Опубликовано в журнале Звезда, номер 12, 2016
27 декабря 2016 года исполняется 75 лет со дня рождения Ларисы Степановой (1941—2009), для друзей — Лорки, так ее назвал отец, Георгий Владимирович Степанов, вернувшись с войны и впервые увидев дочь. Имя Лариса ему не нравилось, а Гарсия Лорка был его любимым поэтом.
Я мало знаю о дружбе Л. с Иосифом Бродским, до его эмиграции я был с ним знаком только шапочно, а с Лоркой совсем не был еще знаком. О каких-то, немногочисленных, эпизодах она рассказывала — например, как они поздно вечером гуляли где-то около Смольного собора и встретили Аксенова с большим зеленым попугаем на плече. Известный анекдот, кажется, зафиксированный в мемуарах, по крайней мере устных, — на одном из вечеров или конференций, посвященных Бродскому (об этом рассказывал Я. А. Гордин): Бродский и Лорка пришли к нему в сильный мороз, и Лорка, известная своим мгновенным остроумием, произнесла фразу, которая потом почти неизмененной вошла в «Похороны Бобо»:
Такой мороз, что коль убьют, то пусть
из огнестрельного оружья.
Я слышал об этом и от нее — это в самом деле ее тип остроумия.
Язвительная галантность Бродского видна в следующем эпизоде: Л. шла по Литейному проспекту и встретила Иосифа. Он спросил, куда она идет, Л. ответила: «Пистоны ставить». — «И кто этот счастливец?» — вежливо осведомился Иосиф. «Нет — на сумку», — поспешно уточнила Л.
После отъезда контактов было мало, даже в перестроечное время. Помню, что к 50-летию Иосифа Л. послала телеграмму, где все слова начинались на L (то есть римское 50), и подписалась тоже «L». Мы встретились втроем на конференции, посвященной 100-летию Мандельштама в Лондоне (о Бродском на этой конференции уже существует некоторая литература).[1] Мы разговаривали в кулуарах конференции. Через несколько дней приехала Мария, и мы встретились все вместе у Дианы Майерс. Об этой встрече Л. написала сама.[2] Бродский обратился тогда к Исайе Берлину с просьбой поддержать мою заявку на грант в «Oxford Centre for Hebrew Studies», где мы с Л. провели три месяца в 1993 году. Разговор начался с того, что Иосиф сказал: «Вы ездите неправильно», — речь шла о нашем приезде на конференцию. «Ездить надо надолго, и я могу это устроить». Мы рассказали в ответ, что я опоздал подать заявку на грант Еврейского центра, Иосиф ответил: «Главный еврей — это я».
В следующий раз Л. встретилась с Бродским в Нью-Йорке в январе 1995-го. Помню из рассказа только то, что они пошли в большой китайский ресторан. Я приехал в Нью-Йорк позже (читал лекцию в Мэдисоне), когда Иосиф уже уехал в свой колледж. Мы должны были приехать к нему в гости, но я заболел гриппом и поехать не удалось.
Потом они переписывались довольно часто, непосредственным поводом была идея Бродского о создании Русской академии в Риме. Помню по пересказу его слова из письма: «Надо ковать железо пока горячо, но железо находится в Риме, а кувалда — в Милане» (может быть, был назван другой город, не помню точно, но я запомнил неочевидную этимологическую игру). Эти письма мне пока не удалось найти в ее архиве, который полностью еще не разобран. Иосиф рассчитывал, что Лорка получит какое-то постоянное место в будущей академии, непосредственно в Риме, — тогда он наделся получить для академии здание и средства. Осуществилось это уже после его смерти и только наполовину — без здания. Лорка вошла в первое жюри академии и была ее секретарем по Петербургу.
Мария Бродская пригласила Лорку на похороны Иосифа в Венецию. Там она впервые встретила синьору Соццани (мать Марии) и представилась как Лариса, та недоуменно повторила: «Лариса?.. Лариса?.. ах, Лорка!»
Альбом Питера Брейгеля старшего[3], подаренный ей на 30-летие, Лорка показывала мне давно, она говорила, что надпись в свое время скопировал В. Марамзин, когда готовил свое известное Собрание сочинений Бродского. Я даже цитировал две строки из нее в старой статье о Бродском: «В стих. „1867“ строки «забывшим начисто, как выглядят два песо, / пеонам новые винтовки выдает» (Ч[асть] Р[ечи], с. 63) содержит автоцитату из дружеского инскрипта (цитирую по автографу — надписи на книге, принадлежащей Л. Г. Степановой): „а дело в том, что 2-х рублей / давно в лицо не видя вместе, / на Ваш быть званым юбилей / внезапно удостоясь чести…“».[4] Эта формула уже была использована Бродским в стихотворении (написанном годом раньше вместе с Я. А. Гординым) на день рождения А. С. Кушнера:
Ничем, Певец, твой юбилей
мы не отметим, кроме лести
рифмованной, поскольку вместе
давно не видим двух рублей.[5]
Возможно, этот повтор обусловлен, в частности, тем обстоятельством, что во втором случае слово юбилей (эта рифма к рублей сохранилась, хотя из опоясывающей превратилась в перекрестную) было более уместным. Лорке в 1971 году исполнялось тридцать, а Кушнеру в 1970-м — тридцать четыре. Строки из второго стихотворения цитирует и Лев Лосев: «И в шутливом послании Кушнеру: „…вместе давно не видим двух рублей“. Действительно, если рубль и рубль встречались в его кармане, то ненадолго. Он тратил свои маленькие деньги не задумываясь».[6]
Я спросил И. П. Смирнова, первого мужа Л., помнит ли он ее 30-летие, он ответил, что они к этому времени уже развелись и он на юбилее не был. Следовательно, Бродский упоминает 12-й этаж по старой памяти: Лорка и Игорь жили на 12-м этаже до развода, потом они разъехались по разным квартирам в том же доме, на других этажах. Лорка жила там до осени 1985 года (с конца 1980 года — со мной) и обменяла эту квартиру в 1987 году.
Привожу далее текст надписи на форзаце альбома Брейгеля (сохраняя пунктуацию подлинника).[7]
Справа вверху — «27XII71», под датой — рисунок: ангел с трубой.
Мадам, зачем на этот свет
явились Вы довольно страшный,
Даст убедительный ответ
художник Питер Брейгель старший
Но может, и не даст, мадам.
Иль даст цинический, юродский.
Но лучшего и я не дам –
Иосиф (извините) Бродский
А дело в том, что 2-х рублей
давно в лицо не видя вместе,
на Ваш быть званым юбилей
внезапно удостоясь чести,
я рылся среди книжек, плоть
чем пыльной подвергал отраве, —
тут Брейгеля послал Господь…
Но Вы — но Вы, кончено, вправе
швырнуть мне в спину кочергу
И крикнуть вслед: «Собачья морда!»
А я, мадам, на это гордо,
как в русской сказке — ни гу-гу
С двенадцатого этажа
быть спущенным, поверьте, много
для человека и для Бога
(Мадам, Бог тоже не ханжа)
Итак, вот Брейгель, вот Вам — я.[8]
Решайте: выбросить ли это?
Принять? — пока рука моя
Вам «многая» выводит «лета».
Иосиф.
Кроме фотокопии этой надписи я привожу еще тот инскрипт на «Римских элегиях»[9], который Л. опубликовала сама.[10] Привожу текст этой надписи:
Они мне кажутся чужими,
спустя червонец<,> — эти «РЭ».
Мне трудно вспомнить о нажиме
пера, и о самом пере.
Одно хранит моя подкорка:
мечту, чтобы прочла их Лорка.
Жозеф
21 июля 1991 г. Лондон. Мегалобритания.
Червонец — относится, разумеется, к десяти годам (без малого), прошедшим между выходом книги и надписью на ней.
Привожу также ксерокопию, найденную в ее архиве — это стихотворение «Осень — хорошее время, если вы не ботаник…» с поправками от руки; подписано от руки инициалами «И. Б.». Стихотворение опубликовано, оно датируется 1995 годом[]11 — посвящено «Л. С.» До находки этой копии я не думал, что оно посвящено Ларисе Степановой. Тем не менее с ним много неясностей. Я вспоминаю, как в Лондоне у Д. Майерс Иосиф поднялся в ее квартиру (он снимал на время конференции квартиру в подвале под ней) и подал Л. машинописную страницу — стихи; она прочла и сказала: «Страшновато»; больше он никому не показал текст, потом, значительно позже, Л. увидела напечатанное стихотворение Бродского (не помню, в книге или в журнале) и сказала: «Вот это он показал в Лондоне». К сожалению, я не запомнил, какое это было стихотворение. Вероятно, стихи либо получены Лоркой в Нью-Йорке, либо присланы по почте (осенняя тема как будто говорит в пользу второго предположения), но в обоих случаях странно, что это ксерокопия. Может быть, ее оригинал тоже найдется в Лоркином архиве? Какой-то специальной тематической связи с Л. я не вижу, кроме, может быть, ее ботанических интересов: она разводила цветы и опознавала их, любила пользоваться номенклатурными названиями, например, распространенный под Петербургом цветок назвала «ветреница дубравная» (я говорил, что она называет их по имени-отчеству).[12]
Привожу поправки от руки или на машинке в тексте стихотворения:
в ст. 3 в слове тротуара — у напечатано поверх к;
в ст. 7 в слове точно строчная т исправлена на прописную;
в ст. 9 после зарядит вставлена запятая;
в ст. 10 первая буква в Потому исправлена на строчную;
в ст. 11 первое И исправлено от руки (либо была заглавная буква, либо плохо пропечаталась);
в ст. 15 смятую исправлено на мятую;
в ст. 16 в слове побитое — ое исправлено от руки.
Разночтения в печатном тексте:
Ст. 1. Нет тире после слов если вы;
Ст. 3. Нет тире после слова тротуара;
Ст. 4. Нет тире после слова деревья;
Ст. 5. Вм. Легко распознать победу — Легко угадать победу;
Ст. 9. Вм. как дождь зарядит — когда мелкий дождь зарядит;
Ст. 14. Вм. когда достает природа из гардероба — когда достает со вздохом из гардероба;
Ст. 15. Вм. со вздохом мятую вещь — природа мятую вещь.
См. изображения двух надписей и машинописи на внутренних обложках номера.
1. Robin Aizlewood & Diana Myers (eds.). Столетие Мандельштама. Материалы симпозиума // Mandelstam Centenary Conference. Tenafly, N. J., 1994; М. Павлов. Бродский в Лондоне, июль 1991 // Сохрани мою речь. Вып. 3/2. М., 2000. С. 12—73; Г. А. Левинтон. К пустой земле невольно припадая: Postscriptum к статье Н. Н. Мазур // Русско-французский разговорник, или / ou Les Causeries du 7 Septembre: Сб. статей в честь В. А. Мильчиной. М., 2015. С. 444—451.
2. Л. Степанова. Неудавшася комиссия, или История одного автографа // Звезда. 1997. № 1 [Номер, посвященный И. Бродскому]. С. 148—150. Кроме этой заметки Л. написала одну статью о Бродском: Иосиф Бродский – переводчик // Иосиф Бродский. Изгнание из рая. Избранные переводы. СПб., 2010. C. 5—10.
3. Gerhard W. Menzel. Piotr Bruegel Starszy. Przełożyła Anna M. Linke. Warszawa, 1969.
4. Г. А. Левинтон. Три разговора: о любви, поэзии и (анти) государственной службе // Россия / Russia. Новая серия. Вып. 1 [9]: Семидесятые как предмет истории русской культуры, Москва — Венеция, 1998. С. 245. Сноска 108.
5. И. Бродский. Сочинения. СПб., 1992. Т. 2. С. 216—218.
6. Л. Лосев. Меандр. http://bonread.ru/lev-losev-meandr-memuarnaya-proza.html?page=21#.
7. Сохраняю пунктуацию оригинала. В конце строф, как правило, знаков препинания нет.
8. Последняя строфа написана на правом поле поперек предыдущих строф, за ней следует подпись, написанная в том же направлении.
9. Иосиф Бродский. Римские элегии. New York, 1982.
10. Л. Степанова. Неудавшаяся комиссия… С. 150.
11. И. Бродский. Пейзаж с наводнением. Сост. А. Сумеркин. Dana Point, CA, 1995. C. 183.
12. После эмиграции Игоря в Германию Лорка принесла мне откуда-то спичечный коробок, на котором был изображен ирис, с надписью «Касатик германский».