Опубликовано в журнале Звезда, номер 7, 2013
Пески
Под балконом, в корзинах сиреней —
Ни зеленых клубков, ни лиловых.
Зренье новой весною смиренней,
Не резвится в силках-птицеловах.
Только сердце — прикажешь ему ли —
Помнит прежние весны напрасней.
Разве всех в этот раз обманули?
Даже юность?.. Расстаться пора с ней.
Не обвыкнуть — и ждать нету мочи.
Ничего, заштрихуют раскраску
Разноцветными грозами к маю.
Что ж пытать-то так, белые ночи?
Очи черные — прорези в маску…
Как надеть ее — не понимаю.
Братина
За здравие твое.
Ломоносов
1
Довожу, выпивая,
Злую душу до слез:
Невозможно живая —
До припухлых желез.
Опыт страшен и старящ.
Водку пью, что Аи,
Боратынский, товарищ,
Помня строчки твои.
За здоровье не многих.
Но, ревниво любя,
Все равно не сберег их.
Каждый пьет про себя.
2
Перстенек отдаваем.
Кто сказал — никому?
Раз Ник. Т–о узнаваем,
Значит Анненскому.
Догадались заране?
Что ж, листайте смелей
Либеллулу, зыряне,
Что томов тяжелей.
Аониды над нами.
Выше лет и обид.
Пью за Лазарей в яме:
Каждый, помнишь, забыт.
3
За военные звезды.
Леденеет латынь.
За стихи, что серьезны.
Вроде Блока. Аминь.
На шестнадцатой стопке
Трехсотлетних бумаг
Медлит жизнь при растопке…
Стоп! — сказал Пастернак.
В мировые Мережи
Так и лезет малек.
Отделить бы построже
Молоко от молок.
4
Потому и содвинем
Мы бокалы, друзья,
Что лишь в будущем сгинем,
Ибо в прошлом — нельзя.
Даже если в печати
И не будет стихов.
Вот и spiritus, кстати.
Поддержи, кто готов.
Словно свет на Фаворе —
Эта радость навзрыд.
И в порожней амфоре
Ваше пламя горит.
Sposaliziodel Mare
Обрученный мостами канал,
Полукружия скоб-истуканов.
Все искал, даже если б узнал,
Чем продолжится сущее, канув.
Торжество отражения, вот! —
Над могильной плитою базальта
Добытийной нейтральности вод,
Где гнильца под жемчужным Риальто.
И проблема, глядишь, решена.
Дожи знали. Одной из догадок
С догарессой своей поделись.
Ведь дуга под тобой — та же высь.
Дух таков: ни обиден, ни сладок.
Он для мужа и вправду — Жена.
Ши-цзы, или Китайская грамота
Китайский садик на Литейном,
Где мы, уроды всех мастей,
Как в заведении питейном,
Демократичны для гостей.
Тут прикурить не раз давали…
Но шар из пасти странных львов
Вы, детки, вырвете едва ли —
То их язык, и он вам нов.
Пусть каменеет за клыками,
Обкатан мастера сверлом
И канувшими в ночь веками…
Тогда идите напролом:
Нет старших-младших, дальних-ближних,
Все прах и суета сует!
Любуйтесь после на булыжник.
На окончательный ответ.
* * *
Не лавр — наверное, лопух.
И не растет, и сор повсюду.
Меня не будет — прах и пух.
Страшнее то, что я не буду.
Мне жаль пока, что не бывало
Грез радости и слез обид,
Что пережито даже Жало…
Перестрадает, отболит.
Пока, пока… Не принося
Ни стойкости, ни веры, мука
— назло себе же — в этом вся.
И Слова не было? — ни звука.
Но я… Да никому, поверьте,
Ни мне, ни вам, не нужно я.
Блеснет — на краешке от смерти.
Следя, как сходятся края.
* * *
Без (кто же знал-то?) зонтика дойдя
До бьющих снизу струй Водоканала,
Залюбовался пеленой дождя —
Она фонтан едва не доконала.
Одна стихия! Но стеклянных струн
Невольной арфы ей, равновеликой,
Не обороть, не завернуть в бурун —
Ни лаской, ни забористостью дикой.
Бывает помутненье: даль и близь
Смешаются в сознанье угнетенном.
Борьба, братанье? Бред, который дан?
И на мгновенье кажется — слились.
Не в каждой силе тяжба ли: за что нам…
А человечен (вечен дождь) — фонтан.
Нижне-Исетское
…на безымянном кладбище свердловском.
Б. Р.
Всем готическим строем сосновым
Прямо в небо направлен погост,
Приникая корнями к основам,
Но стремясь простереться до звезд.
Тлеет меньшее в большем, не правда ль…
Только где ж обнимавшую весь
Дальный мир, а не дольную падаль,
Нам психею сыскать? Разве здесь?
Оттого мы беспомощно робки —
Вне контекста, в щемящей тщете
Черепной глинобитной коробки,
Что не знает о всей полноте…
Содержание, взятое в скобки,
Как на той запотевшей плите.