Опубликовано в журнале Звезда, номер 4, 2015
Елена Макарова. Вечный сдвиг
М.: Новое литературное обозрение, 2015.
Всем известная истина: искусство дает возможность сменить точку зрения на мир, остраняет его, позволяя открывать новые смыслы и помогая жить — или выживать. Проза Елены Макаровой как раз для тех, кому тесно и страшно в реальном мире, кто готов увидеть в привычном что-то новое, сложное, невероятное. «Вечный сдвиг» — это не просто название сборника повестей и рассказов, это художественный принцип. Только заглянув с изнанки, перевернув все с ног на голову, человек способен увидеть настоящую жизнь.
Новая книга Макаровой, писателя, куратора многочисленных выставок и арт-терапевта, выделяется на фоне всего, что есть в современной литературе. Ее тираж — тысяча экземпляров. Кажется, больше и не нужно. Это произведение из тех, что принято называть «для немногих». Плотная, сложная философская проза никогда не привлекала массового читателя.
На обложке натюрморт автора — человеческая сущность отражается в предметном мире. Елена Макарова никогда не пишет «с натуры», она трансформирует облик привычных вещей, изменяет пространство и время. В ее текстах действуют особые законы, не имеющие ничего общего с законами физики. Герои здесь поднимаются в облака, пишут стихи после смерти, общаются с умершими и даже изобретают вечный двигатель — вещь, к слову сказать, никому не нужную. На фабулу повестей и рассказов приходится смотреть сквозь легкую дымку, вглядываясь в персонажей, пытаясь увидеть их лица, понять характер тех, кто противостоит действительности. Автор, сознательно или нет, продолжает традицию писателей, создававших странных героев, живших в мире-перевертыше:
«— Где я? — спросил Федот у советского туриста.
— Соловецкие острова, древний памятник архитектурного зодчества, — отчеканил турист.
— За что тебя? — спросил Федот.
— За высокие показатели в социалистическом соревновании.
└Ни фига себе, — подумал Федот, — и за это берут“».
Рассказ «Ни гу-гу» наверняка бы пришелся по вкусу Андрею Белому, будь он нашим современником. Провокации, слежки, загадочные изменения внешности, двуликость героев — все это сбивает с толку и открывает ужас советской действительности. Тема эмиграции, невозможности жить в стране, где строят социализм, — центральная во всем сборнике. Слова об одиночестве и непонимании вовсе не выдуманы: в художественный текст Елена Макарова вплетает реальные факты:
«Флюид ностальгии? Ты тщательно прячешь его, загоняешь во тьму, но он вырывается на свет, находит зажженную яркую лампочку под оранжевым абажуром <…>. Нет, ностальгия — это не мотылек. Просто тоска. И вовсе не по родине. По неосуществившемуся».
Другая важная тема сборника — Израиль и его жители. Повествование о девяностолетнем еврейском художнике, о смерти героя с невероятным именем Моисей Фрицевич и другие истории — это философские размышления о смысле существования, о любви и о том, что ждет человека в ином мире. Каждый рассказ — высказывание, после которого стоит многоточие, приглашение к рассуждению, к сотворчеству. Пересказать содержание повестей Елены Макаровой невозможно, как нельзя пересказать стихотворение. «Вечный сдвиг» требует многократного переосмысления, он заставляет ум и фантазию работать в усиленном режиме. Порою возникает ощущение, что текст написан каким-нибудь герменевтом с целью продемонстрировать на практике свое учение. Не случайно заключительный рассказ сборника посвящен Мерабу Мамардашвили.
Тексты Еленой Макаровой не всегда «открываются» и «узнаются». Некоторые сопротивляются тому, чтобы их смысл стал понятным и однозначным, делают его ускользающим, текучим, скрытым. Художественный язык автора лишь кажется простым, за каждым словом — миллионы значений, оттенков. Остается только преодолеть инерцию и выбрать нужное.