Опубликовано в журнале Звезда, номер 6, 2005
ЕЩЕ ВАН ГОГ РЯБИТ В ГЛАЗАХ Вода, как обычно, из трещин, она пространство, которое старше, чем время. Движение кисти, потом глубина без поводов для вековечных полемик. Поэтому бабочки всплеск над волной, над синим магнитом, так глазу понятен. Душа оставляет страну за страной, ей надо открыть материк белых пятен. Последним усилием преодолеть негладкий свой лист, свой докучливый корень. И крылья расправить не там, где есть твердь, не там, где есть срока предел, а над морем. ИЗ ЦИКЛА "УМНОЖЕНИЕ ЭХА" Л. М. Чайная церемония В молодости я выпила одну чашечку чая, вторую жду до сих пор. Связь Море в своих берегах, человек в своих. Соединяет их соль междометий. Забота Находить стало значительно тяжелее, чем терять. Сколько людей уже нашло себя не там, где нужно. Аксиома Плачет душа, значит, дождик идет. Дождик идет, значит, плачет душа. Нищему грош отдает только тот, кто не имеет другого гроша. ЗНАКИ ПРОЖИВАНИЯ Восклицательный знак палочки Коха, запятая холеры. В жизнь организма вмешивается смертельный синтаксис бацилл. Впору отказаться от знаков препинания. Но что поделать, если смерть то и дело ставит точку. ИЕРИХОН Есть такой старый-престарый город, пересчитавший легионы Веспасиана и Тита, брачующихся и растящих детей, болеющих и умирающих, воюющих и торгующих, льстящих и кичащихся собой, любящих и злоумышляющих, ропщущих на настоящее и жаждущих чьей-нибудь смерти, всех немых и заговоривших, всех слепых и прозревших. Город, что давно уже растет вниз, а не вверх, распадаясь на атомы и молекулы желтой библейской печали. ПАМЯТИ В. Б. У жизни волчий аппетит, но и у смерти лютый голод. Ты был сердит, ты был забрит в солдаты и покинул город. И нет тебя который год, ты не вернулся, как вернулись полки: чинить водопровод, стоять в почетном карауле, растить детей, полоть сады и лишь о дне насущном думать. Пополнив мертвые ряды, ты стал нулем последним, суммой, которую постичь нельзя. Ты там, где нет меня покамест. Мы были больше чем друзья, но дружбу раздавил твой камень могильный. С каждым вздохом ты бледнее выглядишь на снимке. Уже и тени след простыл, уже армейские ботинки истлели. Обращенный в прах, ты говоришь со мной так тихо, как сон или ресничный взмах. Как недописанное стихо...