Публикация и вступительная заметка Б. Ф. Егорова
Опубликовано в журнале Звезда, номер 11, 2015
Переписка Б. Ф. Егорова с Н. Я. Мандельштам
Осторожный в советских условиях В. Н. Орлов (главный редактор замечательной «Библиотеки поэта»), тем не менее, в свете хрущевской «оттепели» очень хотел опубликовать в Большой серии стихотворения Цветаевой, Пастернака, Мандельштама, великих поэтов, считавшихся у партийных идеологов подозрительными и опасными.
С изданием каждого поэта возникали трудности, но особенно тяжело и долго проходила подготовка к печати тома стихотворений Мандельштама: пятнадцать лет, с 1957-го по 1973 г. За это время трижды менялся автор вступительной статьи, длился так и не потухший конфликт между вдовой поэта Надеждой Яковлевной и составителем тома Н. И. Харджиевым, был уволен неугодный начальству В. Н. Орлов (1970), а я, его заместитель (после его увольнения — исполняющий обязанности главного редактора), демонстративно подал заявление об уходе, когда главным редактором назначили официозного Ф. Я. Прийму (1971).
Вот в какое время проходила наша переписка. Знакомство состоялось в самом начале работы над изданием тома стихотворений Мандельштама. Кто-то, видимо, рекомендовал меня Надежде Яковлевне как более честного и надежного сотрудника «Библиотеки поэта», чем Орлов, и она стала обращаться именно ко мне со своими вопросами и тревогами, хотя я официально не курировал работу над книгой Мандельштама.
Сохранилось пять писем Надежды Яковлевны (1963—l971) и четыре письма моих (1967—1970), хотя их было, несомненно, больше. Письма Надежды Яковлевны находятся у меня, мои письма хранятся в ЦГАЛИ-РГАЛИ в Москве (ф. 1893, оп. 3, д. 198); их скопировал П. М. Нерлер и любезно прислал мне.
Письма Надежды Яковлевны — с конвертами. Почти все письма — без обратного адреса; лишь в письме 4 он имеется: «Москва М-447, Б. Черемушкинская, № 50, корп. 1, кв. 4» (без имени). Этот адрес указан и во всех моих письмах. Письма 1 и 2 адресованы мне на «Ленинград К-37, Озерковский, 14», следующие письма — «Ленинград М-233, пр. Космонавтов, 52, корп. 2, кв. 7».
Из моих писем — две открытки с конвертами (письма 3, 5) и две (письма 7, 8) — почтовые карточки. Всюду обратный адрес: «Ленинград М-233, пр. Космонавтов, 52, корп. 2, кв. 7».
Сквозь письма Надежды Яковлевны проходит страстное желание увидеть книгу Мандельштама напечатанной. И постоянен в ее сознании романтический образ, возникший в письме 2: пусть хотя бы одна обложка появилась! Потом в частном разговоре она очень осязаемо представляла эту свою мечту: вот хотя бы одну синюю твердую обложку подер-жать в руках. Слава богу, она дождалась выхода книги. В свете сообщенного ей срока наследования прав на пятнадцать лет от времени реабилитации, то есть до 1972 г., закрадывается мысль: не протянуло ли издательство «Советский писатель», куда входила «Библиотека поэта», нарочно время выхода книги до 1973 г., чтобы не платить гонорар? Такое вполне возможно.
И еще главная тема — негативное отношение Надежды Яковлевны к составителю тома «Стихотворений» Мандельштама, выдающемуся архивисту и текстологу Н. И. Харджиеву: ей казалось, что он субъективист, неправильно публикует и комментирует некоторые тексты, и потому она настаивала на снятии в его преамбуле к примечаниям благодарности к ней, то есть принципиально подчеркивала свое неучастие в издании стихотворений мужа. Вначале я пытался отговорить ее от неприятного требования, но потом согласился с обоснованностью ее твердого желания. Благодарность была снята в печатном издании книги. А в сохранившемся в собрании В. Н. Орлова (ныне — в музее Мандельштама во Фрязине) макете «Стихотворений» поэта с датой «1968» в конце преамбулы к примечаниям Харджиев выражал благодарность нескольким лицам, в том числе покойным уже А. А. Ахматовой и И. Г. Эренбургу, родственникам поэта Е. Э. Мандельштаму
и Е. Я. Хазину; а после общего списка: «Особую благодарность выражаю вдове поэта Н. Я. Мандельштам» (с. 266). Я в свою очередь выражаю глубокую благодарность С. В. Василенко и А. Г. Мецу, показавшим мне этот макет. Замечу, что в окончательном тексте 1973 г. все благодарности были убраны из преамбулы.
В текстах Надежды Яковлевны заметны некоторые вольности: она не писала в обращении к адресату «Вы» с большой буквы (такое встречается в ее письмах всего один раз), почти всегда не писала на конвертах обратный адрес, кое-где пропускала точки и запятые. Эти пропуски знаков препинания в публикации не отражены. Понятные сокращения слов в наших письмах не раскрываются.
1
18 марта <1963>. Псков
Уважаемый Борис Федорович!
Пишу Вам, хотя мы не знакомы, но надеюсь, что нам придется познакомиться. Я — вдова Мандельштама, и пока, кажется, не потеряна надежда, что книга выйдет.
Мне очень хотелось бы быть в курсе того, что происходит с книгой. Прислал ли Харджиев рукопись? Боюсь, если вы ему не будете напоминать, он ее сильно задержит…
Если вы мне будете писать о книге, вы понимаете, что я буду считатьэто сугубо частным делом…
Но сейчас у меня есть и официальное дело к вам. В. Н. Орлов как будто не знает, что я введена в права наследства. Меня это удивляет, потому что он писал в Союз писателей с просьбой выплатить мне через Литфонд деньги. Союз мне отказал (это было в прошлом году) и, может, дезинформировал Орлова… Они-то знают, что я наследница… Впрочем, они могли забыть — им-то наплевать.
Во всяком случае я просила бы вас сказать Орлову, что я писала вам и спрашиваю, не нужно ли прислать в издательство копию нотариального свидетельства о предоставлении мне авторских наследственных прав. Это я прошу вас сделать вполне официально, как заместителя гл. редактора.
Введена я в права наследства по специальному закону о введении в эти права наследников реабилитированных. Мои права действительны на 15 лет — с 56 года по 72. Пока я получила одну сотню рублей с «Дня поэзии»…
Очень рада была бы получить от вас ответ. Я получаю письма: Псков, Главпочтамт, до востребования. Мандельштам Надежде Яковлевне.
Штемпель Пскова — 18. 03. 63, штемпель Ленинграда — 19. 03. 63.
2
1 апреля <1963>
Уважаемый Борис Федорович!
Спасибо за доброе и дружеское письмо. Я вышлю копию «права наследства» и реабилитации (полагается и то и другое, а то, не дай бог, его реабилитировали лет 20 назад и я потеряла уже права), как только смогу пойти к нотариусу, т. е. в конце этой недели. Мне, конечно, хотелось бы заключить договор и получить деньги. Как это ни странно, но это очень важный акт в издании. Это показывает, что у «жениха» «серьезные намеренья».
Меня страшно развеселило, что я плачу´ Харджиеву1 (я бы заплатила больше — я не так скупа, как издательство!). Веселье мое от предусмотрительности закона (хотя я думаю, что не закон, а постановление). Это действительно поразительная деталь. Такого я еще не слышала.
Очень прошу, держите меня в курсе мелких и крупных неприятностей с книгой. Они, конечно, будут. Без этого не обойтись. Но я очень хочу, чтобы книжка вышла в любом виде. Представьте себе просто переплет с фамилией, а внутри — ничего. И то было бы хорошо.
Еще раз — спасибо.
Надежда Мандельштам
А вдруг книга выйдет?
Документы (эти копии) я пошлю на издательство.
Штемпель Пскова — 2. 04. 63, штемпель Ленинграда — 3. 04. 63.
1 В проект договора В. Н. Орлов, видимо, вставил пункт об оплате какого-то вида работы составителя Н. И. Харджиева за счет наследницы Н. Я. Мандельштам.
3
26. X. <19>67
Многоуважаемая Надежда Яковлевна!
Громаднейшее Вам спасибо за книгу1 и за трогательную надпись. Выход книги и вообще приятен (вспомните Вашу мечту: «Хоть бы корочку-обложку, без содержимого» — как все-таки бежит время, двигается история!..), а содержание весьма полезно для современной теории — я две-три цитаты включу уже в ближайшую свою работу по теории лит-ры.
Усердно читаю сейчас другую книгу О. Э-ча — макет для «Б. поэта». Скорее бы вышла! Всего Вам доброго.
Ваш Б. Eropoв
Штемпель Ленинграда — 26. 10. 67, штемпель Москвы — 28. 10. 67.
1 Очевидно, Н. Я. Мандельштам прислала «Разговор о Данте» О. Э. Мандельштама (М., 1967). Книга не сохранилась.
4
<29—30. 11. 1967>
Дорогой Борис Федорович!
Мне случайно попался на глаза макет книги Мандельштама. И у меня по этому поводу к вам две огромные просьбы.
1) Я прошу снять со страницы 265-й благодарность мне, да еще особую. Я об этом писала уже Ирине Владимировне.1 У меня для этого серьезные причины. Эта особая благодарность на самом конце страницы, и снять ее, вероятно, очень легко.
2) Если книга не выйдет, раздобудьте мне курьеза ради экземпляр. В суд,требуя денег, как вы могли убедиться, я не пойду. Это просто забава. Вот и обе просьбы.
Н. Мандельштам
Штемпель Москвы — 30. 11. 67, штемпель Ленинграда — 3. 12. 67.
1 Ирина Владимировна Исаакович — секретарь редакции «Библиотеки поэта».
5
<23—24. 12. 1967>
Многоуважаемая Надежда Яковлевна!
Извините за нескорый ответ. Во-1), я 14-го, в день декабристов (хотя и по новому стилю), защищал диссертацию1 — и вроде меня не побили, но хлопот до и после защиты было сверх головы. Во-2), хотелось разузнать, что конкретно можно сделать по Вашим просьбам.
Собственно говоря, будем надеяться, что 2-я Ваша просьба не осуществится, т. к. — тьфу-тьфу-тьфу!! — книга, надо думать, выйдет.
Что касается первой просьбы, т. е. снятия благодарности, то мы (я и Ирина Вл-на), взвесив все возможности, убедились, что без ведома Н. И. <Харджиева> этически невозможно, неприлично вмешиваться в его текст. А удобно ли для Вас, чтобы мы просили его (от своего имени?!) о снятии?
Я понимаю, что у Вас появились какие-то веские причины для такой просьбы. Но не поддались ли Вы временному настроению? Ведь если посмотреть даже не sub specie aeternitatis, а с точки зрения годов, десятилетий — то ясно, что книги, произведения остаются, а людские страсти вокруг этих вечных вещей тускнеют и забываются.
Вам ли не видывать на своем веку взлеты и падения таких страстей?
Поймите, что это — не оговорка, не желание «уйти в кусты», а просто трезвый взгляд, жаждущий масштабности… Крупно-масштабности.
Пользуюсь случаем поздравить Вас с Новым годом и пожелать здоровья, покоя и воли.
Всего Вам доброго.
Ваш Б. Егоров
Штемпель Ленинграда — 24. 12. 67, штемпель Москвы — 26. 12. 67.
1 Я защитил докторскую диссертацию «Русская литературная критика 1848—1861 гг.» на филфаке ЛГУ.
6
25<?> декабря <1967>
Милый Борис Федорович!
Никаких «страстей» нет. Есть очень разумное решение не принимать этой благодарности. Я прошу вас снять ее, сообщив Харджиеву, что я решительно отказываюсь ее принять. Надеюсь, что это не помешает выходу книги. Участие вдовы — даже в такой пассивной форме — вовсе не обязательно. Вы, вероятно, заметили, что я спокойный человек и не психопатка. Если я настаиваю на этом, значит, у меня есть для этого основания.
Н. Мандельштам
Поздравляю вас с защитой. Что вы защищали — т. е. какую тему?
Штемпель Москвы смазан, штемпель Ленинграда — 30.12.67. Если письмо 5 Надежда Яковлевна получила, согласно штемпелю, не раньше 26 декабря, то этот ответ не мог быть датирован 25 декабря, реальная дата — 26—27.
7
<18—20. 02. 1968>
Дорогая Надежда Яковлевна!
Я непростительно затянул ответ на Ваше письмо; тому была 101 причина, из которых самые существенные — мой уход с поста зама гл. ред-ра1 и слухи о Вашем скором приезде в Ленинград.
Сейчас книга дорабатывается, доредактировавыется <так!> перед типографией; надеюсь, что Ваше желание все-таки будет удовлетворено.
А я защищал «Русскую критику середины XIX века»; главные герои — Боткин, Анненков, Ап. Григорьев.
Всего Вам доброго.
Б. Егоров
18. II. 68.
Загадка: четкие штемпели Ленинграда и Москвы — 20. 2. 68; в первом штемпеле указаны 12 часов, во втором — 16 (значит, письмо отправлено авиапочтой?!).
1 В связи с идеологическим разгромом «Библиотеки поэта» в конце 1967-го — начале 1968 г. руководством издательства «Советский писатель» В. Н. Орлову был объявлен строгий выговор, а мне предложено уйти с поста его заместителя. Но затем утверждающий решения «Советского писателя» Секретариат Союза писателей СССР проявил странный либерализм, и в его официальном постановлении от 13 мая 1968 г. было сказано, что я освобожден согласно личной просьбе от обязанностей зам. главного редактора «Библиотеки поэта», но оставлен в составе редколлегии; при этом мне была объявлена благодарность за хорошую работу. Пути Господни неисповедимы. Таким образом фактически, хотя и неофициально, я продолжал работать заместителем В. Н. Орлова, а при его многочисленных творческих отпусках и руководить редакцией.
8
16. XII. <19>70
Многоуважаемая Надежда Яковлевна, с грустью прочитал Ваше невеселое письмо.
К сожалению, в ближ. время я не вижу реальной <зачеркнуто: надежды> возможности выхода книги, но в принципе полностью согласен с Вами: если Вы не отвечаете за состав, то благодарность должна быть снята. Если только доживу до выхода, исполню Вашу просьбу. Желаю Вам в Н. году здоровья и надежды.
Всего доброго
Б. Егоров
Штемпель Ленинграда —16. 12. 70, штемпель Москвы — 20. 12. 70.
9
5 января <1971>
С Новым годом!
Дорогой Борис Федорович!
Благодарю вас за добрую открытку. Сохраните это письмо, и, очень прошу вас, если когда-нибудь окажется, что книга все-таки выходит, используйте его как документ, чтобы снять благодарность. Это моя громадная просьба к вам. Больше всего шансов, что книга выйдет после моей смерти. Я не отвечаю не только за состав, но и за порядок и за тексты. Это книга Харджиева, который хотел блеснуть оригинальным «Мандельштамом» и исправлял его, как мог. В примечаниях тоже много лжи — особенно в ссылках на мертвого и даже на меня, живущую. Все это мало существенно — лишь бы не было благодарности мне. Я писала об этом неоднократно, но внимания не обратили.
Итак, моя просьба к Вам: если книга будет выходить без меня (после моей смерти), обещайте мне, что вы, предъявив это письмо, снимете благодарность. Надо ли мне писать об этом в редакцию? Согласны ли вы выполнить мою просьбу? Возможно, что вы не будете иметь отношения к издательству, но
и со стороны можно будет это сделать. Буду вам страшно благодарна, если вы возьмете это на себя. Ответьте мне.
Н. Мандельштам
Штемпель Москвы — 6. 01. 71, штемпель Ленинграда — 8. 01. 71.