соединенных Штатов, и ни одно из них — ни одно! — не сумело предвидеть атаки «Аль-Каиды», хотя подготовка этой операции велась на территории Америки несколько лет.
Более того, политический истеблишмент США вообще не рассматривал исламские, в частности арабские, страны в качестве реальной угрозы. Действительно — слабые экономики, технологическая отсталость, коррумпированные правительства, непрерывные политические потрясения. «Цивилизация бедных», как темпераментно охарактеризовал Арабский мир политолог и арабист Георгий Мирский.[6] Какую опасность он мог представлять для могущественнейшей державы? Да никакой — о чем свидетельствовали сокрушительные поражения коалиций арабских стран в войнах против Израиля.
Не предвидели исламского наступления даже серьезные аналитики. В 1992 году вышла книга французского политолога Оливье Руа «Провал политического ислама». Название книги говорит само за себя. А в середине 2001 года другой французский исламовед, Жиль Кепель, выпустил книгу с не менее характерным названием: «Джихад. Экспансия и закат исламизма»[7], здесь автор, проанализировав громадный исторический материал, пришел к выводу, что исламский радикализм, пережив период кратковременного подъема, себя исчерпал — он выдыхается, ему нечего предложить мусульманским народам, у него нет внятных политических перспектив. И это в то время, когда подготовка к удару по башням Всемирного торгового центра в Нью-Йорке была уже в самом разгаре!
Не следует, впрочем, требовать от аналитиков слишком многого. Предсказывать конкретику будущего — задача неимоверной трудности. Нигде нет такого количества потрясающих промахов, как в сфере прогностики. В одной из своих работ мы уже объясняли, почему это так.[8] А сейчас в оправдание Руа и Кепеля заметим, что от подобных ошибок не застрахованы даже знаменитые футурологи. Распада Советского Союза, например, тоже не предвидел никто. Не было ни одного аналитического прогноза, где бы всерьез рассматривался данный сюжет. Даже Фрэнсис Фукуяма в своей известной статье «Конец истории?», которая вышла в 1988 году (это разгар перестройки в СССР), полагал, что Советский Союз, постепенно демократизируясь, будет существовать еще очень долго.[9] А менее чем через три года Советского Союза не стало.
Конечно, признаки надвигающегося урагана уже наличествовали. В августе 1998 года были одновременно взорваны американские посольства в Найроби (столица Кении) и Дар-эс-Саламе (Танзания). Особенно тяжелые последствия имел взрыв в Найроби, где американское посольство располагалось в центре города, — там погибли более 200 человек и около 4000 человек получили ранения. Ответственность за эти террористические акции взяла на себя некая «Исламская армия освобождения святых мест», но американские спецслужбы, видимо не без оснований, считали, что действительным организатором их являлась «Аль-Каида». Тем более что глава этой организации Усама бен Ладен, бывший саудовский бизнесмен, в интервью журналу «Тайм» 22 декабря 1998 года заявил, что «Международный Исламский Джихад объявил джихад против США и их союзников, и эти акции произошли с Божьей помощью».[10] Именно тогда «Аль-Каида» привлекла к себе пристальное внимание международных спецслужб, а Усама бен Ладен попал в десятку самых опасных преступников, разыскиваемых ФБР, и был охарактеризован как «террорист номер один».
И все же настоящей тревоги в США не возникло. Слишком далеко от них находилась Африка, и слишком частыми были разнообразные катаклизмы в том регионе. Теперь же, после манхэттенской катастрофы, всему миру была продемонстрирована неожиданная уязвимость американской державы. Сам же Усама бен Ладен, обвиненный в организации этого апокалипсиса, в телеобращении от 7 октября 2001 года сказал, что «Аллах благословил передовой авангард правоверных мусульман — разящее копье ислама — на разгром Америки». А несколько раньше он высказался о планах «Аль-Каиды» еще более отчетливо, заявив: «Мы покончили с мифом о сверхдержаве! Где сейчас советское знамя? <…> Советского Союза больше нет! Теперь мы возьмемся за вторую сверхдержаву».[11] И под этой второй сверхдержавой, естественно, подразумевались Соединенные Штаты.
Более всего шокировало американцев то, что их трагедия, где погибли тысячи человек, вызвала радость у некоторых народов. Большинство правительств, в том числе мусульманских стран, эту террористическую атаку официально и категорически осудило, но, по сообщениям прессы, палестинцы, например, выйдя на улицы, открыто радовались нападению на США[12], а в Китае студенты жгли фейерверки и праздновали это событие всю ночь.[13] Правительство же Ирака вообще заявило, что «американские ковбои пожинают плоды своих преступлений против человечества».[14] Правда, в Ираке у власти тогда еще находился Саддам Хусейн, который из недавнего союзника Соединенных Штатов превратился в злейшего их врага. Но, по свидетельству Орианы Фаллачи, радовались этой трагедии даже некоторые европейцы. При известии об атаке, совершенной 11 сентября, они резюмировали: «Хорошо. Так американцам и надо».[15]
Впрочем, странная эта радость длилась недолго. Через некоторое время исламские радикалы нанесли мощный удар по Европе. В марте 2004 года произошла целая серия взрывов на железнодорожных вокзалах Мадрида — «Аточа», «Санта-Эухения» и «Эль-Посо». Были взорваны четыре электропоезда, погиб 191 человек, ранения получили более 2000. Это были крупнейшие террористические акты в истории Испании, и, по данным следствия, по данным испанских спецслужб, к организации их была причастна все та же «Аль-Каида».[16] Причем дата проведения этих акций имела символическое значение — они произошли ровно через 911 дней после разрушения башен-близнецов на Манхэттене, каковое в американском сознании обозначается как «9/11» (то есть 11 сентября). К тому же взрывы прозвучали за трое суток до парламентских выборов и, согласно заявлению экстремистов, послужили ответом на поддержку Испанией военного вторжения США в Ирак. Они, несомненно, повлияли на политическую обстановку в стране. Правящая «Народная партия» выборы проиграла, а новое социалистическое правительство, опасаясь следующих атак, вывело из Ирака войска, тем более что этого, судя по опросам, желало и подавляющее большинство испанцев.
Испанией, однако, дело не ограничилось. Через год опять-таки сразу целая серия террористических актов, также осуществленных приверженцами исламского экстремизма, потрясла Великобританию. 7 июля 2005 года террористы-смертники произвели в Лондоне четыре скоординированных взрыва. Около 9 часов утра, с промежутками в 50 секунд, были взорваны три поезда лондонского метрополитена, а через час, около 10 утра, был взорван автобус на Тэвисток-сквер. В этих акциях погибло 52 человека и было ранено около 700. В результате общественный транспорт в Лондоне был парализован почти на сутки, также примерно сутки не работала сотовая связь. Показательно, что взрывы произошли в первый день саммита Большой восьмерки, встречи глав ведущих держав, открывшегося в Великобритании, и несмотря на повышенные меры безопасности, принятые в стране. Террористы сумели преодолеть все системы защиты.
Волна страха и ненависти к мусульманам охватила широкие слои населения в Европе и США. Появился и утвердился в СМИ термин «исламофобия». Президент Джордж Буш-старший даже вынужден был обратиться к нации со специальным призывом «прекратить нападения на мусульман»[17], и все равно временами всплеск негативных эмоций просто зашкаливал. Сразу же после терактов 9/11 по всей Америке (во всяком случае, в крупных ее городах) произошел всплеск преступлений по отношению к выходцам со Среднего Востока, по отношению ко всем людям, которые просто выглядели «не так». Пострадали даже некоторые сикхи, которые носят тюрбаны, традиционно ассоциирующиеся в западном сознании с мусульманской чалмой. Сообщалось об оскорблениях, нападениях на мечети, на другие культовые сооружения (подожгли, например, индуистский храм), а также о нападениях на людей, включая одно убийство: 15 сентября 2001 года в штате Аризона, США, из проезжавшего автомобиля был застрелен сикх, которого приняли за мусульманина.[17] Ничуть не лучше обстояло дело в Великобритании. В городке Болтоне внезапно загорелась мечеть. В лондонском пригороде Туикенхэм был жестоко избит афганец, водитель такси, что-то не то сказавший по поводу событий в Америке. В Суиндоне (центральная Англия) была избита 19-летняя девушка из азиатской семьи — она получила удары бейсбольной битой по голове.[18] А в самом Лондоне через две недели после взрывов в метро был убит бразильский гражданин, принятый за террориста — он не сразу остановился на оклик полиции.[19]
Никакие призывы к толерантности не помогали. Вот как описывает обстановку, сложившуюся вокруг мусульманского населения Запада, гражданин Великобритании Мехди Хасан: «Вас когда-нибудь называли исламистом? А как насчет джихадиста или террориста? Экстремистом, быть может? Добро пожаловать в мой мир. Тут довольно угнетающая атмосфера. Каждое утро я делаю глубокий вдох и захожу в интернет, чтобы узнать, какое новое оскорбление или поношение прозвучало в мой адрес. Будь то Twitter, блоги или комментарии, ругательства безжалостны и злобны. Вы можете подумать, что к этому моменту я уже должен привыкнуть к подобному. Так вот, я не привык. Когда я начинал работать журналистом, я не представлял себе, что стану жертвой столь личных, исламофобских нападений почти ежедневно. Когда я в 2009 году пришел на работу в New Statesman, на меня обрушилась целая клеветническая кампания, включавшая в себя отредактированные — причем выборочно — видеозаписи моих лекций перед студентами-мусульманами, сделанные несколько лет назад. Меня обвинили в „секретном“ участии в работе экстремистской группировки Хизб ут-Тахрир и назвали „опасным мусульманским идиотом“ в „одном жанре“ с нацистами. <…> Три года спустя, когда я покинул New Statesman для того, чтобы присоединиться к Huffington Post UK, мало что изменилось. „Новый директор Huffington Post UK по политической тематике приносит с собой проиранский багаж“, — гласил заголовок новостного сайта Fox News в конце мая. Мой „багаж“? Как-то раз я публично похвалил фетву иранского лидера аятоллы Али Хаменеи, в которой он запрещал производство ядерного оружия. Как мне не стыдно! Другой крайне консервативный новостной американский ресурс, Washington Free Beacon, назвал меня „собственным джихадистом HuffPo“. Само упоминание слов „ислам“ или „мусульманин“ вызывает поразительный уровень истерии и ненависти в интернете. Являясь одним из двух единственных мусульманских авторов колонок в центральных СМИ (другой колумнист — это Ясмин Алибай-Браун из Independent), я являюсь „получателем“ этой ненависти. <…> Дело не только в статьях о мусульманах. Недавнее мое интервью с „теневым канцлером“ Эдом Боллсом вызывало следующую реакцию: „Вали из моей страны, козлот…“. Сколько еще журналистов, пишущих на политическую тематику, имеют дело с подобной ответной реакцией? Сколько моих коллег в британских СМИ получают по почте смертельные угрозы с предупреждением, гласящим: „Когда мы закончим, в Европе не останется ни одного живого мусульманина“?»[20]
Причем со временем накал страстей не ослабевал. Опрос американцев, проведенный накануне пятой годовщины теракта 11 сентября, «показал, что 50 % считают ислам не заслуживающей уважения экстремистской религией, „религией меча“. 40 % американцев признали, что имеют предубеждения против мусульман, а 39 % — что мусульмане должны носить особый знак, подобный желтой звезде для евреев в Третьем Рейхе».[21]
Куда уж дальше, если даже официальный кандидат в президенты Соединенных Штатов от республиканской партии Дональд Трамп выступил за «всеобщий и полный запрет» на въезд в США мусульман[22], что только прибавило ему популярности у избирателей. Мы уже не говорим о некоем пасторе из маленького городка во Флориде, который неоднократно и демонстративно сжигал Коран[23], или о фильме «Невинность мусульман», также снятом в США и в оскорбительном виде изображающем пророка Мухаммада[24], или о карикатурных скандалах (тоже с изображением пророка Мухаммада), вспыхнувших сначала в Дании, а затем во Франции.
Впрочем, угрозы провозглашаются с обеих сторон. Тот же Усама бен Ладен сразу же назвал данный конфликт религиозной войной, «и те, кто отрицает это, лгут, — сказал он. — Все арабы и мусульмане должны стать в строй и сражаться; те, кто не встает в строй, не чтят Аллаха. <…> Подавляющее большинство мусульман были счастливы, когда атаковали башни-близнецы. Проведенные нами опросы общественного мнения подтвердили это».[15]
Следуя его призывам, террористическая группировка «Исламское государство» пообещала повторить теракт 11 сентября 2001 года в США. Сообщения исламистов были объединены хэштегом «МыСноваСожжемАмерику», и за первые сутки акции кратность использования данного словосочетания достигла 15 тысяч.[25] А лидер этой же террористической организации в секторе Газа назвал теракты в Париже и Брюсселе, произошедшие в 2015 году, «репетицией перед тем, что ожидает США». По его словам, новый масштабный теракт в Америке — это лишь вопрос времени[26]. То же подтверждают и данные американских спецслужб. В частности, глава разведывательного управления Пентагона Джеймс Клэппер заявил, что «Исламское государство» может попытаться устроить теракты в США и Европе в 2016 году. По его словам, угроза исходит от местных джихадистов, проживающих на территории Соединенных Штатов.[27]
Такова нынешняя ситуация.
Внезапно выяснилось, что «черный лебедь» в самом деле взлетел. В начале XXI века Запад находится в состоянии ожесточенной войны с исламскими радикалами, и главной целью этой войны со стороны джихадистов является разгром западных стран, прежде всего, конечно, — Соединенных Штатов Америки.
Сила слабых
Каждая большая война порождает свое оружие. Столетняя война между Англией и Францией (1337—1453 гг.) породила как новый род войск специализированную пехоту (тактические подразделения швейцарских наемников и немецких ландскнехтов), которая сокрушила главную ударную силу средневековых армий — рыцарскую конницу. Религиозные войны периода Реформации (XVI—XVII вв.) породили артиллерию. Первая мировая война породила танки и авиацию, ставшие апокалиптическим ужасом Второй мировой войны. В свою очередь, Вторая мировая война породила атомную и водородную бомбы, наличие которых определило конфигурацию всего последующего «холодного» противостояния.
Тотальный конфликт между Западом и Миром ислама, начавшийся в конце ХХ века, тоже породил оружие, обладающее большой мощью воздействия.
Таким оружием радикального исламизма стал глобальный террор.
Конечно, террор как форма военных действий не есть изобретение нашего времени. В этом качестве террор известен давно. Однако здесь интересно то, что в виде реальной долгосрочной стратегии зародился он, скорее всего, именно в Мире ислама.
В конце XI века исмаилитский религиозный деятель Хасан ибн Саббах захватил крепость Аламут в северо-западной части Ирана и основал государство, продержавшееся до вторжения в этот регион полчищ монголов. Основой обороны этого государства стали неприступные горные крепости, а методом нападения и политического влияния — индивидуальный террор. Пожалуй, впервые в истории был создан профессиональный спецназ — специально подготовленная команда, целью которой было совершение политических убийств. Причем помимо интенсивных физических тренировок аламутский «спецназ» подвергался еще и мощному идеологическому зомбированию. Членам этой команды регулярно давали гашиш. Отсюда их название — гашишины, в европейском произношении — ассасины, и отсюда английский термин assasination, то есть убийство. Так вот, им регулярно давали гашиш, внушали, что после смерти они попадут прямо в рай, и под влиянием наркотика ассасины действительно, как бы воочию, видели сады райских блаженств. Ощущение было такое острое, что потом ассасины были готовы на все — на подвиг, на смерть, на мучения, лишь бы снова попасть в этот небесный Эдем.
Ассасины действовали по всему миру. Спасения от них не было никому. Ни высокие стены замков, ни мощная армия, ни многочисленные телохранители не могли защитить того, на кого указал перст «Горного старца». От руки ассасинов приняли смерть три халифа, шесть визирей, десятки городских правителей и духовных лиц. Не чувствовали себя в безопасности и крестоносцы, утвердившиеся в тот период на Ближнем Востоке. Под ударами ассасинов пали граф Триполи Раймунд II, иерусалимский король Конрад Монферратский и, согласно некоторым данным, герцог Людвиг Баварский, убитый неизвестными на Кельхаймском мосту. Даже величайшему исламскому полководцу того времени, остановившему продвижение крестоносцев, Салах ад-Дину (в европейском произношении — Саладин), у которого возник конфликт с ассасинами, только чудом удалось пережить несколько покушений. Стратегия ассасинов потом долго служила примером для многих тайных террористических обществ Востока и Запада.
Успешные террористические стратегии применялись и в наше время. Когда сразу же после окончания Второй мировой войны Англия, имевшая мандат на управление Палестиной, попыталась ограничить туда приток еврейских беженцев из Европы, а также ввела запрет на покупку ими земли, поскольку опасалась разрастания арабо-израильского конфликта, то еврейские подпольные организации развернули против нее настоящую террористическую войну. В ночь на 17 июня 1946 года их отряды взорвали десять из одиннадцати шоссейных и железнодорожных мостов, связывающих Палестину с соседними государствами, а затем стали совершать регулярные нападения на объекты британской администрации по всей стране. Англичане попытались подавить эту войну железной рукой, проведя операцию «Черная суббота», в результате которой были арестованы почти 3000 человек[28], но в ответ израильские боевики взорвали иерусалимский отель «Царь Давид», где был расположен секретариат английской мандатной комиссии: погиб 91 человек, ранены были десятки.[29] Ситуация накалилась до крайности. Как пишет один из исследователей, вся страна в это время «была похожа на лагерь в осаде из-за пропускных пунктов, колючей проволоки, патрулей и броневиков».[28] В результате Англия отказалась от мандата на Палестину и передала вопрос о ее судьбе на рассмотрение Организации Объединенных Наций, а Генеральная Ассамблея ООН в резолюции № 181 рекомендовала создание на территории Палестины двух независимых государств — арабского и еврейского.
Ощутимую роль в трансформации послевоенного Запада сыграли и европейские левацкие организации, особенно интенсивно действовавшие в конце 1960-х и в течение 1970-х гг. В этот период они возникали одна за другой: «Красные бригады» и «Вооруженные пролетарские ячейки» в Италии, «Движение 2 июня», «Фракция Красной Армии» и «Тупамарос Западного Берлина» в Германии, «Революционные ячейки» в Бельгии, «Аксьон директ» («Прямое действие») во Франции, «Революционная организация 17 ноября» в Греции и т. д. Террористы нападали на американские военные базы в Европе, убивали высших чиновников, захватывали посольства и самолеты, грабили банки, вступали в перестрелки с полицией. Правительства европейских стран, застигнутые врасплох, долго не могли справиться с этим безумным натиском. Одно время казалось, что государственные структуры Европы рухнут, не выдержав потрясений.[30] И хотя европейский терроризм в итоге потерпел поражение, но в совокупности со студенческими революциями, охватившими тогда практически всю Европу, он привел к колоссальному всеобщему прозрению. Было осознано, что существует особая социальная страта, а именно — молодежь, и она имеет права на самостоятельное социальное бытие. Более того, утверждение явочным порядком различных форм этого бытия — в коммунах хиппи и общественных молодежных организациях — повлекло за собой и соответствующие политические преобразования: от классической демократии, как бы защищающей интересы национального большинства, западное общество перешло к демократии либеральной, акцентирующей внимание на защите интересов религиозных, этнических и социальных меньшинств.
Или, говоря проще: каждый человек (сообщество) может жить так, как он хочет, если не мешает другим. Большинство не должно навязывать свои правила меньшинству.
Это была очень важная мировоззренческая инновация, поскольку историю, в том числе ее технологическую компоненту, движет не пассивное большинство, которое склонно к сохранению настоящего, а пассионарное меньшинство, преобразующее реальность, и наличие в обществе (государстве) таких меньшинств — главный ресурс его социального и экономического развития.
Еще одним примером мощного воздействия стратегий террора на политическую ситуацию являются события первой чеченской войны в России. В конце декабря 1994 года по указу президента Б. Н. Ельцина российские войска вошли в Чечню, как было официально заявлено, для «восстановления конституционного порядка в Чеченской Республике». Операция оказалась тяжелой, с большими потерями, силу сопротивления российский генштаб явно недооценил, тем не менее российские части установили контроль над Грозным, столицей республики, а также над городами Аргун, Гудермес и Шали. Казалось, что сепаратисты разгромлены и военные действия близятся к завершению. Однако в июне 1995 года отряд чеченских боевиков под командованием Шамиля Басаева захватил город Буденновск, а в январе 1996 года отряд под командованием Салмана Радуева захватил город Кизляр. В обоих случаях были взяты заложники, причем в Кизляре свыше 3000 человек, среди них — женщины, дети и старики. Правительство России не было готово к таким формам войны и не представляло, каким образом им можно противостоять. Действия его были парализованы, и 31 августа 1996 года были заключены Хасавюртовские соглашения, в результате которых Чечня на определенное время получила если не юридическую, то фактическую независимость.
Следует подчеркнуть, что, приводя эти примеры, мы вовсе не оправдываем террор и тем более не призываем к нему. В данном случае мы говорим лишь о том, что в отдельных специфических ситуациях террористический натиск может оказаться весьма эффективной стратегией.
Вообще террор иногда называют «оружием слабых». К террору обычно прибегает та из противостоящих сторон, которая заведомо не может достичь своих целей традиционными политическими или военными средствами. В этом смысле показательно сравнение Арабского мира и развитых стран Запада. Доктор исторических наук, профессор Института мировой экономики и международных отношений РАН Георгий Мирский, определивший Арабский мир как «цивилизацию бедных», пишет, что «отставание мусульманского мира, особенно арабской его части, действительно ощущается во многом, не только в провалах политических режимов. Среди ученых в мире насчитывается всего один процент мусульман (в одном Израиле живет больше ученых, чем во всех мусульманских странах вместе взятых). В арабских странах ежегодно переводятся лишь около 300 иностранных книг — в пять раз меньше, чем в Греции. Капиталовложения в научные исследования здесь составляют одну седьмую от среднемирового уровня. В 56 странах—членах Организации „Исламская конференция“ проживает пятая часть населения земли, но они совместно производят меньший валовой национальный продукт, чем Франция».
Нам представляется, что профессор Г. И. Мирский несколько преувеличивает. К тому же при сравнении валового продукта он, видимо, не учел доходы нефтедобывающих государств Персидского залива. Тем не менее основное его положение верно: по экономическим показателям страны Исламского мира просто несопоставимы с развитыми странами Запада.
Причем здесь важно следующее обстоятельство.
В течение большей части истории главным критерием для сравнения силы различных стран была только война. Кто победил, тот и сильней. В известной мере этот критерий сохранился и до нашего времени.
Так вот, именно этот критерий свидетельствует о явной слабости исламского мира.
В 1948—1949 гг. коалиция пяти арабских стран (Египет, Иордания, Ирак, Сирия и Ливан) терпит поражение в первом арабо-израильском столкновении, которое в самом Израиле называют «Войной за независимость». В 1967 году другая исламская коалиция (Алжир, Египет, Иордания, Сирия и Ирак) терпит сокрушительное поражение в Шестидневной войне, в результате которой Израиль захватывает Синайский полуостров, Сектор Газа, Западный берег реки Иордан, Голанские высоты и Восточный Иерусалим. А в 1973 году войска Египта и Сирии терпят поражение от Израиля в «Войне Судного дня», к которой обе арабские страны тщательно и долго готовились. Сюда можно добавить победу западной коалиции, возглавляемой США, над режимом Саддама Хусейна в 2003 году: достаточно сильная иракская армия не смогла оказать сколько-нибудь серьезного сопротивления американским войскам.
Победить Запад, в том числе и Израиль, методами традиционной войны Исламский мир оказался не в состоянии. Переход к стратегическому террору был явлением закономерным.
Первыми эту стратегию начали применять палестинцы. После образования в 1948 году государства Израиль около 600 тысяч арабов, оказавшихся на его территории, превратились в беженцев, будучи вынужденными покинуть свои дома. В арабском мире эти события получили название «аль-Накба» («Катастрофа»), и память об этом событии жива до сих пор. Справедливости ради заметим, что одновременно примерно такое же количество еврейских беженцев, спасаясь от погромов и притеснений, обрушившихся на них, переместилось в Израиль из арабских стран, и потому сам Израиль рассматривает этот процесс как массовый обмен населением.[31]
Тем не менее палестинское арабское государство, декларированное ООН, так и не было создано, и палестинцы развернули грандиозную битву за то, что им было обещано. Организация Освобождения Палестины (ООП), возникшая в 1964 году, в своем программном документе провозгласила, что «раздел Палестины в 1947 г. и создание Израиля не признаны и никогда не будут признаны, потому что это противоречило воле народа Палестины. <…> Палестинский арабский народ <…> отвергает всякое решение, кроме полного освобождения Палестины. <…> Вооруженная борьба — единственный путь к освобождению Палестины»[32].
На первом этапе это была в основном «война заложников», которую также можно назвать «самолетной войной»: боевики из Организации Освобождения Палестины захватывали рейсовые авиалайнеры с пассажирами и требовали в обмен на них освобождения своих соратников, находящихся в тюрьмах Израиля, и вывода израильских войск с оккупированных территорий. Однако после того как власти Израиля объявили официально, что никаких переговоров с террористами они больше вести не будут[33], и после эффективных операций израильского спецназа по освобождению заложников, например в аэропорту «Энтеббе» (Уганда), палестинцы перешли к «ракетной войне» и террору «партизанского типа». Начался методичный обстрел Израиля ракетами «Кассам», «Град» и «Фаджр» из Сектора Газа, а палестинские боевики стали подрывать на территории Израиля автобусы, остановки транспорта, клубы, рестораны, кафе. На следующем этапе началась интифада, «война камней» — палестинцы забрасывали камнями израильтян, появившихся на территории арабского проживания, — переросшая далее в восстание, длившееся несколько лет. Ответными мерами Израиля стали бомбежки лагерей террористов, ликвидация их командиров, политических лидеров, известных боевиков, военные операции на территории Ливана и Сектора Газа, которые арабы, в свою очередь, рассматривали в качестве актов государственного террора.
Заметим, что потери Израиля в результате действий палестинских боевиков были не слишком значительны: в дорожно-транспортных происшествиях гибнет больше людей. Но решающим фактором здесь стало громадное психологическое давление, непрерывно ощущаемое в стране: трудно жить, зная, что в любую минуту на твой дом может упасть ракета или взорваться бомба на автобусной остановке, где ты стоишь. С 1992 года, когда премьер-министром Израиля стал Ицхак Рабин, начался процесс, который позже был обозначен как «земли в обмен на мир». В 1993 году министр иностранных дел Израиля Шимон Перес и представитель ООП Махмуд Аббас заключилив Осло мирные соглашения, согласно которым была создана Палестинская национальная администрация (ПНА), получившая контроль над Сектором Газа и частью Западного берега реки Иордан. В конце 1990-х гг. премьер-министр Израиля Беньямин Нетаньяху отвел израильские войска из Хеврона и подписал меморандум, расширивший самоуправление палестинцев. В 2005 году уже правительство Ариэля Шарона вывело из Сектора Газа все еврейские поселения. В 2009 году Израиль выразил согласие на создание палестинского государства с ограниченными правами, если палестинцы, в свою очередь, признают Израиль как «национальный дом еврейского народа», и тогда же объявил мораторий на строительство в еврейских поселениях на Западном берегу реки Иордан. В ноябре 2012 года Генеральная Ассамблея ООН предоставила Палестине статус государства-наблюдателя при Организации Объединенных Наций. А в январе 2013 года председатель Палестинской национальной администрации Махмуд Аббас издал указ об использовании в официальных документах названия «Государство Палестина», и независимость этого государства по состоянию на 2014 год признали 135 из 193 государств—членов ООН.
Разумеется, «после этого» не значит «вследствие этого». И все же террористическая война палестинцев, вероятно, сыграла ощутимую роль в продвижении процесса урегулирования этого затянувшегося конфликта.
Тем не менее арабо-израильское противостояние, несмотря на всю его остроту, имеет, в общем, локальный характер. При всех эксцессах, при всех конвульсиях и аномалиях его все-таки удается постепенно гасить определенными договорными ограничениями. Процесс это трудный и длительный, временами заходящий в тупик, но, вероятно, имеющий отдаленную перспективу. Другое дело — глобальный натиск радикального ислама на Запад. Ни о каком процессе урегулирования здесь даже говорить пока не приходится. Напротив, война разгорается, количество ее жертв непрерывно растет, пламя террористического пожара охватывает целые регионы. И непонятно, как можно его потушить.
Ибо это уже не просто локальный конфликт.
Натиск радикального ислама на страны Запада превратился в совершенно иное явление.
Явление, которое не знает ни договоренностей, ни границ.
Явление, которое получило грозное имя — джихад.
Великий джихад
Вопрос об идеологической начинке джихада не так прост, как может показаться на первый взгляд. В прессе, посвященной исламу, можно довольно часто встретить ссылку на некий хадис, в котором пророк Мухаммад после одного из своих военных походов сказал, что это — всего лишь малый джихад. А существует, пояснил он, еще и большой джихад, коим является «борьба раба со своими страстями». То есть, по мнению пророка, духовное совершенствование мусульманина, приближающее его к Аллаху, важней, чем война. Однако в настоящее время этот хадис признается недостоверным. У него плохая история: нет авторитетных свидетелей, которые слышали бы эти слова непосредственно от Мухаммада.
Здесь необходимы некоторые пояснения. В исламе существуют два священных источника — Коран и Сунна. Коран (священное писание) — это непосредственная речь Бога, ничего человеческого, земного в нем нет, поэтому для любого верующего мусульманина Коран — это высший закон, преступать который нельзя. В свою очередь Сунна (священное предание) представляет собой совокупность хадисов — рассказов о жизни и деятельности пророка, которые также являются образцом для верующих мусульман. Однако в отличие от Корана Сунна создавалась и собиралась людьми, поэтому достоверность многих хадисов можно оспаривать. Тем более что в первые века исламской экспансии хадисы передавались исключительно устным путем — от ближайших сподвижников пророка Мухаммада к их ученикам, которые заучивали текст наизусть и пересказывали следующему поколению. К тому же вокруг личности Мухаммада сразу же началось бурное мифотворчество — появилось множество самых разных хадисов и каждый из них, естественно, претендовал на подлинность. Каких масштабов достиг этот процесс, можно судить хотя бы по такому факту: когда знаменитый исламский теософ аль-Бухари (810—870 гг.) начал составлять свой сборник хадисов, впоследствии ставший классическим, то из 700 тысяч «преданий», изученных им, вошли в состав сборника лишь 7400, чуть более 1 %, — остальные хадисы он счел недостоверными.
Критерием же достоверности любого хадиса считался иснад — цепочка рассказчиков, восходящая к одному из сподвижников пророка Мухаммада. Причем такая цепочка, во-первых, должна была быть непрерывной, а во-вторых, каждое из звеньев ее должно было быть представлено авторитетным и уважаемым человеком. Если обнаруживалось, что передатчик хадиса страдал, например, плохой памятью, был психически неуравновешенным или просто имел репутацию человека нечестного, то и переданный им хадис считался недостоверным. В таком случае говорили, что у него «слабый иснад».
Так вот, у хадиса о большом и малом джихаде слабый иснад. Все трое его передатчиков — люди, не вызывающие доверия. Считается, что у него «нет основы». Хотя улемы обычно присовокупляют к данному выводу: «Аллаху же известно об этом лучше всех!»[34]
Вместе с тем, если даже оставить в стороне данный хадис, тезис о мирной сущности исламской религии, причем со ссылками на Коран и Сунну, отстаивают сейчас многие политологи, культурологи и авторитетные исламские богословы. Вот как говорит об этом муфтий Пермского края, председатель исполкома Российской ассоциации исламского согласия (Всероссийского Муфтията), член Европейского Совета религиозных лидеров Мухаммедгали Хузин: «Ислам является самой миролюбивой религией. В исламе убийство человека приравнивается к убийству всего человечества. В истории ислама не было того, что прошли западные европейские страны: мировые войны, крестовые походы, „святую“ инквизицию и холокост. <…> В Священном Коране сказано следующее: „Нет принуждения в религии“ (Коран, 2:256; Ссылки на Коран даются по переводам И. Ю. Крачковского и Г. С. Саблукова. Ссылки на Ко- ран в цитатах принадлежат авторам приведенных цитат). „Ты также непременно найдешь, что ближе всех в любви к верующим являются те, которые говорят: „Мы — христиане“ (Коран 5:82). А пророк Мухаммад (мир ему и благословение Всевышнего) изрек: „Кто навредит зимми (иноверцу), навредит мне, а навредивший мне — вредит Аллаху“ (Табарани); „Кто навредит зимми (иноверцу), тому я враг, а кто ему (зимми) враг, тот станет врагом в день Воскресенья — (судный день)“ (аль Хатиб); „Не достигнет раб (Бога) истинной веры, пока не пожелает людям того, что желает себе из добра“, (Имам Ахмад)». Муфтий также напоминает, что даже исламское приветствие «ассаляму галейкум» означает «мир вам».[35]
Или вот как высказывается об этом имам Идрис хазрат Галяутдин: «Слава Аллаху, мы — мусульмане. <…> Слава Всевышнему, мы приняли Ислам и поклоняемся только одному Аллаху. Выбирая свой путь, мы считаем его правильным и поэтому стараемся, чтобы люди как можно лучше узнали о нем. Стремясь к благополучию в этом и в ином мире, мы желаем того же и другим. Когда знакомим представителей других конфессий со своей религией, мы начинаем свою речь со слов: „Ислам — мирная религия, Ислам — призывает к миру“. Это поистине правда. Ислам — это религия, несущая правду и призывающая к миру и благополучию. <…> Всевышний Сам велел нам призывать людей к миру».[36]
А российский писатель Равиль Бухараев в доказательство мирной сути ислама приводит подлинный, по его словам, исторический документ — договор пророка с христианами, хранящийся в Стамбуле и заверенный отпечатком руки самого пророка. В переводе Р. Бухараева документ выглядит так: «Это указ, написанный по повелению Мухаммада сына Абдуллы, Пророка Аллаха, Предостерегающего и Носителя Благой Вести, с тем, чтобы идущие вослед не искали себе оправданий. Я повелел записать сей документ для христиан Востока и Запада, для тех, кто обитает вблизи, и для жителей дальних земель, для христиан ныне живущих и тех, кто придет после них, для христиан нам лично известных и тех, кого мы не знаем. Любой мусульманин, будь он монархом или простолюдином, преступающий и нарушающий сей указ, будет сочтен преступившим Божий Завет и согрешит против Божьего Обетованья и таковыми деяньями навлечет на себя гнев Аллаха. Я сим обещаю всякому монаху и страннику, взыскующему нашей помощи в лесах, пустынях или местах населенных, или в местах поклонения Богу, что враги его будут отбиты мной, моими друзьями и помощниками, моею родней и каждым из тех, кто исповедуется в том, что следует мне, и мы всюду обещаем им нашу защиту, ибо они суть участники моего Завета с Аллахом. И я охраню сих завещанных мне от всяких гонений, увечий и преследований со стороны их врагов в ответ на подушный налог, который они согласились платить. Если же они предпочтут защищать себя и свои владения сами, они обладают сим правом, и в отношении этого права никто не принудит их ни к каким неудобствам. Ни единый епископ не будет изгнан из своей епархии, ни единый монах из своей обители, ни единый священник из храма и ни единый паломник не встретит препятствий на пути поклоненья. Ни одна из церквей и других христианских храмов не подвергнется разоренью или уничтоженью. Ни единый камень из церковных строений не пойдет на строительство домов и мечетей, и любой мусульманин, преступивший этот запрет, сочтется отступившим от Бога и Пророка Его. Епископы и монахи не подлежат обложенью налогами, живут ли они в лесах и на реках, на Западе или Востоке, на Севере или Юге. В сем я даю им свое слово чести. Отныне они живут под охраной моего обещания и завета и пользуются совершенной защитой от всяких мирских неудобств. Всякая помощь будет предложена им в деле починки церквей. Они сим освобождаются от военного дела. Они отныне живут под защитой мусульман. Никто да не преступит указаний сего документа до самого Судного дня. Мухаммад, Вестник Аллаха».[37]
Защитники мирной сути ислама считают ошибочным и оскорбительным сам термин «исламский терроризм», используемый сейчас западной прессой, поскольку он как бы перекладывает ответственность за деятельность отдельных террористических организаций на всех мусульман. Терроризм они категорически осуждают, полагая, что это вырождение ислама, его искажение, его мировоззренческая деградация. Некоторые исламские богословы вообще утверждают, что терроризм навязывается Миру ислама извне: «экстремистские и такфиристские группы <…> являются продолжением колониальной политики», и их цель — внесение раскола в мусульманскую умму.[38]
Таких высказываний можно привести множество. Однако не меньше аргументов и у их оппонентов, считающих, что ислам по своей природе — религия агрессивная, что она представляет собой угрозу миру, всем немусульманским народам и что противостоять этой агрессии можно лишь силовыми средствами. Данную позицию наиболее четко формулирует Даниэль Пайпс, американский историк, публицист, политический комментатор, специалист по исламу. Пайпс считает, что «исламизм — эта третья тоталитарная идеология (после фашизма и коммунизма) — предлагает нелепый средневековый подход к проблемам современной жизни. Ретроградный и агрессивный, он притесняет немусульман, угнетает женщин и оправдывает распространение власти ислама с помощью силы.[39] Ему вторит французский политолог и журналист Тьерри Вольтон, который предсказывает, что впереди человечество ждет четвертая мировая война, которую будут вести исламисты, борясь за глобальное утверждение мусульманства. «В исламе есть понятие войны религий, — пишет он. — В этом и заключается главное различие между христианством и исламом. Во времена Магомета исламская религия вела завоевания с помощью меча. Магомет был военачальником, тогда как Иисус — миролюбивым апостолом, который проповедовал любовь к ближнему».[40] А директор Института международной политики по борьбе с терроризмом доктор Боаз Ганор указывает, что радикальные исламисты строго делят мир на две части: «мир войны» и «мир ислама». Их целью является всемирная террористическая война — глобальный джихад — против всех, кто не исповедует их ценности.[41]
При этом оппоненты ислама ссылаются на те же самые священные книги. Особенно они любят цитировать знаменитый «аят меча». Это пятый аят девятой суры, и там прямо сказано: «Убивайте многобожников, где ни найдете их; старайтесь захватить их, осаждайте их, делайте вокруг их засады на всяком месте, где можно подстеречь их» (9:5). Повеление, как видим, вполне однозначное. При этом, естественно, забывается, что это не доктринальное высказывание, то есть не универсальный закон, а конкретные рекомендации перед очередным военным походом. И также забывается, что шестой аят той же девятой суры гласит: «Если кто-нибудь из многобожников попросит у тебя себе убежища, то дай ему убежище <…> после того доведи его до безопасного места» (9:6).
Или вот еще выразительная цитата: «О если бы ты видел, как умирали неверные! Ангелы поражали их и по лицам их, и по хребетам их: „идите насладиться мукою в огне!“ <…> Подобно народу Фараона и тем, которые были прежде них, они отвергли знамения Бога, и Бог наказал их за грехи их: потому что Бог силен, строг в воздаянии» (8:52,54).
Следует, впрочем, добавить, что все эти многочисленные цитаты, кто бы их ни привел, защитники или оппоненты ислама, в действительности ничего не доказывают. Священные книги — исламские или христианские — содержат такое количество противоречивых высказываний, что ссылками на них можно оправдать любую идеологему. В Библии без труда можно найти гораздо больше «агрессивных» примеров. Вспомним хотя бы книгу Иисуса Навина, где рассказывается о завоевании древними евреями Земли обетованной. Вот они взяли Иерихон: «И предали заклятию всё, что в городе, и мужей и жен, и молодых и старых, и волов, и овец, и ослов, все истребили мечом» (Нав 6:20). Или вот взятие города Ливны: «И предал Господь и ее в руки Израиля, и царя ее, и истребил ее Иисус мечом и все дышащее, что находилось в ней: никого не оставил в ней, кто бы уцелел» (Нав. 10:30). Истребить «все дышащее» — это сильно! Кстати, аналогичная участь постигла и другие ханаанские города. Даже в «мирном» Новом Завете сам Иисус Христос возглашает: «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч» (Мф. 10:34). Как добавил, цитируя это высказывание, главный герой романа Этель Лилиан Войнич «Овод»: «Впрочем, я предпочитаю пистолет».
Правда, в современном исламе джихад разделяется на несколько категорий.
Во-первых, это «джихад сердца» — борьба с собственными дурными наклонностями, самосовершенствование, приближение к Богу.
Во-вторых, это «джихад языка» — призыв к тому, что одобряется исламом, и порицание того, что им не одобрено.
В-третьих, это «джихад руки» — принятие дисциплинарных мер в отношении преступников и нарушителей норм исламской нравственности.
И наконец, в-четвертых, это «джихад меча» — вооруженная борьба мусульман с неверными.[42]
Как видим, угрозу инаковерующим представляет только «джихад меча». Да и то современные исламские религиозные деятели обычно оговаривают, что этот джихад объявляется не для нападения, а исключительно для защиты. Более того, в исламском праве, основанном на Коране и на хадисах, рассказывающих о пророке Мухаммаде, изложен ряд положений, которые должны соблюдаться во время военного джихада. В частности, запрещается убийство стариков, женщин, детей, вообще мирных людей, не принимающих участия в сражениях. Считается, что «нельзя отвечать на убийство невинных душ убийствами невинных душ, в результате чего несправедливость будет осуществлена дважды <…> и в каждом случае жертвами будут невинные, защищенные Шариатом души».[43]
Однако это в теории.
А в реальности множество рядовых мусульман рассматривают джихад именно как священную войну против неверных — войну тотальную, войну неограниченную ничем, способствовать которой обязан каждый истинно верующий. Впрочем, иное было бы странно. Анализ текстов, принадлежащих имаму аль-Бухари — исламскому богослову, автору наиболее авторитетного суннитского сборника хадисов «Сахих аль-Бухари», составляющего основу священных мусульманских преданий, — свидетельствует, что когда речь идет о джихаде, то в 97 % случаев он трактуется именно как война и лишь в 3 % случаев — как путь нравственного совершенствования.[44]
Точно так же воспринимают джихад и граждане западных стран, Европы и США, шокированные непрерывными террористическими атаками. Причем их тоже можно понять. Достаточно посмотреть в интернете или по телевизору кадры с казнями (фактически — зверским убийством) «неверных», которые демонстративно совершает так называемое «Исламское государство»[45], достаточно услышать о террористических актах в Бельгии и во Франции, достаточно прочитать в ленте новостей, что Верховный муфтий Саудовской Аравии шейх Абдул Азиз бен Абдулла призвал уничтожить все христианские церкви в своем регионе[46], как у любого гражданина Запада (или России) возникает ясное ощущение, что идет масштабное наступление ислама на Западный мир. Более того, возникает такое же ясное ощущение, что с исламом договориться нельзя: войну против Запада ведет не какое-либо конкретное мусульманское государство, с которым в конце концов можно заключить приемлемое соглашение, — войну против Запада ведет весь Мир ислама, вся исламская умма, вся неисчислимая вселенная мусульман, и завершится эта война лишь тогда, когда не останется на земле ни одного «неверного».
И потому бессмысленно объяснять, что далеко не каждый мусульманин обязательно является террористом. Да, это так, и политики в официальных речах не устают об этом напоминать, но для обыденного сознания, которое чрезвычайно инертно, гораздо более весомым представляется факт, что, по данным Центрального разведывательного управления США, 90 % международных террористических организаций — это организации исламистского толка.[47 В] глаза бросаются прежде всего патологические явления. Хотим мы этого или не хотим, но, пока существует «исламистский террор», пока рвутся «исламистские бомбы» и звучат «исламистские выстрелы», эту деятельность будут относить ко всему Исламскому миру.
Неудивительно поэтому, что еще в 2010 году (за пять лет до кризиса с беженцами) в Париж приехали свыше 1000 делегатов из стран Евросоюза и обсуждали актуальный вопрос: как предотвратить исламизацию Европы. В результате был принят «Манифест Парижа», который гласил: «Мы собрались, чтобы осудить завоевательский ислам, который наступает на наш континент. Мы призываем всех европейцев подняться на борьбу с исламским прозелитизмом <…> так же, как мы некогда восстали против всех других форм тоталитаризма». В этом манифесте была отвергнута привычная европейская политкорректность и сказано прямо: «Необходимо поставить заслон исламскому тоталитаризму, сексистскому и человеконенавистническому, который пытается своим демографическим ростом и запугиванием уничтожить гуманистическую цивилизацию». И далее: «Под угрозой наши жизненные ценности, которые мы создавали две тысячи лет». В манифесте также были обозначены конкретные меры для противодействия исламизации: не допускать в Европе введения норм шариата, прекратить финансирование СМИ, выходящих на арабском языке, прекратить строительство мечетей за счет налогоплательщиков. И главное требование: перекрыть все возможные пути просачивания в Европу новых мусульманских мигрантов.[48]
Короче говоря — ни шагу назад!
И это уже своеобразный европейский джихад.
Конечно, как мы уже указывали, мощь Западной цивилизации и силы Мира ислама несопоставимы. Запад возвышается над Мусульманским миром как экономический, технологический и военный гигант.
Казалось бы, исход противостояния ясен.
Дело только во времени.
И все же зададим наивный вопрос.
Есть ли у Запада шансы победить в этой войне?
«Империя» и «варвары»
Уточним некоторые определения. В терминах «исламизм», «исламский активизм», «исламский радикализм», «политический ислам», «исламский фундаментализм», «салафизм», «ваххабизм», «исламский джихад» можно запутаться.
Они слишком близки друг к другу.
Мы предлагаем для простоты изложения выделить три основных статуса, располагая их в порядке увеличения их социальной активности.
Обычные мусульмане. Это основное население Исламского мира. Ни в джихаде, ни в исламском активизме/радикализме они, разумеется, никакого участия не принимают — «обычные мусульмане» погружены в обычную жизнь, которая и без того доставляет им массу забот. Правда, заметим, что мусульманская молодежь, особенно безработные, неважно, где они проживают — в Мире ислама или на Западе, — это неиссякаемый источник для пополнения двух других статусов.
Исламисты. Это мусульмане, организованно занимающиеся политикой и прозелитизмом. Сюда входит весь спектр исламского активизма: от сообществ, борющихся за гражданские права мусульман, до организаций, стремящихся к исламской государственной теократии. Как правило, исламисты стараются придерживаться границ закона, придерживаться правил и норм, принятых в обществе, где они проживают. Хотя, заметим, что достаточно часто они эти границы переступают и тогда оказываются в статусе, который сейчас у всех на слуху.
Джихадисты. Это мусульмане, ведущие вооруженную борьбу против «неверных» — либо открытым военным путем, как это делает в Сирии и Ираке так называемый «халифат», либо в виде террористических акций в западных странах. Иногда сообщества джихадистов трудно отделить от исламистских организаций, каковые могут являться их легальными представительствами. Тем не менее критерий вооруженной борьбы является здесь главной и обязательной характеристикой.
Естественно, что наибольшую угрозу странам Запада, прежде всего Европе и США, представляют именно джихадисты, уже осуществившие ряд крупных террористических акций, сопровождавшихся многочисленными жертвами и прогремевших, благодаря средствам массовой информации, на весь мир.
За последние 20 лет джихадисты стали реальной силой в динамике международных коллизий. В связи с этим попробуем, хотя бы примерно, оценить их потенциал.
Американский историк, специалист по исламу Дэниэль Пайпс полагает, что примерно десятая часть исламистов — в силу тех или иных причин — переходит к вооруженной борьбе. Он пишет: «Поддерживаемый 10—15-ю процентами от общего количества мусульман, исламизм (здесь, конечно, имеется в виду джихадизм. — А. С.) опирается на преданные и квалифицированные кадры, оказывающие влияние, далеко превышающее их ограниченное число. Они представляют собой угрозу цивилизованной жизни в Иране, Египте, и не только на улицах Бостона, но и в западных школах, парламентах и в залах судебных заседаний».[49]
А теперь произведем несложный подсчет.
Сейчас ислам во всем мире исповедуют примерно 1 миллиард 300 миллионов человек.[50] Если следовать «методу Пайпса», то примерно 130 миллионов из них являются потенциальными исламистами. А продолжая рассуждать в той же логике, получаем около 13 миллионов мусульман, готовых к вооруженной борьбе.
Разумеется, не все эти 13 миллионов начнут делать бомбы, взрываться в автобусах или возьмут в руки автомат Калашникова и станут стрелять. Это лишь потенциальные джихадисты, «рядовые запаса», которые, тем не менее, могут быть целенаправленно мобилизованы для борьбы. И все равно предполагаемая численность армии, которую способен выставить Мир ислама, превышает численность армий России, Китая и США вместе взятых.
Можно использовать для расчетов другой, правда тоже очень условный метод. В социологии, точнее в областях смежных с ней, известно некое «правило пяти процентов». То есть в любом государстве, в любой нации, в любом этносе, малом или большом, существует примерно 5 % людей, склонных заниматься сельским хозяйством, также — 5 % людей, обладающих способностями к математике, 5 % — убежденных традиционалистов, 5 % людей, жаждущих изменений, и т. д. и т. п. Разумеется, эти «пятипроцентные» сегменты пересекаются, поэтому общая сумма их больше ста. Так вот, в любом государстве, в любой нации, в любом этносе (неважно, исповедует он христианство, ислам или буддизм) наличествуют также 5 % людей, склонных к насилию. Причем в кризисных ситуациях количество таких людей ощутимо растет. В связи с этим (добавим попутно) одной из главных социальных задач армии в мирное время является — изъять подобных людей из социума и поместить их в условия жесткой дисциплинарности, где их природную агрессивность будет ограничивать военный устав. Понятно, что всеобщая воинская повинность, практикуемая сейчас во многих странах, в том числе и в России, справиться с этой задачей не может: призываются все подряд, без какой-либо психологической избирательности. В результате часть людей с девиантной энергетикой, избежавших призыва, идет в криминал, а часть — в маргинальные политические организации.
Если выделить эти 5 % из всемирной исламской уммы, то получается цифра в 65 млн. человек. А если соответственно выделить в ней только молодых и взрослых мужчин, изъяв стариков, женщин, детей, то получится 10—12 млн. человек, потенциально склонных к джихаду. Результат, сопоставимый с тем, который дает «метод Пайпса».
Причем это лишь внешний, находящийся в отдалении враг. Он где-то там, на Среднем Востоке или вообще — в Северной Африке. Но тот же Пайпс пишет о «зонах отчуждения» или «зонах с ограниченным доступом», которые сейчас во множестве возникают на Западе. Это зоны плотных мусульманских поселений, куда административным властям, а часто и местной полиции, входа нет. В пример он приводит организацию «Мусульмане Америки» (Muslims of America) «с ее 15 или около того закрытыми поселениями, ощетинившимися оружием и враждебностью, расположенными на частных владениях, разбросанных по Соединенным Штатам».[51]
А это, по мнению Пайпса, уже враг внутренний, враг среди нас, что, разумеется, опасней стократ.
Темная грозовая туча нависает над Западом.
Молнии, зарождающиеся в ее недрах, вспыхивают то здесь то там.
Скоро ли от одной из них, попавшей на сухостой, займется настоящий пожар?
Правда, количество — это еще не качество. История знает примеры, когда хорошо организованные, вооруженные и дисциплинированные войска громили противника, неизмеримо превосходящего по численности. Сравнительно небольшая армия Александра Македонского одержала блистательную победу над громадными полчищами персидского царя Дария III, соотношение погибших в битве при Гавгамелах, которая решила исход войны, 1 к 40.[52] Римские легионы, также не имевшие численного преимущества, рассеивали орды варваров в Европе, Азии и Северной Африке. Компактные армии англичан, голландцев, испанцев, французов за период с XVI по XX век превратили в свои колонии практически весь Третий мир, заметно превосходивший их в количественном, но отнюдь не в качественном отношении. Считается, что в колониальных войнах этого периода погибли 106 тысяч европейцев и миллионы туземцев.[53]
Вместе с тем история знает и другую закономерность, которую можно определить как типовой конфликт «империя — варвары». В таком конфликте первоначально всегда побеждает «империя» — именно за счет качественного превосходства в организации и вооружения армии. Однако «варвары» очень быстро осваивают имперские военные технологии и начинают, в свою очередь, побеждать — за счет большей пассионарности и большей численности. Пассионарность же их обеспечивается главным образом тем, что в варварских культурах значительно выше вера в загробную жизнь и, соответственно, меньше ценность жизни земной. Собственно, для варвара смерти нет вообще — есть переход в высший мир, в иную форму человеческого существования. Варвар абсолютно уверен, что, погибнув на поле битвы, он попадет, например, в Валгаллу, в варварский рай, где воссядет на роскошном пиру вместе с героями, девами и царями. Варвары не задумываясь рвутся в сражение и потому бешеный натиск их может выдержать не всякая «цивилизованная» армия. В конце концов «варвары древности» сокрушили Великий Рим, а «варвары современности» после Второй мировой войны изгнали тех же англичан, голландцев, испанцев, французов со своих территорий и образовали независимые государства.
Не грозит ли подобная участь и величайшей империи нашего времени — Соединенным Штатам? Тем более что количество мусульман в Америке непрерывно растет. Согласно последней переписи, ислам является второй крупнейшей религией после христианства уже в 20 штатах. Причем рост этот обеспечен не только за счет сомалийских, иракских, афганских, боснийских беженцев, но также за счет высокой мусульманской рождаемости и обращениями самих американцев в ислам.[54] Да-да, это не фантазии желтой прессы — коренные американцы, особенно чернокожие, действительно принимают ислам. Ежегодно около 135 тысяч человек.[55] Причем наибольшее беспокойство спецслужб вызывает проникновение ислама в американскую армию. Так консультант по вопросам национальной безопасности Пентагона и ЦРУ, ведущий научный сотрудник Центра политики безопасности, руководитель программы «Исламский радикализм и международный терроризм» Алекс Алексиев заявил, что военные сейчас являются «целевой аудиторией» для насаждения мусульманства: во время войны в Персидском заливе (против Ирака) ислам приняли более 3 тысяч американских солдат.[56]
Чем может ответить на это империя? Разумеется — бронированным кулаком. И потому сразу же после трагедии на Манхэттене Соединенные Штаты осуществили грандиозные мероприятия, призванные обеспечить их безопасность. В спешном порядке был принят так называемый Патриотический акт, который резко расширил полномочия полиции и спецслужб по надзору за гражданами. В том числе — по подслушиванию и электронной слежке. Вся Америка — от океана до океана — оказалась как бы «под колпаком». Далее была официально объявлена война терроризму, о чем уже 20 сентября 2001 года заявил президент США Джордж Буш-младший. Он пообещал американцам и всему миру, что «наша война с терроризмом начинается с „Аль-Каиды“, но этим не закончится. Она не завершится, пока каждая террористическая группа в мире не будет найдена, остановлена и побеждена».[57] Во исполнение этого обещания были проведены две крупные военные операции: во-первых, было разгромлено движение «Талибан» в Афганистане, которое отказалось выдать скрывающегося там Усаму бен Ладена, а во-вторых, был разгромлен Ирак Саддама Хусейна, который, как полагали Соединенные Штаты, являлся одним из источников международного терроризма. И кроме того в мае 2011 года американскими спецподразделениями в Пакистане был ликвидирован сам Усама бен Ладен, «террорист номер один», считавшийся духовным лидером исламского джихада.
Казалось бы, победа одержана. Центры терроризма сокрушены, американцы могут наконец облегченно вздохнуть. И действительно, в течение целого десятилетия крупных террористических актов в Америке не происходило. Но как искры, выбрасываемые подземным огнем, замелькали в Соединенных Штатах локальные инциденты.
В мае 2002 года американские спецслужбы арестовали Хосе Падилла (он же Абдулла аль-Мухаджир), который, по их данным, намеревался организовать взрыв «грязной» атомной бомбы. В 2003 году американский военнослужащий Хасан Акбар открыл стрельбу и начал бросать гранаты в своих же однополчан — убил двоих и ранил 14 человек. В его дневнике нашли следующую запись: «Моя жизнь не будет полной, пока Америка не будет разрушена».[58] В 2002 году, как раз в праздник Дня независимости Америки, эмигрант из Египта Хешан Мохамед Хадайет расстрелял в аэропорту Лос-Анджелеса сотрудников израильской авиакомпании «El Al».[59] Аналогично в 2009 году военный врач майор Нидаль Хасан расстрелял на базе Форт-Худ 13 человек. Многие из допрошенных позже рассказывали, что Хасан, исповедовавший ислам, во время стрельбы кричал: «Аллах акбар!», а на суде он заявил, что напал на сослуживцев, готовившихся к отправке в Афганистан и Ирак, с целью защитить своих единоверцев.[60] Громко прогремели в апреле 2013 года взрывы на традиционном Бостонском марафоне, где погибли три человека и пострадало около 280. В совершении этого теракта подозреваются братья Царнаевы — младший из них, Джохар, незадолго до задержания написал, что что теракт является местью за смерти мусульман в Ираке и Афганистане от рук американских солдат: «когда нападаешь на одного мусульманина, нападаешь на всех мусульман».[61] А в 2015 году произошли сразу два инцидента. В июле уроженец Кувейта, но гражданин Америки Абдул-Азиз застрелил четырех морских пехотинцев в районе комплекса зданий ВМС США в Чаттануге, еще три человека получили ранения, один из них позже скончался[62], и затем в декабре выходцы из Пакистана Сайед Ризван Фарук и Ташфин Малик открыли стрельбу в городе Сан-Бернардино. Здесь были убиты 14 человек и 21 человек получил ранения[63], ответственность за это нападение взяло на себя «Исламское государство» (ИГИЛ).[64] И наконец в июне 2016 года гражданин США афганского происхождения Омар Матин расстрелял в ночном клубе города Орландо 50 человек и ранил еще более 50. И опять-таки ответственность за этот теракт взяло на себя «Исламское государство».[65]
Не лучше выглядит ситуация и за пределами Соединенных Штатов. В 2012 году после выхода снятого в Америке фильма «Невинность мусульман» произошли нападения на дипломатические представительства США по всему Исламскому миру. Атакам подверглись посольства и консульства Америки в Египте, Тунисе, Йемене, Судане, Афганистане, Ливане, Индии. В столкновении с полицией погибли десятки людей. Пострадали также посольства Германии и Великобритании. А в Бенгази (Ливия) был убит американский посол и еще трое сотрудников консульства[66].
Что же касается военных операций Америки в Афганистане, Ираке и Ливии, а также поддержки Соединенными Штатами оппозиционных формирований в Сирии, то их следует охарактеризовать как полный провал. В результате непродуманного вмешательства в данном регионе воцарился такой безудержный хаос, где исламские террористы чувствуют себя гораздо свободней, чем раньше. Не случайно «Исламское государство» (ИГИЛ), признанное террористическим всем международным сообществом, образовалось именно на этих «освобожденных» Америкой территориях.
Спрашивается, где же победа?
Где разгром террористов, который обещал президент Джордж Буш?
Нет, данная ситуация выглядит совершенно иначе.
Соединенные Штаты — как ни парадоксально это звучит — явно проигрывают войну. Грозовые тучи над Западом стали еще темней. И не в последнюю очередь это вызвано тем, что «варвары» применяют оружие, против которого «имперские структуры» бессильны.
Смерть таится в сетях
Хотя считается, что характерной чертой современности является активность сетей, внедряющихся в индустриальный мир, однако сетевые структуры как специфический тип внегосударственной организации социума существовали всегда.
Отличие их от собственно государства заключается в следующем.
Государство строго иерархично: оно имеет один центр власти, один легитимный центр силы, все остальные центры, независимо от их назначения, подчинены ему. Низшее здесь поглощается высшим и существует постольку, поскольку не выходит за пределы социальной субординации. Сеть, напротив, гетерархична: она имеет множество центров власти, множество легитимных источников. Все сетевые субъекты, по крайней мере теоретически, равны между собой. Модератор в сети не устанавливает законы, он лишь поддерживает существующие правила коммуникации.
Государство обладает физической территорией. Собственно, это главный признак его реального бытия. Территория государства теоретически постоянна, изменение ее сопряжено с большим онтологическим риском: войнами, социальными катаклизмами, кризисами и т. д. Сеть, в свою очередь, экстерриториальна: физического пространства у нее нет; фактически она представляет совокупность «граждан сети», а потому меняет свои очертания непрерывно и, как правило, безболезненно.
В этом смысле сетевыми структурами являлись, например, секты раннего христианства, свободно взаимодействовавшие между собой: роль модераторов здесь играли апостолы и святители, странствовавшие по всему миру и поддерживавшие в целостности этот мировоззренческий коммуникат. Сетевыми структурами, выполнявшими аналогичные функции, являлись также католические монастыри в Средневековой Европе: власть Папы Римского долгое время была очень условной, физические «аккаунты» монастырей существовали почти независимо от нее. По сетевому принципу строился в XIV—XVI веках торговый Ганзейский союз, громадное экстерриториальное образование, включавшее в себя более ста городов: Любек (Германия), Брюгге (Фландрия), Новгород (Русское государство), Лондон (Англия), Берген (Норвегия), Венеция, Таллин, Рига… Ганза имела даже собственные войска, состоявшие из городских ополчений, и свою «территорию», располагавшуюся поверх границ современных ей государств.[67]
Правда, сейчас, в связи с развитием компьютерных технологий, сети приобрели необыкновенную силу. Их способность «уничтожать пространство», то есть мгновенно устанавливать связь с любой точкой мира, перебрасывая туда информацию и активируя тем самым пользователей сети, породила такую социальную энергетику, с которой обычное стационарное государство справиться не в состоянии.
А необыкновенная живучесть сетей как раз и объясняется тем, что там есть модераторы (люди, поддерживающие коммуникации), но нет единого руководящего центра. Поэтому удар по какой-либо части сети не приводит к ее распаду. Сеть все равно разрастается — за счет новых и новых самозарождающихся доменов. Сети — это современный аналог стоглавой Лернейской гидры из древнегреческих мифов, победить которую обычным путем было нельзя: у нее вместо одной отрубленной головы немедленно вырастала другая.
Именно такую сетевую организацию — отчасти стихийно, отчасти целенаправленно — образовали исламские экстремисты в своем противостоянии Западу. И потому столь неэффективны удары, наносимые по ним действиями американской армии и спецслужб. Даже физическая ликвидация Усамы бен Ладена, разрекламированная на весь мир, не принесла им настоящей победы. Бен Ладен был символом, а не рабочим менеджером сопротивления. Он вдохновлял террористов, но — насколько можно судить — не занимался конкретной организацией террористических акций. Более того, после его смерти символическое значение этого образа лишь возросло, и сетевые террористические домены появляются сейчас ничуть не реже, чем раньше. Предугадать их самозарождение невозможно. Никакие спецслужбы не смогут вычислить, когда очередной гражданин Америки, этнический мусульманин, внешне законопослушный, ничем вроде бы не отличающийся от других, услышав по Интернету призыв «убивать американцев повсюду», вдруг возьмет в руки винтовку и начнет стрелять по тем, кто «уничтожает его народ».
В общем, опираясь на мнение Марка Сейджмана, «эмпирическую природу» джихада можно определить следующим образом. Глобальный джихад не является жесткой криминальной структурой по типу мафии, все элементы которой иерархически соподчинены, а общественным движением, состоящим из ряда более или менее формализованных организаций, связанных между собой общими алгоритмами действий. А общность деятельностных алгоритмов, в свою очередь, поддерживается «через сложную паутину прямых или опосредованных обменов».[68] В результате возникает еще одна «продвинутая» технология, впрочем, тоже известная с глубокой древности.
Мы имеем в виду франчайзинг, то есть такой способ масштабирования производства, при котором за небольшие роялти (отчисления) под одним и тем же товарным знаком используется одна и та же бизнес-модель. Самым известным примером франчайзинга является фирма «McDonald’s»: чуть ли не в каждой стране существуют фирмы, увенчанные данным лейблом, и в каждом «Макдоналдсе» посетителю предлагается один и тот же ассортимент еды и напитков, изготовленных по одним и тем же рецептам.
Здесь существует интересная историческая аналогия. В свое время миссия Иисуса Христа на земле потерпела полный провал. Сам Христос был казнен, причем позорной для того времени смертью, последователей у него осталось немного — другие пророки, насколько можно судить, собирали вокруг себя намного большие толпы поклонников. Казалось, что христианство обречено на забвение. Оно разделит судьбу тех многочисленных религиозных течений, которые практически без следа канули в небытие. Но тут, узрев свет по дороге в Дамаск, уверовал во Христа апостол Павел и с исключительной энергией начал создавать христианские общины в Малой Азии и на Балканах. Причем по какому-то удивительному наитию он ставил их именно в виде франшиз: путник, чаще всего торговец, прибывший в незнакомый город, получал в христианской общине стандартный набор услуг: спокойный и безопасный ночлег (не обманут, не ограбят и не убьют), инсайдерскую информацию (цены на рынках, с кем из местных производителей можно иметь дело, а с кем — нет), правовую защиту (в случае каких-либо неприятных коллизий), рекомендации по франшизам в других местах, возможность производить на месте различные финансовые взаимозачеты. Ситуация для этого была исключительно благоприятная: Римская империя вступила тогда в эпоху расцвета, были построены дороги, связывавшие провинции и города, передвижение по ним стало вполне безопасным, вырос уровень жизни римлян, соответственно активизировался и спрос, ну а это, в свою очередь, привело к расцвету торговли — купеческие караваны двинулись из конца в конец громадной империи. Система франчайзинга имела в этих условиях колоссальный успех. Благодаря торговой миграции христианские общины (франшизы) стали возникать одна за другой. Разумеется, обращаться в них могли только купцы-христиане, но ведь если того требует дело, то почему бы не уверовать во Христа? За сравнительно короткое время христианство прочно утвердилось в античности.
То же самое происходит сейчас и с «исламским государством» (ИГИЛ): оно создает свои собственные франшизы по всему Исламскому миру. Можно, конечно, потеснить его в Сирии и Ираке, считая это победой, можно уничтожить нескольких его лидеров и отобрать у него несколько городов, но тут же, будто сотворенные из ничего, материализуются новые территории «халифата» — уже в Нигерии и Афганистане[ 69], а также — в Алжире, Ливии, Пакистане, и нет уверенности, что завтра они не возникнут где-то еще. ИГИЛ институциализирует исламский радикализм, оно дает ему модель реального государственного существования. И если христианский франчайзинг охватил в свое время чуть ли не весь Древний мир, то исламистский франчайзинг, по-видимому, тоже имеет весьма серьезный экспансионистский потенциал.
Главной же ударной силой террористических исламских сетей в борьбе против Запада стали шахиды.
Шахид в современном понимании данного термина — это «мученик за веру». Это человек, сознательно жертвующий собой, чтобы принести смерть врагам. Он погибает, «сражаясь во имя Аллаха, защищая свою веру, родину, честь, семью».[70] Стать шахидом — это, в глазах мусульман, великая честь. Коран свидетельствует, что шахидам прощаются все их грехи и они без всяких препятствий войдут прямо в рай: «Также и тех, которые бежали и были изгнаны из домов своих, терпели изнурение на пути моем, были в битвах и были убиты, очищу Я от злодеяний их, введу их в сады, по которым текут реки. Это будет наградой от Бога: у Бога — прекрасная награда» (3: 194, 195). Согласно религиозным представлениям мусульман, шахиды не умирают вообще: «Тех, которые убиты на пути Божием, не считайте мёртвыми; нет, они живы, они пред Господом своим, получили удел свой, утешаясь тем, что Бог даровал им от щедрот своих; радуются о тех, которые идут по следам их; для них нет ни страха, ни печали. Они радуются о благах, щедро излитых на них Богом, о том, что Бог не даст погибнуть награде верующих» (3: 163—165).
Причем вера эта совершенно искренняя. Например, во время вторжения коалиции западных стран в Ирак в 2003 году туда добровольно приехало около 2000 сирийцев, готовых защищать режим Саддама Хусейна. Так вот из них целых 600 человек имели намерение стать шахидами. Сорокасемилетний строитель Али, оставивший дома двух жен и шестерых детей, так сказал об этом французскому журналисту: «Я не боюсь смерти. Аллах приглядит за моей семьей».[71]
Разумеется, мученики за веру существуют и в других религиях, например в христианстве, где их просто не счесть, но только современные джихадисты сделали шахидов оружием, мощным инструментом войны — силой, сокрушающей все на своем пути. Заметим, что это своего рода реинкарнация ассасинов — метода, который использовался джихадистами еще в период Средневековья.
Действенной защиты у Запада от этого оружия нет. Опыт последних десятилетий показывает, что не помогают ни магнитные рамки на вокзалах и в аэропортах, ни досмотры, с какой бы тщательностью они ни проводились, ни тотальное прослушивание разговоров, ни сканирование сетей, ни собаки, натренированные на поиск взрывчатки. Это понятно: снаряд всегда опережает броню. Или, другими словами, нападение всегда опережает защиту. Ведь не создается броня против снарядов, которых у противника еще нет, и не выстраивается защита против угрозы, которая еще не возникла. Тем более что данный метод тоже непрерывно совершенствуется. В частности, некоторое время назад джихадисты в качестве террористов-смертников начали использовать женщин, которые вызывают меньше подозрений у охранников и спецслужб и легче проникают в запланированные для терактов места. «Черные вдовы», как их тут же начали называть, осуществили уже не один громкий теракт.[72]
К тому же шахиды далеко не всегда связаны с какими-либо конкретными террористическим организациями. У братьев Царнаевых, устроивших взрывы на Бостонском марафоне, это была, насколько можно судить, личная инициатива. И такой же личной инициативой были движимы супруги Сайед Ризван Фарук и Ташфин Малик, убившие 14 человек в Калифорнии. И хотя постфактум ответственность за их действия взяло на себя «исламское государство» (ИГИЛ), но опять-таки, насколько можно судить, оно являлось не организатором, а лишь вдохновителем данной акции.
В том-то и дело, что самозарождение шахидских ячеек идет в террористических сетях непрерывно, и действительно почти невозможно предугадать, где и когда такая ячейка возникнет в следующий раз.
А возникать они, несомненно, будут.
Потому что воодушевляет шахидов не только вера.
Ими движет еще и неутолимая, яростная ненависть к Западу. К Западу как к извечному и непримиримому врагу ислама. К Западу, который в их глазах является «империей зла».
Прежде всего — к Соединенным Штатам Америки.
1. Иордан. О происхождении и деяниях гетов. Getica. М., 1960. С. 110.
2. Марцеллин Комит (г. 447); Иордан («Romana», 331); Chronicon Paschale (ed. Bonn, 586).
3. Сказания Приска Панийского, перевод Г. С. Дестуниса // Ученые записки второго отделения Императорской академии наук. Книга VII. Вып. 1. СПб., 1861. С. 27.
4. Исидор Севильский. История Готов, Вандалов и Свевов. М., 1970. С. 8.
5. Талеб Н. Н. Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости. М., 2009. С. 9—10.
6. Мирский Г. Цивилизация бедных // Отечественные записки, № 5, 2003.
7. В русскоязычной версии см.: Кепель Ж. Джихад: Экспансия и закат исламизма. М., 2004.
8. Столяров А. Освобожденный Эдем. М.—СПб., 2007. Глава 2. О том, чего нет.
9. Фукуяма Ф. Конец истории? // Вопросы философии, № 3, 1990.
10. Доказательства вины бен Ладена. Досье премьер-министра Великобритании Тони Блэра // CompromatWiki. — http://compromatwiki.org/%D0%94%D0%BE%D0%BA%D0%B0%D0%B7%D0%B0%D1%82%D0%B5%D0%BB%D1%8C%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%B0_%D0%B2%D0%B8%D0%BD%D1%8B_%D0%B1%D0%B5%D0%BD_%D0%9B%D0%B0%D0%B4%D0%B5%D0%BD%D0%B0
.11. Мирский Г. Сирийская операция стоимостью $4 млн. в день может длиться годы // Snob.ru. — https://snob.ru/profile/28148/print/100146?v=1461934677&v=1461934677&v=1461934677&v=1461934677&v=1461934677.
12. Палестинцы выразили восторг в связи с трагедией в США // LENTA.RU 12 сентября 2001. — https://lenta.ru/mideast/2001/09/11/joy/.
13. Pocha J. S., Ciesinger R., Young M. 9/11: five years later / World view of attacks varied // SFGATE. — http://www.sfgate.com/opinion/article/9—11-FIVE-YEARS-LATER-WORLD-VIEW-OF-ATTACKS-2489522.php.]
14. Куба и Ливия осудили теракты, Ирак злорадствует // РБК. 12.09.2001. — http://www.rbc.ru/economics/12/09/2001/70673.shtml.
15. Фаллачи О. Ярость и гордость. М., 2004.
16. Степанова Е. А. Исламистский терроризм сегодняшнего дня: глобальный и локально-региональный уровни // Индекс безопасности. № 1 (81). Т. 13. 2007.
17. Буш призвал не трогать американских мусульман // Корреспондент.net. 18 сентября 2001. — http://korrespondent.net/world/28699-bush-prizval-ne-trogat-amerikanskih-musulman.
18. Буш встал на защиту мусульман // ВВС РУССКАЯ СЛУЖБА. — http://news.bbc.co.uk/hi/russian/news/newsid_1550000/1550177.stm.
19. В Лондоне застрелили мужчину за то, что он спешил на работу // РБК. 24.07.2005. — http://www.rbc.ru/society/24/07/2005/91471.shtml.
20. Мехди Хасан. Не позволим заглушить голос мусульман в общественной жизни // The Guardian. 10.07.2012.
21. Цит. по: Попов В. В. Партнерство цивилизаций — императив эпохи // Партнерство цивилизаций. № 1. 2012. С. 20.
22. Трамп предложил закрыть въезд в США мусульманам // LENTA.RU. — https://lenta.ru/news/2015/12/08/trump_muslims/.
23. Американский пастор Терри Джонс вновь публично сжег Коран // Вести.Ru. — http://www.vesti. ru/doc.html?id=783754.
24. Фещенко В. Миллионы против Америки // Российская газета — Федеральный выпуск 17.09.2012.
25. «Исламское государство» пригрозило повторить теракты 11 сентября // LENTA.RU. — https://lenta.ru/news/2015/04/11/isis/.
26. СМИ узнали о планах «Исламского государства» устроить теракты в США // LENTA.RU. — https://lenta.ru/news/2016/03/27/isis/.
27. Нацразведка США: В этом году «Исламское государство» может устроить теракты в США и Европе // RT НА РУССКОМ. — https://russian.rt.com/article/147422.
28. Сакер Г. М. История Израиля. Иерусалим, 1990—1993. Т. 2. С. 113—115.
29. Эпштейн Е. Е. Образование государства Израиль и ближневосточная дипломатия США // ПОЛИТЭКС № 1, 2006.
30. О европейском терроре 1960—1970 гг. см.: Столяров А. Дайте миру шанс // Дружба народов. № 1—2. 2015.
31. Израиль и палестинская проблема. Война 1948 г. и проблема беженцев — статья из Электронной еврейской энциклопедии. — http://www.eleven.co.il/article/15544#02.
32. Википедия. Статья «Организация освобождения Палестины».
33. Филиппов И. Б. Политика государства Израиль в борьбе с арабским терроризмом // Востоковедный сборник. Выпуск третий. М., 2002. С. 325.
34. Энциклопедия хадисов. Хадис о малом и большом джихаде. — http://hadis.info/xadis-o-malom-i-bolshom-dzhixade/19920/.
35. «Ислам — самая миролюбивая религия». На вопросы читателей «Росбалта» о том, как отделить ислам от терроризма, отвечает муфтий Пермского края, председатель исполкома Российской ассоциации исламского согласия (Всероссийского Муфтията), член Европейского Совета Религиозных лидеров Мухаммедгали Хузин // Росбалт. — http://www.rosbalt.ru/main/2011/12/09/922664.html.
36. Имам Идрис хазрат Галяутдин. Ислам — мирная религия // ISLAMTODAY — http://islam-today.ru/veroucenie/islammirnaa-religia/.
37. Бухараев Р. Об исламе и насилии // Звезда. № 11. 2008. С. 166—188.
38. Исламские богословы: терроризм навязывается мусульманскому миру извне // ISLAM.NEWS. — http://www.islamnews.ru/news-476778.html.
39. Пайпс Д. Без друзей на Ближнем Востоке // DANIELPIPES.org — http://ru.danielpipes.org/10333/bez-druzej-na-blizhnem-vostoke/.
40. Четвертая мировая война будет вестись за господство ислама // ПРАВАЯ.RU. — http://pravaya.ru/news/6329.
41. Ганор Б. Угроза глобального джихада и международных криминальных сетей // Глобальный терроризм и международная преступность: Материалы 4-го Всемирного антикриминального и антитеррористического форума. Герцлия, 2008. С. 53.
42. Резван Е. Зеркало Корана // Звезда. № 11. 2008. С. 124—152.
43. Абдуль Муним Мустафа Халима Абу Басыр. Ислам запрещает убивать женщин, детей и стариков // Муслимка. — http://www.muslimka.ru/novosti/islam/3946-islam-zapreshchaet-ubivat-zhenshchin-detej-i-starikov.html.
44. Вольский В. Дуализм как принцип ислама // Международный Центр междисциплинарного образования. — http://protodata.biz/.
45. ИГИЛ, или в арабской аббревиатуре — ДАИШ, — квазигосударственное образование, провозглашенное в июне 2014 года как всемирный халифат. В России эта организация признана экстремистской и ее деятельность запрещена. Верховный суд признал ИГ и «Джебхат ан-Нусра» террористическими организациями // ТАСС. — http://tass.ru/politika/1677833.
46. Мусульманский шейх предложил разгромить все христианские церкви в районе Персидского залива // Свобода от религиозного фундаментализма — http://sotref.com/religija/islam/1188-islam-mirnaya-religiya.html.
47. 90 % международных террористических организаций — исламистского толка, считают в ЦРУ // ИНТЕРФАКС. — http://www.interfax-religion.ru/?act=news&div=3249.
48. Ключников Б. Исламофобия // Наш современник. № 6, 2011. С. 227—228.
49. Пайпс Д. Подсчитывая число исламистов // Jerusalem Post. 8 октября 2008 г.
50. Браницкий А. Г., Корнилов А. А. Религии региона. Н. Новгород, 2013. С. 63. Называются и другие цифры. Согласно Британской энциклопедии, ислам исповедуют сейчас около 1,7 млрд чел. Мы берем наименьшее значение.
51. Пайпс Д. Опасность частично доступных зон для Европы // The Washington Times. 29 декабря 2015 г.
52. Королев К. Войны античного мира. Македонский гамбит. М., 2003. С. 124.
53. Урланис Б. Ц. Войны и народонаселение Европы. Людские потери вооруженных сил европейских стран в войнах XVII—XX вв. (Историко-статистическое исследование). М., 1960. С. 126.
54. Количество мусульман в Америке растет // ISLAM ONLINE. —< http://www.islamonline.ru/index.php?catid=4:2009—03—27—12—14—21&id=6056:2014—06—08—16—33—32&Itemid=16&option=com_content&view=article.
55. Религия образованных и обиженных. Ислам завоевывает новых сторонников в Европе, Америке и Африке // Коммерсантъ. № 163 от 04.09.2006. С. 11.
56. Алексиев А. Д. Ислам и мир // Россия в глобальной политике. 21.11.2003. С. 9.
57. Википедия. Статья «Война против терроризма».
58. Мусульманская Америка // Новый континент. — http://www.kontinent.org/article.php?aid= 45020571e43dd.
59. Волхонский Б. В аэропорту Лос-Анджелеса убито трое // Коммерсантъ. — http://www.kommersant.ru/doc/330989.
60. Майор Хасан, расстрелявший 13 военнослужащих на базе США, приговорен к казни // NEWSru.com. — http://www.newsru.com/world/28aug2013/hasan.html.
61. Ходякин А. Джохар Царнаев объяснился… в лодке // Комсомольская правда. — http://www.vrn.kp.ru/daily/26076.4/2982075/.
62. Власти США усилили охрану на вербовочных пунктах армии после стрельбы в Чаттануге // NEWSru.com. — http://www.newsru.com/world/19jul2015/us_shooting.html.
63. Дело о теракте в Сан-Бернардино в США // РИА Новости. — http://ria.ru/spravka/20160428/ 1422759759.html.
64. ИГИЛ взяло на себя ответственность за перестрелку в Сан-Бернардино // Eunews. — http://eu-news.ru/2015/12/igil-vzyalo-na-sebya-otvetstvennost-za-perestrelku-v-san-bernardino/.
65. СМИ: ИГ взяло на себя ответственность за теракт в Орландо // РИА Новости. — http://ria.ru/world/20160612/1446301470.html#ixzz4BQV0G9qm.
66. Посол США убит в Ливии после появления фильма о мусульманах // РИА Новости. — http://ria.ru/world/20120912/748683870.html.
67. Столяров А. Освобожденный Эдем. С. 241—242.
68 Сейджман М. Сетевые структуры терроризма. М., 2008. С. 145.
69. Предтечи «Исламского государства». Как радикальный исламизм набирал популярность // ВОЕННЫЙ ДИПЛОМАТ. — http://m-diplomat.ru/author-view/item/657-predtechi-islamskogo-gosudarstva-kak-radikalnyj-islamizm-nabiral-populyarnost; Лидер «Боко Харам» присягнул на верность «Исламскому государству» // LENTA.RU. — https://lenta.ru/news/2015/03/08/haram/.
70. Шахид // Исламский энциклопедический словарь. М., 2007.
71. Шестаков Е. Виза для шахида // Известия. 8 апреля 2003.
72. «Черные вдовы»: известные женщины-смертницы на тропе террора // NOVOSTIVMIRE. — http://novostivmire.com/2015/11/19/chernye-vdovy-izvestnye-zhenshhiny-smertnicy-na-trope-terrora-foto/.