«Не в силе Бог, а в правде»
Опубликовано в журнале Звезда, номер 10, 2007
Игумен Вениамин (Новик) (род. в 1946 г.) — закончил Ленинградский политехнический институт и Санкт-Петербургскую Православную духовную академию. Кандидат богословия. Занимается преподавательской и публицистической деятельностью. Живет в С.-Петербурге.
ї Игумен Вениамин (Новик), 2007
ИГУМЕН ВЕНИАМИН (НОВИК)
ВЫЯВЛЕНИЕ ОБРАЗА
“Не в силе Бог, а в правде”
Сегодня, после разрушения коммунистической мифологии, перед российским общественным сознанием остро стоит проблема духовной идентификации. Не случаен здесь и резко возросший интерес к Александру Невскому. Попытаемся взглянуть на него с традиционной в российской историографии точки зрения.
Святой благоверный великий князь Александр Невский — несомненный герой русской истории, князь-воитель1 . Как говорят знатоки, “так исторически сложилось”. Но сегодня, в нашу гиперкритическую эпоху переоценки ценностей и “развенчания кумиров”, некоторые леволиберальные историки явно пытаются дезавуировать и образ знаменитого князя. Мол, если он даже и не хан Берке, как утверждают апологеты “новой хронологии” 2 , то все равно: именно он сделал неправильный геополитический выбор. Надо, мол, было дружить не с татаро-монголами, а с латинянинами, не с Востоком, а с Западом. Если бы Александр стал дружить с Западом, то тогда бы мы жили, читается между строк этих опусов, намного лучше, чем теперь. В общем, привет Павлу Федоровичу Смердякову, сетовавшему в свое время: “В двенадцатом году было на Россию великое нашествие императора Наполеона, и хорошо кабы нас тогда покорили эти самые французы: умная нация покорила бы весьма глупую-с и присоединила к себе. Совсем даже были бы другие порядки-с”3 . Пытаются дискредитировать и значение двух знаменитых битв: Невской (1240) и Ледовой (1242). Наиболее скептически настроенные пытаются представить военные походы Александра как грабительские (как будто бывают войны без мародерства). Но здесь нам может помочь другая популярная в науке фраза: “не все так просто”.
Для начала вспомним значение Александра Невского в исторической и духовной памяти российского народа. Можно сказать без преувеличения, что оно велико. Почитание князя началось (а точнее говоря, продолжилось) вскоре после его безвременной кончины. Это видно из его агиографически стилизованной биографии — “Повести о житии Александра Ярославича Невского”. Первоначальная редакция “Повести” была составлена, вероятно, в 80-х гг. XIII в. во Владимирском монастыре Рождества Богородицы неизвестным монахом. Там, где состоялось отпевание и погребение Александра Невского. В 1380 г. произошло обретение его мощей. Совпадение со временем Куликовской битвы, конечно, не случайно. Память о подвигах князя всегда возобновлялась с особой силой перед большими сражениями. Общерусская канонизация святого состоялась на Церковном соборе 1547 г. Тогда же была составлена церковная служба святому (на его преставление 23 октября) и написано “Слово похвальное благоверному великому князю Александру Невскому, новому чудотворцу”. В 1550 г. это “Слово” вошло в состав Великих Четьих миней, составленных под руководством митрополита Макария. Со временем появилось даже церковное величание князя как преподобного4 , но это не закрепилось в церковной традиции.
Вскоре после окончания Северной войны, 4 июля 1724 г. Петр I повелел перенести мощи Александра из Рождественского монастыря Владимира в Санкт-Петербург, чтобы основать новую столицу, как и подобает, на святыне. До Новгорода святые мощи торжественно несли на руках, а от Новгорода везли на богато украшенной лодке. В Шлиссельбурге мощи святого были перенесены на галеру, над которой развевался императорский флаг. У руля был сам император. На веслах сидели Меншиков, Ягужинский и другие вельможи. Под пушечный гром мощи были внесены в монастырь. Местом их упокоения стала церковь Святого Александра Невского, расположенная во втором этаже здания Благовещенской церкви.
Торжественную встречу мощей 30 августа приурочили к двухлетней годовщине заключения Ништадтского мира, которым завершилась успешная для России Северная война. Рака с мощами была установлена в Александро-Невском монастыре, который находился и находится (статус лавры с 1797 г.) недалеко от места знаменитой Невской битвы. Эта битва, как известно, состоялась в 1240 г. выше по течению Невы, у места впадения в нее реки Ижоры. Там возвышается недавно восстановленный храм во имя святого князя. В 1725 г. архимандрит Гавриил (Бужинский) составил церковную службу на день перенесения мощей. В середине XIX в. святому князю был составлен акафист. Церковное почитание князя, таким образом, было значительным.
На серебряной раке для мощей св. князя по благоволению дочери Петра Елизаветы Петровны были выгравированы слова М. В. Ломоносова: “Святый и храбрый князь здесь телом почивает; / Но духом от небес на град сей призирает / И на брега, где он противных побеждал, / И где невидимо Петру споспешствовал. / Являя Дщерь Его усердие святое, / Сему Защитнику воздвигла раку в честь / От перваго сребра, что недро Ей земное / Открыло, как на трон благоволила сесть”5 .
Екатерина I в 1725 г. учреждает высший военный орден Александра Невского, возобновленный Сталиным в 1942 г. В 1753 г. 30 августа был учрежден ежегодный крестный ход от Казанского собора по Невскому проспекту в Александро-Невскую лавру. Во время Второй мировой войны на пожертвования верующих была создана военно-воздушная эскадрилья им. Александра Невского.
Политическая и духовная ориентация Александра состояла в поддержании лояльности к верховной власти Орды и решительном отпоре военно-политическому и церковно-идеологическому натиску католического Запада. Эта концепция формировалась в противоборстве с политикой княжеской коалиции во главе с князем Андреем Ярославичем (братом Александра) и галицко-волынским князем Даниилом Романовичем, направленной на союз с Западом в надежде на его помощь в организации отпора татаро-монголам. Политика Андрея и Даниила неизбежно вела к унии с Римом, против которой была Русская церковь и, в частности, митрополит Кирилл II — административный глава Русской митрополии. Кроме того, время прямого противостояния Орде еще не настало. Куликовская битва будет иметь место почти через 150 лет. Вероятно, князь своей дипломатией приуготовлял ее.
Прав ли был Александр в своем геополитическом выборе? Для того времени, думается, он был все-таки прав. Запад явно терялся перед Востоком с его бескрайними степями и лесами. Запад не смог даже толком отстоять Святую землю от мусульманского присутствия на Ближнем Востоке, но зато разгромил мировую культурную и православную столицу Константинополь (1204), не сумев, в конечном итоге, удержаться и там. Память об этом недавнем позоре Запада (Четвертом крестовом походе), называвшего себя христианским, была жива на Руси. Так что даже с точки зрения простого политического расчета Александр был прав. Игра же на два фланга могла привести к полному поражению. Можно лишь спорить о степени неприятия Александром Запада. Очень вероятно, что впоследствии (по закону упрощения и поляризации мнений) эта степень была преувеличена6 . Отношение Александра к Западу не было всегда однозначно отрицательным. В своем первом послании (22. I. 1248) к Александру Римский Папа Иннокентий IV увещевал его последовать примеру князя Ярослава — его отца, якобы согласившегося признать верховенство Рима. Из второго послания Папы к Александру (15. IX. 1248) следует, что князь вроде бы дал согласие на построение католического храма в Пскове.
Не будем забывать, что князь также отстаивал чистоту православной веры в его представлении и в представлении Русской церкви. Это обстоятельство часто недооценивается светскими историками, исходящими из тотальной презумпции поиска материальной выгоды субъектами исторического процесса. Кроме того, концепция экуменизма7 не была еще известна в XIII веке. Было бы несправедливо и некорректно упрекать князя в отсутствии приверженности экуменической идее, согласно которой католики суть братья во Христе православным. Достоин внимания ответ Александра папским послам: “От Адама и до потопа, от потопа до разделения народов, от смешения народов до Авраама, от Авраама до прохода Израиля сквозь Красное море, от исхода сынов Израилевых до смерти Давида царя, от начала царствования Соломона до Августа царя, от власти Августа и до Христова Рождества, от Рождества Христова до Страстей и Воскресения Господня, от Воскресения же Его и до Вознесения, от Вознесения до царствования Константина, от начала царствования Константина до Первого собора, от Первого собора до Седьмого — обо всем этом хорошо знаем, а от Вас учения не приемлем”.
Татаро-монголы на веру, как известно, не покушались (тогда они еще не приняли ислам), освободили Православную Церковь от налогообложения и даже позволили основать православную епархию в столице Золотой Орды — Сарае (1261).
Помимо хорошо известных воинских подвигов по защите отечества к благим деяниям Александра можно отнести также его стремление выкупать русских пленных у татар.
В 1262 г. вспыхнуло восстание против татар во Владимире, Ростове, Суздале, Переяславле и Ярославле, вызванное непомерными требованиями татарских откупщиков дани. Татарские войска уже были готовы двинуться на Русскую землю. Тогда Александр поехал в Орду к хану (в пятый раз), чтобы дипломатическим путем предотвратить трагедию. Перед князем так же стояла сложная задача определить меру допустимого компромисса с Ордой.
Он пробыл там всю зиму и не только отвратил карательный поход татар, но и выхлопотал у хана освобождение Русской земли от воинской повинности — службы в татарском войске. Это было последним деянием Александра. Скончался он по дороге домой 14 ноября 1263 г. в Городце Волжском (недалеко от Нижнего Новгорода), по словам летописца, “много потрудившись за землю Русскую, за Новгород и за Псков, за все великое служение и за православную веру”. Митрополит Кирилл возвестил народу во Владимире о смерти Александра словами: “Чада мои милые, разумейте, яко зашло солнце Русской земли!” Вероятно, Александр был отравлен, как и его отец князь Ярослав, в Орде.
Князь Александр не оставил нам каких-либо собственноручных свидетельств, но попытаемся на материале древнерусской литературы понять духовно-политическую мотивацию Александра.
В самом начале легшей в основу всех древнерусских летописей “Повести временных лет” (далее — ПВЛ) отмечается: “После Потопа трое сыновей Ноя (Сим, Хам, Иафет) разделили землю, бросив жребий, и решили не нарушать границ”. Вот то первое правило правителям земель, которое дает им Священное Писание. Будучи благочестивым князем, Александр Ярославич ему неукоснительно следовал. Он — единственный из русских князей XIII в., который никогда не принимал участия в междоусобных войнах. И когда на его землю (которая ему как князю Богом дана в бережение) пришли завоеватели с Запада, то он обращается к Высшему Судье за помощью в отстаивании правды: “Боже хвальный, праведный, Боже великий, крепкий, Боже превечный, основавший небо и землю и положивший пределы языком (т. е. границы народам. — И. В.), повелел жить не вторгаясь в чужую область… Суди, Господи, обидящим мя и возбрани борющимся со мною, прими оружие и щит, стань в помощь мне, ибо не в силе Бог, а в правде”. Для него завоеватели — шведы ли, немцы ли — отступники Божии, нарушившие Его заповедь. А потому Александр Ярославич и выступает против них и по праву надеется на помощь свыше.
А вот иные нашествия врагов православные русские люди расценивали совсем иначе, часто — как наказание Божие за прегрешения: “Наводит же Бог по гневу Своему иноплеменников на землю, и тогда они, сокрушенные, воспомянут и обратятся к Богу. Земли согрешившие казнит Бог наведением поганых…” — замечает автор летописи. Священное Писание дает много примеров “казней Божиих” за неправедное поведение. Именно так, например, понималось завоевание Израиля Вавилонским царем Навуходоносором. Когда Батый подошел к Золотым воротам Владимира, князья говорили: “Это все наводит на нас Бог по грехам нашим”. О том же говорят и другие современники XIII в.: “За умножение беззаконий наших попустил Бог поганых, чтобы нас наказать”.
Если нападение с Запада воспринималось как простое беззаконие, которому нужно и должно противостоять, то нападение с Востока — как некое стихийное бедствие, а то и как внешняя власть, насланная Господом. Такую власть до поры до времени можно воспринимать в назидание как богоданную, в соответствии с известным местом из Послания апостола Павла к Римлянам: “Всякая душа да будет покорна высшим властям; ибо нет власти не от Бога, существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению”.
Власть татаро-монгольского хана была расценена православными русскими как власть земного царя, которому Бог покорил Русскую землю. Это видно из слов князя Михаила Черниговского, сказанных им Батыю в Орде: “Тебе, царю, кланяюсь, поскольку Бог поручил тебе царство мира сего, а идолам кланяться не буду”8 . И позднее, в 1382 г. московский князь Дмитрий Иванович не решился выступить против царя Тохтамыша (то есть против воли Божьей, установившей его царствование), хотя всего двумя годами ранее разбил на поле Куликовом не менее грозного противника — Мамая, но бывшего всего лишь “темником”9 !
Первым признал свою вассальную зависимость от хана Батыя отец Александра — великий князь владимирский Ярослав Всеволодович. Поездкой в Орду он проложил путь христианского смирения и явил пример его, ценою собственной жизни, всем русским князьям, в том числе и сыновьям своим. Но они были разными. Андрей, сменив отца на владимирском троне, вначале избрал путь борьбы и проиграл. Александр же понял вложенный в отцовский подвиг смирения христианский смысл, последовал ему и в итоге выиграл.
Вспомнить здесь приходится и отцовский завет детям, оставленный еще Ярославом Мудрым: следующий путем отцовского завета следует Богу, противящийся заповедям отца противится Богу. Но как теперь править князю Александру Ярославичу в земле своей, получив из рук того же Батыя во владение Великое княжество?
Кто определит времена и сроки окончания наказания Божия? Как различить беззаконие и Божие наказание? Небеса, как известно, прямых ответов не дают, поэтому князю необходимо духовное зрение, чтобы разобраться в ситуации. Иногда нет идеально-правильного решения и политику нужно выбирать из двух зол меньшее. Был ли прав Александр, подавляя порой народные бунты против татар? Но не проецируем ли мы на то время нашу дихотомию: наши — не наши? В древнерусской литературе Александр сравнивается с Иосифом Прекрасным, богатырем Самсоном, с псалмопевцем Давидом, успешно воевавшим с местными язычниками, мудрым царем Соломоном и с римским военачальником и императором Веспасианом, при котором был разрушен Иерусалим. Если параллель с Давидом, ведшим успешные войны, представляется очевидной, то семантика параллели с Веспасианом несколько посложнее. С одной стороны, наличествуют военная доблесть и мудрость военачальника Веспасиана, а с другой — завоеванию подвергается святый град Иерусалим, населенный уже не язычниками иевусеями, которых когда-то покорил царь Давид, а самим богоизбранным народом. Веспасиану подавление восстания в Иудее принесло славу в Риме. Александру же укрощение восставших новгородцев в 1259 г. принесло популярность в Орде.
В упомянутом уже Послании к Римлянам апостол Павел говорит, что власти “надобно повиноваться не только из страха наказания, но и по совести”. “Для этого вы и подати платите, ибо они Божии служители, этим самым постоянно занятые. Итак, отдавайте всякому должное: кому подать, подать; кому оброк, оброк; кому страх, страх; кому честь, честь” (13,5—7). Достаточно правдоподобным представляется, что благоверный князь Александр следовал апостольской заповеди.
И не вина князя, что его вспоминали в трудные времена и эксплуатировали в своих политических целях такие тираны, как Иван Грозный, Петр I и Сталин. Тираны, как известно, любят патриотическую риторику. Иногда Александра упрекают в побратимстве с сыном Батыя Сартаком. Но существует предположение, что Сартак принял православие10 . В этом случае побратимство носило духовный характер и не означало отречения от национального первородства, от отечества.
Еще Г. П. Федотов отмечал, что Церковь не канонизирует в лице князей ту или иную политику11 . Это видно из того, что в ряду святых князей нет тех, кто больше всего сделал для славы России и ее единства: ни Ярослава Мудрого, ни Мономаха, при всем их несомненном благочестии12 . Критерием святости князя не является и исключительно его личная праведность. Важны не столько результаты деятельности, сколько жертвенность служения. Идеальных людей не бывает, но важна направленность воли человека. Церковь как бы прозревает его образ, Божий замысел об этом человеке. В канонизации всегда есть некоторая тайна, поскольку она совершается не только человеческим произволом, но Церковью, водимой Духом Святым. При канонизации воина всегда происходит сложное сочетание образов героя и святого.
Вот что писал автор многотомной истории Русской церкви митрополит Макарий (Булгаков, 1816—1882): “Александр Невский мог так же, как и Даниил Галицкий, рассчитывать на помощь Папы против монголов, если бы изъявил желание покориться Римскому престолу. Но св. Александр, вместе со своими мудрыми советниками, ценил православную веру выше всего на свете и не захотел пожертвовать ею, изменить ей даже внешне для временных выгод своего земного отечества”13 .
Высоко оценивали деятельность Александра и видные русские историки. Характеризуя ту эпоху, В. О. Ключевский говорит: “В опустошенном общественном сознании оставалось место только инстинктам самосохранения и захвата. Только образ Александра Невского несколько прикрывал ужас одичания и братского озлобления, слишком часто прорывающегося в среде русских правителей, родных и двоюродных братьев, дядей и племянников. Если бы они были предоставлены вполне самим себе, они разнесли бы свою Русь на бессвязные, вечно враждующие между собою удельные лоскутья”14.
С. М. Соловьев писал, что, помня заслуги Александра Невского, народ забыл его обиды и несправедливости в отдельных случаях. “Соблюдение Русской земли, — говорит историк, — от беды на востоке, знаменательные подвиги за веру и землю на западе доставили Александру славную память на Руси и сделали его самым видным историческим лицом в нашей древней истории — от Мономаха до Донского”15 .
“Два подвига Александра Невского, — пишет Г. В. Вернадский,16 — подвиг брани на Западе и подвиг смирения на Востоке — имели одну цель: сохранение православия как нравственно-политической силы русского народа. Цель эта была достигнута: возрастание русского православного царства совершилось на почве, уготованной Александром. Племя Александрово построило Московскую державу”17.
Образ святого князя, воителя, защитника земли русской, как уже было сказано, прочно вошел в народное сознание. Чтобы в этом убедиться, достаточно вспомнить, сколько храмов на Руси было посвящено св. князю.
В Санкт-Петербурге до начала XX в. было около 60 Александро-Невских престолов18 (из них около 40 в домовых церквах, а также в приделах храмов) и около 10 часовен. Немало храмов в честь святого Александра было в военных заведениях. Сравнимое количество престолов в Петербурге имел лишь святой Николай Чудотворец. Интересно заметить, что в Петербурге не было ни одного большого храма с главным престолом, освященным в честь святого Александра. Это удивительно, если учесть тесную связь культа святого Александра с императорским домом, где три самодержца носили имя Александр. В эпоху перестройки был восстановлен храм в Усть-Ижоре, на историческом месте Невской битвы.
Такая же ситуация была и в Москве, где имелось около 30 престолов и 4 часовни. Больших храмов, посвященных Александру, не было.
Зато большие храмы во имя святого Александра были в Саратове и Нижнем Новгороде. Количество небольших храмов и престолов по всей Руси уже не счесть. Большие храмы были и в Варшаве, Таллине, Батуми, Ашхабаде, Тифлисе, Фергане, Абастумане (юг Грузии), Берлине, Дрездене, Штуттгарте, Париже, Женеве, Вене, Копенгагене, Бизерте (в Тунисе, где погиб русский флот), Белграде и Софии. Есть храмы в честь святого Александра в США и других странах.
Во всех этих и других храмах в дни памяти святого Александра Русская православная церковь возглашает: “Подвигами же отвержения себя и ко благим делам принуждения, стяжал еси свободу чад Божиих. Радуйся, сопричастниче преподобных лика богосветлаго. Владыка Христос призвал тебя к служению людям своим во дни посещения. Царя небесного возлюбив от всего сердца своего и от всея души и всею мыслию своею, принес еси Ему, блаженне Александре, посреди многочисленных приношений веры и усердия себя самого в жертву святу и благоуханну”19 .
Святой благоверный княже Александре, моли Бога о нас!
1 Летом 1989 г. произошло обретение мощей Александра Невского в фондах Государственного музея истории, который в то время размещался в Казанском соборе Петербурга. Мощи там были с 1922 г. Сегодня мощи почивают в Свято-Троицком соборе Александро-Невской лавры.
2 Г. В. Носовский. А. Т. Фоменко. “Новая хронология Руси”, М., 1997, с. 126.
3 Ф. М. Достоевский. ПСС, т. 14, с. 205.
4 Перед своей кончиной Александр Невский по древнерусскому княжескому обычаю принял монашеский постриг под именем Алексий.
5 М. В. Ломоносов. ПСС, М.—Л., 1959, т. 8, с. 283.
6 Иногда в качестве более удачного примера политического выбора указывают на Литву, которая вела борьбу на два фронта и не без успеха. Но это оказалось возможным благодаря тому, что именно Русь взяла на себя основное бремя Орды.
7 Экуменизм (от греч. oikoumena — вселенная) — движение к христианскому единству. Христианский мир разделен на три большие группы: католичество, протестантизм, православие (порядок перечисления соответствует убыванию численности конфессии).
8 За отказ поклоняться идолам князь Михаил и боярин Федор были замучены в Орде (20. 09. 1246).
9 См: А. Н. Ужанков. “Меж двух зол” — http://www.pravoslavie.ru/archiv/mezhdvukhzol.htm
10 Не исключено, что этим обстоятельством объясняется скоропостижная смерть Сартака в Орде.
11 Г. П. Федотов. Святые Древней Руси. М., 1990, с. 104.
12 Дмитрий Донской был канонизирован на Поместном соборе РПЦ в 1988 г.
13 Митрополит Макарий (Булгаков). История Русской Церкви. Кн. 3, т. 5, М., 1995, с. 336.
14 В. Ключевский. Курс русской истории. Ч. II. М.—П., 1925, с. 51.
15 С. М. Соловьев. История России с древнейших времен. М.: ГОЛОС, 1993, т. 3—4, с. 182.
16 Георгий Владимирович Вернадский — крупнейший историк русского зарубежья (1887—1979), сын В. И. Вернадского. Его научными учителями были В. О. Ключевский (признанный лидер “московской исторической школы”), С. Ф. Платанов (глава “петербургской школы”), а также крупный историк и культуролог И. М. Гревс.
17 Г. В. Вернадский. Два подвига святого Александра Невского // Евразийский временник. Кн. IV. Прага, 1925, с. 318—337.
18 Престолом в Православии называется место, на котором совершается таинство Тела и Крови Господних — евхаристия. Один храм может иметь несколько престолов: главный и приделы.
19 Акафист святому Александру Невскому. Икос 4.