Опубликовано в журнале Звезда, номер 6, 2002
СОЗДАТЕЛЬ В Андалузии, на юге, в Аликанте, В переулке, на углу, в подворотне Разместился старый стекольщик, Стеклодув виртуозный... А верней - Никакой не стеклодув и не стекольщик, А создатель стеклянных зверей. Он подхватывает очень странной трубкой Разноцветный хаос палочек стеклянных И над желто-синим пламенем спиртовки Сотворяет на глазах у прохожих Всех зверей, а иногда и человеков. Я купил и лиловую собаку С черно-белыми до полу ушами, И лису оранжевого цвета, И Диану с натянутым луком. А теперь, когда я слышу: Аликанте, Или пью вино "Аликанте", Я опять вспоминаю человека В желтом плоском берете вроде нимба, Восседавшего на облачной подушке, Бытие сотворявшего так просто, Сотворявшего чистых и нечистых. ...В желтом плоском берете вроде нимба... * * * Я сжигал корабли не затем, чтоб никто не вернулся, Я сжигал корабли потому, что прошедшего нет. Я сжигал корабли оттого, что веленье пульса Подгоняло пройти через новый (опять!) континент. Как бы вдаль заглянуть? Заслоняли скалы отвесные Ту тропу, по которой я к новому морю шел налегке, И казалось - меняются даже рисунки созвездий, А не только расположение их на небесной доске. Не цвета и не линии - все-таки что-то осыпалось листьями, Искрами, летевшими не из костра - а в костер. Да, осыпалось ближнее, а далeкое стало близким, Потому что обычные расстояния превращались в простор. А у этих понятий противоположно значенье, Почти так же, как между словами "Да" и "Нет", Так же, как только в крайних точках замирают качели, И для них начинается обратный отсчет лет... * * * Остро навис вечер, просит навеса ночи: Остановись, море, - хватит качать лодки, Остановись, ветер, остановитесь, ноги, На берег набегает пена из лунной глотки. Строки в ряды не строятся - бродят стадом на воле, Кто в лес, а кто... И повсюду лунных трав пестрота, Так, словно каждое слово звучит не в своей роли, Ну как Чаплин без тросточки или павлин без хвоста! Плывут себе ихтиозаврами эклоги, сонеты, элегии... Под плоскостью хищной мышиной скрылась давно кривизна Живописного берега. Это - нашествие белых леммингов... Остановись, ветер: им ни к чему волна... ДВА СТИХОТВОРЕНИЯ О ПОГОДЕ 1 Туман в Париже течет с каштанов и с Пантеона. Он серый - серую Сену лижет тихо и сонно. Давай зигзагами через реку идти мостами. И каждый раз будет новый берег перед глазами. Он постепенно к нам из тумана кусками зданий... Он постепенно кусками зданий к нам из тумана... Окошко... дерево... между ними, наверно, пусто - Одни фрагменты - и не собрать их в одном экране. Одни фрагменты. И не включаются в ткань романа. То выступают, то исчезают: страницы Пруста. Мир фрагментарен. И не выстраивается томами. Туман в Париже... И не собрать их... Париж в тумане. 2 Мистраль в Марселе. Порывы воют, Порой срывая с окошек ставни, Весь день он ухает без сна совою, - не перестал ли? Нет: чашкой пальма кверху свернeтся, как старый зонтик, - Пространство временем обернeтся на горизонте, А время целится бесконечностью стать... Оно-то, Крутясь, беснуясь, собой заполнит в тебе пустоты, В любые трещинки оно вотрeтся, в любые раны... В Париж вернeшься - в тебе мистраль, а кругом туманы. В Париж вернeшься - мистраль с тобою, и не стихает, И время пойманное застревает между стихами! * * * Оливковые туманы. Неровно рассеян свет. И ненадeжно, и странно. И пониманья нет Путей коршуна в небе, Путей воды по скале, Путей корабля в море, И своих - на земле... Может, всe это - чьи-то игрушки, Но зачем, хотелось бы знать, Чистить авгиевы конюшни Да сизифов камень катать? А ветер, падая в море, Свистит у тебя в ушах: "Тюрьмою и сумою Помечен обратный шаг!" Трогает струны лучей Кифаред у скалы белопенной: "Не ищи дороги прямей, Чем та, что вокруг вселенной!" Мокрой палубы светлые доски Скрипят у тебя под ногой: "Из путей на любом перекрeстке Всегда выбирай другой".