Опубликовано в журнале Звезда, номер 11, 2012
ПОЭЗИЯ И ПРОЗА
ЛИДИЯ ГРИГОРЬЕВА
* * *
И общей не уйдет судьбы.
Гавриил Державин
Не счисля ни зна’менье, ни знаме’нье,
Они это сделают за меня —
Новые поколенья.
Так неизбежна забвения ночь,
Что говорить не хочется.
Они из памяти выметут прочь
Имя твое и отчество.
Что же мы делали на земле,
Равно — и злой и праведный,
Чтоб оказаться в этакой мгле —
В бездне без дна — беспамятной?
Как ни витийствуй, ни выбирай,
Не выйдешь из этого ряда.
Даже если забвение — тихий рай,
Гусеница шелкопряда….
* * *
Кто от кого тогда зависел
Мог догадаться и слепой…
Простым перечисленьем чисел
Мы были счастливы с тобой.
И в запрокинутые лица,
В разверстые от счастья рты
С небес зерно бросали птицы,
Роняли лепестки сады.
Над нами грозы бушевали.
Зерно сквозь тело проросло.
А мы плоды с тобой собрали,
Всего лишь — Слово и Число…
* * *
Пожалуй, нечего терять
Уже, сейчас, теперь, опять
На этом скользком вираже —
Теперь, сейчас, опять, уже.
Не сковырнись, неровен час!
Опять, уже, теперь, сейчас…
Свои старанья соразмерь —
Сейчас, уже, опять, теперь.
* * *
Незнакомая дальняя местность —
Небеса, небеса, небеса.
Разобьюсь о твою бестелесность,
Заискрятся, сойдясь, полюса.
Свет слепящий сверкнет среди ночи
Там, на Свете — на Этом и Том.
То, что сам ты себе напророчил,
Прокатилось над миром, как гром.
Восстает в небесах, золотея,
Лунный серп — словно вечный вопрос:
Долго ль жить, с каждым часом лютея,
В сердцевине пылающих гроз…
* * *
Как я, однако, заторопилась —
Жить и живописать…
Ночь закудрявилась и затмилась —
Нужно живьем описать.
День закудрявился и зарделся —
Впишем в строку не раз.
Кто у костра бессмертия грелся,
Знает, что он погас…
* * *
Вот когда я была молодой,
Залихватскою — что ты! —
А сейчас и стихи с бородой,
Что твои анекдоты…
Обветшал, износился наряд,
Данный некогда свыше.
Поредел и словесный мой ряд,
Прохудился, как крыша.
И теперь, не нахмурив чела,
Что-то смолвить смогу ль я?
Навсегда золотая пчела
Улетела из улья.
А былые удачи не в счет:
Не была знаменита.
Предпоследнее время течет
Сквозь дырявое сито.
Я, наверно, уже не взойду:
Слишком годы лихие.
Я увязла, как муха в меду,
В стихотворной стихии.