Рассказ
Опубликовано в журнале Звезда, номер 12, 2003
Сижу у художника. Приятель нe приятель. Скорее по службе. Сегодня никаких обязанностей. Зашел отвлечься. Есть чем. Полотен много, всех размеров, и краска ведрами. Богат и прибавляет ежедневно.
Заведение и прием с утра. Выдача письменных свидетельств и подтверждают существование. Никто не знает, кто он. Трудно определить. Лик исчезает и не поддается оформлению. Я — это множество. Он, она, они и еще. Одна Астрид, другой Астероид. Или наоборот. Сами путаются и не знают.
В заведении во всем вкус и корректно. Если пожелают, установят, зафиксируют и примут во внимание. Не останешься на обочине и неучтенным. С хаосом надо бороться и всегда поддерживал.
Всю жизнь хотел велосипед. Езжу на “шевроле”. Говорю себе время от времени, чтоб не терять форму: предатель, ты — предатель. Утешает, согласен. Нельзя забывать, кто ты. Напоминание полезно. Уберегает от неожиданностей.
Поверхность гладкая, отполирована и стекло. Хочешь проникнуть внутрь, не выходит. Мысль скользит. Отсутствует и ускользает одновременно. Сам тоже в скольжении и упал, не выяснив вопроса. Мучил отсутствующую долго и старался. Ухватить и оформить. Внести в реестр использованных. Не люблю неопределенного и с размытыми краями. Всегда опасно и чревато. Нет, все против и окружающее имеет возражения.
Не дорос, плох, глуп, продал, предал и изменил.
Говорит голос, незнакомый и баритоном.
Не слышу. Заглушаю житейским и задачами текущего дня. Хватает и не отнять. К тому же блондин и жгуч. Нет чтоб чернявый, кудрявый и с гармонью. Девки за околицу, как придурки за Гамельнским крысоловом. Читал в детстве, еще при родителях. Не успели разойтись и не умерли. Позднее сделали и то, и другое. Не видел и не вижу смысла в разводе. Результат один и вместе веселее.
Общая благожелательность начальства всегда. Добился собственными и не покладая рук. Сверху спускается одобрение поступков. Еще не совершил. Предстоят. Но уже известно. Этот не подведет и как положено. Можно не опасаться отрыва и сдвига в ненужную. Вырос на почве патриотической и национальной. Какая именно, не имеет значения. Все одинаковы и с душком. Главное — суть и склонен к. Всегда вначале: кто и откуда. Досконально и без торопливости. Потом смотрю и сравниваю. Внимателен и не сбить.
Кто есть кто? Или что скрывается и зачем так? Знаю, что прав, потому что как скажут. Самостоятельной роли не имею и не хочу. Отнимает время и скучно. Со стороны и снизу виднее и не без удобств. Что вы умеете? А что вам надо? И с поклоном. Всегда улыбка уважения и легкой грусти. Мол, не дорос, но готов. Буду стараться и с вашей помощью преодолею. Всегда подчинен и внимаю. Стараюсь уловить завтрашний и направление. Что готовится и будет к вечеру. Не соответствующее беру на слух. И по назначению.
Пишу много. Отправляю срочной. В последнее особенно. Понадобилось. Предполагал и не ошибся. Рад возвращению рассудка. Дождался и призван. Доверили. Фронт работы узкий, но важный. И дело тонкое. Не всякий справится. Искусство и носители. Творцы вечных. И уверены, что вокруг вращается мир. Народ непростой, нервный и себе на уме. Одновременно доверчивый. Поддерживаю заблуждение и умею подойти. Люблю поэзию и понимаю в ней. Говорю без лишней. Скромность тут не к месту. Признают все. Недоброжелатели со скрипом. Работаю с поэтами.
Много собрал. Рукописи и машинопись. Немало с дарственной. Такому-то… с… Надписи однообразны, но ценны сами по себе. Доверяют и умею привлечь. Беззащитны перед лестью и тонким анализом. Все сразу и однозначно. У меня чутье и не ошибаюсь. Достаточно слова и вовремя. Без преувеличений. Поддаются и готовы. Действует безотказно.
Задумчиво, листаешь, между прочим, грустная улыбка, не понимают, не хотят, для посвященных, подлинных ценителей, они есть. Набор прост и известен с отдаленных времен.
Намек ясен. Огорчаться не стоит. Наоборот. И он, она — мои. Оставляют, дарят, жертвуют. Хранитель. Собрал и горжусь. Когда-нибудь издам. Многие тексты только у меня. У авторов нет. Издам не ради. Не нуждаюсь ни в чем. Сделаю приятное себе. И потомкам, хотя не верю ни в какое. Следующее поколение будет еще глупее и подлее нынешнего. Впрочем, один читатель всегда найдется. Достаточно. С комментариями. Будут не хуже текстов. Потому что изнутри.
Например, была на днях одна. Заходила. Знакомы давно. Поэтесса и настоящая. Говорили. Прочла последние.
Скоро предстоит несчастный случай. Не дошла до перекрестка. Где светофор, зеленый для, и регулирует. Чуть раньше, несколько метров не. Пыталась пересечь проезжую часть. Печальный результат. Старичок-пенсионер за рулем. Пуглив, робок, не виноват и ехал по правилам. Иначе не умеет.
Просил прощения у родственников. Пришел пешком. Боится руля и не садится. К тому же попорчена столкновением. Пенсия маленькая и не возместит страхованием. Да и не было.
Выглядело естественно. Как часто бывает. Пожилой, взволнован, не по себе, совесть и травмирован. Трудно выносить в определенном возрасте. Такая молодая. Войдите в положение. Прошу облегчить. Родственники вошли и облегчили. Претензий никаких. Ушел счастливый и, потрясенный, благодарил. Переиграл, но не до этого, и сошло как нельзя лучше.
Удачная оперативная разработка. Предполагал и знал. Исключая время и место. Жалею, но исход закономерен. Другого не могло быть. Сочувствую семье. Тяжело терять близкого и родного. Понимаю, но в более высоком справедливо. Нe переходи черту. Конец символичен и предрешен.
Прислушивайся внимательней к окружающей. Что нашептывает и ждет от тебя. Тем более говорилось и предупреждали неоднократно. Не вняла. Вины ни на ком. Сама. Сознаю, иначе не. Могла бы, но тогда другая. Не она.
Написала много. И все у меня. Полное и соответствует. Это главное. Не стало? Ну что ж? Всех нас когда-нибудь не станет. Легко и сразу. Повезло. Бывает и хуже. А финиш один.
К тому же украшает биографию. Придумать можно, но. А тут? Невольно позавидуешь. Таинственное происшествие. Ошибка тормозов, зрения? Или покушались? И удачно. Уход из жизни в расцвете. Можно только догадываться.
Обогащает образ. Сам помог бы, была б нужда. Чего не сделаешь ради детали. Всесильный Бог деталей Ягайлов и Ядвиг. Вмешался и решил. Обошлось без меня. Оно и к лучшему. Вдруг и мало ли что. Грусть неподдельна и слишком. Не ожидал. Надеюсь, тоже входит. Надо проникнуться, чтоб написать.
Все так и есть. На самом деле. Без фальши. Не люблю. Если переживаю, то примесь отсутствует. Уговариваю только, не перейти и не переборщить. Избыточное раздражает и коробит. Печаль от души, но глубоко ликую. Такой штрих!
Конечно, жестоко. Согласен. Житейская точка зрения не чужда. Семья: муж, дети. Всех знаю, ко всем хорошо. Но вышла из колеи. Сделать ничего нельзя. Помог впоследствии. Деньгами не люблю. Есть и не жалко. Но зачем? Какой прок? Советами. В трудные времена важнее. Странная у поэтов судьба. Незавидная. Но привлекает. Я — энтомолог-любитель. Они бабочки. Соответственно и распределены роли. К тому же считаю себя биографом и издателем. По справедливости и скромность здесь излишня. Кому как не мне и быть. Застенчивость и моральные лабиринты только вредят пониманию и передаче подлинного.
Доверчивы и сами идут. Но надо уметь. Не каждому дано. Мне от рождения.
Минуют разрешенные переходы, идут на красный. В этом суть. Не по правилам и не хотят знать. Иначе прекратится и строчки не смогут. Чистый эгоизм. Понятен и признаю.
Вот один. Хорошо знал. Оставил немного, но. Пребывал у окна и созерцал городской. Возможно, задумался. Новая строфа. Увлекся, ловил следующую. Перегнул позвоночник. Чуть больше, чем следует. И нет. Разбился. Насмерть и сразу. Не скажу, знал. Но догадывался. Своей не дано.
У поэтов всегда так. Это и есть их. Остальное — цех, мастера, фон. Не более. Литературный быт и способствует пейзажу. Нужны для полноты и жужжания. Создавать равномерный в ушных современников. И искажать подлинную. Всегдашний шум набегающей на отмель.
А картина другая и нет перспективы. Детский рисунок гения или идиота. Пребываю в убеждении, что одно и. Я ее представлю, когда придет срок. Кое-кто еще жив и пишет. Надо успеть. Собрать и сохранить. Поэтому без отдыха и выходных. С ними и о них постоянно. Да и служба. Есть обязанности и не позволяет расслабиться.
Как узнаю о случившемся, сразу, не мешкая. Бывает нередко. И знаю заранее, но не обходится без неожиданностей. Например, покончил с собой или несчастный выстрел на охоте. Не тем было заряжено. Ожидал, предчувствовал, предостерегал. Но когда, как, где? Не всегда угадаешь и не занимаюсь.
Бегу сразу, в любое. На месте жительства первый. Если имелось. Стараюсь взять. На память и для биографии. Мелочи. Галстук, запонку, зубную щетку, пуговицу, зонтик. Последнюю записку или строчку на клочке газетной. Что-нибудь интимное и близкое, что было постоянно рядом. Носили, пользовались. Атмосфера и воссоздать.
У поэтесс набор возможностей богаче и разнообразнее. И более лично. Бывает и отсутствие, когда нищета. И стоицизм довлеет. Но нахожу. С пустыми никогда. Без мелочей не получится.
Например, подтяжки. Ерунда, а как много говорят. Сам факт. А цвет, износ, величина. Редко, но бывают. Не упускаю случая. Однажды повезло: часы без ремешка и давно остановились. На ходу и в исправном состоянии. Перестал заводить, потерял интерес к текущему. Деталь стоит романа. Вот он. Готов. Разве добавить несколько строк. На полях.
Был один случай. Редкий даже для них. Абсолютная пустота. Но нашел. Взял носки. Резинки перерезаны. Носил без. Сразу образ: слабое кровообращение, от резинок следы, врезаются, натирают, покраснение и больно. Замедлялось движение красных. Берёг сосуды и сохранял. В неприкосновенности. А зачем? Однажды оказались ни к чему. Не до. И вдребезги. Кто мог знать? Всего не предугадаешь.
Я их всех люблю. И живых, и нет. Звучит не совсем, но так есть. Сложное чувство и трудно передать. Иногда, так всех бы собственными. Когда возникает, раздражен. Не понимаю причины. Нет оснований. В каком-то смысле кормят и красивая жизнь. Не у них. У меня. И, однако, зависть? Произношу спокойно, растягивая гласные. Хочу почувствовать вкус.
Моя жизнь прекрасна. Я сам ее сделал. Сам предложился. Еще в юности. Сознательно. Хотел. Преодолел препятствия. Были. Проверки и собеседования. Комната погружена в, и свет настольной в морду. Собеседника не вижу. Догадываюсь, что есть. Слышу вопросы и готов отвечать. Острил про себя по этому поводу, но понимал необходимость. Начал хорошо еще не принятый. Дал объективные характеристики на окружающих. Позднее обвиняли, что испортил жизнь. Не понимаю, что значит испортил. Без меня было бы то же. Только обвинять некого. А так есть на кого. Уже полегчало.
Были точны и остались довольны. Принят и определен к делу. Почти сразу. Задержка из-за двухгодичных. Таков порядок. Склонность и талант от природы. Признают. Но требуются спецзнания и навыки. Закончил блестяще. Лучший курса. И сразу Европа и тихая провинциальная на морском берегу. Журналист и вхож. Проявил и там. Не скучал и достиг. Срок краткий. Другим на жизнь. Какая уж там зависть. Смешно. Не прогадал и не жалею. Сделал от сердца. Не без надежды на бутерброд. С икрой, и ежедневно.
После тихой были и более шумные, и без царя в голове. Перемещался и побывал в разных. Сейчас осел. Собрал библиотеку, лучшую в родном и любимом. Одет со вкусом, стрижен ежиком, машина последней. Взял запущенный особнячок. Привел в вид. Любуюсь и душа ликует.
Но по временам. Нападает и меланхолия. Окружающее черной и сплин. Сплинирую иногда надолго. Исчезаю с поверхности и провожу время в укромных. Грязь и скотство, но смешное, почти детское. Отхожу и снова в форме. Сожалею об одном. Теряю из вида. Поле зрения другое, они в него не попадают. Знают о моем недуге. Не скрываю. Сочувствуют и прибавляет доверия. О лекарстве, которым лечусь, не догадываются и не посвящаю. Нет худа без добра. Правильно сказано. Относится к вечным.
Говорю на нескольких. Знаю всех современных. Разумеется, отечественных. Посторонние не интересуют. Достойных немного. Но так было всегда. Нынешнее не исключение. Память феноменальная от рождения. Служба отточила до. Тем более поэзия. Запомнить легко. Забыть трудно.
Без меня не могут и приобщают к мелочам личной. Доверенное лицо. И все-таки, все-таки. Временами осадок и изжога. Я у портного. Они в ширпотребе. Нередко со складов Второй мировой. Пьянь, грязь, запустение и гонор. Войти страшно. Обвалится потолок или дверь с петель. О книгах не говорю. Не библиофилы и презирают страстишку. Зашел как-то к одному. Ночной горшок у тумбочки. Единственное, что осталось после семейной драмы. Сбежала в середине дня с двухлетним отпрыском. От такой жизни и с трехмесячным упорхнешь. Канализация отказала и нет воды. На тумбочке томик Валери. Лежит одетый и в ботинках. Укрылся тряпьем с головой. Страшно дотронуться. Брезглив. Говорит, жду Нобелевской. Поэт огромный, бесконечный. Знаю. Но завидовать?!
Пришел в раздражение. Нобелевской захотел. Так и вылил бы на голову. Поползновение было, но сдержался. Потом самому было смешно. И удивлен приступом. Прав и не прав. Нарушают все и не нужны. А без них не могу. Привычка? Бывает чувство странное и забавное. Если они все вымрут, ни одного не, откажешься продолжать. Завязан на них и живу ими.
Все они одинаковы. По-другому никак и только на своем. Оттого и подлинные. Результаты блистательны. Конец один. Завидовать не приходится. Твержу часто и уверяю себя. Оставляют буквы, слова и забвение. Бессмертие на небесах, как и браки. Сожалеть не о чем. И никогда этим не занимаюсь.
Вот последний случай. Говорил неоднократно и предупреждал. Входит в обязанность. И нет нарушения. Кивала, соглашалась, но не вняла и не последовала. Написала на несколько томиков и переплела. Имею дарственный с надписью. Такому-то с благодарностью за. Смотрю со смешанным чувством. Нашла кого благодарить. Все вместе. Служба, обязанности. Исполняю без сожаления и не отступая. И с уважением к несомненному дару. Могу добавить: преклоняюсь и благодарен.
Был и остался. Ее нет. Неважно. Значения не имеет. Перелистываю страницу за страницей, томик за томиком. Хорошо издан. Корректно и со вкусом. Приятно взять в руки. А что самиздат, так вдвойне. Не оторваться. Прочее несущественно. Могла продлить, написать еще. Но была чужда послушанию. Жила не в этом. В своем. Другой мир и другое измерение. Для поэзии хорошо и необходимость. Однако задержаться здесь? Вряд ли.
Вины не чувствую. Внушал при каждой встрече. Искренне хотел продлить и удержать. Осторожно и аккуратно. Имел в виду — не обидеть, не спугнуть. Напрасно. Повторяю, сделал все, что мог, и не выходит за рамки. Но беспокойство и не отстает. Раньше хватало четверти и никаких ощущений. За обедом забывал окончательно. Старею и не радует стрижка ежиком.
Стал перебирать коллекцию серебра. Начал давно, в юности. Серебряных копий всего три или четыре. Золотых не перечесть. Противный металл. Скучный цвет. А серебро — одно слово чего стоит. К тому же старинные вещи. Тонкий вкус, ювелирная работа. Приятно смотреть, приятно держать в руках. Согревает. Думаю, третья в стране. В мире, не знаю. Вероятно, какая-то и в мире. Не помогло. Раньше успокаивало в трудные и отвлекался.
Решил посетить знакомого художника. С этого начал. Вернемся к началу.
Профессионал и деловит. Всегда занят и требуется. Проекты, выставки и в разных. От куросавы до годара. Катается без затрат и сплошной успех. Каталоги, альбомы. Картины продает и покупают. Музеи, зубные врачи и пр. Цена в зависимости от размера. Живопись в рамах. Роскошно обрамлена и зашибает.
Иногда люблю побыть в его обществе. Общение с подобными действует благотворно и утешает. Понимаешь, не самый. Есть и. Работает лет тридцать в одном — красном. Виртуоз. Единственный и неповторим. Хотели бы, но не могут.
Пока сидели, пошел ливень. За окнами потемнело и почернело. С ветром. Закрыли. Бьет по стеклу. Задумался, разглядывая новый и изданный в Париже. Прислушиваясь к дождю за окном. Странно. Чем дольше смотрю, тем больше отвращение. Мне несвойственно. Насмотрелся такого. Этот вроде меня. Но лишен достоинств. Которые уравновешивают. Утешение небольшое и раздражает сходство.
Этот не выбросится. Не выкинут, и не попадет. Городской, пригородный и дальнего следования объедет, не задев.
Если б знал, о чем думаю, не подливал бы. Да и не нужно ему знать. Тоже неисправим, но в своем роде.
Один цвет и один предмет. Произвел впечатление в детстве и сохранилось. Изображает и догадываешься. Знаком каждому. Воссоздан в разных состояниях. От свободного падения до запредельного взлета. Запоминается, и не сразу выкинешь. Большой мастер. Изучил досконально. Возможно, на собственном. Не интересовался.
Не чужд всемирной. Не то грусти, не то отзывчивости. Реагирует на все. Утром случилось. Вечером уже в раме. Труженик. Не отнять.
Неожиданно стесняется и мнется. Что-то лепечет. Невнятное. На него не похоже. Не люблю сюрпризов и неожиданностей. Оказывается, последняя работа. Буквально вчера и прошедшей. Предрассветным добавил несколько мазков.
Удивлен волнением и нерешительностью. Не смог сдержать и пришел в крайнее раздражение. Попросил в другую, где творит.
“Вот”, — и ручкой. Ручка ходит, подрагивают пальчики.
Взглянул, и передернуло. В первый раз в голубом, синем.
“Густой синий цвета индиго”, — мелькнуло и задержалось.
Перекосило не от цвета. Другое. Впервые настоящее, подлинное. Сразу видно и знаешь. Шедевр. Откуда?
“Спокойно, спокойно”, — говорю. Но выбит. Перешиблен хребет.
Смотрю, не отрываясь и медленно. Начинаю понимать. Становится не по себе. Мы просидели вместе много часов. Оказалось, он о том же. О перешедшей в неположенном месте. Стало противно и скучно. Обнаружить родственника по чувствам, близкую и родную. Трудно сдержаться.
Мастеру бутылкой по голове, картину, полотно, холст с собой.
Раму покойнику на память и следователю для полноты образа. Аккуратно. Придраться не к чему. Чисто и профессионально. Сделал в уме и для себя. Так, для сюжета и биографии. Не его, конечно. Зачем выступать в несвойственной и портить репутацию в собственных? Да и венчик мученика? Ему подходят лавровые. Пусть их и носит.
В конце концов мы не герои Уайльда. Хоть и стрижка ежиком, и одет по последней.
Лучше купить. Чтоб никто, и только я. Не за деньги. Денег у него, как мусора у Эйфелевой. Но на серебро клюнет. Тоже собиратель, коллекционер-графоман. Один браслет — и картина моя. Подождем. Сейчас в неустойчивом и откажет.
Смотрел долго. От суждений отказался. Был сух, холоден и несколько заторможен. Сказал только о цвете. И что надо подумать. Интересно, неожиданно, но. Равнодушно и незаинтересованно.
Захотелось выпить, о чем и сообщил. Продолжили и, кажется, до рассвета.
Говорил, и все о ней. Много полезных сведений. Биография обогащается и рад. Был знаком с детства. Родители, местожительство рядом, и ходили друг к другу в гости. Считались женихом и невестой. В шутку. Взрослые шутили. Она не запомнила. Он на всю. Теперь уже оставшуюся.
Слушал с любопытством. Неподдельным и был заинтригован. Он это почувствовал и увлекся. Говорил долго. Впервые в жизни. В первый и последний. Сидел и думал о счастливом кошмаре жизни. Думал отстраненно, почти равнодушно.
Вернулся под утро. Солнечное и без дождя. Облака покинули небо. Светло, легкий холодок, и воздух свежий. Коньяк и чашка крепкого прояснили извилины. Сел за письменный и попытался. Описать первое впечатление и включить в будущую. Книга будет. Не сомневаюсь. Еще одна. Из жизни замечательных. Глупо, но когда свербит.
Начал с постороннего. Полотно, холст необычны по размерам. Приблизительно 90 на 40. Что изображено, становится ясным не сразу. Проникаешь постепенно. И вряд ли любой даст труд этим заниматься. Но проясняется, и тогда не по себе. Начинает познабливать, и ежик на голове сворачивается клубком. Не от холода. Для самообороны.
Цвет странный. Напоминает испанского грека. Подумал и добавил: синий цвета индиго. Густой и непроходимый. Без просвета и зазора. И одновременно изменчивость, подвижность, текучесть.
Написалось неожиданно и ни к чему. Связи не заметил. Задумался. Неприятно, когда не улавливаешь и не понимаешь. Как-то невзначай неуютное чувство прошло. Недоумение улетучилось. Какое-то время понимал, что сижу за письменным, но не контролирую и пребываю в грезах. Затем и этот остаток реальности исчез.
Очнулся. Где-то побывал. Отключился и побывал. Но где? В разных. И видел. Не то рай, не то ад. Определить не смог. И то, и другое. Испытываешь несовместимые и одновременно. Остаться не пожелал. Была возможность и предлагали. Без права возвращения и навсегда. Блага гарантировались и пожизненно. Последняя, впрочем, не предполагала завершения. Стало не по себе, и в озноб от одной мысли. Отказался, сославшись на семейные и обстоятельства. Не имею ни того, ни другого, но сошло.
Помню, были цветочки, клумбы с бордюром. Мох и васильки. Воздух плотный и овладевает дремота. Немного сладковат и дурманит. Лучше побыть с моими, легкими и крылатыми. Мимолетны, конечно. Но тем драгоценнее.
Смутно, но были. Никем и никогда. Словно существовавшие от века. Строчки без. Вынес оттуда. Не сам же. Не умею. Смысл отсутствует. Связи никакой. Никем не читанные, никем не сочиненные. Безмолвная, глухая синева. Выстраивались и распадались. Жили мгновение. Красоты необыкновенной и невозможной.
Сколько прошло, не помню. Туман и видения. Свихнувшегося пастора. Не свойственно. И вынырнул. Неподъемная, невыносимая усталость и отупение идиотическое. Все. Прибыл. Конечная и выходить. Давно грезилось и часто. Но смутно и воспринимал как шутку, избыток и завиток. Отбрасывал, не настаивая. Теперь отчетливо. Вещь не сложная, и подготовился давно и на всякий.
Несколько изумился равнодушию и невниманию к собственной. Приготовил, не торопясь. Рассеянно и в задумчивости. Не рано ли? Тот? Или ошибся и не угадал. Иди угадай, сегодня или вчера лучше было. Синий цвета индиго. Вспомнил. Показалось, давно и в другой.
Однако не отвлекаться. Варианты разные. Возможностей много и все доступны. От и до. Решился, но отстраненно и с усмешкой. Словно о другом, неизвестном, дальнем и брезгливо. Всегда успеется. Бывало, конечно, что нет. Не успевали. Хотели, но запозднились, замешкались. Только собрались, а они уже тут, пришли. Но в наши времена можно неторопливо, и продлевая развлечение.
Хотя пора. Никогда не знаешь. Но вроде. Устал. Да и смысл в продлении? Не просматривается и не вижу. Все уже было. Большего не предвидится. Да и зачем? И что? Не хватает воображения.
Подержал на ладони. Симпатичная, удлиненной формы, гладкая на ощупь. Приятно взять в руку. Аккуратно вернул обратно, где пребывала до. В ящик письменного. Повернул ключ. Налил в стакан коньяку. Стакан граненый, коньяк “Греми”. Редкость по нынешним. Сохранился с тех, благословенных. Без проблем и единогласно. Может быть, завтра? Воскресный день. Посмотрим. Прошедшее все равно не отнять, и минус не сделать. Есть и уже не оставит.