Опубликовано в журнале Звезда, номер 6, 2010
Григорий Аросев
ВОДА
Смотреть назад — занятие дурное,
смотри всегда вперед лишь, день за днем.
И нас везет бесшумное каноэ,
куда лишь мы с тобой и доплывем.
Ведь ты — вода: бессмертна, безупречна,
ведь над тобой носился Божий дух.
И все, что мы подумаем, конечно,
не нужно будет говорить нам вслух.
И ты узнаешь сразу, без усилий,
что у меня таится на уме.
Мы получили то, о чем просили,
и вот плывем — по осени, зиме
и прочему. Вода для нас — опора.
Ты страхи и сомненья обезглавь.
И будем долго плыть, пока Аврора
не встретит нас. И в сон проникнет явь.
* * *
Москва. Июнь в разгаре. Мелкий дождь.
Из сумки зонт мне доставать лениво.
Я — ХолденКолфилд. Я ныряю в рожь.
В Москве исчезнуть — вот так перспектива!
И если кану я в столичной мгле,
меня найдут едва ли папа с мамой.
Я отключу душевное реле
и пропаду — взъерошенный, упрямый.
Мы будем с дядей Джозефом в верхах
мерцать и наблюдать, дремать и чуять,
что слово — это тлен, а дело — крах,
и нет любви к себе. Зажгу свечу я
и совершу свой антикрестный ход,
чтобы продрaлось солнце сквозь осадки.
Москва. Июнь в разгаре. Дождь идет.
Прохожие безлики, серы, гладки,
идут без денег, строго по прямой,
по Моховой, Садовому, Стромынке.
Ну, мне теперь пора — наверх, домой.
Москва трепещет в смоге, в темной дымке.
ОСЕННИЙ СБОР ФРУКТОВ
Серо вокруг. Все серо. Серые небеса.
Серые листья мерзнут. Серые голоса.
Серостью пахнет сера сизых осенних дней.
Застят глаза мне лучики серых ночных огней.
Ты собираешь серые яблоки. Их — гора.
Серое завтра близится. Равно как и вчера.
Я растворюсь в безмолвии — но не наоборот.
Ты мне из серых яблочек серый свари компот.
Серое бессердечие. В мокрой тоске дома.
Это же антилето! Но и антизима…
Я распластался, серенький, в серый поток гляжу.
Ты не из серых будешь, я тобой дорожу.
Брось в меня серым яблоком (серый подскочит бланж),
выдели из толпы меня! Вот ведь какая блажь.
Лягу, забудусь серым, напрочь ослизлым сном.
Ты промелькнешь стремительным красным ночным пятном.
Серо вокруг. Все серо. Этакий сериал.
Как из серости выплыть? Если б я только знал.
Стать бы мне серым фруктом, в твой бы залезть подол.
На самотек бы пустить все серый. На произвол.
Знай — я твой плод осенний, серый, как вечный сад.
Яблоки — мира сизого, серости конденсат.
В руку возьми то яблоко и надкуси без слов,
чтобы на нем остался след от твоих зубов.
ВОДА
Смотреть назад — занятие дурное,
смотри всегда вперед лишь, день за днем.
И нас везет бесшумное каноэ,
куда лишь мы с тобой и доплывем.
Ведь ты — вода: бессмертна, безупречна,
ведь над тобой носился Божий дух.
И все, что мы подумаем, конечно,
не нужно будет говорить нам вслух.
И ты узнаешь сразу, без усилий,
что у меня таится на уме.
Мы получили то, о чем просили,
и вот плывем — по осени, зиме
и прочему. Вода для нас — опора.
Ты страхи и сомненья обезглавь.
И будем долго плыть, пока Аврора
не встретит нас. И в сон проникнет явь.
* * *
Москва. Июнь в разгаре. Мелкий дождь.
Из сумки зонт мне доставать лениво.
Я — ХолденКолфилд. Я ныряю в рожь.
В Москве исчезнуть — вот так перспектива!
И если кану я в столичной мгле,
меня найдут едва ли папа с мамой.
Я отключу душевное реле
и пропаду — взъерошенный, упрямый.
Мы будем с дядей Джозефом в верхах
мерцать и наблюдать, дремать и чуять,
что слово — это тлен, а дело — крах,
и нет любви к себе. Зажгу свечу я
и совершу свой антикрестный ход,
чтобы продрaлось солнце сквозь осадки.
Москва. Июнь в разгаре. Дождь идет.
Прохожие безлики, серы, гладки,
идут без денег, строго по прямой,
по Моховой, Садовому, Стромынке.
Ну, мне теперь пора — наверх, домой.
Москва трепещет в смоге, в темной дымке.
ОСЕННИЙ СБОР ФРУКТОВ
Серо вокруг. Все серо. Серые небеса.
Серые листья мерзнут. Серые голоса.
Серостью пахнет сера сизых осенних дней.
Застят глаза мне лучики серых ночных огней.
Ты собираешь серые яблоки. Их — гора.
Серое завтра близится. Равно как и вчера.
Я растворюсь в безмолвии — но не наоборот.
Ты мне из серых яблочек серый свари компот.
Серое бессердечие. В мокрой тоске дома.
Это же антилето! Но и антизима…
Я распластался, серенький, в серый поток гляжу.
Ты не из серых будешь, я тобой дорожу.
Брось в меня серым яблоком (серый подскочит бланж),
выдели из толпы меня! Вот ведь какая блажь.
Лягу, забудусь серым, напрочь ослизлым сном.
Ты промелькнешь стремительным красным ночным пятном.
Серо вокруг. Все серо. Этакий сериал.
Как из серости выплыть? Если б я только знал.
Стать бы мне серым фруктом, в твой бы залезть подол.
На самотек бы пустить все серый. На произвол.
Знай — я твой плод осенний, серый, как вечный сад.
Яблоки — мира сизого, серости конденсат.
В руку возьми то яблоко и надкуси без слов,
чтобы на нем остался след от твоих зубов.