Опубликовано в журнале Звезда, номер 8, 2002
Только помни того, кто стоит по ту сторону объектива. Борис Рыжий 1 Киношным исчадием ада Иль ангелом - то же кино! - Явись мне в дыму Петрограда, Где жили мы очень давно. Сверну с Миллионной, с повязкой Тумана в стоячих глазах, С незримой посмертною маской, Готовою в общих чертах. Пойду тогда напропалую, К бессмертью, быть может, впритык, И руки твои поцелую, И вырву у смерти кадык. За этот крючочек проклятый, За эту балконную дверь, За то, что - кругом виноватый - Еще виноватей теперь. Душа моя как бы двоится, Но отображает Нева Лицо мое - если бы лица! - Одно, а не два. Заплачу, а хватит мне силы - Отхаркнувшись, плюну в Неву… До встречи, до дна, до могилы: Не умер, не умер, не у-у-у! 2 …из подворотни сыростью пахнёт, Фонтанкой, Мойкой, и в Москве вот-вот Настанут времена почти без горя: И Бродский хмыкнет "ну ты и дерьмо". Хотя бы так. Он прав, собой само. Залает Мирта, засмеется Боря. 3 Смерти твоей всё смотрю в глаза, Чтобы - насквозь. Чтоб не мешала глядеть слеза. Чтоб не пришлось Строить раёк на пустом песке. Чтобы - в тоске. Шарф я растягивал за концы - До черноты, Чтобы успеть, не отдав концы, Видеть, как ты. Нужен был, видно, последний шаг: Смерть - а не так. Вот и живу я, ибо - не смог. Ночь умолял Высветлить чуточку тот порог, Черный провал. Слившись лишь полностью с темнотой - Стану тобой. Я-то однажды шагну туда; Только бы страх Не одолел моего стыда, Чтобы - не прах К праху, а видеть твои черты: Ты это, ты. 4 Навсегда уже - только по ту Для того, кто остался по эту… И какая в том радость поэту, Чтоб рождался, в слезах и в поту, На бумаге столбец негатива, Где скамья, голубая сирень, Человек, чья судьба некрасива, Проступали на белом, как тень То ли жизни самой, то ли фона, На котором умрем, и тогда Фотография, словно икона, Перспективы линейной чужда, Нам обратную явит - и что же? Вот он ты, вот он, скажем так, я, Всё, действительно, очень похоже, Зелень, белая эта скамья, Канареечный дворик на Мойке, Дальше - кладбища, свалки, помойки, Лагеря и больничные койки, Заслоняющие пустоту, Где и "Кодака", может быть, нету… Но о том, кто по сторону эту, Не забудь, оказавшись по ту. ПАМЯТИ ДЕДУШКИ В заветной лире душу не сохраня, Умер мой дед, уступив хворобам; Девятеро, включая меня, Шли в декабре за гробом. При одном НИИ, в кузнечном цеху Он пахал: казалось - простор здоровью. Вышло боком. И, конечно уж, не стиху Тягаться с дедом моим любовью. Ровно месяц он мучился, Анатоль- Николаич, в Мариинской больнице, До крови ногтями расчесывал боль - Ни с какой голгофою не сравнится. Как младенец, в памперсах тех же са… - нет, вы слушайте! - выстиранных Любовью Михалной, бабушкой, - чудеса Не творились тоже ее любовью. Всё на свой огородик рвался, хотел домой: Помирать, так дома. Не вышло снова. И в костюмчике ненадеванном, боже мой, Хоронили его. Подошла обнова. Семь гробов было в морге, и всех почти Разобрали. На улице - минус тридцать. Два часа наш автобус плутал в пути - Ни с какой поэмою не сравнится. Наконец приехал. Не лоб, а лед: Поцелуй прощальный, венец историй. И в огонь - головой восковой вперед, Пискаревское кладбище, крематорий. Где Вуокса, рыбалка, речной лиман? Сопляком был внук, а дедушка - молод. Серп его - на даче, заперт в чулан. В том цеху при НИИ не грохочет молот. Вот и всё, хороший мой. Спи споко… Нет, не спи! Рыбачь, мастери железки! Пусть ворочать их будет совсем легко, Пусть и лещ не порвет - тот, огромный - лески. Вот умру я - последний из девяти, Самый младший, кто помнит тебя на свете, Вот тогда и вправду прощай-прости И никто ни за что уже не в ответе. И стихов не нужно, где вышла кровь. Извини - за эти. Прости, что долго Говорю. Поверь, не из чувства долга: Вот такая моя любовь. 1 Да нет, не из-за похорон. Обычная хандра. Простуда. И стены - с четырех сторон. Жизнь лишена, ты знаешь, чуда. Отстань. Да все пройдет само. В музей? Не знаю. Впрочем, ладно. Тем более, что не накладно. Мане, ты говоришь? Ах, Мо! 2 Повесьте вместе два пальто. Я так и знал, что будет давка. Что Пруст, когда повсюду Кафка. Вот мы пришли сюда - и что? Полно знакомого. Не всё, но… И вообще, глазеть вдвоем… Ух ты, аж с берегов Гудзона! А вот и Живерни - живьем. 3 Кровосмешение мазков, Их полыханье, колыханье: Где мiр, что вовсе не таков, И смрадное его дыханье? Подробный рай, и то не весь, Кистями вылеплен упруго… Поссориться с тобой, подруга, Мы умудрились даже здесь. 4 Не обижайся, извини, Прости, я сам себе не верю, Свою недавнюю потерю Угадывая в той тени. Полотна потакают слёзам: Гляди же, как формует пар, Произнесенный паровозом, Стекло вокзала Сен-Лазар. 5 Смотри, как девушки в саду Сидят, обмениваясь платьем С густой сиренью, красоту Которой все не увидать им. Здесь нужен посторонний взор, Чтоб разглядеть в холсте пологом, Как небо, вогнутое логом, Оврагу выгнуло узор. 6 Ты так обводишь языком Свои обветренные губы - так слёзам увлажнить тоску бы! - Как мастер контуры мазком. Всё благостно вполне, однако Не слишком ли болезнен лоск, Что отворяет вены мака И розе вышибает мозг. 7 Здоб. Одойдем и боздоим. Я звой бладог оздавил дома. Бозволь возбользуюзь двоим. Чихадь на эдо. Эгце хомо. Ну вот. Как сыро в январе. Продлим же мраморное лето Москвы, совокупленью цвета Дивясь, искусственной жаре. 8 Еще немного отойдем - И плоскость, явленная глазу, Все уплотняясь, но не сразу, Приобретет лесной объем. И там, где на коре березы Сердечко процарапал Поль Иль Пьер, уже подсохли слезы, В глубинах гулких пряча боль. 9 Вот матовое полотно - Без ласки чувственного блеска, Хотя оно увлажнено До вёсельного переплеска. Где светотень? - причал, туман… И чайки, плача, закричали, Собой, в отчаянье печали, Обозначая первый план. 10 Должна же где-то перейти В себя саму пустая рама, Где ни трагедия, ни драма Не встанут поперек пути. Тебе такая вещь знакома? Вот небо вывернуто на- изнанку синью водоема, А подлинная - не видна. 11 Не плотоядные холсты И не холеные полотна - Над ощущением тщеты Душа возвысилась бесплодно: Тут пламя стянуто в пучки, Что пышет, в тяге бесполезной, Японским мостиком над бездной, Вселяя бешенство в зрачки. 12 Осмотр окончен. В гардероб. Мы в тесноте, но не в обиде. Предстанет где-то в лучшем виде Недавно мной несенный гроб. Живыми помнятся мне лица… Пройдут иные два часа: В твоих глазах, в иных - продлится, В моих захлопнувшись, краса. * * * Желтый свет на домах, белых пятен Оползание с контурных карт. Воздух более, так сказать, внятен, И дыхание входит в азарт, Сорван бинт с этих ссадин и вмятин Задубелой земли, кончен март. Задержаться бы взглядом на этом И заслушаться птичками бы, Послоняться бы Фетом с приветом (Пусть с одышкой во время ходьбы), Не оставить сие невоспетым... Только тут ничего от судьбы. Словно поводов нету на свете, Кроме смерти... Похоже, что нет. Мамы-папы, животные, дети, Риты, гриши, иосифы, пети, Грузчик, поп, имиджмейкер, поэт. Каждый, в общем, разут и раздет. Где-то кровь, где-то попросту слезка Простыню увлажнила слегка. Это плоско. Для лоска: неброско. Ну, весна. Ну, плывут облака. И меж них - голубая полоска Так томительна, так далека...