Опубликовано в журнале Звезда, номер 10, 2003
ВЕТЕР Здравствуй, пронизывающий, сродни Стихотворению, свистящий, Подгоняющий эти дни, Расправляющийся с чащей, Остервенелый. Ну, извини. Здравствуй, северный. Твой порыв Понятен, как и твои резоны. Ты - тысячекрылый гриф, Терзающий золотые кроны. Я бы всему присвоил гриф "Совершенно утратно". Ты - прямой, Резкий, не терпящий возражений, Приказывающий: "Иди домой!", Наводчик проверенный наводнений, Случающихся даже зимой. Как любой талантливый, ты Посягаешь стать гениальным - Ураганным, и гнешь кусты, Только бы объявили шквальным. О несбывшиеся мечты! Безудержный, хулигань пока, Шли приветы слетевшим шляпам, Растаскивай сонные облака, Радуйся: ты еще не заляпан Обидным именем ветерка. ПАРК ДЗЕРЖИНСКОГО В. Гандельсману В этой точке и началась прямая. Все было ярко, выпукло, единственно и вокруг. Мы играли с тобой, еще ничего не зная Ни о странных сближениях, ни о друг Друге, рядом с карикатурным Гранитным символом ВЧК, Под окрики "не прислоняйся к урнам", "у тебя измазана вся щека". Да еще под присмотром Того, кто нити Будущего теребил в руце. Твой ли ангел "Соедините" Попросил Сидящего на крыльце, Или мой, или они дружили И хотели, чтобы и здесь, внизу Мы хоть как-то, но повторили Фразу дружбы. (И стрекозу Не забуду над Малой Невкой, Где, чиркая по воде крылом, Чайки вскрикивали, делясь Свежей новостью, однодневкой, Небесным, а не морским узлом Завязанную, оглашая связь.) * * * Сними воспоминание с плечиков, Аккуратно его расправь. Мать стоит на больничном крылечке. Это явь, это явь, это явь. Это Лахта, и дождь, и рябины, Это, ах ты, бледный закат. Мать стоит в ожидании сына, Он сейчас принесет шоколад. Возьми воспоминание, высвободи, В тесноту стиха отпусти. Сотри испарину исповеди С исчерпывающим "прости". Это первые реплики горя, Одиночество в полный рост. Это паузы в разговоре, Расторопной беды форпост. И когда к тебе, ожидающей Под защитою козырька, Подходил я, во мне тогда еще Шевельнулась эта строка. * * * Б. Фрезинскому Человек смотрит, как работает экскаватор, Чисто, преданно, удивленно. Его книга любимая - "Генерал Доватор" Из военно-патриотического легиона. Его любимые сигареты - "Прима". Герметичный взгляд, бесполезный. Созерцание (Рильке) неутомимо - Будда или черпак железный. Вот он и выдернут из родного ряда Повторяемостей: семья, работа. Ничего от жизни ему не надо. Сосредоточенность - это свобода, Он сейчас втягивает силовые нити Тончайшего, чаемого эфира. Обойдите заранее, не толкните, Не разбейте бутылку его кефира. Пусть он в подлинности еще продлится, Просмолится ею, похорошеет, Прежде чем на улицу возвратится И увидит выкопанную траншею. * * * Пурпурно-траурная прилетала Четырежды, билась под потолком, Крыльями лепетала. О ком Эти судороги, биенья? Чья взыскует душа Отклика, стихотворенья? Если карандаша - В другое влетай окошко, Там, где стоит мольберт, Шелестящая брошка, Буква "ферт". Прелестная танцовщица, Ты не услышишь "бис", Непрошеная жилица, Солирующая близ Люстры. Тебя же ради, Выматывайся отсель, Распахивал створки. В прохладе Живи, Жизель! Ибо твои старанья Здесь оставляют след Истерики - не страданья. Я не люблю балет. Мелькания слишком много, Изощренных прыжков. Берегись, недотрога, Ловких сачков У юных натуралистов В нетерпеливых руках. Почему так неистов Твой заоконный взмах?