Опубликовано в журнале Звезда, номер 12, 2002
* * * Уже написала о мертвых друзьях, Почти разлюбила живых. Уже поняла, что дела мои - швах И жизнь обойдется без них. Старушечку-таксу в попонке ведут, Хозяева любят ее. А мой-то хозяин невнятен и крут, И нудит, и гонит свое. И теплая, черная осень стоит, Где листья - как слезы из глаз. Я Рим и Париж вместо мертвых моих Сумела увидеть хоть раз. Чужими ногами вошла в Ватикан, С чужою душою - в Д'Орсе. И если хозяин имеет свой план, В нем слезы подобны росе. Ее розоперстая Эос несет По желтым страницам небес, Закат провожая, встречая восход Ушедших со славой и без. * * * Вновь вечер, циркач, обманщик, Жонглирует огоньками, И ты ему улыбнешься, И скажешь: "Красиво лжет", - И вновь войдешь в балаганчик Размеренными шагами, Хотя давно уже знаешь, Чем надо платить за вход. Как статуя командора, Среди молодых и глупых Следи игру стихиалий, Раскрашенную вуаль. Оскалит работник сцены В улыбке стальные зубы, На рукоять наляжет, И заскрежещет сталь. Ты не попадешь в колеса, Тебя Минотавр не тронет, Чудовища пожирают Глупых и молодых. Пускай молодые пляшут, Убитых своих хоронят. А ты уходи, как призрак, Как мертвый среди слепых. * * * Вот тебе старый Домбай, Вот тебе Новый Завет. Едет по рельсам трамвай, Зная, что рельсов-то нет. Лыжи в клозете висят, Дети в Сиэтле давно. Если тебе пятьдесят, Все про тебя решено. Голуби, снег, нищета. Смерти, как грохот лавин. Вот и ликуй, сирота, С этим один на один. Вот и не жди новостей И вспоминай, словно бред, Сколько надето идей Было на этот скелет. Вот и пляши на ветру, В платье прорех не латай. И, как чужую игру, Вспомни вальсок про Домбай. * * * Худший из призраков видел Йейтс: Распялка, на ней - пальто. Тебя спросили: "А кто ты есть?" Ты отвечал: "Никто". Тебя спросили: "Зачем ты здесь?" Ты отвечал: "Прости". Тебе сказали: "Ты можешь сесть". Но ты предпочел уйти. Нашел ли ты выход и стал ли зряч - Лишь Богу известно то... Что там не вешалке? Белый плащ? Он не страшней пальто. * * * Знакомцы мои, вы теперь вдалеке: От Брайтона и до Хоккайдо. Без нот отыграв, мы уйдем налегке, С мученьем своим и со свечкой в руке, Как в этой симфонии Гайдна. И нам под землей, как в вечернем метро, Сыграет прозрачная скрипка О том, как людей по земле размело, О том, что над жизнью нелепой взошло, Как грустная - сверху - улыбка. И кто-то увидит таинственный свет, А кто-то в крысином тоннеле Обдумывать будет бетонный тот бред Под сетью падений и жалких побед, Куда мы зачем-то влетели, И все-то для жизни искали предлог, И мудрость в помойке искали... И вдруг я пойму, что меня уберег Неловкий поклонник, любимый зверек И кофе в Латинском квартале. ХРАМ СПАСА НА КРОВИ Деревья мечутся, как тени в преисподней... Ты перед Господом стоишь сегодня, Поруганный, как разоренный храм, И сил уже не хватит по крупицам Восстановить колонки, и божницы, И купол, устремленный к небесам. А здесь такое луга золоченье? И в облаченье тусклых позолот Кусок пространства славит Воскресенье И, весь ликуя, к небесам плывет Из мест, где жизнь - многотиражный очерк: Не видно света в сутолоке строчек, И дыму жертвы не подняться ввысь, Где воет ветер, жалуясь без лада, Но ты прикрой ладонями лампаду И, если можешь, Господу молись.