Опубликовано в журнале Звезда, номер 1, 2006
…Снова я стою
на том дворе, где грецкая листва
шестнадцать лет не осыпалась в кадку,
стоящую внизу. Как много лет
ушло с тех пор. Как я переменился!
Другие имена, другие листья
лежат в моих гербариях, но здесь
меня опять охватывает это
внезапное волнение. О да —
вотще ничто не исчезает в мире,
все остается.
Вот окно над аркой
и комнаты, куда меня ребенком
на лето привозили. На столе
литые виноградины лежат,
тяжелые, с голубоватой тенью.
Мы с дедушкой с утра ходили к морю,
и мраморных медлительных улиток
недалеко от теннисного корта
я в безымянных травах собирал.
Сокровища какие! Каждый раз,
беспечно принесенные в квартиру,
они, ожив, пока не видел я,
повсюду расползались. Сколько тайн
трюмо и застекленный шкаф хранили!
Дымящий ежик, хрупкие весы,
ноздристые коралловые ветви —
все для игры годилось.
Вечереет.
Я узнаю мучительно и живо
летейское биенье бытия.
Мы сохраняем вещи и названья,
а те, что нас любили, сами знают,
когда вернуться. Ты давно привык
одалживать свою походку, облик
случайным персонажам жизни. Я
тебя встречаю в нашем переулке,
когда с вокзала поздно возвращаюсь,
веселых и приятных мыслей полон.
Как длится радость этих совпадений,
и связки непослушные дрожат,
какие независимые тени
деревья призваны изображать
вдоль переулка. Голоса уходят:
вы с бабушкой ворчите, отыскав
задумчивых улиток на комоде
и нескольких, пролезших в книжный шкаф.
Мой детский возраст: раvкушка витая —
тот ломкий кальций из густой травы,
далекий звук последнего трамвая,
причудливый избыток синевы.
Мой легкий призрак пробегает мимо
и прячется за кадкой во дворе.
А я стою, бесплотный и незримый,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
и вспоминаю.
СЛАЙД
Веранда в полдень. Дверь открыта в сад.
Из ирисов — засушливые трели.
Здесь час назад, откинувшись, сидели
и разговаривали невпопад.
Потом ушли. Оплавленный паркет
купает тени заоконных веток,
пустующую мебель, пыль и лето,
сбегающее заполдень к реке.
Стоят этюды у стены за креслом,
стоит жара, который год цветут
под окнами ромашки — густо, тесно,
и облака стоят, и люди ждут
вечерних гроз, карминного рассвета…
Веранда. Полдень. Золото паркета.