Опубликовано в журнале Звезда, номер 9, 2006
РАК
Мне около 80 лет, у меня рак с метастазами в позвоночник, и я хорошо понимаю, что жить мне осталось недолго. Я пока не чувствую сильных болей, сравнительно молодо выгляжу, быстро хожу, ясно мыслю, читаю лекции по своей профессии, но знаю, что это не может долго продолжаться. Врачи делают все возможное, чтобы замедлить процесс, но это все, что они могут сделать.
Я хотел бы умереть в сознании, что мой вклад в науку способствовал ее развитию и что она от этого лучше помогает моей любимой стране двигаться к процветанию. Я хотел бы думать, что страна на подъеме. О мере моего вклада не мне судить, но, к моему глубочайшему сожалению, я понимаю, что страна движется к пропасти. Что Россия глубоко больна. Возможно, менее глубоко, чем я, не так неизлечимо, как я, но, в отличие от меня, она не понимает всей глубины своей болезни, не принимает никаких мер, и поэтому болезнь стала смертельно опасной. Менее десяти лет назад ошеломленный успехом националистической партии Жириновского на выборах, Карякин брякнул с экрана телевизора: «Россия, ты сдурела!» С тех пор Россия не поумнела.
Есть же такие парадоксы истории! Россия вступила на тот путь, который прошла побежденная ею Германия. Что это за путь? Это путь нацизма.
ГЕРМАНИЯ ПЕРЕД ГИТЛЕРОМ
Избиения и убийства евреев и либералов в Германии начала 1930-х гг. были предвестником Хрустальной ночи (погромов еврейских универмагов), захвата власти нацистами, расовых законов и лагерей смерти. Следствием была Вторая мировая война.
Почему в такой цивилизованной стране, как Германия, пришел к власти маньяк-шовинист, с мечтами о мировом господстве и о таком переустройстве мира, которое поставило бы немецкую нацию над всеми остальными? Как ему удалось повести за собой народ и сделать его врагом всех остальных народов? А в этом коренилась причина неизбежного краха Германии в 1945-м.
Люди, не знающие истории, считают, что приход Гитлера к власти был умелым заговором — вспоминают провокационный поджог Рейхстага, бесчинства штурмовиков. Все это было, но печальный факт состоит в том, что в 1933 г. Гитлер пришел к власти демократическим путем — он победил на выборах, оттеснив коммунистов и социал-демократов. Более того, массы рядовых членов компартии всем скопом перешли в ряды нацистов. Германия сдурела. Вот, оказавшись у власти и опираясь на нее, Гитлер включил механизм террора, кроваво подавил всякое сопротивление, оппозиционеров засадил в концлагеря (идея их была заимствована у Ленина) и быстро превратил всю страну в военную машину, готовую воевать со всей Европой.
Почему за него проголосовало большинство немецкого народа? Да, народ голодал, в стране была безработица, масса населения находилась за чертой бедности, страна, проиграв Первую мировую войну, платила огромные репарации победителям. Но почему именно нацисты? Ведь коммунисты обладали тогда в Германии могучей силой, конкурировавшей с нацистами. Они предлагали немецкому народу другой выход — национализацию фабрик и заводов, плановое хозяйство, союз с пролетариатом других стран. А были еще и сторонники третьего выхода — терпения, мирного упорного труда, создания конкурентоспособного производства, нормального развития капитализма. Почему победили те, кто предлагал авантюристский и агрессивно-националистический выход?
Первая причина лежит в социальной психологии. В 1918 г. рухнула Германская империя. Ее заморские колонии в Африке достались победителям. Территория страны в Европе ужалась. От нее отошли: Эльзас и Лотарингия — Франции, Судеты — Чехословакии, Данцигский коридор — Польше. Германии было запрещено строить военные корабли. На страну были наложены тяжелые репарации. Союзница Германии, руководимая австрийскими немцами Австро-Венгерская империя, и вовсе была ликвидирована и распалась на много государств — Австрию, Венгрию, Чехословакию, многие земли отошли Югославии. Между тем в течение многих десятилетий население Германии и Австрии воспитывалось в убеждении, что немецкий народ — лучший и наиболее культурный из европейских народов, что на протяжении всей истории он был не только культуртрегерским и цивилизаторским, но и наиболее успешным в построении государственности. Что тысячу лет существовала Священная Римская Империя германской нации (хотя большую часть времени эта империя, возглавляемая Австрией, объединяла мелкие государства Европы чисто номинально). Что дело Бисмарка, создателя Второй Германской империи вокруг Пруссии, не окончено.
Многие немцы, выросшие в этих убеждениях, не могли смириться с разгромом Германской империи. Они были преисполнены чувства национального унижения и мечтали о реванше. Их мучила ностальгия по утраченной империи, хотя в этой империи большей части из них жилось неважно: население агрессивного государства всегда несет на себе тяготы вооружений и вынуждено подтягивать пояса в ожидании будущих завоеваний («пушки вместо масла»). Но, конечно, им жилось тогда лучше, чем после поражения 1918 г.
Вторая причина прихода нацистов к власти лежит в экономической области. При нормальном развитии капитализма в экономике страны складываются силы, заинтересованные в ее процветании — в отсутствии кризисов, в успешном, сбалансированном развитии всех сторон экономики. Поражение Германии в Первой мировой войне и искажение ее экономической структуры привели к тому, что отдельные отрасли экономики и вообще социальной жизни страны обособились, корпоративные интересы — сталелитейных или химических промышленников, армейцев и т. д. — стали важнее общегосударственных. При этом в корпорациях рабочие были объединены с капиталистами под лозунгом единства интересов; а на деле это означало, что интересы масс трудящихся затенялись главными для корпораций интересами капиталистов. Государство все больше двигалось к модели, при которой оно становится системой взаимодействующих эгоистических корпораций, и выбор решений переносится на них, а интересы всего государства, общенародные интересы не выражает никто. При такой модели более мощные и агрессивные корпорации (а это военная промышленность и армия) получают лучшие шансы определять политику страны.
Именно эту модель зафиксировало как политико-экономическую структуру государства сначала фашистское правительство Италии («Хартия труда» 1927 г., «добровольные корпорации» 1934 г., превращение парламента в «палату фаший и корпораций» в 1939 г.). Значительную роль в утверждении этой модели сыграл клановый опыт мафии. Затем в нацистской Германии капиталисты с рабочими были объединены в «Трудовой фронт». Далее корпоративную форму приняли франкистская Испания и Португалия, где в «культурных палатах» заседали министры и капиталисты вместе с назначенными представителями трудящихся. В союзной с нацистами Японии издавна утверждалась корпоративная этика, которая как бы объединяла рабочих большой фирмы в одну патриархальную семью, возглавляемую капиталистом, в один клан.
Каждая из действовавших в Германии сил преследовала свои эгоистические цели, и цели эти, разумеется, вовсе не состояли в том крахе, к которому Германия пришла. Но расчеты их были узкими и близорукими, кроме того, каждая из них действовала не одна, а взаимодействие их неуклонно вело к этому краху. Военные промышленники ради получения больших заказов готовы были признать агрессивную геополитику и тоталитарный режим. Армия, генералы, надеясь на расширение ассигнований, готовы были принять авантюрную стратегию и партийное руководство. Массы населения, мечтавшие о воссоздании Германской империи для утоления своего национального самолюбия, готовы были идти на жертвы и затянуть пояса. И т. д.
Каждый успех гитлеровской политики — безнаказанное нарушение Версальского договора о невооружении, союз с фашистской Италией, строительство автобанов, «аншлюс» Австрии, Мюнхенский сговор, аннексия Чехословакии, договор со Сталиным о разделе Европы, победа над Польшей, победа над Францией, захват значительной части России — рассматривался как подтверждение правильности избранной стратегии и залог общей победы. А к чему в результате пришли?
Германия потеряла в войне десятки миллионов человек, промышленность ее была разбита, население впало в нищету, территория страны была еще более ужата: Восточная Пруссия стала Калининградской областью, Мемель отошел Литве, более южные земли — Польше, Австрия снова отделена, вся оставшаяся страна была разделена на два государства (даже столица разделена надвое) и существовала так в течение полувека, да и после объединения народ остается разделенным психологически на «осси» и «весси». То, что возрождение все же произошло, расматривается как «западногерманское чудо», а объединение тоже произошло неожиданно и было не столько результатом усиления Германии, сколько ослабления Советского Союза. Да, радикальная денацификация, упорный труд по подъему экономики и серьезное перевоспитание народа, которое сумели провести немцы, вывели Германию из той ямы, в которую она угодила. Нет гарантии, что это удастся другим, кто провалится в такую же.
Но уж немцы-то в нее не залезут. Правда, в Германии, как и во всех крупнейших европейских государствах, есть движение молодых нацистов-ксенофобов, ведь в Берлине нынче турков больше, чем во многих турецких городах. Но государство и общество ради своей безопасности жесточайше преследуют ксенофобию по закону — незамедлительно и радикально. Повторения пройденного немцы не допустят.
ХОЛОКОСТ
Особую заботу немецкое государство проявляет о возрождении еврейской общины Германии, так как это символизирует раскаяние немецкого народа в содеянном, а историческая вина немецкого народа особенно сильна перед евреями. Гитлер был избран всенародным голосованием, а одним из лозунгов его предвыборной программы было «окончательное решение еврейского вопроса».
Принято думать, что это был именно умелый предвыборный ход, средство пиара, использующее старые народные предрассудки и новую неприязнь, основанную на конкуренции. Старые этнические стереотипы коренились в религиозных распрях и средневековой ненависти к чужеземцам, а новая неприязнь была порождена успешной конкуренцией крупных еврейских супермаркетов
с масой мелких немецких лавочников. Евреев — вон из страны! Такой ход пиара должен был оказаться успешной предвыборной приманкой.
Однако это не был просто ход пиара, и «решение еврейского вопроса» не было изолированным пропагандистским маневром. Это было только наиболее яркое звено всеобъемлющей иерархии наций, вводимой нацистами для «нового порядка» жизни в Европе и мире, иерархии, в которой немцам предстояло занять высшую позицию. Остальным нациям были уготованы разные судьбы — от подчиненных союзников до рабочего скота, а некоторые нации, особо «зловредные», не поддающиеся превращению в рабочую скотинку, — подлежали полному уничтожению. Сам немецкий народ должен был подвергнуться чистке и фильтровке — психически больных, сексуальные меньшинства и прочих неполноценных нужно было безжалостно уничтожить. Другие народы были от этого избавлены, но им предстояло потесниться и покориться. Скажем, датчане должны были всего лишь уступить некоторые земли; полякам предстояло лишиться элиты и территорий, Украина подлежала немецкой колонизации, негры приравнивались к скоту. Полностью уничтожить надлежало евреев и цыган.
Ныне есть немало писак, которые уверяют, что все это выдумка антинацистской пропаганды. Не надо. В 1944 г. часть, в которой я состоял, вступила в литовский поселок Понарис, в котором располагался нацистский лагерь уничтожения. Я видел собственными глазами газовые камеры, печи для сжигания трупов и кипы женских волос, рассортированных для утилизации. Гарь от сожженных тел еще стояла в воздухе.
Расовая теория и евгеника, лежавшие в основе этой программы, не были немецким изобретением. Основателем евгеники был англичанин Гэлтон, племянник Дарвина. Основателями расовой теории были французы Булэнвилье и, особенно, граф Артюр Гобино. У них теория еще не имела антисемитской нацеленности. Нацеленность ей придали друг Артюра Гобино немецкий композитор Рихард Вагнер и приемный сын композитора англичанин Х. С. Чемберлен. У гитлеровцев Чемберлен был задним числом объявлен «народным мыслителем» Германии, а «белокурая бестия» стала национальным идеалом.
В те времена происхождение основных европейских народов, в частности германцев, языковеды гипотетически еще связывали с Индией. Поэтому исконно германской расой объявили арийцев, хотя арии — это самоназвание только иранцев и части индийцев (где, кстати, белокурых просто нет). Перенести это имя можно не на немцев, а на иранцев, литовцев или славян, на кого угодно — была бы охота.
Вообще еще перед войной арийскую расовую теорию в чистом виде, пропагандировавшуюся выходцем из России (прибалтийским немцем) Розенбергом, политическое руководство Германии отвергло и приняло смягченный вариант: ведь население южной части Германии было темноволосым и круглоголовым, а по блондинистости и длинноголовости даже Северную Германию опережала Скандинавия. Между тем в войне требовалось единство именно немецкого народа — всей Германии. Так что нацистское руководство формировало расовую теорию под свою генеральную программу национальной консолидации.
Насколько фантастична и не связана с реальностью была расовая теория, показывает национальный и расовый состав ее основателей и носителей. К национальному составу основателей нужно добавить неарийский расовый облик нацистских вождей: Гитлера, Геббельса, Гесса и др. Розенбергу пришлось объявлять их «духовными арийцами». Врочем, и евреи расписывались как исчадие ада только для народных масс. Евреи, входившие в нацистскую элиту, были неприкосновенны. Заместителем Геринга и практическим руководителем «Люфтваффе» в течение всей войны был полуеврей фельдмаршал авиации Мильх. Хозяевам австрийской сталелитейной промышленности Витгенштейнам (семейству известного философа) при аншлюсе выправили документы об арийских предках, хотя они были евреи.
Однако это были исключения. Некоторые считают одной из главных ошибок Гитлера именно то, что свою антисемитскую политику он проводил последовательно, а это привело к трем результатам: во-первых, из страны эмигрировали в Америку крупнейшие ученые (евреи и не-евреи), которые оказались изобретателями атомной бомбы, и она не попала в немецкие руки; во-вторых, антисемитизм нацистов оттолкнул от Германии еврейское население мегаполисов США и побудил США выступить в войне против Германии (несмотря на сильную симпатию американских немцев и расистов к Гитлеру) и, в-третьих, народы других стран правильно распознали в антисемитских законах Гитлера часть общей программы, грозящей бедствиями всем народам.
Самое забавное, если можно видеть юмор в такой страшной вещи, как холокост, это то, что все потуги нацистов покончить с евреями, при всей их успешности (уничтожили же три миллиона евреев!), привели к абсолютно противоположному результату. Они хотели уничтожить еврейский народ, но в результате события холокоста привели к консолидации и концентрации евреев в национальное государство, которого те не имели две тысячи лет и которое стало играть заметную роль в мировой политике. Привели к созданию сильной и хорошо вооруженной израильской армии, которой евреи не имели тоже две тысячи лет. А специальное подразделение еврейских спецслужб ныне выслеживает по всему миру укрывшихся нацистских палачей и везет их в Израиль для суда и казни. Это, конечно, урок всем другим гонителям евреев, да и вообще любым любителям геноцида, как и Нюрнберг, — они сами станут гонимыми, и будет им воздано по делам их. Папа римский счел мучения евреев достаточными, чтобы снять с еврейского народа возмездие за казнь Христа (хотя, по Евангелиям, казнили Христа римляне, а евреи только одобрили это решение и хотя атеисты и даже религиозные критики библейского текста вообще считают подобные детали жизни Иисуса легендарными и неисторическими). В Германии возникли привилегии евреям при иммиграции, а в США, сильнейшей стране мира, евреи по-прежнему составляют значительную часть населения и владеют крупнейшими компаниями и банками (ведь уничтожены в Европе были главным образом беднейшие и средние слои).
Если бы те, кому лавры Гитлера не дают покоя, умели извлекать уроки из истории! Но не умеют. Из истории они отбирают только то, что тешит их национальное самолюбие. Не уроки они извлекают, а пороки.
ПАРАЛЛЕЛЬ
В нашей стране все шире и все ярче разгорается пожар межнациональных столкновений и расистской ненависти. В стране, которая кичилась своими симпатиями к неграм (кинофильм «Цирк»), чернокожему стало смертельно опасно появляться одному на улицах. И не только чернокожему — просто смуглому или раскосому. То, что в Америке стало позорным прошлым, у нас стало позорным настоящим. Каждый день пресса сообщает о нападениях групп подростков, вооруженных железными прутьями и ножами, на негров, кавказцев и среднеазиатов и о зверских избиениях иностранцев и инородцев. Каждую неделю фиксируется убийство на расовой почве (пресса пишет «на почве разжигания национальной вражды» — давайте говорить прямо: расовой, расистской!).
Не говоря уж о бесчеловечности и дикости этих нападений (все это пустой звук для скинхедов), даже элементарная сообразительность отсутствует. Со стороны этих малограмотных подростков глупость несусветная: из страны вытесняются те иностранцы, которых страна старательно зазывает к себе в конкуренции с британскими университетами, потому что плата за обучение пополняет нашу казну. Это те деньги, на которые должны быть построены спортклубы и дискотеки и созданы рабочие места для тех же подростков. Вытесняются гастарбайтеры, приехавшие из стран СНГ, а ведь они выполняют те работы, за которые местное, коренное население не хочет браться. Не идут те же подростки на стройки, брезгают быть мусорщиками и дворниками, не нанимаются продавцами на рынках. Отворачиваются от низких зарплат и скверных условий труда. Это было бы достойно уважения, если бы гнев был направлен не на бедных гастарбайтеров, готовых из-за нищеты на любую зарплату и любые условия, а на тех, кто их эксплуатирует.
Подростки, скинхеды — это только верхний слой явления. Все можно было бы списать на их малограмотность, незрелость и глупость. Но вот дела схваченных за руку убийц поступили в суды присяжных, и присяжные либо упорно оправдывают убийц (как в деле Ульмана), либо не признают расовую ненависть в основе убийства (как в деле об убийстве таджикской девочки
в Петербурге и о нападении Копцова на еврейскую синагогу в Москве). Раздаются голоса о недостатках суда присяжных. Но присяжные выражают мнение большинства населения. Давайте признаем очевидное, как бы оно ни было постыдно: народ в большинстве симпатизирует убийцам инородцев, жалеет не убитых и их родных, а убийц, которые попали в скверную ситуацию из-за такого пустяка. Не русского же убили, а инородца, чужака. Народ готов к погромам инородцев (нужна только искра) и к принятию расовых законов, буде в Думе найдутся их инициаторы. А инициаторы найдутся, они уже там есть (хотя пока и в меньшинстве) и не стесняются своих убеждений (знаменитое предложение группы депутатов запретить все еврейские общественные организации в стране).
Народ готов и принять тоталитарного лидера, диктатора. Недавно радио «Эхо Москвы» провело среди своих слушателей голосование, кого бы слушатели хотели видеть на посту президента объединенного русско-белорусского государства — Путина или Лукашенко. К ошеломлению ведущих, оказалось 18 процентов за Путина и 82 за Лукашенко! Тогда изменили вопрос: а что, если Лукашенко выдвинет свою кандидатуру на президентских выборах 2008 года в России? За кого бы вы отдали свои голоса — за Путина, за выдвинутого им преемника или за Лукашенко? И снова победил с большим отрывом Лукашенко! Это после всей долгой кампании дискредитации Лукашенко, которую вело радио «Эхо Москвы»…
За бандитствующими подростками стоят организованные политические и религиозные силы. Есть партии (баркашовцев и других) и секты (неоязычников), которые откровенно пропагандируют националистическую идеологию и сознательно готовят националистическое будущее для страны. Скинхеды — это их будущие штурмовики, они уже собраны в банды (готовые стать отрядами), они проходят тренировку и обучение, используя Интернет и издающуюся в стране (и открыто продающуюся) массовую литературу нацистского содержания. В настоящее время, по оценкам экспертов, в стране насчитывается до 50 тысяч скинхедов. Разговоры о том, что это мизерно и несерьезно
в масштабах страны, поражают своей близорукостью. В Германии тоже демократы говорили о несерьезности гитлеровских путчистов (а их было гораздо меньше), когда до прихода Гитлера к власти оставалось всего несколько лет. Наш гитлер уже пишет свою «Майн кампф» и составляет списки для расстрелов. И концлагеря готовы — ждут поступления колонн политзэков. Владимовский «верный Руслан» уже сидит у вокзальной платформы, готовый зашагать бок о бок с колонной.
Администрация президента по-своему реагирует. Одно из своих выступлений перед страной, транслировшееся на всю Россию, президент закончил коротким возгласом: «Слава России!»… Мы все желаем России славы и благоденствия, но в такой формулировке, как лозунг, эти слова — официальное приветствие русских нацистов: при нем они вскидывают руку вверх и вперед, как при «Хайль Гитлер!». Мы это не раз видели в кадрах телерепортажей. Хотел ли президент отнять у нацистов их лозунг? Не получилось. А видеть и слушать президента, возглашающего ту же формулу, странно и тревожно.
Та же опасная близость к нацизму наличествует в сознании руководителей и членов молодежной организации «Наши», выстроенной по явному указанию президентской администрации. Возникшая как по мановению волшебного жезла, организация эта выступает то против демократов, то против нацистов. Явный расчет на то, что это будут отряды, готовые защитить правительство от любых возможных нападений — справа и слева. Всех — и правых и левых — они обзывают фашистами, а они, мол, сами — антифашисты. «Нашисты» тоже проходят обучение и физподготовку в дорогостоящих загородных лагерях, тренируются выступать в уличных столкновениях. Но в силу того, что это искусственно созданные отряды, в искренность их оплаченного энтузиазма верится с трудом. Да, военизированных отрядов станет больше. Тренировку они пройдут, но, когда дойдет до настоящего столкновения, неизвестно, на чьей они окажутся стороне.
Все это происходит в условиях, когда социально-экономическая основа нацизма уже близка к созданию или создана. Как я уже говорил, основа эта — корпоративное государство. В России с самого начала постсоветского периода развитие капитализма пошло не по европейскому пути, а по латино-американскому. Производство, возможно, из-за изношенности и советской отсталости, стало свертываться, а капитал ринулся туда, где есть быстрый оборот — в перепродажу. В основном это посреднический капитал, наживающийся на обслуживании иностранных компаний, на накручивании цен. Опору же для государственного бюджета (налоги) составил бизнес по экспорту природного сырья — нефти и газа. Все компании сложились быстро, внезапно, на пустом месте, оказавшись слабыми и неопытными в конкурентной борьбе. Поэтому они стали сразу же применять бандитские методы и искать «крышу» либо у бандитов, либо у чиновников. Расцвела невиданная коррупция, охватившая страну сверху донизу. В этих условиях высшие чиновники, депутаты и силовые структуры быстро сами втянулись в бизнес через родственников и подставных лиц.
Уже в Советском Союзе номенклатура приобрела клановый характер. Каждая республика, каждая область как бы отдавались на откуп некоему клану номенклатуры, и он должен был обеспечить спокойствие и поступление доходов наверх. Кремль тоже переходил из рук в руки кланов — то днепропетровского, то ставропольского. Теперь это распространилось на всю экономику. Интересы трудящихся должны выражать профсоюзы, но они в условиях быстрого исчезновения свободных масс-медиа превратились в слуг государства. Либеральная оппозиция съедена, левая оппозиция скукожилась. Дума настолько перестала отражать общественное мнение, что для компенсации была создана Общественная палата, состоящая из назначенных президентом людей и кооптированных ими авторитетов, но и она обладает только консультативными функциями. Всей жизнью в стране стали заправлять, конкурируя и порою просто воюя друг с другом, чиновно-экономические кланы, имеющие вид крупных корпораций: «Газпром», РАО ЕС, «оборонка» и т. д.
На наших глазах растерзали самую крупную и успешную нефтяную компанию ЮКОС — ее собственность разделили между собой люди, близкие к политическим верхам страны. В итоге расхватанные предприятия стали работать хуже, производительность их резко снизилась. Ходорковский — вряд ли ангел, но он был самым успешным из магнатов нефти, а его поведение было не более преступным, чем поведение всех его соперников и коллег. Его отправили в тюрьму несмотря на возражения многих лиц в руководстве и на колоссальный ущерб для страны — «бегство» капиталов за рубеж и торможение зарубежных инвестиций. Интересы кланов и корпораций расходятся с интересами страны.
Стратегия президента, общеизвестное «укрепление президентской вертикали», только усиливает независимость чиновников от народа, их произвол и бесконтрольность. Независимость нашего суда — фикция, это знают даже дети, а независимость прессы сведена до нескольких очагов (радио «Эхо Москвы» в их числе).
Первой откровенно приняла корпоративную модель Белоруссия. В 2004 г. вышла книга В. И. Литвинца и А. Н. Тура «Экономическая модель корпоративного государства. Ресурсы. Системный анализ». С 2003-го эта модель прокламируется как «национальная стратегия устойчивого социально-экономического развития Республики Беларусь до 2020 г.». Мы вползали в эту модель тихой сапой, без широковещательных деклараций.
В январе 2006 г. советник президента по экономическим вопросам Андрей Илларионов подал в отставку, мотивируя свое решение тем, что он присягал на верность президенту демократической республики, а ныне свободы ликвидированы, бюрократия слита с капиталом в корпоративных кланах и страной управляют корпорации в своих корыстных интересах. Корпоративному государству он служить не может и не хочет. Подробно он мотивировал это в статье «Другая страна» в газете «Коммерсантъ» за 23 января.
Если действительно страна является корпоративным государством, то социально-экономическая база нацизма уже создана. Осталось политическое и идеологическое оформление.
Маркс говорил, что в истории многие события происходят дважды, но первый раз — как трагедия, а второй — как фарс. Он забыл добавить, что и фарс бывает весьма кровавым, а нередко повторение оказывается гораздо более страшной трагедией, чем первоначальный вариант. Вторая мировая война была не слабее Первой. Что несет русскому народу вползание в яму нацизма?
МОЙ НАРОД
Это — мой народ. По происхождению я еврей. И отец и мать — евреи. Но я из тех евреев, которые не уехали ни в Израиль, ни в Штаты. Не уехали потому, что ощущают себя русскими. Мы не просто говорим по-русски чисто, без малейшего акцента. Ныне вообще еврейский акцент остался только в анекдотах и в речи антисемитов, изображающих евреев. Да еще у Жириновского проскальзывают еврейские интонации и типичная жестикуляция…
Вот уже три поколения в нашей семье нет иудейской религии (уже дед был неверующим), а если считать и последующие поколения, то еще три. Нет еврейских обрядов, еврейского языка (ни иврита, ни идиш). Нет и чувства национальной обособленности в некой еврейской общине, нет национальной солидарности с государством Израиль. Я переживаю все беды и успехи России как свои. Как и многие русские, я питаю симпатии к народу Израиля, восхищаюсь его успехами, но меня не тянет в Израиль. Как бы там ни было интересно и приятно, для меня это чужая страна. Даже более чужая, чем, скажем, Англия или Польша, Германия или Дания. Более экзотическая. За свою долгую жизнь я приобрел некоторую известность в мире, так вот, везде меня называют русским ученым, и это верно.
Дело не в каком-то отказе от собственной национальности. Мне не от чего отказываться: я русский еврейского происхождения. Как мой приемный сын — русский татарского происхождения. Как директор Эрмитажа Пиотровский — русский наполовину польского, наполовину армянского происхождения. Как Пушкин — русский негритянского происхождения.
Огромная доля успехов русского народа, залог его роста и величия состояли всегда в его исключительной пластичности и терпимости. Это позволяло ему впитывать в себя, использовать и перерабатывать не только многие культурные вклады других народов, но и сами эти народы. Не подлежит никакому сомнению, что варяги, сыгравшие выдающуюся роль в сложении русской государствености и давшие русскому народу его имя (Русь), были норманнами, скандинавами. Все русские князья IX-X вв. были норманнами, носили шведские и датские имена, а уже через три поколения они ославянились. В лесной полосе между Балтикой и степью жило множество финно-угорских народностей — меря, весь, мурома, мещера и т. д., на территории нынешней Московской области — литовское племя голядь. Где они все? А никуда не девались. Нынче это все русские. Русские забытого финно-угорского и литовского происхождения. В русский народ влилось огромное количество татар, печенегов, половцев, торков, берендеев и других кочевников, осевших и ославянившихся. А сколько влилось и ассимилировалось поляков, немцев, грузин, армян! Ныне совершенно невозможно установить, в ком больше чисто русской крови, а в ком больше всяких примесей. Невозможно и не нужно. Можно лишь установить нерусские корни в том, в ком славянизация свежее. А разницы — свежее или древнее — по сути никакой.
Русификация была и насильственной. Но успех русификации был не в силе, а в том, что русские принимали инородцев в свою среду, не изолировали их, не отвергали и предлагали приобщиться к более привлекательному образу жизни. Делали этот образ жизни более привлекательным.
Разные есть традиции и качества у русского народа. Одни завидные и благотворные — например, сметливость, радушие, открытость, готовность к тяжелому труду. Другие — скверные и вредные. Например, пристрастие к наркотическому забытью («веселие Руси есть пити»), неорганизованность и несистематичность труда, неуважение к закону. И те и другие изменчивы, но изменять их трудно и долго. А пока они есть. Глупо характеризовать выявление достоинств руского народа как шовинизм, но глупо же и шельмовать акцентирование его пороков как русофобию. Указывает с горечью на пороки тот, кто страдает от их наличия. А страдает от их наличия истинный патриот. Он призывает их изживать.
Любовь к своему народу понятна и естественна, но желание сохранить в чистоте и неприкосновенности все русское вряд ли стоит поощрять безоговорочно. Желательно сохранять все ценное и изживать все вредное, а ведь и то и другое — родное.
Отсюда и отношение к иностранным и инородным вкладам. Глупо бояться и чураться всего инородного, как глупо же и поклоняться всему иностранному. Принял русский народ от греков христианскую религию, православие, а ведь оно еврейского происхождения. Я неверующий, но признаю, что с христианством пришло на Русь много ценного (грамотность, литература, новые моральные принципы и прочее), хотя и отрицательные воздействия были. Так, в числе скверных идей, воспринятых русским народом от евреев, была идея мессианства. Учение о том, что мы избранный народ Божий и призваны обучить все остальные народы, как жить, принесло немало бедствий самим евреям, а потом свихнуло многих русских мыслителей и способствовало увлечению народа большевизмом. Гораздо лучше было бы заимствовать у евреев их органическую неприязнь к пьянству и их поголовную любовь к чтению и учебе.
Выдвигая лозунг «Россия для русских», ратуя за сепаратизм, за национальную изоляцию, за устранение иностранцев и инородцев, наши ультра-патриоты на деле разрушают основную победоносную традицию русского народа, подрывают перспективы его роста и базу его величия. Это особенно вредно в пору, когда алкоголизм губит генофонд нации, а многие факторы снижают рождаемость до катастрофического уровня. Народ стал неимоверно быстро уменьшаться. Приток извне и ассимиляция способны поправить ситуацию. Ультрапатриоты сводят народ к расе, исходя из ложного учения о вредности национальных и расовых смешений. Все биологи знают, что гибридизация — источник новаций и успешности эволюции.
Лозунг «Россия для русских» — это путь к России без русских.
АНТИСЕМИТИЗМ
Поскольку я — еврейского происхождения, то меня, естественно, волнует отношение моего (русского) народа к евреям. В частности, к русским еврейского происхождения.
В нынешней ультрапатриотической активности наблюдается странная раздвоенность: вся практика агрессии скинхедов направлена на «лиц кавказской национальности», среднеазиатов и негров, заодно на китайцев, индийцев, арабов и латиноамериканцев, то есть на расово выделяющихся иностранцев. Нападение Копцова на синагогу и заминированный антисемитский плакат на Внуковском шоссе были скорее исключением. А вот теоретическая воинственность ультрапатриотической элиты направлена в основном против евреев, тут все остальные почти не фигурируют.
Антисемитизм — термин удивительно неточный, но всем понятный. Это не ненависть к семитам (ведь и арабы — семиты), а только к евреям. Иначе пришлось бы говорить об арабском антисемитизме.
Корни антисемитизма в России давние и сложные. Частью это религиозные противоречия, частью отстраненность от экзотических аутсайдеров, частью ненависть на почве конкуренции с более успешными торговцами, частью зависть к лучше живущим интеллигентам. Как и во многих европейских государствах, поскольку страдающие от ограничений евреи поставляли изрядное число революционеров всех мастей, правящие круги и силовые структуры использовали низовой антисемитизм для канализации народного гнева в сторону евреев. Поэтому низовой антисемитизм еще и искусственно разжигался властями. Изготавливались полицейские фальшивки типа «Протоколов сионских мудрецов» (до сих пор фигурирующие, несмотря на еще дореволюционные разоблачения).
Нужно признать, что для антисемитизма есть и реальные основания. Действительно, евреи предпочитают интеллигентные профессии, почти нет в России евреев-рабочих и евреев-крестьян. Зато доля евреев среди магнатов бизнеса, миллионеров непропорционально велика. Здесь сказываются два фактора. Во-первых, за века существования в диаспоре (в рассеянии среди других народов) у евреев неизбежно выработались некоторые свойства, позволявшие им выжить в этих трудных условиях. Евреи не имели права на землю, поэтому не было ни евреев-крестьян, ни евреев-помещиков. Поскольку рабочие в основном происходили из крестьян, мало было и рабочих. Для евреев оставались доступными только ремесла (часовщики, ювелиры, портные), интеллигентные профессии (врачи, адвокаты, музыканты) и бизнес (торговля, банки). К этим профессиям вырабатывались и способности, в частности математические (отсюда потом и освоение профессий ученого, а также успехи в шахматах). Видимо, и к языкам у евреев сложились особые способности, так как каждый еврей по необходимости должен был владеть минимум тремя языками: идишем, древнееврейским (чтобы читать Библию) и языком страны проживания. В условиях гонений, когда требовались пробивные способности, выработались также энергичность, изворотливость, трудолюбие, усидчивость.
Способности, закреплявшиеся генетически в результате естественного отбора, разумеется, пластичны и изменчивы. Так, за две тысячи лет у евреев не могли вырабатываться навыки, нужные для солдат, но они появились за одно поколение в Израиле. Так что наличие или отсутствие специфических способностей не связано с какой-то предопределенностью. Когда в стране внезапно возник капитализм и срочно потребовались способные бизнесмены, в числе наиболее успешных оказалось много евреев. Среди миллионеров тоже: Березовский, Гусинский, Ходорковский, Абрамович, Вексельберг, Невзлин. Я сейчас не решаю, были то честные бизнесмены или нет. Они оказались теми, кто был востребован обстоятельствами.
Разумеется, успешность вознесения к вершинам благосостояния (Ходорковский, Абрамович и др.) и власти (Березовский, Абрамович, Фрадков) вызывает зависть и неприязнь у тех, кто не преуспел, и эти чувства легко канализируются в антисемитские. Хотя в основе их лежат социальные противоречия.
Надо признать, что далеко не все евреи понимают эту логику, а поэтому они возмущаются антисемитскими проявлениями, считая, что за ними ничего не стоит, кроме биологической ненависти к чужаку. Особенно глупо ведут себя те евреи вокруг синагоги (их немного), которые назойливо пестуют и выпячивают свои национальные особенности, не понимая, что в среде с иной традицией они выглядят нередко смешными и жалкими, а то и зловредными. Я думаю, в частности, что было глупо рекомендовать для чтения детям без современных коментариев средневековые еврейские тексты об отношении к другим нациям. Это только дало повод ультрапатриотам из Думы требовать запрещения ВСЕХ еврейских организаций в России.
Но чем вызвано раздвоение ультрапатриотической активности? А дело в том, что бытовой, простонародный антисемитизм в России сильно ослаб за последние полвека. Во-первых, со смертью Сталина пресеклась официальная антисемитская пропаганда, а после разрушения Советского Союза прекратилась и официальная пропаганда против Израиля как врага. Мы оказались вместе с Израилем в борьбе против террора мусульманских экстремистов. А перед лицом подавления русского языка и русской культуры в некоторых бывших союзных республиках мы оценили ту бережность, с которой недавние беженцы из нашей страны лелеют русский язык и русскую культуру в Израиле.
Во-вторых, у нас резко изменился образ типичного еврея. Раньше это был смешной и жалкий чудак из анекдота, с акцентом, физически немощный и даже уродливый. Теперь это человек, физически мало отличающийся от среднего русского, и в позднесоветскую эпоху потенциальный иностранец (а эта возможность — предмет зависти для многих). После побед израильской армии, молниеносно разбившей в нескольких войнах многочисленные арабские государства, и фантастических рейдов израильской авиации в Африку для освобождения заложников, еврей — это мужчина, который, оказывается, хороший солдат. Анекдоты о еврее, который просит ружье с кривым стволом, чтобы стрелять из-за угла, канули в лету.
В то же время события на Кавказе и в Средней Азии выдвинули кавказцев и среднеазиатов на первые места в тайном списке явных врагов. С одной стороны, кровопролитная Чеченская война и террор, обращенный на мирных рядовых граждан, откол Грузии от России и споры с ней из-за Абхазии и Южной Осетии, мусульманский экстремизм в Средней Азии поставили кавказцев и среднеазиатов во враждебные отношения с русскими. С другой стороны, непрерывный приток гастарбайтеров из этих районов и наводнение рынков азербайджанскими и таджикскими торговцами превратило этих людей в ненавидимых конкурентов и в «создателей дороговизны». По сравнению с ними евреи оказались «своими».
Это резко подорвало бытовой антисемитизм. А ведь классическая расовая теория и русские ультрапатриотические традиции («Черная сотня», «Союз Михаила Архангела») концентрировались на еврее как на антиподе и разрушителе русской государственности («Бей жидов, спасай Расею!»). Кроме того, на антисемитизме воспитывались пожилые теоретики ультрапатриотизма — академики, писавшие о «малом народе», спаивавшем русских. Поэтому чем больше агрессивная практика устремляется на иностранцев и негров, тем острее теоретическая риторика захлебывается в жидоморстве.
Меня не утешает ослабление антисемитизма при усилении антикавказской и подобной ксенофобии. История с Копцовым и с заминированным плакатом на Внуковском шоссе показывает, что в любой момент антисемитская теоретическая риторика может стать практикой. А тупая арбузная агитка Рогозина показывает, что на базе антибрюнетной гонительной практики, направленной против молдаван, кавказцев и таджиков, готова вырасти новая очистительная расовая теория. Как и в гитлеровской Германии, антисемитизм оказывается лишь звеном кующейся концепции существования «нежелательных наций». Но неизбежным звеном. В Думе Рогозин потерпел поражение в результате закулисных интриг и кремлевских игр. Но за него голосовали массы избирателей. Они знали, кого выбирают. Их симпатии и антипатии не меняются от межфракционных комбинаций. Народ сочувствует ксенофобам, это сочувствие массовое, и колебания его конкретных выражений не меняют этой главной и печальной сути.
РАСПАД ИМПЕРИИ
Как и в Веймарской Германии, в сегодняшней России за ксенофобией и антисемитизмом стоят ностальгия по Советскому Союзу или царской России, тоска по великодержавному прошлому и горечь разрушенной иллюзии. За века жизни в многонациональном государстве русские привыкли ощущать себя коренным народом великой и грозной империи, позже — «старшим братом» в многонациональной семье. Они сами посмеивались над официальной пропагандой, муссировавшей эти клише, но в глубине души это льстило их национальному самолюбию и оправдывало те жертвы, которые от них требовало государство: низкие зарплаты и пенсии, скудные еда и одежда, убогое жилье, невозможность поездок за рубеж, риск угодить в лагерь ни за что. Ежу понятно: средства уходили на огромную армию и вооружение, на колоссальный бюрократический аппарат, а они нужны были, чтобы держать в узде «младших братьев» и чтобы грозить всем соседям, соблазняющим «младших братьев». Да и свой народ не раз показывал, что без палки с ним не управиться.
Это было утешительно: пусть я живу плохо, но зато я один из властителей! Хотя какой ты властитель… Ну, да ладно.
И вот в один день это все рухнуло. Отделилась Прибалтика, отпали Украина и Белоруссия, откололись среднеазиатские республики, объявила самостоятельность Молдавия, оказались особыми государствами республики Закавказья. Одним махом Россия ужалась до границ Ивана Грозного. Потеряны все завоевания и земельные приобретения последних трех веков. А с Украиной оказался за границей огромный массив русского населения — пол-Украины, вся восточная часть страны населена в основном русскими. С Латвией — то же самое. Ведь нарезаны республики были не по этнической карте, а по экономическим и политическим соображениям лучшей организации внутри одного государства из расчета его вечного существования. По этой же причине подарил Хрущев щедрой рукой весь русский Крым Украине — со всем русским населением, как барское поместье сатрапу. Не все ли равно? Ну, переложил из одного закрома Родины в другой. Ан, оказалось не все равно! Теперь это совсем другая родина! А государственные границы — под охраной мирового сообщества. Государственные, а не этнические. Да еще на всякий случай Украина в НАТО тянется поскорее — чтобы гарантировать свои доставшиеся на халяву земли! Близок локоть, а не укусишь!
Положение еще усугубляется тем, что живут победители в Великой Отечественной войне неизмеримо хуже, чем побежденные немцы, куда хуже, чем евреи в Израиле, а в массе — конечно, хуже, чем те евреи, которые выбились в миллионеры (впрочем, не хуже, чем обычные интеллигенты еврейского происхождения). Значительная часть русского населения оказалась теперь в положении людей второго сорта — «неграждане», третируемые как бывшие «оккупанты» в Латвии, нежелательные и в Туркмении, беженцы из Чечни.
Наших военных то и дело вытесняют с тех плацдармов, которые еще остались под нашим контролем, — из Поднестровья, из военых баз в Грузии, из казарм миротворцев в Абхазии и Осетии, теснят из Севастополя.
Многие русские переживают все это как величайшее национальное унижение. И корят Ельцина, который пошел на раздел, чтобы ликвидировать власть компартии и союзного президента. Подписал, подмахнул в Беловежской пуще от имени России отказ от всех завоеваний, от всех колоний, от старшинства в «семье народов». Документы утверждены парламентом. Назад пути нет. С одной стороны, власть компартии, конечно, нужно было сломить, но с другой…
Это есть база для чувств невыносимого позора, для мечтаний о реванше, для агрессивной «народной» дипломатии губернатора Ткачева на Тузлинской косе у переправы из Тамани в Крым. Вот где рождается желание доказать, что русские сильны, что русские в силах показать всем кузькину мать, желание отыграться на беззащитных чужаках, оказавшихся на нашей территории, ненависть ко всем нерусским.
При этом забывают, что собственно русские земли гораздо уже, чем территория Российской Федерации, что в границах России еще осталось немало других народов — население автономных республик — Татарии, Башкирии, Мордовии, Чувашии, Бурятии, Калмыкии, Коми, Мари и многих других. Что их народы тоже вкусили от суверенитета и так просто это приобретение не отдадут, что они с большой тревогой смотрят на те русские силы, которые жаждут во всей Федерации установить режим «России для русских».
А ведь есть еще и народы, рассеянные по стране, но давшие заметных людей в элиту государства. Большей частью это уже ассимилированные народы, а люди эти — русские различного происхождения. Фрадков — еврейского, Греф, Миллер и Россель — немецкого. А уж полукровок — бездна.
Россия не единственная распавшаяся империя. Распад империй — это закон истории. Все империи рано или поздно распадаются. Не распадаются только те государства, в которых успешно произошла полная ассимиляция сожительствовавших народов. Распалась Турецкая Османская империя (Оттоманская Порта) — от нее отделились Египет, Сирия, Греция, Албания и другие страны. Раскрошилась Австро-Венгерская империя Габсбургов. Рассыпалась Британская колониальная империя, утратив Индию, Канаду, Австралию и прочее. Утратили свои колонии Испания, Франция, Дания, Германия, Голландия. Раздроблена Югославия. Закон истории — непреложный закон.
Распад России начался не в 1991 г., а в 1917-м. Это тогда отделились от империи Польша и Финляндия, первый раз получили независимость три прибалтийских государства, возникли самостоятельные Грузия и Армения.
В Средней Азии существовали самостоятельные Хива и Бухара. Правда, некоторые из отделившихся позже Ленину удалось собрать снова под эгидой уже Советской России, и в 1922 г. на месте Российской империи было создано единое государство под видом Союза Советских Социалистических Республик. Якобы независимых, якобы имеющих право на отделение. Конечно, это только для вида. Но были для этого вида созданы все государственные формальные принадлежности — парламенты, правительства, суды, филармонии, академии наук, партийные организации. Конечно, только формальные, никто их всерьез не принимал. Но ведь тем самым все подготовили для действительного отделения при удобном случае. И как только случай выпал в 1991-м, все очень легко отделились. Так что все семидесятилетнее существование Советского Союза оказалось всего лишь этапом многостепенного распада империи. Промежуточной ступенью. «Завоевания» на Западе в 1939-1940 гг. тут же были съедены войной.
Но такая же промежуточная ступень существует и в виде автономных республик сегодня. Продолжится ли распад России и дальше, зависит от того, будет ли существование разных народов в многонациональном государстве комфортным или нет. Если будет, то все останутся в едином государстве и, возможно, в далеком будущем сольются в единую нацию. Если нет, то никакой силой не удержишь. Это показывает Чечня. Таким образом, какими бы ни были субъективные намерения скинхедов и манипулирующих ими ультрапатриотических политиков, если они победят, великой России не будет.
Конечно, и в этом случае граница между Финляндией и Китаем не станет явью. Останется русский народ и его собственная территория. Надеюсь, это будет ухоженная земля с развитой промышленностью (не все же время будут в ней властвовать крикуны и ревнители особого пути для России, когда-нибудь она займется своим собственным домом и освоит общеевропейский и свой собственный опыт).
Что ж, неплохо живет маленькая Дания, некогда огромная империя. Живет небольшая Голландия, которой принадлежали заокеанские колонии в несколько раз большие, чем она сама. Да и Англия остается видна после утраты своих огромных владений. И люди живут в этих странах не хуже, а, пожалуй, лучше, чем жили тогда, когда это были метрополии империй. И только некоторые старые англичане вспоминают с ностальгией те времена, когда Англия овладела Индией и над океанами вился стяг Британской империи, а правили ею королева Виктория и ее премьер-министр еврей д’Израэли. Виноват, англичанин еврейского происхождения Дизраэли.
РЕЦЕПТ?
Что же делать тем, кто хочет не допустить развития по худшему сценарию — «национальной революции» и дальнейшего распада России? Как мне видится, прежде всего возможно яснее представить реальную картину всем, потому что развития по худшему сценарию не хочет никто — ни ультрапатриоты, ни демократы, ни скинхеды, ни президент, ни соседи русских по общероссийскому дому, ни русские еврейского происхождения, ни русские забытого происхождения, ни русские русского происхождения, если таковые сохранились. Именно это я и стараюсь сделать сегодня — представить реальную картину.
Мало надежды, что меня услышат, но сказать я должен.
Ультрапатриотам я бы предложил подумать над тем, какое будущее они готовят России. Проверить еще раз, так ли хороши их идеалы, как им кажется, и достижимы ли они. А если достижимы, то соизмеримы ли ужасающие потери с тем, что будет достигнуто в итоге.
Коммунистам, если бы они могли возвыситься над своими сугубо партийными предвыборными интересами, было бы лучше всего изъять национал-патриотическую демагогию из своей партийной программы, вернуться к интернациональным и социально ориентированным целям. Сейчас они просто мостят дорогу нацистам, которые, победив, повесят их вождей первыми, а рядовые коммунисты легко станут нацистами. Впрочем, если случайно победят сами большевики, то они запустят тот механизм, который приведет инициаторов победы к той же стенке. Коммунистам хорошо бы всегда оставаться в оппозиции — там они полезны. А сейчас им лучше быть в союзе с демократами и либералами, потому что над всеми нависла общая смертельная угроза.
Демократам и либералам я бы посоветовал прежде всего забыть свои разногласия, потому что в случае победы нацистов им всем сидеть в одном концлагере и там продолжать свои дебаты, как это уже делали их немецкие коллеги
в 1930-х гг. Найти консенсус… Впрочем, это, вероятно, невозможно. Тогда я бы посоветовал им очистить свои ряды от алчных расхитителей и безруких болтунов. Впрочем, это тоже крайне проблематично (это показывает опыт всех революций). Ну, по крайней мере, разработать демократическую программу защиты, сохранения и развития русского народа. Конечно, защищать нужно простой народ вообще и добиваться его благополучия независимо от национальности, но нужна и программа защиты того народа, само этническое существование которого находится в опасности, а это сейчас русский народ. Защищать его надо не от других народов и не от мифических «русофобов», а от конкретных факторов, ведущих к его вымиранию и упадку.
Особое слово надлежит сказать в адрес Русской православной церкви. Некоторые иерархи Церкви близоруко поддерживают националистические эскапады экстремистов. На деле Гитлер, придя к власти, отнюдь не жаловал Церковь (особенно католическую — западный аналог православной), многие священники томились в концлагерях (и их мало утешало то, что большевики расправлялись со своими церковниками еще более жестоко). Крайние русские националисты считают вообще все христианство еврейским измышлением и тяготеют к неоязычникам. От Православной церкви ожидается более четкая позиция по отношению ко всем националистическим проявлениям. Как и от всех других Церквей.
Капиталистам хорошо бы создать фонд, финансирующий все меры по поощрению толерантности среди народов нашей страны. Учредить конкурсы, премии, журналы, курсы. Ведь только в мире и спокойствии может хорошо развиваться бизнес. Что бы вы ни построили, каких бы богатств ни накопили, национальная катастрофа сметет все. Киргизские мародеры показали всем, как выглядит «национальная революция», но показали в миниатюре. В России масштаб другой.
Я не голосовал за Путина, но он избран всенародно, и сейчас это мой президент. Он уже вошел в Историю. Я бы хотел, чтобы он остался в ней не как президент Гинденбург, передавший власть канцлеру с черными усиками. На мой взгляд, президенту стоило бы очень серьезно отнестись к уходу Илларионова и, созвав виднейших экономистов страны и мира, поставить перед ними вопрос об экономических болезнях России. Как сойти с латиноамериканского пути развития капитализма? Как перейти от корпоративного строя,
в который мы сползли, к нормальному демократическому государству? Один из вопросов этого плана: как избавиться от коррупции?
Правительству, на мой взгляд, нужно разработать очень жесткую и суровую систему мер по реальному предупреждению национальной вражды и пропаганды, от кого бы она ни исходила. Пресечь разжигание национальной ненависти в средствах массовой коммуникации, в Интернете и в Госдуме. Предложить всем партиям убрать одиозные пункты из своих программ. Администрация президента, надеюсь, спустит по президентской вертикали разъяснение губернаторам, что не количество выявленных эпизодов преследования за расу чернит их деятельность, а количество невыявленных эпизодов. Дела с национальной враждой изъять из судов присяжных и для рассмотрения этих дел создать специальные суды (как бы трибуналы) из авторитетнейших людей. Можно ожидать, что Верховный суд соберет специальный пленум и разъяснит судьям страны, какие действия входят в разжигание национальной вражды — и пусть это будет полный список! Для Америки это был вопрос политической корректности. Для нас — это условие выживания страны.
Мне предстоит умереть. Но я хотел бы умереть в сознании, что страна будет жить счастливо и достойно.