(по русским и иностранным источникам)
Опубликовано в журнале Звезда, номер 10, 2007
Алексей Николаевич Цамутали (род. в 1931 г.) — доктор исторических наук. Автор работ по истории России и русской историографии: “Очерки демократического направления в русской историографии 60—70-х гг. XIX в.” (Л., 1971), “Борьба течений во второй половине XIX в.” (Л., 1977), “Борьба направлений в русской историографии периода империализма” (Л., 1986) и др. Живет в С.-Петербурге.
ї Алексей Цамутали, 2007
АЛЕКСЕЙ ЦАМУТАЛИ
КНЯЗЬ АЛЕКСАНДР НЕВСКИЙ
(по русским и иностранным источникам)
Настоящий небольшой очерк, рассчитанный на широкий круг читателей, призван решить скромную задачу: представить жизнь и деятельность князя Александра Ярославича Невского в свете сохранившихся источников, русских и иностранных. При подготовке очерка использованы как исследования историков об Александре Невском и истории Руси XIII в.1, так и изыскания, специально имевшие целью изучение исторических источников, освещающих фигуру Александра Невского и его время2.
Реконструкция облика Александра Невского, его деятельности, событий, с его именем связанных, сопряжена со значительными трудностями. На пути их преодоления многое сделано. В частности, “Летопись жизни и деятельности Александра Невского”3, составленная Ю. К. Бегуновым, автором исторических и источниковедческих трудов по истории Руси XIII в. Тем не менее изучение биографии Александра Невского продолжается и в ходе работы историков уточняется ряд деталей. Как заметил В. А. Кучкин, “прижизненных свидетельств деятельности Александра Невского сохранилось совсем немного, а посмертные его характеристики страдают досадным лаконизмом, неполнотой, а то и просто разного рода неточностями и погрешностями”4. О том, что можно внести уточнения в биографию Александра Невского, свидетельствуют изыскания того же В. А. Кучкина, который привел ряд доказательств того, что Александр Невский родился 13 мая 1221 г.5, что имя, которое получила мать Александра Невского при крещении — Федосья, а в обиходе ее именовали Ростиславой6.
Основные сведения для биографии Александра Невского можно почерпнуть из русских источников, прежде всего из летописей, и из иностранных хроник. В последнее время российские исследователи, в частности Ю. К. Бегунов, пришли к заключению, что многие рассказы в “Житии Александра Невского” являются “литературным домыслом”, в связи с чем они предостерегают историков от “безграничного и слепого доверия к этому источнику”7.
Среди русских летописей особый интерес для воссоздания биографии Александра Невского имеют новгородские летописи, в первую очередь Новгородская Первая летопись старшего и младшего изводов, подготовленная А. Н. Насоновым к изданию и под его же редакцией8.
Первое прямое упоминание — сообщение о том, что князь Ярослав Всеволодович, продолжавший править в Новгороде в конце лета 1228 г. выехал в Переяславль, оставив в Новгороде двух своих сыновей — Федора (8 лет) и Александра (7 лет), при которых состояли ярославские бояре Федор Данилович и тиун Яким9. 20 февраля 1229 г., когда в Новгороде произошел “мятеж великий”, Федор Данилович и Яким бежали оттуда, захватив с собой двух княжичей10. 30 декабря Ярослав вернулся в Новгород. Пробыв там две недели, Ярослав возвратился в Переяславль, взяв с собою “мужей новгородских молодших”, а двух своих сыновей Федора и Александра “посади” в Новгороде11. 10 июня 1233 г. скончался Федор Ярославич12, и Александр “стал старшим”. Зимой 1234 г. Ярослав предпринял поход на Дерпт (Юрьев, ныне Тарту) и одержал победу на реке Омовже (Эмайыге)13. Юный Александр участвовал в этом походе14.
В 1236 г. Ярослав с помощью новгородцев занял княжеский стол в Киеве. В Новгороде же он “посади” сына своего Александра15. Александр стал князем-наместником Новгородским, князем Дмитровским и Тверским. В 1239 г. Александр женился на Александре, дочери князя Брячислава. Они обвенчались в Торопце, а свадебные пиры были устроены как в Торопце, так и в Новгороде16. В 1240 г. у Александра родился сын Василий17. В тот же год Александр “сруби городцы на Шелони”18. Историки, комментирующие это известие, воздают должное предусмотрительности юного Александра, осознавшего сложность положения, в котором находились русские земли в целом и Новгород в частности, и укрепившего подступы к Новгороду. С запада Руси угрожали шведы и немецкие рыцари. Нашествие ордынцев обрушилось на русские княжества с востока. Угроза нависла и над Новгородом19.
К моменту вступления Александра на новгородский престол оставался еще в силе договор 1234 г., который соблюдали и крестоносцы и новгородцы. Александр избежал участия в походе на Литву, предпринятом меченосцами, получившими помощь от псковичей20.
Весной 1239 г. орды Батыя после битвы на реке Сити двинулись к Новгороду. В марте они после осады захватили Торжок. Однако, дойдя до селения Игнач Крест, ордынское войско остановилось, а затем повернуло на юг. Осенью того же года отец Александра Ярослав Всеволодович выбил литовцев из Смоленска, захваченного весной.
В это время на Новгород, который из-за разорения русских земель ордынцами не мог получить помощь, напали шведы. Новгородская Первая летопись подробно излагает ход событий. В 1240 г. шведы большими силами, а с ними норвежцы (мурмане), финны (сумь и емь) на многочисленных кораблях пришли и стали на Неве в устье Ижоры с намерением завоевать Ладогу, Новгород и область Новгородскую. Летописец полагал, что Бог защитил новгородцев от иноплеменников, действовавших “без Божьего повеления”. В Новгород пришло известие, что шведы идут к Новгороду. Князь Александр “нимало не медлил, с новгородцами и ладожанами пошел на шведов и победил их силою”. Летописец приводит дату сражения: 15 июля 1240 г. Битва со шведами названа “великой”. Погиб шведский воевода Спиридон. По некоторым данным, был убит и епископ. Большие потери у шведов: “множество много их паде”. Шведы погрузили на два корабля погибших “вятших мужей”. “Еще и в выкопанную яму побросали без числа”. Многие были ранены. В ту же ночь, не дожидаясь рассвета, шведы, “посрамленные”, отступили. По именам перечислены павшие новгородцы: Константин Луготинич, Юрий (Гюрята) Пинещинич, сын кожевенника Дрочило Нездилович, “а всех 20 муж с ладожаны, или мне Бог весть”. Князь же Александр с новгородцами и ладожанами после битвы были “все здоровы”21.
Сведения о Невской битве, изложенные в Новгородской Первой летописи, историки считают заслуживающими наибольшего доверия. Ю. К. Бегунов полагает, что описание Невской битвы “относится к Новгородскому архиепископскому летописанию того времени, когда оно велось при соборе Святой Софии и дополнялось летописцами церкви Святого Якова”. Он также замечает, что “данное известие, не зависящее от Жития Александра Невского, — сильнейший аргумент в пользу действительности самого события, т. е. Невской битвы”22.
Тщательное изучение “Жития Александра Невского” как исторического источника, выполненное прежде всего Ю. К. Бегуновым, имело следствием осторожное к нему отношение. Тем не менее ряд деталей, содержащихся в “Житии”, по мнению некоторых историков, дополняет общую картину Невской битвы. Так, И. П. Шаскольский, ссылаясь на изыскания Ю. К. Бегунова23, решительно осуждает “некритическое использование текста Жития, его отдельных подробностей и изречений в качестве исторического источника”24; далее он, хотя и с оговорками, пишет, что “более или менее достоверны только сведения рассказа о подвигах └шести храбрых мужей””, и видит “достоверное зерно и в рассказе об ижорском старейшине Пелгусии”. Достоверны по мнению Шаскольского и еще некоторые подробности: организация Александром похода “в мале дружине” ввиду невозможности ожидать сбора ополчения и получения подкреплений из Суздальской земли, поскольку шведское войско уже вторглось в русские земли; указание точного часа начала сражения (“в 6 час дни”). “Все остальные дополнительные сведения, содержащиеся в Житии, — писал И. П. Шаскольский, — никакого доверия не внушают, являются литературным вымыслом автора”25. Реконструируя ход Невской битвы, И. П. Шасколькский вновь возвращается к вопросу о том, реальна ли фигура Пелгусия. “Хотя, как уже отмечалось, рассказ о Пелгусии был нужен автору Жития для религиозно-литературных целей, в рассказе сохранились достоверные зерна”, — утверждал И. П. Шаскольский и продолжил: “Сам Пелгусий — лицо безусловно историческое; весьма правдоподобно утверждение Жития, что он был старейшиной Ижорской земли, т. е. высшим представителем ижорской племенной знати, возглавлявшим землю своего племени”26. Свои рассуждения И. П. Шаскольский подкрепляет ссылкой на труды С. С. Гадзяцкого и М. Н. Тихомирова27. В. А. Кучкин, историк, известный тщательностью, даже скрупулезностью изучения исторических источников, также упоминает о “старейшине Ижорской земли”. Ссылаясь на ранний фрагмент Жития Александра Невского, сохраненный Лаврентьевской летописью, В. А. Кучкин пишет о донесении, уточнявшем сведения о шведском войске, полученном князем Александром от старейшины Ижорской земли Пелгуя-Филиппа28. В. А. Кучкин вступает в полемику с английским историком Джоном Феннеллом, посчитавшим Невскую битву “заурядным сражением”, а победу Александра “мелкой”29. Ссылаясь на летописные данные о людских потерях, сопоставляя Невскую битву 1240 г. с другими крупнейшими сражениями, В. А. Кучкин доказывает, что “для XIII столетия это было крупное сражение, в котором участвовали несколько тысяч человек”, что это был “военный успех”, помешавший “шведским феодалам закрепиться на берегах Невы, закрыть Новгороду и другим русским землям выход к морю, изолировать от Новгородской республики земли ижоры и корелы”30. Победа 1240 г. принесла князю Александру почетное прозвище Невского.
Вскоре после Невской победы у новгородцев появился новый повод для тревоги. Рыцари Тевтонского ордена в союзе с королем Дании и дерптским епископом при поддержке князя Ярослава Владимировича захватили крепость Изборск, осадили и вынудили к сдаче Псков. Там они поставили двух своих наместников — фогтов. Захватчиков поддержала часть населения Пскова. Среди изменников был боярин Твердило Иванкович. Но многие псковичи были по-прежнему против немцев. Некоторые вместе с семьями бежали в Новгород31.
Тем временем в Новгороде сложилась обстановка, неблагоприятная для отпора немецкой угрозе. Как пишет В. А. Кучкин, “там произошли странные события”32. Поссорившись с новгородцами, Александр Невский “с матерью и с женою и со всей дворней” уехал из Новгорода к отцу в Переяславль. В отсутствие Александра Невского немцы не только вторглись в “земли Води и Чуди”, но и построили крепость в Копорье и подошли к самому Новгороду, вышли к реке Луге у поселка Сабле. Новгородцы вынуждены были обратиться за помощью к Ярославу, и тот послал в Новгород сына Андрея. Но при нем напали “Литва, Немцы, Чудь”, грабили коней и скот, не давали пахать землю. Видимо, разочаровавшись в Андрее, новгородцы вновь обратились к Ярославу, и тот послал им Александра Невского. Новгородцы были рады приходу князя Александра. В 1241 г. Александр предпринял поход на Копорье и взял его. В походе принимали участие ладожане, корелы и ижоры. Пленных же немцев привел в Новгород. Некоторых пленных отпустил князь на волю, а некоторых из води и чуди казнил33.
В 1242 г. князь Александр с новгородцами и его брат Андрей с суздальцами (“с низовцы”) отправился в поход. Перерезав пути к Пскову и заняв его, Александр двинул свое войско в Чудскую землю (землю эстов).
В 1242 г. разыгрались события, среди которых особое место заняла битва на Чудском озере. Источники, повествующие о том, как развивались боевые действия в это время, тщательно исследованы. В частности, Новгородская Первая летопись, другие летописи, Житие Александра Невского и другие русские письменные источники изучены Ю. К. Бегуновым34.
Согласно Летописи, события в 1242 г. развивались следующим образом. Князь Александр с владимиро-суздальцами (“низовцы”) пошел на Чудскую землю против немцев (т. е. против Тевтонского ордена). Заняли все пути к Пскову и изгнали немцев из Пскова. Захватили немцев и чудь и скованными привели их в Новгород (“в зажатия”), Александр же пошел на чудь, а новгородские воеводы Домаш Твердиславович и Кербет были в разведке (“разгоне”) и установили, что немцы у моста и дали там бой. В этом бою некоторые были убиты или схвачены. Иные же прибежали в полк к Александру. Александр отступил к озеру. Немцы и чудь подошли к ним и увидели, что князь Александр и новгородцы поставили полк на Чудском озере на Узмени у Вороньего Камня.
Наступали немцы и чудь на полк Александров. Пробились свиньей сквозь полк, и “бысть сеча ту велика Немцем и Чуди”. По убеждению летописца, с помощью Бога, святой Софии, великомучеников Бориса и Глеба Александр победил. Немцы же пали, чудь “даша плеща”. Били и гнали их новгородцы 7 верст по льду, преследуя до Суболичьего берега. Чуди убито “бещисла”, немцев — 400, а 50 пленены и приведены в Новгород. Битва же была в субботу 5 апреля 1242 (“на память святого мученика Клавдия”, во славу Богородице)35.
Существенные детали, позволяющие дополнить картину, нарисованную новгородским летописцем, содержит “Старшая Ливонская рифмованная хроника”. Этот и другие западные источники, посвященные Ледовому побоищу, тщательно рассмотрены И. Э. Клейненбергом.
“Старшая Ливонская рифмованная хроника” называет Суздаль расположенным на Руси “большим и широким городом”, в котором князем был Александр. Александр приказал своему войску готовиться к походу, так как русским были обидны их неудачи. Приготовились быстро. “Тогда выступил Александр и с ним многие другие русские из Суздаля. Они имели бесчисленное количество луков, очень много красивейших доспехов. Их знамена были богаты, их шлемы излучали свет”. По версии хрониста, после того как русские “сильные войском”, направились “в землю братьев-рыцарей”, те, “быстро вооружившись, оказали им сопротивление”. Но рыцарей “было немного”36.
Как утверждает хронист, “в Дерпте узнали, что пришел князь Александр с войском в землю братьев-рыцарей, чиня грабежи и пожары”37. Дерптский епископ “не оставил без внимания” приход русского войска. “Быстро он велел мужам епископства поспешить в войско братьев-рыцарей”. Все произошло, как “он приказал”. Но те, кто по призыву епископа “присоединились к силам братьев-рыцарей”, “привели слишком мало народа”. Несмотря на то что “войско рыцарей”, по утверждению хрониста, “было также слишком маленьким”, “они пришли к единому мнению атаковать русских”. Далее в хронике следует описание сражения: “Немцы начали с ними бой. Русские имели много стрелков, которые мужественно приняли первый натиск”, находясь “перед дружиной князя”. Продолжая рассказ, хронист сообщает: “Видно было, как отряд братьев-рыцарей одолел стрелков; там был слышен звон мечей, и видно было, как рассекались шлемы. С обеих сторон были убитые…” Далее свидетельство о переломе в ходе сражения: “Те, которые находились в войске братьев-рыцарей, были окружены”. Перелом в ходе сражения хронист объясняет численным превосходством русских: “Русские имели такую рать, что каждого немца атаковало, пожалуй, шестьдесят человек”. Превосходство определено явно условно. Финал сражения выглядит в описании хрониста так: “Братья-рыцари достаточно упорно сопротивлялись, но их там одолели. Часть дерптцев вышла из боя, это было их спасением, они вынужденно отступили”. Хроника называет число потерь. “Там было убито двадцать братьев-рыцарей, а шесть было взято в плен”38.
И. Э. Клейненберг, комментируя текст хроники, останавливается и на сведениях о потерях. Он обращает внимание на расхождения между русскими летописями и немецкой хроникой в указании числа погибших. При этом он полагает, что “хронист говорит не о потерях крестоносного войска вообще, а только о числе убитых └братьев-рыцарей”, т. е. о рыцарях — действительных членах ордена”39. “Орденских братьев-рыцарей”, полагает И. Э. Клейненберг, “следует рассматривать не как основную массу крестоносного войска в Ливонии, а только как его главную организующую силу, как его командный состав и ядро тяжелой кавалерии”40. В итоге И. Э. Клейненберг считает возможным “признать, что цифровые данные о потерях крестоносцев во время битвы на льду, которые мы находим как в летописях, так и в └Рифмованной хронике”, заслуживают доверия” и “остаются в пределах допустимых для численности войск, действовавших в данное время на данных территориях. Только └Рифмованная хроника” называет нам лишь число убитых и плененных рыцарей, действительных членов Тевтонского ордена, в то время как летописи приводят число всех убитых и взятых в плен └нарочитых” немцев, участников боя. Количество же убитых воинов из отрядов подвластных немцам чуди-эстов никто не считал, им, по выражению летописца └несть числа””41.
“Князь Александр был рад, что он одержал победу”, и “возвратился в свои земли, — писал хронист и добавлял: — Однако эта победа ему стоила многих храбрых мужей, которым больше никогда не идти в поход”42.
И. Э. Клейненберг, рассмотрев также “Хронику Ливонии” Германа фон Вартберге, “Хронику Тевтонского ордена”, “Историю Ливонии” Иоганна Реннера и “Хронику Ливонии” Балтазара Руссова43, приходит к выводу, что “из рассмотренных источников только └Рифмованная хроника” может служить достоверным источником для изучения Ледового побоища и предшествовавших ему событий 1240—1242 гг.”44.
Весной 1242 г., по сообщению летописца, немцы обратились к князю Александру Невскому с предложением заключить мир. Они ушли из земель “Води, Луги, Пскова, Лотыголы”. Были освобождены псковские заложники и произведен обмен пленными45. В то же время Александр Невский пишет Псковскую законодательную грамоту для псковичей46.
Победа над орденом и заключение мира имели важное значение, так как обеспечивали спокойствие на северо-западных и западных границах Новгородского княжества и безопасность русских земель в целом. Это было важно и потому, что с возвращением ордынского войска из Европы в Кипчакскую степь вновь над Русью нависла угроза с востока.
5 мая 1224 г. умерла мать Александра. Перед смертью приняла схиму с именем Ефросинья и была погребена в Юрьеве монастыре рядом с могилой ее сына Федора. В 1245 г. литовцы совершают набеги на русские земли под Торжком и Бежицами, с ними воюют новоторжцы, тверичи, дмитровцы. К ним приходит на помощь со своим войском Александр и наносит поражение литовцам у Торопца, Витебска, Усвята и Зижеча (в Смоленской земле). “Александр вернулся здоровым и с дружиной”. При этом Александр перевез сына Василия из Витебска в Новгород. После 1242 г. Александр Невский оказывается вынужденным вступить в сложные взаимоотношения с Ордой. В 1245 г. в Орду поехал отец Александра князь Владимирский Ярослав Всеволодович. Некоторое время он провел в пограничной столице Монгольской империи Каракоруме, при дворе Великого хана Гаюка. 30 сентября 1246 г. он внезапно скончался, после того как побывал на приеме у матери Гаюка Туракины. В том же году, как сообщает летопись, Александр Невский “поеха в Татары”47.
После смерти князя Ярослава Всеволодовича, отца Александра Невского князем Владимирским стал Святослав Всеволодович, дядя Александра, а Александр, оставаясь князем Новгородским, получил также и Тверское княжество. Вскоре начались княжеские междоусобицы. Михаил Ярославич Храбрый согнал Святослава с Владимирского стола, но вскоре сам был убит зимой 1248—1249 гг. в столкновении с литовцами на реке Протве. Наметилось соперничество за владение Владимирским столом между братьями Андреем Ярославичем и Александром Ярославичем Невским. Андрей, надеясь получить поддержку от хана Батыя, отправился в Орду. Александр вслед за братом поехал туда же. Батый отправил Андрея и Александра в столицу Монгольской империи Каракорум. Там Александр получил ярлык на “Киев и всю Русскую землю”, а Андрей — на Владимирское княжество. Формально Киевское княжество было наиболее почетным, но оно было разорено, а резиденцией Великого князя стал Владимир. По мнению В. А. Кучкина, передача Невскому Киева и южной Руси была, по-видимому, фикцией. Александр Невский присутствует во Владимире на похоронах угличского князя Владимира Константиновича и ярославского князя Владимира Всеволодовича. Разоренному Киеву предпочитает Новгород48. В 1252 г. Александр Невский второй раз отправился в Орду. Тем временем в Новгороде происходили бурные события: восстание в Новгороде против ордынцев, поднятое Андреем Ярославичем, поход на Новгород ордынцев под началом Неврюя, побег Андрея в Швецию, который по-разному истолковывается и в источниках и в исторических трудах. Представляется заслуживающей внимания версия В. А. Кучкина. В. А. Кучкин полагает наиболее достоверным древнейшее описание этих событий в Лаврентьевской летописи, согласно которому Александр отправился к Батыю за получением прав на Владимирский престол не после, а до выступления Андрея. Андрей же, по этой версии, поднял восстание, надеясь удержать Владимирское княжество, но вынужден был бежать. Александр, став в 1252 г. князем Владимирским, заставил еще и брата Ярослава обменять его Переяславское княжество на Тверское, принадлежавшее Александру. После этого он еще более утвердил свое положение Великого князя49.
В 1250-е гг. при Александре Невском повышается статус Новгорода. В 1250 г. митрополит Киевский Кирилл приезжает в Новгород50. В 1251 г. из Новгорода отправляется посольство в Норвегию. В Трондхейме идут переговоры с королем Хаконом о возможности заключения договора о дружбе и союзе. Сообщение об этом содержится в исландской саге о короле Хаконе51.
В 1254 г. был заключен мирный договор Новгорода с Норвегией (“Разграничительная грамота”)52.
Происходят перемены и в семейной жизни Александра Невского. В 1251 г. умерла его первая жена. В 1252 г. Александр женился во второй раз, на Дарье Изяславовне, дочери Изяслава Всеволодовича. Вскоре у них родились сыновья: в 1255 г. — Андрей, в 1261 г. — Даниил. Впоследствии Даниил стал князем Московским, положившим начало династии московских великих князей. Сыном Даниила был Юрий II, а внуком — Иван Данилович Калита53.
Как свидетельствует летопись, “в лето 6763”, то есть в 1255 г., новгородцы пригласили из Пскова и посадили на княжеский престол Ярослава Ярославича, а Василия, сына Александра Невского, “выгнаша вон”. Услышав об этом, Александр Невский “пошел ратью” на Новгород “со многыми полкы и с новоторжьци”. Александр встретил посадника Ратшу (Ратишку), который принял сторону Александра и сообщил, что Ярослав бежал54. Новгородцы собрались было оказать сопротивление, “поставиша полк”. Противостояние не переросло в открытое столкновение. Мятежный посадник Ананий лишился посадничества. Александр Невский вошел в Новгород и был встречен архиепископом Далматом “со всем иерейским чином”. Все исполнились радостью, а “злодеи омрачились”, что не произошло “кровопролития велика”. Александр же “седе на своем столе”55.
В 1256 г. Александр Невский предпринял поход “на землю Емскую” (в Южную Финляндию). По завершении похода Александр и новгородцы вернулись в Новгород. После этого Александр “поиде в Низ” (т. е. во Владимиро-Суздальскую землю), где стал княжить как князь Владимирский, а сына своего Василия “посади на столе” в Новгороде. Сведения о походе 1256 г.56, сообщаемые в летописи57, могут быть дополнены рядом деталей, содержащихся в папской булле, опубликованной в 1809 г. А. Х. Лербергом58, но долгое время не привлекавшей к себе внимания историков59.
В 1257 г. пришла “весть из Руси зла”, что татары намерены и в Новгороде собирать дань: тамгу (пошлину с продаваемого товара) и десятину. Это стало причиной волнений в Новгороде, продолжавшихся “все лето”. Зимой 1257—1258 гг. в Новгород приехали татарские послы с князем Александром. Сын Александра Василий, поддержавший восставших новгородцев, бежал в Псков. Дань была собрана. Князь Александр сына Василия “выгна” из Пскова и отправил “в Низ” (во Владимиро-Суздальскую землю). С участниками волнений, с теми, “кто Василия на зло повел”, была учинена жестокая расправа: “овому носа урезаша, а иному очи выимаша”. Тем не менее, по-видимому, полностью подавить восстание не удалось. Когда зимой 1259—1260 гг. в Новгород явились хан Беркай и численник Касачик “с женами своими и иных много”, произошел “мятеж велик”60. Александру удалось прекратить волнения. Летопись гласит: “отъехаши окаянные, взямше число”. То есть, произведя перепись, ордынцы уехали из Новгорода. Александр Невский, посадив на княжеском столе в Новгороде малолетнего сына Дмитрия, возвратился во Владимир61.
В 1262 г. Александр Невский в пятый и в последний раз отправился в столицу Орды Сарай. Летописец сообщает, что Александр удержал хана Берке и не пустил его на Русь62. Проведя зиму 1262—1263 гг. в Орде, Александр Невский заболел. Из Орды вернулся больным. Добравшись до Городца на Волге, Александр принял схиму (постригся в монахи, приняв имя Алексий) и вечером 14 ноября 1263 г. умер. Тело князя было перевезено во Владимир и погребено в Рождественском монастыре. Отпевал князя митрополит Кирилл “со всем иерейским чином, с черноризцами и со всеми суздальцами”. Поведав об этом, летописец воздает должное князю Александру, желая ему предстать перед Богом, “ибо потрудился он за Новгород и за всю Русскую землю, и жизнь свою за них отдал”63.
1 См., например: Ледовое побоище. 1242. Труды комплексной экспедиции по уточнению места Ледового побоища. М.; Л., 1966; Пашуто В. Т. Александр Невский. М., 1974; М., 1976; Кучкин В. А.: 1) О датах рождения Александра Невского // Вопросы истории. 1986. № 2. С. 174—176; 2) Александр Невский — государственный деятель и полководец средневековой Руси // Отечественная история. 1986. № 5. С. 18—33; Кирпичников А. Н.: 1) Ледовое побоище (новое прочтение) // Вопросы истории. 1994. № 5. С. 162—166; 2) Александр Невский: между Западом и Востоком // Вопросы истории. 1996. № 11—12. С. 115—118; Князь Александр Невский и его эпоха. Исследования и материалы / Под ред. Ю. К. Бегунова и А. Н. Кирпичникова. СПб., 1995.
2 Ключевский В. О. Древнерусские жития святых как исторический источник. Исследование. М., 1871. Бегунов Ю. К. Памятник русской литературы XIII века “Слово о погибели Русской земли”. М.; Л., 1965; Бегунов Ю. К., Клейненберг И. Э., Шаскольский И. П. Письменные источники о Ледовом побоище // Ледовое побоище 1242 г. Труды комплексной экспедиции… С. 169—240. И. П. Шаскольский — автор введения (169—173), Ю. К. Бегунов — раздела I “Русские источники о Ледовом побоище” (173—193), И. Э. Клейненберг — раздела II “Западные источники о Ледовом побоище” (193—240).
3 Летопись жизни и деятельности Александра Невского / Сост. Ю. К. Бегунов // Князь Александр Невский и его эпоха. С. 206—208.
4 Кучкин В. А. Александр Невский — государственный деятель и полководец средневековой Руси. С. 18.
5 Кучкин В. А. О дате рождения Александра Невского. С. 176.
6 Кучкин В. А. Александр Невский — государственный деятель и полководец средневековой Руси. С. 18—19.
7 Бегунов Ю. К., Клейненберг И. Э., Шаскольский И. П. Письменные источники о Ледовом побоище. С. 174—175.
8 Новгородская Первая летопись старшего и младшего изводов / Под ред. и с предисловием А. Н. Насонова. М.; Л., 1950 (далее — НПЛ).
9 Там же. С. 66.
10 Там же. С. 67.
11 Там же. С. 70.
12 Там же. С. 72.
13 Там же. С. 73.
14 Летопись жизни и деятельности Александра Невского / Сост. Ю. К. Бегунов. С. 206.
15 НПЛ. С. 74.
16 Там же. С. 77.
17 См.: Летопись жизни и деятельности Александра Невского / Сост. Ю. К. Бегунов. С. 207.
18 НПЛ. С. 71.
19 В самом названии статей, посвященных Александру Невскому, подчеркнута сложность его положения. Например, статья А. Н. Кирпичникова называется “Александр Невский: между Западом и Востоком”.
20 См.: Комментарии Ю. К. Бегунова к летописному рассказу о сражении на Неве. // Князь Александр Невский и его эпоха. С. 204.
21 НПЛ. С. 77.
22 Князь Александр Невский и его эпоха. С. 204.
23 Бегунов Ю. К.: Памятник русской литературы XIII в. “Слово о погибели Русской земли”. С. 12—66; 2) Житие Александра Невского в составе Новгородской I-й и Софийской I-й летописей // Новгородский исторический сборник. Вып. 9. Новгород, 1959. С. 229—238; 3) К вопросу об изучении Жития Александра Невского // Труды Отдела древнерусской литературы. М.; Л. Т. XVIII. С. 348—357.
24 Шаскольский И. П. Борьба Руси против крестоносной агрессии на берегах Балтики в XII—XIII вв. Л., 1978. С. 180—181.
25 Там же. С. 185.
26 Шаскольский И. П. Борьба Руси против крестоносной агрессии на берегах Балтики в XII—XIII вв. С. 187.
27 См.: Гадзяцкий С. С. Водская и ижорская земли Новгородского государства // Исторические записки. М., 1940. № 6. С. 130—134; Тихомиров М. Н. Борьба русского народа за выходы к морю в XIII—XV вв. // Русское военно-морское искусство. М., 1951. С. 25.
28 Кучкин В. А. Александр Невский — государственный деятель и полководец средневековой Руси. С. 24.
29 Феннелл Дж. Кризис средневековой Руси. 1200—1304. М., 1990. С. 142—144.
30 Кучкин В. А. Александр Невский — государственный деятель и полководец средневековой Руси. С. 25.
31 НПЛ. С. 77—78.
32 Кучкин В. А. Александр Невский — государственный деятель и полководец средневековой Руси. С. 25. Поскольку “причины конфликта не раскрыты ни летописью, ни учеными-историками”, В. А. Кучкин излагает свою версию.
33 НПЛ. С. 78.
34 Бегунов Ю. К., Клейненберг И. Э., Шаскольский И. П. Письменные источники о Ледовом побоище. С. 173—193.
35 НПЛ. С. 78.
36 Бегунов Ю. К., Клейненберг И. Э., Шаскольский И. П. Письменные источники о Ледовом побоище. С. 211.
37 Там же. С. 211—212.
38 Там же. С. 213.
39 Там же. С. 227.
40 Там же. С. 228.
41 Там же. С. 229.
42 Там же. С. 213—214.
43 Там же. С. 232—240.
44 Там же. С. 240.
45 НПЛ. С. 78—79.
46 Летопись жизни и деятельности Александра Невского / Сост. Ю. К. Бегунов. С. 207.
47 НПЛ. С. 79.
48 См.: Кучкин В. А.: 1) Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в X—XIV вв. М., 1984. С. 111; 2) Александр Невский — государственный деятель и полководец средневековой Руси. С. 27.
49 Кучкин В. А. Александр Невский — государственный деятель и полководец средневековой Руси. С. 28.
50 НПЛ. С. 80.
51 См.: Рыдзевская Е. А. Сведения по истории Руси XIII в. в саге о короле Хаконе // Исторические связи Скандинавии и России IX—XX вв. Сб. ст. Л., 1970. С. 124; Шаскольский И. П. Посольство Александра Невского в Норвегию // Вопросы истории. 1945. № 1. С. 112—116; Джаксон Т. Н. Александр Невский и Хакон Старый // Князь Александр Невский и его эпоха. С. 134—139.
52 Летопись жизни и деятельности Александра Невского / Сост. Ю. К. Бегунов. С. 208.
53 Там же. С. 209.
54 НПЛ. С. 80.
55 Там же. С. 81.
56 В. А. Кучкин подчеркивает, что поход 1256 г. — “последний военный поход” Александра Невского (Кучкин В. А. Александр Невский — государственный деятель и полководец. С. 29.)
57 НПЛ. С. 81.
58 Лерберг А. Х. О жилищах еми // Исследования, служащие к объяснению древней Русской истории. СПб., 1819. С. 140—142.
59 Шаскольский И. П. Борьба Руси против крестоносной агрессии на берегах Балтики в XII—XII вв. Л., 1978.
60 НПЛ. С. 82—83.
61 Там же. С. 83.
62 НПЛ. С. 83, 312.
63 Там же. С. 83—84, 312—313.