Опубликовано в журнале Звезда, номер 11, 2017
Луч
В прямом луче — на всё простой ответ
И ни одной затравки для сюжета.
Мне интересней отраженный свет,
Меня тревожит преломленье света.
Под никому неведомым углом
Изломаны эпохи и герои.
Я тоже — искажение, излом.
Я не умею быть самой собою.
Дробятся в лужах памяти века,
Мгновения рождаются из тени.
Наш новый мир похож на старика,
Ослепшего от частых искажений.
В нем человек стократно перепет,
О Боге даже говорить не буду..
Но верю, что покину этот свет
Прямым лучом, направленным отсюда.
* * *
Не хочу умирать —
мне бы вечно стараться и плакаться,
на изорванной ветоши неба считать до пяти,
выбирая избитые темы и прежние ракурсы,
обогнуть вереницу смертей,
каждый миг обойти.
Обогнать каждый шаг предрешенный —
ненужный и значимый,
я бессмертие в книгах найду,
в бузине, в конопле.
Мы холодные листья
и в списке на вечность не значимся.
Я хочу отменить этот список —
и жить на земле.
Тьма
Из-под земли сочится речка Тьма —
Тверская область. Красота и скука.
Здесь даже тишина сошла с ума —
В ней слышно то, что было прежде звука.
В ней солнца шар звенит, но мир так мал,
Что время стынет, не начав разбега.
Не здесь ли вдохновленный Дух летал
И как-то вдруг — придумал человека?..
…С тех пор живем. Журчат колокола,
Перепевая солнечные блики.
Глядимся в небеса, как в зеркала,
Поэтому двудушны и двулики.
Но в небесах беззвучный свет разлит —
Закрой глаза, нет смысла в этом взгляде…
…Над речкой Тьмой отечество парит,
Пустынно отражаясь в водной глади.
Шкатулка
На тридцать восемь беспокойных лет
Разбилась поднебесная шкатулка.
Мой Проводник из мира снов на свет
Ведет меня по грязным переулкам.
Я вижу лед с оттенком фонаря,
Полны значенья мысли и предметы.
И кажется во сне, что все не зря,
Что я иду на самом деле к свету.
Во сне равны деянья и дела,
Сердца глухи, а лики — просто лица.
Мне жизнь являлась в облике орла.
Мне смерть являлась в облике волчицы.
Ее дыханье — пепел и песок,
В ее глазах застыли птичьи крики.
Но утром снова потолок высок,
Часы тревожны, безмятежны книги.
Снаружи то ли клекот, то ли вой,
И никакой мучительной опеки.
А дни, еще не прожитые мной,
Опять скрывают сомкнутые веки.