Опубликовано в журнале Звезда, номер 2, 2017
ВЕЧЕР В КÓТОРЕ
Томасу Венцлове
Я приехала в Кóтор, который,
раскрывая волшебную пасть,
проглотить хочет черные горы,
в ясноглазую воду упасть.
Вечер в Которе ветрен, и тает
за горами луна, а за ней
голубые глаза наблюдают
из-под снежных литовских бровей.
И мечтает поэт на балконе —
пограничья герой, Одиссей:
видит — лев у него на ладони,
белый аист — на Куршской Косе.
Катер режет стальным стеклорезом
гладь воды в золотистом ковше,
Петар Негош и Людвикас Реза…
Кто еще у поэта в душе?
Потеплели Балтийские воды,
Адриатика льдится вдали.
Белых аистов стаей, как годы,
как столетья, плывут корабли.
НЕДО-
Недоел, недопил, недодал —
человек на земле побывал.
Долюбить, додружить не успел,
недовысказал и недопел,
недотыкомкой недородился,
недослушал, недовоплотился —
недочерт — недочет у Ивана,
у Алеши же — недо-Осанна.
И, быть может, вся жизнь — только «недо-»,
бег по снегу, по волчьему следу —
не напал, не дошел, не догнал.
Человек, как всегда, опоздал.
ЦЕЛОМУДРИЕ КОРДЕЛИИ
Love and be silent.
Shakespeare
Это слово «любовь» произносится —
Колыбельную в люльке поет —
Детский лепет и разноголосица
Сладких звуков, а ласковый рот
Приоткрыт желторото, доверчиво,
Словно липовый липкий раструб —
Поцелуй он, как мяч гуттаперчевый,
Ловит легким движением губ.
Не боится ни боли, ни старости,
Ни обманов, болезней, ни бед,
Ни обид, ни душевной усталости —
В нем и Ветхий и Новый Завет.
Это слово… молчи целомудренно! —
Кислород окисляет слова.
Ненакрашена и ненапудрена:
В нёбо — «л», ну а дальше — нельзя.
ВЕНЕЦИЯ
Я в Венеции буду блуждать и теряться:
там мосты, тупики посходили с ума;
там безумным паяцем кривляется Пьяцца,
словно в прятки играют дворцы и дома,
а каналы-канальи лишь манят прохожих,
чтоб смеяться, дразня, исчезать в никуда,
там собор, там дворец всех влиятельных дожей
там Пьяцетта водою соленой пьяна.
Расскажи, как пройти мне туда покороче,
чтобы высыпал щедрой рукой чародей
из дырявых карманов домов Санта-Кроче
золотые цехины твоих площадей.
Я б хотела по улочкам тем, переулкам
проскользнуть, словно знающий всех почтальон,
с пачкой писем, с поношенной кожаной сумкой,
доставляя газеты в твой утренний сон.
Словно мозга извилины, улицы гнутся.
Гранд-канал через город проходит, как винт.
Интуиция, память — ты рыба на блюдце.
Подсознание гения — твой лабиринт.